– Угадали! Я ей сразу позвонил, едва очухался немного от шока после того, как открыл этот сундук. Пропади оно пропадом, мое любопытство!

– Ну что поделать, синьор Каллара. Так уж получилось.

– И ведь всегда я таким любопытным был! Представляете, как-то раз, еще в молодости…

Только юношеских воспоминаний синьора Каллары сейчас не хватало.

– Вы говорили, что позвонили синьоре Гудрун…

– Ах да. Но про эту убитую бедняжку я ей ни слова не сказал.

– И правильно сделали. Что решила синьора?

– Поручила мне подготовить документы, чтоб подать на амнистию, и прислать ей на подпись.

– Самое здравое решение.

– Причем в том факсе, что она прислала, написано, что потом она мне вышлет доверенность на продажу. И знаете, что мне пришло в голову? Что, пожалуй, я сам этот домик прикуплю. Как вам идея?

– Вы у нас недвижимостью занимаетесь, вам и решать. Всего доброго.

– Постойте. Еще одну вещь хотел сказать. Я-то, по-честному, сперва ей отсоветовал дом продавать…

Конечно, по-честному: если синьора продаст дом – прощайте, комиссионные от сдачи в аренду.

– …и она отвечала, что слышать об этом не желает.

– А вы спросили почему?

– Ага. Она сказала, что все напишет. И как раз сегодня утром пришел факс с объяснением, почему она хочет непременно продать. Думаю, вам это будет интересно.

– Мне?

– Ага. Пишет, что ее сын Ральф погиб.

– Как?!

– Ну да, два месяца назад нашли останки.

– Останки? Выходит, дело давнее?

– Угу. Вроде как получается, что Ральф погиб, когда возвращался в Кельн с синьором Спечале. Там даже вырезка из немецкой газеты с переводом.

– Когда вы сможете ее передать?

– Нынче же вечером, как офис закрою. Заеду к вам и оставлю вашему парню на входе.

Как так вышло, что это тело или то, что от него осталось, нашли лишь через целых шесть лет?





11




Вошедший в кабинет комиссара Дипаскуале был мрачнее тучи.

– Присаживайтесь.

– Это надолго?

– Как получится. Синьор Дипаскуале, прежде чем мы перейдем к дому в Пиццо, я хотел бы, пока вы здесь, воспользоваться случаем и записать контакты сторожа со стройплощадки в Монтелузе.

– Опять эта долбаная история с арабом! Не надоело? Ведь комиссар Лоцупоне ясно…

Монтальбано сделал вид, что не расслышал имя коллеги.

– Подскажите, где я могу найти сторожа. И напомните, пожалуйста, имя и фамилию. А то вы в прошлый раз сказали, а я не записал и забыл. Фацио, будь добр, запиши.

– Пишу, комиссар.


Для импровизации неплохо вышло.

– Комиссар, я сам передам сторожу, что вы с ним хотите поговорить. Его зовут Филиберто Аттаназио.

– А как же вы с ним, простите, связываетесь, когда стройка закрыта?

– По мобильному.

– Ну так дайте номер!

– Да он сейчас без мобильного. Вчера ночью… вчера днем как раз уронил и разбил.

– Ну хорошо, тогда передайте ему сами.

– Передам. Но предупреждаю, что раньше чем через два-три дня он приехать не сможет.

– А что так?

– Малярия прихватила.

Похоже, сторож перепугался не на шутку.

– Давайте сделаем так. Скажете ему, чтобы позвонил нам, когда сможет. Вернемся к нашим баранам. Я вас вызвал, потому что сегодня утром, допрашивая двух строителей, работавших в Пиццо, Далли Кардилло и Миччике…

– Комиссар, можете не пересказывать, я полностью в курсе.

– Кто вам сказал?

– Спиталери. Миччике примчался к нему в офис, глаза бешеные, и как даст ему в нос – чуть не сломал. Решил с чего-то, что Спиталери хотел его подставить. Урод ненормальный, таких только в клетке держать! Может теперь идти побираться: строителем его навряд ли кто возьмет.

– Есть же стройки и помимо Спиталери, – заметил Фацио.

– Да, но мне или Спиталери достаточно слово сказать…

– …чтобы его никуда не взяли?

– Именно.

– Придется принять на заметку то, что вы сейчас сказали, и сделать соответствующие выводы, – сказал Монтальбано.

– Это как? – спросил Дипаскуале ошалело.

Его не так впечатлила угроза в голосе, сколько манера, в какой комиссар ее высказал.

– А вот так: вы в нашем присутствии заявили, что позаботитесь о том, чтобы Миччике остался без работы. Вы угрожали свидетелю.

– Свидетелю? Да говнюк он, а не свидетель!

– Следите за выражениями!

– И вообще, я ему угрожал не за то, что он тут наговорил, а за то, что Спиталери вмазал!

Хитрая лиса этот прораб.

– Не будем отклоняться в сторону. Спиталери нам заявил, что строительство в Пиццо было закончено двенадцатого октября. И вы это подтвердили. А от Миччике мы вдруг узнаем, что работы были завершены только на следующее утро.

– Да какая разница?!

– Это уж нам решать, есть разница или нет. Спиталери был в отъезде, поэтому о задержке знать не мог, но вы-то знали?

– Да.

– Более того, не ваше ли это было решение?

– Да.

– А почему вы нам не сказали?

– Из головы вылетело.

– Правда?

– С другой стороны, и вы ведь мне не сказали про убитую девчушку.