Женщина лихорадочно решала, что ей делать. Достать противника на таком расстоянии, даже метнув шпагу, было невозможно. Оставалось только надеяться, что он не попадёт первым выстрелом, но и тогда шансов у Колючки с её раной было немного. Айстэ выставила перед собой шпагу, малую, но всё-таки защиту от болта. Противник медлил. Он явно хотел прицелиться наверняка. По движениям в нём можно было угадать хорошего стрелка и умелого всадника.

Айстэ знала, что в следующий миг арбалетный болт сорвётся с тетивы, и вряд ли враг промахнётся. Не знала она того, какие силы вдруг заставили её нанести удар шпагой в воздух, яростный, длинный, отчаянный. И тем более неясно было, почему всадник вдруг покачнулся в седле и схватился левой рукой за грудь. Одновременно с этим, он всё-таки спустил тетиву, но прицел уже был сбит, и болт вошёл в землю далеко от Айстэ. С недоумением Колючка наблюдала, как её враг мешком валится с седла. Что с ним? Неужели внезапный приступ? Из последних сил женщина проковыляла к поверженному противнику: тот лежал навзничь, прижав к груди ладонь, из-под которой струилась кровь. На его пальце женщина заметила массивное кольцо с хорошо знакомым ей гербом. Сорвав с лица своего врага маску, Колючка без труда узнала младшего брата покойного герцога Фальера.

Обернувшись, Айстэ увидела спешившую к ней Эличе Венадио. Вдовствующая герцогиня в ужасе склонилась над телом своего родственника.

— Боги, кто бы мог подумать, что этот человек способен на такое, — растерянно проговорила она. — Страшно подумать, что произошло бы, не будь здесь тебя.

— И самые близкие люди могут предать, — отвечала Айстэ, изо всех сил стараясь не упасть — её мутило от потери крови. — На этот случай и нужны такие, как я.



***

После нападения, едва не стоившего ей жизни, Эличе Венадио стала другим человеком, это Айстэ поняла очень скоро. Что-то бесповоротно изменилось во вдове маршала Фальера, в одночасье превратив её из мятущейся и постоянно ищущей компромиссов женщины, в несгибаемую и решительную личность. Смертельно опасная ситуация словно бы подхлестнула вдовствующую герцогиню, раскрыв в ней такие качества, о которых никто и подозревать не мог. Стычка на дороге до предела накалила ярость борьбы за власть над доменом Венадио, и госпожа Эличе без остатка посвятила себя этой борьбе.

Колючка не могла быть полезной своей хозяйке в первые дни после покушения, поскольку сама с трудом восстанавливалась от тяжёлого ранения. Всё это время уход за клеймёной телохранительницей был воистину королевский, но предписания врачей о необходимости покоя звучали непререкаемо. Когда же она, наконец, поправилась настолько, чтобы ей разрешили выходить из своей комнаты, баталии, разыгравшиеся среди членов герцогской фамилии, уже остались позади. Эличе Венадио отныне твёрдой рукой держала бразды правления в семействе.

Айстэ была несказанно рада за свою госпожу и подопечную, но для самой Колючки произошедшие перемены означали, по сути, окончание её службы. Герцогиня Венадио отныне не доверяла никому, и окружила себя многочисленной охраной, мало заботясь о сохранении видимости приличий. Нет, она отнюдь не спешила избавиться от своей мнимой камеристки, но Колючка не могла отделаться от чувства, что в её услугах больше нет настоящей нужды. Её светлость дала понять, что Айстэ может просто жить в своё удовольствие в герцогском особняке, наслаждаясь благорасположением хозяйки и удобствами, каким позавидовали бы многие из дворян Броктона.

Но и в самой Колючке многое изменилось со времени нападения на карету. Бой на лесной поляне был самой яростной, самой отчаянной из схваток, в которых ей доводилось участвовать. Пьянящее ощущение, которое охватило тогда женщину, оказалось столь волнующе притягательно, что Айстэ не могла отделаться от желания испытать нечто подобное ещё раз, но в нынешних обстоятельствах вероятность, что в скором будущем представится такой шанс, была исчезающе мала. А ещё телохранительница недоумевала, как же именно ей удалось убить человека с арбалетом. Главного врага своей госпожи. Младшего брата покойного герцога Венадио, генерала от кавалерии и более чем опытного воина. Порой женщина сомневалась, не могла ли та картина произошедшего, что она себе нарисовала, быть исключительно порождением её сознания, затуманенного из-за ранения. И всё же Айстэ казалось, что за столь странной гибелью её противника, стоит нечто большее. Эта загадка требовала решения, и Колючка почему-то была уверена, что найти его можно не иначе, как с оружием в руке.

Посему она улучила однажды момент, чтобы поговорить с госпожой Эличе о своём будущем. Герцогиня была полна благодарности за спасение жизни и твёрдо вознамерилась облагодетельствовать свою защитницу.

— Я считаю себя безмерно тебе обязанной, милая. И непременно постараюсь вернуть сей долг тем способом, который ты сама назовёшь.

— Я лишь выполняла свою работу, ваша светлость. Всего лишь делала то, для чего вы и купили мой контракт.

— Ты сделала многократно более того. Когда я заручилась твоими услугами, я была слепа и глуха, и представления не имела, насколько опасной может оказаться ситуация для нас обеих. Я, хоть и ненамеренно, обманула тебя, рассуждая о том, с чем тебе предстоит столкнуться. Ты спасла мне жизнь, и я постараюсь сделать для тебя не меньше. Я освобожу тебя, избавлю от участи клеймёной.

— Вы прекрасно знаете, что это невозможно. Клеймо нельзя стереть, а его магию никто не в силах развеять.

— Пусть так, но я могу выкупить твой контракт пожизненно, и сделать так, чтобы все забыли о том, откуда ты. Ты получишь новое имя, биографию, родственников, даже титул, если пожелаешь. Ты сможешь выйти замуж, родить детей, жить так, будто никогда не была клеймёной.

— Вы очень добры, ваша светлость, и я безмерно благодарна вам за это предложение. Но я не хочу жить чужой жизнью. Было бы ужасно представить, как однажды мой муж или дети узнают всю правду.

— Что ж, как тебе угодно. Ты не обязана обзаводиться семьёй, если по каким-либо причинам не хочешь этого. Повторюсь, ты будешь свободна и сможешь делать всё, что пожелаешь.

— Я предназначена лишь для одного. Только одно ремесло я знаю действительно хорошо.

— Тогда что ты думаешь о военной службе? Я знаю, что клеймёным не положено быть офицерами, но никто в этом мире не помешает мне выписать для тебя патент на чин в моём собственном полку.

— Я не умею быть командиром, ваша светлость, и вряд ли для этого подхожу.

Отметая одно за другим, щедрые предложения, Айстэ придумывала различные отговорки, и при этом никак не могла признаться своей госпоже в настоящей, главной причине своих отказов. В первую очередь, из опасений незаслуженно обидеть владетельную особу. Ещё в детские годы Айстэ поклялась себе никогда не доверять свободным, в особенности власть имущим. О том, что самые добрые намерения благодетелей, сколь бы искренними и твёрдыми они не были, порой оборачиваются к худу, девочка знала не понаслышке. «Уж лучше не давать себе расслабляться, не привыкать к хорошему, — твердила себе Айстэ. — Всегда готовься к худшему — тогда и разочарования не испытаешь». И сейчас, несмотря на все соблазны, она не готова была доверить свою судьбу даже такой замечательной женщине, как Эличе Венадио.

— Что ж, я не стану навязывать тебе своё покровительство, — сказала, в конце концов, герцогиня. — Глупо было бы пытаться отблагодарить тебя тем, чего ты не желаешь получить. Но если ты передумаешь, или если тебе понадобится какая-нибудь услуга, помни, что ты всегда вправе обратиться ко мне.



***

Так Айстэ вернулась к своей прежней работе. Снова потянулись обычные рутинные контракты, не представлявшие собой ничего интересного. Женщине больше не выпадало на долю тяжёлых боёв и смертельно опасных ситуаций, и чудес, подобных тому, что случилось тогда, под прицелом арбалета, с ней больше не происходило. И вскоре Колючка поймала себя на том, что ей отнюдь не по душе это спокойствие.

Как-то ей довольно долго не могли подобрать нового контракта и, чтобы не потерять без работы квалификацию, Айстэ получила предписание посещать занятия по фехтованию. Женщина охотно провела бы несколько учебных поединков, но её радость несколько поблекла, когда выяснилось, кому предстоит стать её учителем. Этот человек, клеймёный по имени Эсгер, пользовался в Застенке дурной репутацией. Нет, в его воинских талантах сомневаться не приходилось. Ветеран лишь недавно закончившейся Большой войны, он снискал себе немалую славу в битвах. Но вот личностью этот Эсгер был весьма одиозной. Любимчик начальства, он без зазрения совести злоупотреблял своим привилегированным положением, позволяя себе такое, что большинству обитателей Застенка никак не сошло бы с рук. Он любил почесать кулаки и был подвержен внезапным вспышкам гнева, во время которых ему лучше было не попадаться под горячую руку. Волочился, порой весьма нахально, за красивыми девушками и при этом частенько поколачивал собственную жену из ревности и просто от дурного настроения. А ещё прославился безудержными пирушками в компании сомнительных личностей из числа свободных, которые не чурались общества клеймёного, будучи жадными до дармовой выпивки. В общем, по своей воле Айстэ никогда не стала бы водить знакомство с таким типом, но раз поступил приказ, деваться ей было некуда.

В юности, во время обучения, которое она и её товарки зачастую проходили бок о бок с молодыми солдатами, Колючка вдоволь насмотрелась на подобных этому Эсгеру персонажей. Наслушалась от них непристойных комплиментов, бахвальства и сомнений в её боевых способностях, да и в том, что женщине вообще стоит брать в руки оружие.

Но в те времена она была юной, не слишком уверенной в себе девушкой, и ей частенько приходилось спускать с рук окружающим всевозможные вольности. Теперь же протеже герцогини Венадио отнюдь не чувствовала себя беззащитной.

Их первая встреча с инструктором началась ровно так, как и предполагала Колючка. Эсгер отпустил несколько сальных шуточек, бесцеремонно предложил встретиться попозже для более приятного времяпрепровождения и посетовал, что одуревшие чиновники прислали ему в ученицы бабу.

Айстэ в ответ предложила своему инструктору перестать болтать и заняться делом.

— Ладно, покажи-ка мне, что ты умеешь, красотка, — заявил тот, принимая стойку.

Тон Эсгера не оставлял сомнений в том, что он убеждён в собственном превосходстве.

Айстэ внезапно для себя осознала, до чего ей важно поставить на место этого наглого самоуверенного бахвала.

Однако это оказалось не так-то легко. Эсгер, надо отдать ему должное, быстро смог справиться с изначальной предвзятостью в адрес соперницы и, с первых же секунд поняв, что Колючка отлично владеет оружием, взялся за дело всерьёз. Они оказались бойцами вполне под стать друг другу, и очень долго ни один из двоих не мог добиться ощутимого преимущества. Несмотря на кажущуюся несерьёзность ситуации, Айстэ охватил азарт, которого она не чувствовала с самых времён сражения возле кареты герцогини Венадио, и она изо всех сил старалась поразить своего противника.

Вдруг, в разгар яростного и интенсивного обмена ударами, ни один из которых, впрочем, не достиг цели, Эсгер разорвал дистанцию, опустил клинок и замахал руками, давая понять, что хочет остановить поединок.


— Что ты сделала?! — воскликнул он в величайшем возбуждении. — Что это было?

— Ты о чём именно? — поинтересовалась, тяжело дыша, Айстэ. — Между прочим, тебе как инструктору следовало бы и самому знать все эти приемы.

Но мужчина неожиданно пропустил шпильку мимо ушей. Он очень внимательно смотрел на Колючку, и в глазах его горело не простое любопытство.

— Ты выполнила атаку Флоппа, помнишь? Как ты это сделала?

— Недостаточно быстро, раз не смогла тебя достать, хотя очень хотела.

— Слушай… — Эсгер замялся, подбирая слова. Такое с ним случалось не часто. — Ты что, и вправду ничего не понимаешь? Не чувствуешь, что эта атака была особенной?

Сейчас, после его взволнованных слов, Айстэ и вправду показалось, что в тот самый момент её посетило некое особое ощущение, словно её горячее желание поразить противника вдруг воплотилось в нечто большее, нечто осязаемое. И, если подумать, странно, что тот удар не достиг цели. Он был действительно хорош, и женщина сейчас почему-то не могла сообразить, как именно Эсгер тогда избежал укола.

— Мне кажется, в том эпизоде действительно было нечто странное, — сдержанно сказала Колючка.

— О, боги! Ладно, карты на стол! — решился Эсгер. — А то мы так и будем ходить вокруг да около. Дело в том, что у меня есть особое умение. Ещё с войны. Я могу, как бы это сказать, отражать волшебство оружием, понимаешь? Если меня атакуют вредоносной магией, я способен отразить её так же, как и удар шпагой.

Колючка непонимающе слушала это признание. При чём тут, скажите на милость, волшебство?

— Я защищаюсь от таких атак рефлекторно, зачастую даже не успев вовремя осознать опасность, но, по крайней мере, я научился хорошо различать такие эпизоды. И потому я точно уверен, что в момент своего удара ты использовала против меня магию. Что ты на это скажешь?

Первым порывом Айстэ было всё отрицать, заявить, что она никогда не имела никакого отношения к магии, и не понимает, о чём идёт речь сейчас. Но ведь она мечтала однажды узнать, что же произошло тогда с её противником. Что если эти эпизоды связаны? Может и вправду пора раскрыть карты.

— Однажды я убила шпагой человека, который находился от меня на расстоянии арбалетного выстрела, — резко сказала Айстэ, наблюдая в свою очередь, за реакцией собеседника. — Я просто нанесла удар в пустоту, сама не понимая зачем, но мой враг упал, истекая кровью. Я не знаю, почему так произошло, но, может статься, и сегодня мы видели нечто подобное. Только ты, в отличие от того человека, оказался способен отразить мой удар.

— Нашла коса на камень! — засмеялся Эсгер. — Слушай, да это просто чудо, что мы с тобой вот так встретились. Кто бы мог подумать, что ты одна из нас.

— Из кого? — с подозрением спросила Айстэ.

— Ха, мне нужно тебя кое с кем познакомить. Там есть те, кто получше моего умеет объяснять. Да и больше разбирается во всех этих штуках. Но, в общем, мы с тобой не единственные в Застенке, кто умеет нечто особое или даже волшебное, понимаешь?

Колючка не вполне понимала, но согласилась свести знакомство с теми людьми, о которых говорил Эсгер. Это оказалось, своего рода, тайное общество, маленькая группка клеймёных, которых связывал между собой величайший секрет. Члены этой организации действительно обладали особыми способностями, которые здесь именовались Даром, или, как минимум, подозревали в себе нечто подобное. Природа этих способностей оставалась неизвестной, некоторые предполагали, что они действительно сродни магии, другие — что имеют дело с чем-то принципиально иным.

Новые знакомые, к радостному удивлению Айстэ, оказались, по большей части, людьми куда более приятными и достойными, нежели сам Эсгер, который привёл её в это общество. Они были настоящей элитой среди клеймёных, обладателями множества талантов, добившимися значительных высот каждый в своей профессии. За исключением разве что пары совсем юных участников этого странного клуба по интересам, которые, уже хотя бы в силу возраста, занимали пока весьма скромное положение в Застенке. Одна из этих двоих — семнадцатилетняя девушка из шутов по имени Тасталай, как будто бы отличалась особым даром убеждения, правда никто не знал, как удостовериться в наличии этого таланта, у которого напрочь отсутствовали материальные свидетельства. Зато второй юноша, мастеровой, которого звали Кайлом, мог с завидной лёгкостью продемонстрировать свой Дар власти над камнями. Самой же Айстэ так и не удалось в те времена в полной мере стать хозяйкой своему таланту. Они с Эсгером провели бесчисленные часы, тренируясь, но ничего подобного тому, первому поединку больше не повторилось. Айстэ не слишком унывала, она сама, и многие из её товарищей по тайному обществу, были искренне уверены, что Дар легче всего проявляет себя в крайне важной либо же опасной ситуации. Неудивительно, что рядового учебного поединка было недостаточно, чтобы Колючка вновь смогла испытать то волнующее ощущение.

Именно по этой причине через некоторое время Айстэ сделалась беспокойной. Контракты ей по-прежнему доставались пустяковые, не позволявшие в полной мере проявить свои способности. Колючка надеялась, что за её открытием в себе Дара должно последовать нечто большее, но этого так и не происходило. Да, теперь у неё появились знакомые, с которыми можно было обсудить не только чудесные способности, но и множество других вещей, которые среди клеймёных волновали лишь немногих, способных подняться над рутиной Застенка. Айстэ нашла себе подходящую компанию, с точки зрения образованности, жизненного опыта и интересов, но этого было мало. Колючка осознала, что впервые за всю жизнь перестала быть довольной своей работой.

Ей словно сделалось душно в спокойном безопасном городе, где для неё никак не случалось подходящего задания. Женщина места себе не находила, снедаемая навязчивым желанием найти более достойное применение своим способностям.

Разговоры с новыми друзьям навели Айстэ на мысль, что и в этом она не одинока. Некоторые из тех, кто обладал Даром, делились собственными воспоминаниями об обуревавших их столь же всепоглощающих стремлениях. По общему мнению, Дар требовал выхода и, не получив его, подчас становился деструктивным, заставляя своего носителя совершать поступки странные, а порой и опасные. Имея всё это в виду, Колючка, в конце концов, решилась в корне изменить свою жизнь.

К тому моменту она уже успела однажды воспользоваться обещанной благосклонностью герцогини Венадио, впрочем, не для себя самой, а ради друга.

Юный Кайл с самого первого знакомства показался Айстэ человеком, что называется, не от мира сего. Скромный подмастерье на стройке, в свободное время он страстно любил рисовать, всем иным подаркам предпочитая карандаш и бумагу. На встречах тайного общества юноша обычно сидел в уголке и старательно выводил свои рисунки, иногда портреты или натюрморты, но гораздо чаще — причудливые, почти сказочные строения — порождения собственной фантазии. В один момент это творчество приобрело вполне конкретное направление: молодому клеймёному откуда-то стало известно о королевском конкурсе на лучший проект нового городского парка, которому предстояло стать жемчужиной Элатеи. Теперь Айстэ, заглянув невзначай юноше через плечо, могла видеть листы, усеянные изображениями чудесных беседок, павильонов и мостиков. Конкурс полностью захватил воображение юноши. Кайл проводил почти всё свободное время, рисуя свои удивительные проекты, но о том, чтобы признаться в таких увлечениях хоть кому-то, кроме друзей из общества одарённых, даже подумать не мог. Тем более нельзя было себе представить, чтобы необразованный ученик смог оформить свои работы должным образом для участия в престижнейшем архитектурном конкурсе. И всё же было видно, насколько юноше хочется, чтобы его замыслы не пропали даром.

Айстэ, ничего не смыслившая в архитектуре, понятия не имела, насколько хороши или плохи задумки Кайла, но, неожиданно для себя, приняла мечты молодого человека близко к сердцу. Впрочем, как выяснилось, не она одна. Все члены их маленькой группы собрались однажды, втайне от своего юного друга, чтобы обсудить, могут ли они хоть как-то способствовать его целям. Тут-то Колючка и вспомнила о той могущественной женщине, что была у неё в долгу, и для которой подобная просьба наверняка оказалась бы сущим пустяком.

Айстэ без труда встретилась с Эличе Венадио и с радостью убедилась, что та отнюдь не забыла о своих обещаниях. Герцогиня хоть и удивилась весьма неожиданной просьбе своей бывшей телохранительницы, всё же взялась исполнить её наилучшим возможным образом. Айстэ вернулась в Застенок с рекомендательным письмом для Кайла и инструкциями, куда его следует отнести, чтобы получить необходимое содействие. Окрылённый, юноша поспешил воспользоваться счастливой возможностью. Что же до самой Колючки, ей потребовалось ещё некоторое время, чтобы придумать желание и для себя.

Когда Айстэ во второй раз явилась в дом своей знатной покровительницы, двум женщинам понадобилось немало размышлений, чтобы найти подходящий способ решения проблемы. Колючка, разумеется, ни в коем случае не собиралась упоминать о Даре, посему ей было нелегко объяснить некоторые свои мотивы и соображения, и даже должным образом сформулировать пожелание. Тем не менее, Эличе терпеливо и благосклонно предлагала возможные варианты и, в конце концов, они сошлись на том, который, как будто, отвечал целям Айстэ.

Меньше месяца спустя бывшая телохранительница получила, ко всеобщему удивлению, новое, весьма необычное назначение в далекий пограничный город Скраггейн.



***

Места здесь были неспокойные даже в мирное время. Пограничье. Совсем недалеко от городка, сразу за рекой, начинались дикие холмистые степи: земли кочевых племён, живущих по своим законам и не признающих чью-то власть над собой. А ещё дальше раскинулись земли Куароны — государства, с которым у Броктона складывались нынче напряжённые отношения. Официальной торговли здесь почти не было, но ушлые контрабандисты с обеих сторон приноровились возить запрещённые товары тайными тропами. В задачу пограничников входило как препятствовать этим лихим людям, так и удерживать кочевников от агрессивных действий.

К новому месту службы Айстэ ехала вместе с молодым пополнением из клеймёных солдат. Уже по дороге женщине стало понятно, что с этими юнцами придётся нелегко. Большинству из них было по шестнадцать или семнадцать лет, но гонору в них оказалось преизрядно. Тот, кто отвечал за воспитание и мораль этих ребят, постарался на славу: его подопечные гордились своей славной миссией — служить в пограничье — и считали себя избранными за особые заслуги. Они никак не могли взять в толк, что делает в их рядах эта странная женщина, которая казалась им, соплякам, едва ли не старухой. Впрочем, идей на сей счёт у них было предостаточно, и некоторые остряки торопились высказать свои пошлые шуточки при каждом удобном случае. Колючке это не нравилось.

Улучив момент, когда начальство было далеко, Айстэ вместо того, чтобы, по обыкновению, игнорировать очередного зубоскала, подошла к нему.

— Что ты там пискнул, птенец желторотый?

Парнишка осклабился и повторил.

Трюк, который Айстэ заготовила для этого случая, отличался особой эффектностью. Ей показал его Эсгер, человек, которому в Войну доводилось драться не просто без оружия, но и со связанными руками. Приём не годился против настороженного опытного бойца, но в случае самонадеянного юноши сработал без сучка и задоринки. Застигнутый врасплох, шутник повалился на землю как мешок с песком. Юноша, надо отдать ему должное, тут же вскочил на ноги, готовый к драке, но Айстэ снова сшибла его с ног ловкой подсечкой. На сей раз женщина насела сверху и выкрутила сопернику руку так, чтобы он не смог пошевельнуться.

— Будешь ещё рот разевать? — строго спросила она.

Но противник всё ещё был не сломлен, он пытался даже ругаться. Айстэ зачерпнула горсть земли, из которой торчал хвост дождевого червя, и отправила мальчишке прямо в рот. Тот разом утратил волю к сопротивлению и принялся плеваться.

Колючка внимательно смотрела по сторонам, опасаясь, что кто-то из молодых солдат придёт на помощь своему товарищу, но те не двигались с места, ошеломлённые зрелищем.