Решил пойти в контратаку, гаденыш.

– Дипаскуале, мы тут не в игры играем: «Ты скажи мне то, а я скажу тебе это». В любом случае вы, когда сюда пришли, разумеется, уже знали про убитую девушку, потому что вам сказал об этом Спиталери. Но вы виду не подали.

– А что я должен был сказать? Ничего.

– Ну нет! Кое-что вы сказали!

– Это что же?

– Вы решили создать себе алиби. И сказали нам, что за четыре дня до окончания работ Спиталери отослал вас в Фелу открывать там новую стройку. Как же тогда вышло, что одиннадцатого и двенадцатого октября во второй половине дня вы находились в Пиццо, а не в Феле?

Дипаскуале даже не стал искать отговорок.

– Комиссар, вы тоже меня поймите. Когда Спиталери сказал мне про труп, я здорово струхнул. И с ходу выдумал, будто меня послали в Фелу. Но я так и думал: рано или поздно вы узнаете, что это брехня.

– Тогда расскажите нам, как именно было дело.

– Смотрите, одиннадцатого я заходил на этот долбаный этаж. Хотел посмотреть, не появилось ли протечек или пятен от сырости. И в гостиную тоже зашел, но там все было нормально.

– А на следующий день, двенадцатого?

– Заезжал после обеда. Велел Миччике не разбирать мостки. Он поехал, а я торчал там еще полчаса, ждал синьора Спечале.

– Вы заходили внутрь, проверяли?

– Ага. Все в порядке было.

– И в гостиной?

– И в гостиной.

– А потом?

– Потом наконец приехал синьор Спечале.

– На чем?

– На машине. Он как здесь появился, сразу взял машину напрокат.

– И пасынок был с ним?

– Ага.

– В каком часу это было?

– Часа в четыре, наверное.

– Вниз спускались?

– Все втроем.

– А что вы там видели без света?

– У меня был с собой мощный фонарик. И у Спечале тоже. Синьор Спечале проверил каждую мелочь, он старикан въедливый и дотошный, потом я у него спросил, можно ли заделывать вход и ровнять грунт, и он сказал, что можно. Потом я в последний раз глянул, и мы с синьором Спечале вышли. Попрощались, да я и поехал.

– А Ральф?

– Этот взял у отчима фонарь и остался внизу.

– Зачем?

– Да кто ж его знает? Нравилось ему под землей. Смотрел на запакованные рамы да зубы скалил. Я ж говорил, у него не все дома.

– То есть вы уехали, а Спечале и Ральф остались в Пиццо?

– Да, я их там оставил. В конце концов, у синьора Спечале были ключи от верхнего, жилого этажа.

– Не помните, во сколько приблизительно вы уехали?

– Почти пять было.

– Почему ж вы известили Миччике, что можно разбирать мостки, только в девять вечера?

– Да я ему звонил раза три как минимум! Никто трубку не брал! Только вечером дозвонился!


Сходится. Всю вторую половину дня Миччике с женой просидели в больнице Монтелузы.

– А вы что делали после того, как уехали из Пиццо?

Дипаскуале гоготнул:

– Алиби ищете?

– Если есть алиби, тем лучше.

– Есть. Я поехал в офис Спиталери. Там мы с секретаршей должны были ждать его звонка, с шести до восьми.

– Но он же еще не долетел до Бангкока! – удивился Фацио.

– Конечно, не долетел. Но у него была пересадка – не помню, как это место называется. Спиталери этот маршрут хорошо знает. Он туда часто летает.

– И как, позвонил?

– Угу.

– Это был важный звонок?

– Довольно-таки. Нам как раз должны были выдать подряд. И если бы выдали, мне пришлось бы сразу кое-чем заняться.

«В частности, разнести причитающиеся конвертики семьям Синагра и Куффаро, мэру и всем, кому следует», – подумал комиссар, но промолчал.

– И как, выдали? – полюбопытствовал Фацио.

– Двенадцатого еще не приняли решение. Только четырнадцатого решили.

– В вашу пользу? – снова спросил Фацио.

– Да.

Кто бы сомневался.

– Вы сообщили Спиталери?

– Да, на следующий день. Позвонили ему в Бангкок, в гостиницу.

– Кто позвонил?

– Мы с секретаршей. В общем, если хотите знать, что там было в Пиццо после того, как я уехал, звоните в Германию синьору Спечале.

– Вы что, не знаете? Он умер.

– Кондрашка хватила?

– Нет, свалился с лестницы у себя дома.

– Ну, спросите тогда у Ральфа.

– Так Ральф тоже умер. Мне буквально полчаса назад сообщили.

Дипаскуале оторопел:

– Ка… как это?

– Сел в поезд вместе с отчимом, но до Кельна не доехал. Наверное, выпал по дороге.

– Какой-то проклятый этот дом в Пиццо! – воскликнул пораженный прораб.

«Это ты мне говоришь!» – подумал Монтальбано.

Взял со стола распечатку с фотографией девушки и протянул Дипаскуале. Тот взял, взглянул на фотографию и залился густой краской.

– Знаете ее?

– Да. Это одна из близняшек, которые жили в последнем доме, как едешь в Пиццо.

Так вот почему заявление об исчезновении было подано во Фьякке! В то время Монтереале относился к их участку.

– Это ее убили? – спросил Дипаскуале, не выпуская из рук листка.