Колючка




Сиротский дом для девочек, расположенный на территории Застенка, иногда в шутку называли Васильковым полем, очевидно, за ярко-голубой цвет и необычную форму чепцов, которые носили воспитанницы этого заведения. Поговаривали, что этот головной убор придумала и ввела в обиход сама матушка Иринга — легендарная первая директриса приюта. Благодаря сему изобретению достойной женщине было сподручнее выглядывать своих подопечных среди прочих юных обитательниц Застенка, в особенности в те моменты, когда девочки делали что-нибудь неподобающее или же находились не там, где им следовало быть. Соответственно и самих воспитанниц по обыкновению звали Васильками. Этот скромный полевой цветок как нельзя лучше подходил юным созданиям, которым предстояло в скором будущем стать умелыми мастерицами или кухонной прислугой, но пока ещё можно было наслаждаться относительно беззаботным детством.

Некоторые из обитательниц сиротского дома воспитывались здесь с самого младенчества — случайные дети, чьи матери проявили достаточную неосторожность, чтобы понести без разрешения начальства. Другие попадали в приют в более взрослом возрасте, когда их родители умирали или получали такое назначение на работу, при котором никак невозможно воспитывать ребёнка. Айстэ была из этих последних, оказавшись в числе носительниц голубых чепцов в том возрасте, когда в недалёком будущем уже маячило клеймение — почти в десять лет. Высокая, сильная и здоровая девочка обещала в скором времени стать настоящей красавицей. Умом её боги тоже не обидели: Айстэ быстро схватывала всё, чему её учили, а если какая-то наука и не давалась сразу, то у девочки всегда хватало упорства, чтобы, в конце концов, добиться своего.

Несмотря на такую завидную одарённость, маленькая Айстэ не слишком легко сходилась с другими детьми, и не особенно нравилась наставникам. Слишком замкнутой и нелюдимой была эта девочка, слишком неохотно делилась хоть с кем-то своими мыслями и желаниями. Одно было ясно всем окружающим — даже тем, кто не имел возможности прочитать личное дело новенькой — прежде она воспитывалась за пределами Застенка. Это было заметно по её манере говорить, по осведомлённости в таких вещах, о которых знает не всякий взрослый клеймёный, а если приглядеться получше, ещё и по некоторым особым свойствам характера. Нет, девочка не была упрямой и непокорной, не нарушала дисциплину и не имела склонности к чему-то запрещённому, но всё же таилось в ней какое-то несгибаемое упрямство, особое умение, и более того — стремление делать всё по-своему, не нарушая при этом никаких правил. Эта странная черта порой ставила в тупик строгих воспитательниц, не знавших, следует ли им бороться с такими проявлениями характера подопечной, или же оставить всё как есть.

Своё прозвище Айстэ заработала очень быстро, в первые же дни пребывания в Застенке. Девочка как раз ходила по воду, когда по дороге от колодца навстречу ей попались трое мальчишек примерно одного с ней возраста, учеников при конюшнях. Незнакомая и при этом симпатичная девчонка немедленно привлекла внимание пареньков, так что вся троица пристроились за ней следом.

— Эй, Василёк! — крикнул самый бойкий. — А ты тут новенькая, да? А звать тебя как?

Он надрывался безо всякого успеха, Айстэ знала, что её ждут с водой в приюте, где как раз затевалась большая уборка, и не намеревалась заводить новые знакомства.

Обычно воспитанницы Василькового поля в такой ситуации старались сохранять невозмутимость и стоически не обращать внимания на мальчишескую наглость. Задачей их было как можно скорее покинуть опасную территорию, по возможности, с наименьшими потерями. Так вела себя и Айстэ, но лишь до поры до времени.

Настырный подручный конюха, отчаявшись привлечь внимание новенькой иными способами, в конце концов, прибег к испытанному средству: дернул за толстую, тугую, свисающую из-под синего чепца до самого пояса девочки, косу. Это было непростительной ошибкой.

В следующий миг Айстэ поставила на землю одно из тяжёлых вёдер, а второе стремительно опорожнила прямо на не успевшего увернуться обидчика. Юный конюх враз оказался мокрым с головы до ног, равно как и лошадиная упряжь, которую бедолага в этот момент тащил в руках: он и его товарищи как раз возвращались из мастерской шорника.

Приятели кинулись было на помощь своему другу, но поспешно отступили, поскольку у Айстэ всё ещё оставалось в запасе второе ведро.

— Ах ты, чтоб тебя демоны съели! — ругался облитый паренёк. — Мне ж теперь влетит из-за тебя.

Вместо сочувствия, его друзья принялись зубоскалить.

— А Василёк-то не промах! Ловко она тебя уделала!

— Василёк, вот уж дудки! — возмутился их незадачливый товарищ. — Да это прямо чертополох какой-то!

— Чертополох слишком долго, пусть будет колючка, — предложил один из троицы.

— Колючка! Эй, Колючка! — закричали будущие конюхи вслед уходящей Айстэ.

С тех пор это прозвище намертвоприлипло к девочке.

Спустя примерно полгода после своего появления в Застенке, Айстэ-Колючка однажды вечером постучалась в кабинет директрисы Дреббл, начальницы приюта.

— Что тебе нужно, дитя моё? — недоумённо поинтересовалась та.

— Госпожа, я пришла поговорить о моём будущем, — начала Айстэ. — О том, что вскоре предстоит нам всем.

— Твоё время ещё не настало, девочка, — заверила её женщина. — Тебя непременно известят, когда подойдёт срок твоего клеймения.

— Но вы знаете уже, что для меня уготовано?

— Нет, но такие вещи зачастую решают в последний момент, смотря по тому, в ком есть потребность.

— Тогда, если позволите, у меня есть пожелание на этот счёт. Мне кажется, я знаю, где могла бы принести наибольшую пользу. Не согласитесь ли вы мне посодействовать?

Госпожа Дреббл немало удивилась такому заявлению девочки. Обычно собственные соображения насчёт будущей профессии имелись у тех детей клеймёных, чьи родители достигли известного мастерства в своём деле, и питали надежду пристроить отпрысков себе в помощники. Такую просьбу могли и удовлетворить, особенно если отец или мать ребёнка были на хорошем счёту. Вот только всё это никоим образом не относилось к Айстэ.

— Что ж, я выслушаю тебя, дитя моё. Но ты должна понимать, что в моих силах сделать не так уж и много. Итак, неужели ты нашла человека, который хотел бы взять тебя в ученики?

— Нет, госпожа. Но я случайно услышала один разговор, и он крепко запал мне в душу. Я слышала, как один господин из Управления рассказывал сержанту, который учит новобранцев, что в нынешнем году будет особый набор рекрутов. Будто впервые за много лет они хотят отобрать несколько девочек, которых будут клеймить как воинов. Так вот, я бы очень хотела попасть в их число.

Озадаченная такой просьбой, директриса даже забыла поинтересоваться, как это её воспитанница оказалась в таком месте, чтобы услышать разговор упомянутых персон.

— Боги с тобой, девочка! — воскликнула она. — Я никогда даже не слышала о том, чтобы женщин делали воинами. Ты, должно быть, что-то напутала. Но если бы это даже и было правдой, для чего тебе такая судьба? Как тебе пришло в голову стать солдатом?

— Мне показалось, госпожа директор, что речь шла не совсем о солдатах. Но я, конечно же, могла всё неправильно понять. Может быть, вы смогли бы разузнать для меня всё получше? Пожалуйста, я вас очень прошу.

Олайя Дреббл искренне полагала, что какая бы то ни было воинская профессия совсем не годится для женщин. Твёрдо намереваясь отговорить подопечную, она взяла девочку за подбородок и посмотрела той прямо в глаза. Очень взрослые глаза. На память директрисе пришло личное дело Айстэ, которое женщина весьма внимательно прочитала при поступлении в приют новой воспитанницы. Девочке немало пришлось пережить, и, кто знает, может она и вправду подходит на столь необычную роль лучше многих юных обитательниц Застенка.

— Хорошо, Айстэ. Я наведу справки насчёт этого странного набора, — неожиданно для себя сказала госпожа Дреббл. — И, если он и в самом деле планируется, выясню, что нужно, чтобы туда попасть.

Спустя пять месяцев, во многом благодаря рекомендации директрисы Дреббл, Колючка оказалась одной из пары десятков девушек, которым действительно, вопреки обычной практике, поставили воинское клеймо. Им и впрямь предстояло стать не обычными солдатами. Кому-то из чиновников пришло в голову, что среди состоятельных людей существует определённый спрос на услуги телохранителей женского пола, и можно заработать хорошие деньги, удовлетворяя особые, порой весьма деликатные, потребности клиентов.


Девушек обучали не только владению оружием и приёмам ведения боя, но и иным, не столь обычным для Застенка вещам: этикету, грамотной речи и прочим премудростям, позволяющим работать в богатом доме. Юная Айстэ научилась вести себя так, чтобы без труда сойти за горничную или даже компаньонку благородной дамы.

По окончании нескольких лет учёбы, девушек ждали сложнейшие выпускные испытания, а дальше судьба разбросала тех, кто сумел пройти этот путь до конца, по разным хозяевам. Айстэ сопровождала одиноких дам в небезопасных путешествиях, сторожила юных девиц от излишне ретивых кавалеров, охраняла богатых наследниц от охотников за лёгкими деньгами. Порой задания требовали немалой храбрости и сноровки. За годы службы ей довелось защищать почтенное семейство от мародёрствующих солдат вражеской армии, с оружием в руках сдерживать напор обезумевшей черни, или под покровом ночи переправлять свою подопечную в безопасное место. Но, конечно, гораздо чаще обязанности Айстэ были куда более обыденными: бесконечные дежурства в спальнях и комнатах для рукоделия, когда единственным врагом, с которым приходится сражаться, выступает скука. Иногда её горячо благодарили за работу, иногда — проклинали и называли бессердечной тюремщицей, но чаще просто не замечали, относясь с таким же безразличием к присутствию телохранительницы, как и любой другой прислуги.

Порой попадались и контракты несколько иного свойства. Айстэ была хороша собой и зачастую привлекала внимание мужчин, так что некоторые из клиентов хотели бы видеть в ней не только телохранительницу. Таких отношений Колючка настойчиво избегала. Иногда это стоило женщине недовольства со стороны начальства, но Айстэ продолжала, по обыкновению, упрямо стоять на своём и вскоре добилась того, что подобную работу стали отдавать её более сговорчивым товаркам.

Впрочем, и в частной жизни Колючка оставалась столь же недоступной и редко подпускала к себе мужчин. Её романы, если и случались время от времени, были весьма краткосрочными. Женщина никогда не позволяла себе привязываться к людям, и не допускала, чтобы кто-нибудь слишком уж привык к ней самой.

Когда Айстэ исполнилось двадцать пять, можно было сказать, что её карьера вполне удалась, по крайней мере, по меркам клеймёных. У неё были собственные деньги и богатый жизненный опыт, которого так не хватало обитателям Застенка. Женщине доводилось жить в дворянских домах, посещать балы и ездить в дальние путешествия. Пожалуй, только одна привилегия была ей недоступна — заводить детей. С самого начала службы девушкам дали понять, что материнство никоим образом не сочетается с работой телохранителя. Впрочем, Айстэ всегда отдавала себе отчёт, что так и будет, и нисколько не переживала на сей счёт.

Очередному контракту, однако, предстояло стать особенным. Это было понятно по волнению сопровождавших сделку чиновников, по тому, с каким пиететом они говорили о заказчике, не упоминая, впрочем, его имени. Айстэ дали понять, что важнее работы у неё в жизни ещё не было, и от удовлетворённости клиента зависит очень многое. «Особенно ваши собственные карманы», — подумала Колючка. Впрочем, она всегда подходила к работе ответственно, независимо от важности нанимателя.

В день заключения сделки Айстэ вызвали в Управление. В лучшем своём наряде она несколько долгих часов просидела в полной готовности, прежде чем ей велели выйти во внутренний дворик. Здесь, окружённые кучкой лебезящих сотрудников Управления, ждали двое: женщина с лицом, скрытым вуалью, одетая в богатое траурное платье, и мужчина в штатском, отличавшийся, однако, военной выправкой.

— Клиент хочет видеть, на что ты способна в бою. Ты должна продемонстрировать всё, что умеешь, — отведя Колючку в сторону, бросил ей старший из чиновников.

Айстэ плохо знала этого человека, его ранг был выше, чем у тех, кто обычно заведовал её контрактами. Очевидно, этот высокий начальник захотел присутствовать на сделке в силу её исключительной важности.

— Господин, помимо прочего, я обучена убивать. Предполагается ли, что я должна продемонстрировать и это своё умение?

— Нет, что ты! — замахал руками чиновник. — Никакого кровопролития. Это будет учебный поединок.

Колючка удовлетворённо кивнула. Её нимало не смущало, что драться предстоит в платье, ведь их тренировали в том числе и для таких случаев. Принесли шпаги. Спутник таинственной дамы выбрал себе оружие и вышел в центр дворика, приглашая Айстэ к поединку.

Он был опытным бойцом, правда, как вскоре готова была ручаться Колючка, скорее кавалеристом, которому чаще доводилось сражаться верхом. Кроме того, этот человек явно чувствовал себя неловко, соперничая с женщиной, и оттого допускал ошибки. Этим и воспользовалась Айстэ. Ей не потребовалось слишком много времени, чтобы эффектно обезоружить противника и театральным жестом упереть кончик лезвия своей шпаги ему в грудь. Колючка обернулась к зрителям, ожидая реакции. Дама в трауре, очевидно удовлетворённая увиденным, подала сигнал к окончанию поединка. Кавалерист вернулся к своей спутнице и принялся ей что-то негромко объяснять, весьма эмоционально при этом жестикулируя.

Потом важная заказчица пожелала переговорить с Айстэ с глазу на глаз. Её просьбу немедленно удовлетворили, предоставив для разговора небольшую уютную комнату. Здесь дама сочла возможным раскрыть инкогнито перед своей будущей телохранительницей.

— Я Эличе Венадио, — сказала женщина, поднимая вуаль.

— Ваша светлость, — Айстэ присела в глубоком реверансе, ожидая, что будет дальше.

Колючке не требовалось дополнительных пояснений о том, кто стоит перед ней. Вдова владетельного герцога Венадио, совсем недавно потерявшая мужа. Мать его несовершеннолетних сыновей. Одна из самых влиятельных женщин Броктона, чьё положение, впрочем, было весьма шатко.

— Капитан Шольд весьма высокого мнения о твоем владении шпагой. А впрочем, я и своими глазами всё видела.

— Я польщена такой оценкой моих талантов.

— Я хочу, чтобы ты на время стала моей компаньонкой. Ты будешь постоянно находиться при мне, когда я дома, и сопровождать меня во время выездов. И, что немаловажно, присутствовать на семейных мероприятиях. Мне нужно, чтобы рядом всегда была женщина, на которую не обращают внимания, но которая способна при этом в одиночку справиться с опытным фехтовальщиком.

— Могу я задать вашей светлости один вопрос? — поинтересовалась Айстэ и, получив позволение, продолжала. — Чего именно вы боитесь? От кого мне предстоит вас охранять?

Вдовствующая герцогиня ответила не сразу. Колючке было хорошо заметно, как взвешивает свои слова и нервничает эта женщина, казалось бы, привычная к тому, что любое её желание должно быть беспрекословно исполнено.

— Речь не идёт о какой-то открытой, явной угрозе, — пояснила, наконец, Эличе. — Но с тех пор, как я овдовела, многое в моей жизни изменилось. Теперь, когда моего мужа нет рядом, я чувствую себя неуверенно. В том числе и с теми, с кем вынуждена часто взаимодействовать. С родственниками маршала. У нас часто случаются разногласия, и в такие моменты мне бывает очень тяжело настоять на своём.

Герцогиня замолчала, снова собираясь с мыслями. Колючка безмолвно ожидала продолжения.

— Иногда мужчины начинают вести себя неподобающим образом, если видят, что перед ними слабая женщина, — продолжала вдовая дама. — Они позволяют себе такое, чего никогда бы не сделали в присутствии другого мужчины. Я опасаюсь, что однажды кто-либо из моих оппонентов, исчерпав иные аргументы в споре, позволит себе преступить границы дозволенного в мой адрес. Твоя задача сделать так, чтобы этот человек немедленно пожалел о своём решении. В твоем присутствии я буду чувствовать себя гораздо свободнее.

— Благодарю за пояснения, ваша светлость. Теперь мне лучше понятны мои будущие обязанности, и я полагаю, что сумею надлежащим образом с ним справиться.

Знаменательный контракт был подписан в тот же день, и в последующие месяцы Айстэ действительно повсюду сопровождала свою госпожу, играя при ней роль компаньонки. Несколько раз обстановка в герцогском семействе и впрямь накалялась, и телохранительница вскоре убедилась, что опасения её хозяйки имеют под собой серьёзные основания. Тем не менее, пресловутая грань так ни разу и не была пройдена, и Колючке не пришлось демонстрировать свои замечательные навыки. Со временем, они поближе сошлись с Эличе Венадио, и Айстэ прониклась симпатией и уважением к этой женщине, стремившейся, оставшись без поддержки мужа, защитить интересы свои и детей. Сама работа тоже нравилась Колючке: в конце концов, пожить в доме владетельных герцогов удается далеко не каждому. Обе стороны были довольны друг другом, и до поры до времени всё шло как по маслу.



***

Небольшой экипаж бодро катил по лесной дороге, подскакивая на ухабах. Мимо проплывали деревья с побуревшей листвой. Унылый осенний пейзаж, мокрые опавшие листья, лужи и грязь. Не самое приятное место, по сравнению с блеском столицы, где как раз набирал силу сезон. Но герцогиня Эличе прилагала известные старания, чтобы лично разбираться в делах семейства и вникать в проблемы подданных. Эти дела порой требовали её присутствия в самых глухих уголках герцогства Венадио. В одно из таких мест вдова маршала Фальера как раз и направлялась.

В один момент, посреди пути, Айстэ охватило недоброе предчувствие, тревожная мысль на пороге сознания. Сама не понимая, откуда это чувство, телохранительница изготовилась к неожиданностям. И почти не удивилась, когда карета резко затормозила. Судя по возгласам кучера, впереди на дороге лежало поваленное дерево.

— Заприте дверцу, госпожа, — негромко попросила Айстэ свою подопечную, а сама извлекла спрятанный под одеждой кинжал.

Предосторожности оказались не лишними. Стоило кучеру спрыгнуть с козел и подойти к препятствию, из придорожных кустов выскочили вооружённые люди. Айстэ видела сквозь окно, как один из разбойников кинулся к её двери, и была к этому готова. Когда бандит распахнул дверцу, Колючка поймала его руку, вооружённую длинным кинжалом, вывернула и дернула на себя. Второй рукой она вонзила собственное лезвие нападающему в живот и вытолкнула тело смертельно раненого наружу. На поясе у разбойника висела шпага, которую он не счёл нужным обнажить. Айстэ не преминула воспользоваться трофеем. Выхватив вражеское оружие, она поспешно обогнула карету. Колючка успела заметить, как лакей, ехавший на запятках, попытался сбежать в лес, и двое из нападавших погнались за ним.

С той стороны кареты, где сидела герцогиня, оказалось сразу двое бандитов. Её светлость успела выполнить наказ своей телохранительницы, и теперь нападающим не так легко было добраться до своей жертвы. Они как раз выбили стекло, когда появление вооружённой Айстэ отвлекло их внимание. Злодеи явно не ожидали, что кто-то из пассажиров кареты сможет оказать серьёзное сопротивление. Ближайший к Айстэ разбойник хоть и отразил её первую атаку, но недостаточно ловко, открывшись для второго, смертельного удара. На то, чтобы расправиться с ошеломлённым приятелем убитого, Колючке также не потребовалось много времени.

Айстэ едва успела убедиться, что её хозяйка не пострадала, и тут же была вынуждена повернуться навстречу новой угрозе. Несмотря на гибель трёх нападавших, положение было отнюдь не из лёгких. Те двое, что погнались за лакеем с запяток, уже расправились со своей жертвой и теперь бежали к Айстэ. С противоположной стороны навстречу им спешил их товарищ, только что уложивший кучера. Все трое прекрасно видели и саму телохранительницу, и тела своих подельников. На сей раз бандиты были готовы к бою и могли действовать слаженно.

Сражаться одной против троих было нелегко, но в этом и заключалась работа Айстэ, к которой та была прекрасно готова. Женщина закружилась вокруг экипажа, пытаясь связать боем сразу всех противников, не давая ни одному из них отвлечься, чтобы снова напасть на знатную пассажирку. Платье путалось в ногах, туфли скользили в мокрой грязи, и всё-таки Айстэ была в своей стихии. Спустя полминуты ожесточённого боя, Колючка получила пару не самых тяжёлых ранений, но один из её противников остался неподвижно лежать в луже, убитый броском кинжала в горло. Врагов оставалось двое, и в их действиях уже чувствовалась испуганная неуверенность.

И всё же последние секунды сражения дались клеймёной совсем нелегко. Пытаясь достать одного из врагов, Айстэ открылась его приятелю. Противник упал, тяжело раненый в грудь, но и сама женщина получила опасный удар в ногу. Теперь она потеряла способность быстро перемещаться, отчего справиться с последним врагом оказалось неимоверно сложно. Колючка вся истекала кровью и еле держалась на ногах, когда ей удалось, наконец, с помощью обманного движения, достать соперника очередной атакой. Тот упал и попытался ползти прочь, но женщина добила его коротким ударом.

Оставшись победительницей над трупом последнего из нападавших, Айстэ смогла осмотреться по сторонам. И замерла, увидев поодаль от себя нового противника. В отличии от убитых ею пеших бандитов, этот был верхом. Он, должно быть, выехал из кустов уже после того, как началась схватка, и до сих пор никак себя не проявил. Лицо этого человека было скрыто под маской, а в руках он держал взведённый арбалет, направленный прямо на Айстэ.