- Да, папа, он сделал так, чтобы я стал ма-а-агической.
- Магической?! Да, именно поэтому мы до сих пор живы, родная, - сказал я. - Именно поэтому.
- Пап!
- Что?
- А почему он подарил мне магию? А себе не оставил? Ни капельки!
- Почему ты думаешь, что не оставил?
Дочка хмыкнула:
- Па-а-апа, но это же просто - его бы тогда не смыло.
- А что волшебников не смывает? - спросил я.
- Не!
- Ты уверена?
- Не-а... Пап, но он ведь может быть волшебником, даже если его все-таки смыло водой?
- Я думаю, что вполне может быть... Просто он не успел вовремя сказать заклинание... ну, или что у вас там говорят?!
Женька опять хмыкнула.
- Пап, волшебных палочек нет. Да-да, я знаю уже. И Деда Мороза тоже...
- А это ты с чего взяла? - вдруг изумился я. Не помню, чтобы когда-то давал повод усомниться в самой сказочной из всех земных легенд.
- Я загадывала, чтобы на этот Новый год он принес мне коньки. Но не только... папа, чтобы мы были вместе... вместе пошли...
- На каток?
- Да, кататься! А теперь...
Женя хотела сказать «а теперь мамы нет» - понял по ее тону.
Дочка опять стала всхлипывать. Я остановился. Встал на колено:
- Женечка, дорогая моя! Мне тоже ее очень не хватает, нашей мамы! Мне кажется, что она до сих пор дома и ждет нас! Помнишь, какой вкусный пирог она делала по выходным?
- В субботу?
- Да, в субботу, - ответил я.
- Помню, папа, - дочка вдруг замолчала на секунду, а потом продолжила: - Поэтому Деда Мороза и нет. Он бы не позволил...
Я обнял дочку. Слезы катились по щекам. Сдерживать уже бесполезно.
- Я ведь загадала, папа, загадала... - Женя тоже плакала. Я чувствовал ее горячие слезы, которые смешивались с моими и капали в воду. Бульк-бульк! - Почему он не смог выполнить мое желание? Почему? Чем оно хуже коньков или барби, которых заказали мои подружки?
- Я не знаю, но мы должны сейчас быть сильными, понимаешь?
Дочка кивнула, вытерла слезы рукавом.
- Да, пап! Мы должны жить! - сказала она. - Мама бы этого очень хотела...
Я снова поразился, насколько умный вырос ребенок. Таня точно бы гордилась дочкой. Как жаль, что ее с нами нет!
«Но я еще могу добраться до урода, который ее убил», - добавил внутренний голос. Поспешил отогнать эту мысль, но она снова вернулась: «Ты можешь его убить, можешь! Не ври себе!»
- Папа! - вдруг сказала Женя.
- Что такое?
- Ты тоже это слышишь?!
- Что слышу?
- Голоса! - сказала Женя и вдруг прижалась ко мне. Обхватила ручками ногу и вжалась в нее что есть силы.
«И чего она так испугалась? Да было темно, но…»
- Голоса, папа, они... они шепчут...
- Но я... я ничего не слышу.
- Они есть. ОНИ! Здесь, папа! Спаси меня!
И тут девочку начало трясти.
8.
Их долго несло потоком. Все это время Сергей пытался сделать три вещи — не упустить автомат, схватиться свободной рукой хоть за что-нибудь и дышать. Хотя бы иногда.
Слышал, как где-то впереди, в темноте, кричал Петр, но не видел парня.
Еще поворот. Поток снова затянул, заполнил собой весь тоннель, поэтому военного скрыло с головой. Сергей хотел вдохнуть, но не мог. Вся жизнь пронеслась в эти секунды перед глазами — вот он маленький катит на трехколесном велике, а бабушка зовет домой есть клубнику. А вот он поступает в институт и... заваливает первый же экзамен. Дурацкий русяз! Надо же было так пролететь. Картинка меняется: он в казарме — деды заставляют рисовать их портреты в дембельском альбоме. Ну, хорошо хоть не в очко головой макают. Все-таки хорошо быть талантливым — вот и художественные способности пригодились.
«Только бы здесь не умереть. Нельзя здесь умирать!» - подумал Сергей.
Впереди по-прежнему кричал Петр — значит, живой.
«Надолго ли это?» - успел подумать военный...
...и тут же полетел куда-то вниз.
9.
- ЖЕНЯ-Я!
«Что делать? Что, мать вашу, делать?!»
Попытался руками удержать ребенка, но дочка извивались в руках, так и норовя выскользнуть и упасть в воду, а потом...
«Я не уверен, что я ее найду здесь... в этом аду... в этой темноте... Только не дай ей упасть, только не дай!»
Вцепился в дочку, но чувствовал, что в ней вдруг появилась такая сила, которой не могло быть у обычного пятилетнего ребенка.
«Нет, это невозможно. Я же, блин, мужик, уже тридцать с гаком лет, но тренированный... Она не может быть сильнее, но она...»
Раз - и Женка выскользнула из рук. Слышал, как она шлепнулась в воду.
- Женя-я, нет! Женя! - я бросился вниз, нащупал ногу дочки, схватил, но она вдруг саданула меня по носу.
Что-то хрустнуло. Густая жидкость потекла по усам.
- Женя-я-я, нет, Пожалуйста, нет!
Я слышал, как дочка барахталась в воде.
Брызги летели в лицо, но мне никак не удавалось схватить Женю. Ноги выскальзывали из пальцев.
- Женя-я-я! Остановись! - наконец, удалось схватить ее, подтянуть к себе и поставить на ноги.
Девочка все еще билась в конвульсиях.
- Женя! - я сильно тряхнул дочку, пытаясь привести в чувство, но в ответ услышал что-то нечленораздельное. Это точно слова, но вот что за язык, я не представлял. А голос... Боже, показалось, говорил призрак из киношного ужастика!
Это не могла быть моя Женечка, просто не могла!
- А-арг-идуртх-а-аргх!
- Женя, что ты говоришь, Женя!
И тут дочка сказала по-русски, но все тем же голосом - низким и утробным, который никак не мог принадлежать ребенку. Тем более - девочке.
- Смер-рть! - сказала Женя и обмякла в руках.
10.
- Магической?! Да, именно поэтому мы до сих пор живы, родная, - сказал я. - Именно поэтому.
- Пап!
- Что?
- А почему он подарил мне магию? А себе не оставил? Ни капельки!
- Почему ты думаешь, что не оставил?
Дочка хмыкнула:
- Па-а-апа, но это же просто - его бы тогда не смыло.
- А что волшебников не смывает? - спросил я.
- Не!
- Ты уверена?
- Не-а... Пап, но он ведь может быть волшебником, даже если его все-таки смыло водой?
- Я думаю, что вполне может быть... Просто он не успел вовремя сказать заклинание... ну, или что у вас там говорят?!
Женька опять хмыкнула.
- Пап, волшебных палочек нет. Да-да, я знаю уже. И Деда Мороза тоже...
- А это ты с чего взяла? - вдруг изумился я. Не помню, чтобы когда-то давал повод усомниться в самой сказочной из всех земных легенд.
- Я загадывала, чтобы на этот Новый год он принес мне коньки. Но не только... папа, чтобы мы были вместе... вместе пошли...
- На каток?
- Да, кататься! А теперь...
Женя хотела сказать «а теперь мамы нет» - понял по ее тону.
Дочка опять стала всхлипывать. Я остановился. Встал на колено:
- Женечка, дорогая моя! Мне тоже ее очень не хватает, нашей мамы! Мне кажется, что она до сих пор дома и ждет нас! Помнишь, какой вкусный пирог она делала по выходным?
- В субботу?
- Да, в субботу, - ответил я.
- Помню, папа, - дочка вдруг замолчала на секунду, а потом продолжила: - Поэтому Деда Мороза и нет. Он бы не позволил...
Я обнял дочку. Слезы катились по щекам. Сдерживать уже бесполезно.
- Я ведь загадала, папа, загадала... - Женя тоже плакала. Я чувствовал ее горячие слезы, которые смешивались с моими и капали в воду. Бульк-бульк! - Почему он не смог выполнить мое желание? Почему? Чем оно хуже коньков или барби, которых заказали мои подружки?
- Я не знаю, но мы должны сейчас быть сильными, понимаешь?
Дочка кивнула, вытерла слезы рукавом.
- Да, пап! Мы должны жить! - сказала она. - Мама бы этого очень хотела...
Я снова поразился, насколько умный вырос ребенок. Таня точно бы гордилась дочкой. Как жаль, что ее с нами нет!
«Но я еще могу добраться до урода, который ее убил», - добавил внутренний голос. Поспешил отогнать эту мысль, но она снова вернулась: «Ты можешь его убить, можешь! Не ври себе!»
- Папа! - вдруг сказала Женя.
- Что такое?
- Ты тоже это слышишь?!
- Что слышу?
- Голоса! - сказала Женя и вдруг прижалась ко мне. Обхватила ручками ногу и вжалась в нее что есть силы.
«И чего она так испугалась? Да было темно, но…»
- Голоса, папа, они... они шепчут...
- Но я... я ничего не слышу.
- Они есть. ОНИ! Здесь, папа! Спаси меня!
И тут девочку начало трясти.
8.
Их долго несло потоком. Все это время Сергей пытался сделать три вещи — не упустить автомат, схватиться свободной рукой хоть за что-нибудь и дышать. Хотя бы иногда.
Слышал, как где-то впереди, в темноте, кричал Петр, но не видел парня.
Еще поворот. Поток снова затянул, заполнил собой весь тоннель, поэтому военного скрыло с головой. Сергей хотел вдохнуть, но не мог. Вся жизнь пронеслась в эти секунды перед глазами — вот он маленький катит на трехколесном велике, а бабушка зовет домой есть клубнику. А вот он поступает в институт и... заваливает первый же экзамен. Дурацкий русяз! Надо же было так пролететь. Картинка меняется: он в казарме — деды заставляют рисовать их портреты в дембельском альбоме. Ну, хорошо хоть не в очко головой макают. Все-таки хорошо быть талантливым — вот и художественные способности пригодились.
«Только бы здесь не умереть. Нельзя здесь умирать!» - подумал Сергей.
Впереди по-прежнему кричал Петр — значит, живой.
«Надолго ли это?» - успел подумать военный...
...и тут же полетел куда-то вниз.
9.
- ЖЕНЯ-Я!
«Что делать? Что, мать вашу, делать?!»
Попытался руками удержать ребенка, но дочка извивались в руках, так и норовя выскользнуть и упасть в воду, а потом...
«Я не уверен, что я ее найду здесь... в этом аду... в этой темноте... Только не дай ей упасть, только не дай!»
Вцепился в дочку, но чувствовал, что в ней вдруг появилась такая сила, которой не могло быть у обычного пятилетнего ребенка.
«Нет, это невозможно. Я же, блин, мужик, уже тридцать с гаком лет, но тренированный... Она не может быть сильнее, но она...»
Раз - и Женка выскользнула из рук. Слышал, как она шлепнулась в воду.
- Женя-я, нет! Женя! - я бросился вниз, нащупал ногу дочки, схватил, но она вдруг саданула меня по носу.
Что-то хрустнуло. Густая жидкость потекла по усам.
- Женя-я-я, нет, Пожалуйста, нет!
Я слышал, как дочка барахталась в воде.
Брызги летели в лицо, но мне никак не удавалось схватить Женю. Ноги выскальзывали из пальцев.
- Женя-я-я! Остановись! - наконец, удалось схватить ее, подтянуть к себе и поставить на ноги.
Девочка все еще билась в конвульсиях.
- Женя! - я сильно тряхнул дочку, пытаясь привести в чувство, но в ответ услышал что-то нечленораздельное. Это точно слова, но вот что за язык, я не представлял. А голос... Боже, показалось, говорил призрак из киношного ужастика!
Это не могла быть моя Женечка, просто не могла!
- А-арг-идуртх-а-аргх!
- Женя, что ты говоришь, Женя!
И тут дочка сказала по-русски, но все тем же голосом - низким и утробным, который никак не мог принадлежать ребенку. Тем более - девочке.
- Смер-рть! - сказала Женя и обмякла в руках.
10.