А все Грейсток! Выбил меня из колеи своими требованиями-претензиями, испоганил ночь и продолжает поганить мне жизнь. Комнаты, видите ли, ему не понравились… Ну тогда пусть ночует в коридоре!
В конюшню не пущу – там лошади. Их-то за что наказывать? Они ведь ни в чем не виноваты.
Пребывая в самом скверном расположении духа, позвала Дейзи и велела помочь мне скорее собраться.
– Герцог уже проснулся? – поинтересовалась хмуро, когда камеристка заканчивала колдовать над моей прической.
– Да, ваша све… сиятельство, – спешно поправилась девушка.
– Убрался?
– Насколько мне известно, завтракает.
Я издала раздраженное «гр-р». Видеться с ним не хотелось, но и прятаться в своей комнате тоже не выход. В конце концов, кто здесь хозяйка?
Когда спустилась в столовую, застала его светлость в обществе газеты и кофе. Дополнением к ним шла горка тостов, сваренные вкрутую яйца, сок и несколько видов джемов.
Видимо, миссис Флауэр посчитала, раз я не отдавала никаких распоряжений насчет завтрака, можно с чистой совестью нормально покормить приживальщика.
– Доброе утро, Лорейн, – приветствовал меня приживальщик.
Как сидел с раскрытой газетой, так и остался сидеть, даже не удосужившись на меня посмотреть.
– Увы, не могу пожелать тебе того же, – беря пример с Грейстока, потянулась за свежей прессой, которую Додвелл всегда оставлял для меня на обеденном столе.
Потянулась не потому, что так интересовали последние новости – мне с головой хватило вчерашних, но еще одна преграда между мной и Кристофером точно не помешает.
– Я попросил приготовить тосты с яйцами и беконом, – сказал он. – Помнится, ты их тоже раньше любила.
– Раньше я вообще много какой дряни любила, – сообщила невозмутимо, переворачивая страницу.
– Что любила – это хорошо.
У-у, креманку тебе в рот!
Страницы газет традиционно пестрели нашими с ним фотографиями. По крайней мере «Утренние хроники», которые держала в руках, переключаться на что-нибудь другое явно не собирались. Хорошо имя Купера хотя бы больше не всплывало. Зато непонятно откуда взялся снимок трехлетней давности со мной и мистером Экботом – моим бывшим. Зацепившись за фотографию, я пробежала глазами по статье и чуть не заскрежетала от злости зубами. Почти вся страница была посвящена моим прошлым… хм, увлечениям. Имена реальных любовников успешно соседствовали с теми, о существовании которых я даже не подозревала.
Да если бы я встречалась со столькими мужчинами, ни на что другое времени у меня бы просто не оставалось. Я бы попросту не выбиралась из спальни. Какое уж тут призвание и любимая работа, которой посвящала себя с утра до вечера.
Мужчины вроде Шона время от времени появлялись на моем жизненном горизонте, но не то чтобы очень часто. А теперь весь Инвернейл решит, что леди Ариас меняет любовников как перчатки.
Ерунда какая-то.
– Ты уже добрался до пятой страницы? – обратилась к Кристоферу.
– Еще нет. А что?
– Мой тебе дружеский совет: не добирайся, пока не закончишь завтракать. Испортишь себе аппетит.
Мой так точно испортился. А все благодаря какому-то лживому писаке, скрывавшемуся под псевдонимом Глас правды.
Пристрелила бы гада.
Разумеется, Грейсток тут же перевернул страницу и впился взглядом в разворот газеты, едва не выплюнув на нее свой кофе.
– Это правда?
Заметила, как пальцы колдуна скомкали края газеты. Швырнув ее на стол, Кристофер просверлил меня мрачным взглядом.
– Все эти личности… – проговорил брезгливо, после чего резко повторил: – Это правда, Лорейн?
– А разве ты не знал, что пресса – это истина в последней инстанции? – раздраженно сказала я и поднялась.
Все равно теперь уже не до завтрака. Лучше отправлюсь в «Ле Кристаль», допрошу его хозяина.
– Могу я спросить, куда ты собралась? – явно не удовлетворившись моим ответом, но решив не развивать щекотливую тему, хмуро спросил Грейсток.
Оглядел меня с ног до головы, задержавшись взглядом на маленькой лавандового цвета шляпке, венчавшей прическу, после чего пополз дальше – по наряду простого кроя в тон головному убору. Платье было без всяких турнюров и сложной отделки, неброское и удобное.
– Я не обязана отчитываться перед тобой за каждый свой шаг. Достаточно и того, что за мной по пятам ходят твои люди.
– К Родману собралась, – догадался Грейсток. Допив кофе, тоже поднялся, заставив меня внутренне напрячься.
Пусть только попробует сказать, чтобы сидела дома. Тогда я за себя уже точно не ручаюсь. Как пить дать сорвусь и все тут к хордам собачьим разнесу!
Но вместо этого услышала другое:
– Поехали вместе. Вдвоем его расспросим. С Одли и Кэрроллом встретимся уже в городе.
– А как же твои любимые гренки?
Грейсток бросил взгляд на потерявшую презентабельный вид газету.
– После пятой страницы есть как-то расхотелось.
– А я ведь предупреждала.
Его светлость помог мне забраться в ландо, хотя если бы мне предоставили выбор, я бы лучше вложила свою руку в лапу огнедышащего дракона или какого-нибудь саблезубого тигра. Рядом с одним из них (да хоть с двумя сразу), уверена, чувствовала бы себя куда более расслабленно и безопасно.
До города ехали молча. Грейсток, правда, пытался вернуться к обсуждению мистера Экбота и ему подобных, но я сразу пресекла эти порывы докопаться до истины, заявив:
– Мое прошлое тебя не касается. Настоящее и будущее, кстати, тоже.
– С последним не соглашусь, – мрачно заметил колдун.
– Можешь не соглашаться, сколько твоей душе будет угодно. Для меня это ничего не меняет.
Откинувшись на спинку сиденья, Кристофер прикрыл глаза.
– Наверное, Создатель послал мне тебя для тренировки терпения.
– Или просто так изощренно наказывает меня за что-то.
Почувствовала на себе укол взгляда, но поворачиваться не стала. Сосредоточилась на деревенских пейзажах, а потом, когда въехали в город со стороны доков, стала «любоваться» фабричными трубами, выраставшими на фоне неба, обложенного седыми тучами. Неужели наконец-то пойдет дождь?
Мистер Родман был на месте – торчал у себя в кабинете, в котором обычно принимал наиболее финансово выгодных клиентов. При виде нас глаза толстопуза засияли от счастья. Наверное, решил, что мы явились выбирать себе брачные кольца.
Как будто татуировки на левой ладони мне было мало.
Сейчас ее скрывала ажурная митенка. С ними я не собиралась расставаться и в помещении. Жду не дождусь осени, когда можно будет носить более плотные перчатки. Потому что кружево мало что прятало.
– Ваша светлость и… ваша светлость, – в поклоне приветствовал нас ювелир. – Чем обязан такой чести?
– Мы пришли за…
Но Грейсток меня перебил:
– За ответами, мистер Родман. Садитесь, – предложил заметно сникшему ювелиру устраиваться в его же собственном кресле. – Нам надо с вами поговорить.
Ненавижу эту его привычку назначать себя главным в любых ситуациях.
– Я хочу знать все о бриллианте, который несколько недель назад купила у вас моя жена.
Последнее слово прозвучало особенно громко (или, может, мне так показалось), и меня передернуло.
Мистер Родман послушно кивнул, потянул за ворот рубашки, словно ему воздуха не хватало, и… начал нас разочаровывать. В том смысле, что, как сказал бы какой-нибудь детектив, его рассказ завел нас в тупик.
Мистер Родман выкупил подвеску у частного коллекционера, который якобы нуждался в деньгах, потому и решил продать бриллиант. Имени клиента хозяин ювелирного магазина не знал – с ним связался посредник коллекционера, через него же заключалась сделка. Посредник назвался мистером Джонсом. Самая распространенная в Хальдоре фамилия. Его словесный портрет, предоставленный Родманом, тоже едва ли мог помочь в поисках нечестивца: коренастый, кареглазый, темноволосый мужчина средних лет. Так выглядел каждый второй хальдорец. Никаких шрамов, никаких родинок ювелир не запомнил. К тому же существовали артефакты морока, страшно дорогие, но все же. Поэтому мистер Джонс мог быть кем угодно и выглядеть как угодно.
А это было очень, очень плохо.
Я была далека от сыщицкой деятельности, как небо от земли, а потому даже смутно не представляла, как в таком случае следует действовать дальше. В каком направлении двигаться? Куда идти, кого допрашивать?
Кристофер, к слову, не выглядел раздосадованным или разочарованным. Скорее задумчивым и очень сосредоточенным.
Проговорив с мистером Родманом около часа, мы покинули «Ле Кристаль».
– А тебе с помощью чего мозги промыли? – спросила, когда мы вышли из ювелирного магазина.
– На меня воздействовали через карманные часы – подарок Эдель, – рассеянно оглядываясь на сверкающую драгоценностями витрину, ответил Кристофер.
– Считаешь, она может быть в этом замешана?
Бредовое, конечно, предположение. Настолько, что я сразу же пожалела о том, что это сказала. Нет, ну правда ведь глупость!
– Думаю, Эдель такая же пешка в затеянной кем-то игре, что и мистер Родман. К сожалению, часовщик, которому она заказала подарок, умер. Якобы от инфаркта. Сейчас мои люди обыскивают его дом.
Возле ландо нас уже поджидали Одли и Кэрролл. Они приехали в казенной карете, в которой Кристофер и отбыл на работу. Я же отправилась к мистеру Найману заказывать защитные артефакты. Семейный маг жил в центре города, на одной из самых шумных и неспокойных улиц. Я бы здесь мигренью с утра до вечера страдала, а он ничего, не жаловался.
В конюшню не пущу – там лошади. Их-то за что наказывать? Они ведь ни в чем не виноваты.
Пребывая в самом скверном расположении духа, позвала Дейзи и велела помочь мне скорее собраться.
– Герцог уже проснулся? – поинтересовалась хмуро, когда камеристка заканчивала колдовать над моей прической.
– Да, ваша све… сиятельство, – спешно поправилась девушка.
– Убрался?
– Насколько мне известно, завтракает.
Я издала раздраженное «гр-р». Видеться с ним не хотелось, но и прятаться в своей комнате тоже не выход. В конце концов, кто здесь хозяйка?
Когда спустилась в столовую, застала его светлость в обществе газеты и кофе. Дополнением к ним шла горка тостов, сваренные вкрутую яйца, сок и несколько видов джемов.
Видимо, миссис Флауэр посчитала, раз я не отдавала никаких распоряжений насчет завтрака, можно с чистой совестью нормально покормить приживальщика.
– Доброе утро, Лорейн, – приветствовал меня приживальщик.
Как сидел с раскрытой газетой, так и остался сидеть, даже не удосужившись на меня посмотреть.
– Увы, не могу пожелать тебе того же, – беря пример с Грейстока, потянулась за свежей прессой, которую Додвелл всегда оставлял для меня на обеденном столе.
Потянулась не потому, что так интересовали последние новости – мне с головой хватило вчерашних, но еще одна преграда между мной и Кристофером точно не помешает.
– Я попросил приготовить тосты с яйцами и беконом, – сказал он. – Помнится, ты их тоже раньше любила.
– Раньше я вообще много какой дряни любила, – сообщила невозмутимо, переворачивая страницу.
– Что любила – это хорошо.
У-у, креманку тебе в рот!
Страницы газет традиционно пестрели нашими с ним фотографиями. По крайней мере «Утренние хроники», которые держала в руках, переключаться на что-нибудь другое явно не собирались. Хорошо имя Купера хотя бы больше не всплывало. Зато непонятно откуда взялся снимок трехлетней давности со мной и мистером Экботом – моим бывшим. Зацепившись за фотографию, я пробежала глазами по статье и чуть не заскрежетала от злости зубами. Почти вся страница была посвящена моим прошлым… хм, увлечениям. Имена реальных любовников успешно соседствовали с теми, о существовании которых я даже не подозревала.
Да если бы я встречалась со столькими мужчинами, ни на что другое времени у меня бы просто не оставалось. Я бы попросту не выбиралась из спальни. Какое уж тут призвание и любимая работа, которой посвящала себя с утра до вечера.
Мужчины вроде Шона время от времени появлялись на моем жизненном горизонте, но не то чтобы очень часто. А теперь весь Инвернейл решит, что леди Ариас меняет любовников как перчатки.
Ерунда какая-то.
– Ты уже добрался до пятой страницы? – обратилась к Кристоферу.
– Еще нет. А что?
– Мой тебе дружеский совет: не добирайся, пока не закончишь завтракать. Испортишь себе аппетит.
Мой так точно испортился. А все благодаря какому-то лживому писаке, скрывавшемуся под псевдонимом Глас правды.
Пристрелила бы гада.
Разумеется, Грейсток тут же перевернул страницу и впился взглядом в разворот газеты, едва не выплюнув на нее свой кофе.
– Это правда?
Заметила, как пальцы колдуна скомкали края газеты. Швырнув ее на стол, Кристофер просверлил меня мрачным взглядом.
– Все эти личности… – проговорил брезгливо, после чего резко повторил: – Это правда, Лорейн?
– А разве ты не знал, что пресса – это истина в последней инстанции? – раздраженно сказала я и поднялась.
Все равно теперь уже не до завтрака. Лучше отправлюсь в «Ле Кристаль», допрошу его хозяина.
– Могу я спросить, куда ты собралась? – явно не удовлетворившись моим ответом, но решив не развивать щекотливую тему, хмуро спросил Грейсток.
Оглядел меня с ног до головы, задержавшись взглядом на маленькой лавандового цвета шляпке, венчавшей прическу, после чего пополз дальше – по наряду простого кроя в тон головному убору. Платье было без всяких турнюров и сложной отделки, неброское и удобное.
– Я не обязана отчитываться перед тобой за каждый свой шаг. Достаточно и того, что за мной по пятам ходят твои люди.
– К Родману собралась, – догадался Грейсток. Допив кофе, тоже поднялся, заставив меня внутренне напрячься.
Пусть только попробует сказать, чтобы сидела дома. Тогда я за себя уже точно не ручаюсь. Как пить дать сорвусь и все тут к хордам собачьим разнесу!
Но вместо этого услышала другое:
– Поехали вместе. Вдвоем его расспросим. С Одли и Кэрроллом встретимся уже в городе.
– А как же твои любимые гренки?
Грейсток бросил взгляд на потерявшую презентабельный вид газету.
– После пятой страницы есть как-то расхотелось.
– А я ведь предупреждала.
Его светлость помог мне забраться в ландо, хотя если бы мне предоставили выбор, я бы лучше вложила свою руку в лапу огнедышащего дракона или какого-нибудь саблезубого тигра. Рядом с одним из них (да хоть с двумя сразу), уверена, чувствовала бы себя куда более расслабленно и безопасно.
До города ехали молча. Грейсток, правда, пытался вернуться к обсуждению мистера Экбота и ему подобных, но я сразу пресекла эти порывы докопаться до истины, заявив:
– Мое прошлое тебя не касается. Настоящее и будущее, кстати, тоже.
– С последним не соглашусь, – мрачно заметил колдун.
– Можешь не соглашаться, сколько твоей душе будет угодно. Для меня это ничего не меняет.
Откинувшись на спинку сиденья, Кристофер прикрыл глаза.
– Наверное, Создатель послал мне тебя для тренировки терпения.
– Или просто так изощренно наказывает меня за что-то.
Почувствовала на себе укол взгляда, но поворачиваться не стала. Сосредоточилась на деревенских пейзажах, а потом, когда въехали в город со стороны доков, стала «любоваться» фабричными трубами, выраставшими на фоне неба, обложенного седыми тучами. Неужели наконец-то пойдет дождь?
Мистер Родман был на месте – торчал у себя в кабинете, в котором обычно принимал наиболее финансово выгодных клиентов. При виде нас глаза толстопуза засияли от счастья. Наверное, решил, что мы явились выбирать себе брачные кольца.
Как будто татуировки на левой ладони мне было мало.
Сейчас ее скрывала ажурная митенка. С ними я не собиралась расставаться и в помещении. Жду не дождусь осени, когда можно будет носить более плотные перчатки. Потому что кружево мало что прятало.
– Ваша светлость и… ваша светлость, – в поклоне приветствовал нас ювелир. – Чем обязан такой чести?
– Мы пришли за…
Но Грейсток меня перебил:
– За ответами, мистер Родман. Садитесь, – предложил заметно сникшему ювелиру устраиваться в его же собственном кресле. – Нам надо с вами поговорить.
Ненавижу эту его привычку назначать себя главным в любых ситуациях.
– Я хочу знать все о бриллианте, который несколько недель назад купила у вас моя жена.
Последнее слово прозвучало особенно громко (или, может, мне так показалось), и меня передернуло.
Мистер Родман послушно кивнул, потянул за ворот рубашки, словно ему воздуха не хватало, и… начал нас разочаровывать. В том смысле, что, как сказал бы какой-нибудь детектив, его рассказ завел нас в тупик.
Мистер Родман выкупил подвеску у частного коллекционера, который якобы нуждался в деньгах, потому и решил продать бриллиант. Имени клиента хозяин ювелирного магазина не знал – с ним связался посредник коллекционера, через него же заключалась сделка. Посредник назвался мистером Джонсом. Самая распространенная в Хальдоре фамилия. Его словесный портрет, предоставленный Родманом, тоже едва ли мог помочь в поисках нечестивца: коренастый, кареглазый, темноволосый мужчина средних лет. Так выглядел каждый второй хальдорец. Никаких шрамов, никаких родинок ювелир не запомнил. К тому же существовали артефакты морока, страшно дорогие, но все же. Поэтому мистер Джонс мог быть кем угодно и выглядеть как угодно.
А это было очень, очень плохо.
Я была далека от сыщицкой деятельности, как небо от земли, а потому даже смутно не представляла, как в таком случае следует действовать дальше. В каком направлении двигаться? Куда идти, кого допрашивать?
Кристофер, к слову, не выглядел раздосадованным или разочарованным. Скорее задумчивым и очень сосредоточенным.
Проговорив с мистером Родманом около часа, мы покинули «Ле Кристаль».
– А тебе с помощью чего мозги промыли? – спросила, когда мы вышли из ювелирного магазина.
– На меня воздействовали через карманные часы – подарок Эдель, – рассеянно оглядываясь на сверкающую драгоценностями витрину, ответил Кристофер.
– Считаешь, она может быть в этом замешана?
Бредовое, конечно, предположение. Настолько, что я сразу же пожалела о том, что это сказала. Нет, ну правда ведь глупость!
– Думаю, Эдель такая же пешка в затеянной кем-то игре, что и мистер Родман. К сожалению, часовщик, которому она заказала подарок, умер. Якобы от инфаркта. Сейчас мои люди обыскивают его дом.
Возле ландо нас уже поджидали Одли и Кэрролл. Они приехали в казенной карете, в которой Кристофер и отбыл на работу. Я же отправилась к мистеру Найману заказывать защитные артефакты. Семейный маг жил в центре города, на одной из самых шумных и неспокойных улиц. Я бы здесь мигренью с утра до вечера страдала, а он ничего, не жаловался.