После шляпного салона я наведалась к портнихе, с которой мы долго общались, подбирая ткань и фасон для нового бального платья. Заказала я также пару амазонок, бриджи для верховой езды и блузы к ним.

И снова моим спутникам пришлось маяться в ожидании.

После портнихи мы наведались в модную лавку мадам Клавье, где я подобрала для себя несколько ридикюлей. На выбор каждой дамской сумочки ушло немало времени и еще больше нервов; не моих, конечно же, – агентов. И Одли, и Кэрролл явно теряли терпение, чего мне совсем не хотелось. Поэтому я поспешила проститься с хозяйкой лавки и направилась к финальной точке своего променада – в салон с интригующим названием «Шелк и кружева».

Правда, судя по постным минам моих провожатых, лично их ни вывеска над магазином, ни манекены в панталонах и корсетах, выставленные в витрине, ничуть не интриговали и не вызывали никакого интереса. Одно лишь желание вытолкнуть меня из повозки под копыта какой-нибудь лошади. Вон как у Кэрролла глаза заблестели, когда мимо нас на полной скорости промчалась двуколка.

– Это последний магазин, – заверила я агентов. И чтобы не считали меня совсем уж чудовищем, поспешила их обнадежить: – После этого поедем обедать. А сейчас я бы хотела кое-что примерить. – С этими словами выразительно покосилась на фривольный комплект, в который был обряжен манекен: коротенький полупрозрачный пеньюар и чулки с кружевной каймой на новомодных резинках.

– Я примерю это, – обратилась к приказчице. – А еще это, это и это! Отнесите все в примерочную.

Оставалось надеяться, что уж туда-то мои охранники поостерегутся заглядывать (я ведь не шляпки буду на себя напяливать) и я смогу, воспользовавшись колечком, хотя бы на пять минут сбежать к адвокату и так же незаметно вернуться обратно.



Когда я вошла в приемную адвоката не через дверь, а через дырку в пространстве, секретарь, мягко говоря, удивился. Перестав барабанить пальцами по печатной машинке, приспустил очки и неодобрительно посмотрел на неожиданную посетительницу.

Вообще-то являться вот так, с помощью магии, считалось дурным тоном, но мне сейчас было не до соблюдения приличий.

– Добрый день. Я бы хотела переговорить с мистером Ришем. Он у себя?

Вот будет дело, если адвоката не окажется на месте. Тогда получится, что я зря убила целое утро на всякую ерунду. А впрочем… Представив, как поменяется выражение лица Кристофера, когда он получит счета из самых дорогих магазинов столицы, решила, что утро все-таки прожито не зря.

Будем надеяться, что и остаток дня окажется столь же плодотворным и богатым приятными впечатлениями. Правда, меня мучили серьезные сомнения насчет грядущего вечера, который буду вынуждена провести в обществе Грейстока.

Признав во мне ту самую Ариас, фотографиями которой пестрели все газеты Инвернейла, секретарь, щупленький невысокий мужчина слегка за тридцать, резво подскочил со своего места и воскликнул:

– Ваше сиятельство! Ох, простите, я хотел сказать ваша светлость, – нервно сглотнув, поправился он. – Вы… вы записаны?

От злости я едва не заскрипела зубами (теперь что, так все ко мне будут обращаться?). Правда, быстро взяла себя в руки и сказала:

– Нет, не записана. Но я бы все равно хотела увидеться с мистером Ришем.

– Да-да, он на месте, – засуетился секретарь. – Сейчас ему сообщу.

– Буду вам очень признательна.

Мужчина скрылся в смежной с приемной комнате, а я бросила взгляд на настенные часы, лениво тикавшие над каминной полкой. Как же мало осталось времени! И как же быстро оно уходит.

К счастью, секретарь вернулся почти мгновенно, а с ним в приемную, желая лично меня поприветствовать, вышел сам мистер Риш. Это был крупный представительный мужчина с темными волосами, в которых с каждой нашей встречей седины становилось все больше, и с самыми роскошными бакенбардами, которые мне когда-либо доводилось видеть. Им он уделял особое внимание, да и в целом тщательно следил за своей внешностью. Этакий аналог герцогини Грейсток, только в мужском обличье.

Сегодня мистер Риш, как всегда, даже несмотря на очень теплую погоду, был одет в элегантный костюм-тройку. Брюки и пиджак насыщенного табачного цвета и жилет на пару тонов светлее.

– Лорейн, рад вас видеть, – приветливо улыбнулся мужчина, широким жестом приглашая в свой кабинет. Прикрыв за мной дверь, поинтересовался: – Вас можно поздравить? Хоть, признаться, для меня новость о вашем неожиданном замужестве стала сюрпризом.

– Мне можно посочувствовать… И знали бы вы, каким сюрпризом она стала для меня. Далеко не самым приятным.

А вернее, самым отвратительным.

Опустившись в кресло, я тихонько вздохнула, собираясь с мыслями, а потом быстро заговорила:

– У меня совсем мало времени, поэтому опишу ситуацию вкратце: газеты не лгут, я действительно вышла замуж, но не по своей воле. Вы же знаете, какое нас с герцогом связывает прошлое…

Адвокат сосредоточенно кивнул.

– В общем, теперь я хочу с ним развестись, – сразу перешла к сути своего визита. – И вы, мистер Риш, должны будете мне в этом помочь.

Сказав все, что собиралась сказать, уставилась на адвоката точно так же, как пару минут назад на меня смотрел его секретарь. Разве что в моем взгляде читалась еще мольба и затаенная надежда.

Которую жестокосердный мистер Риш зарубил на корню. Присев на край стола, он скрестил на груди руки и с сожалением произнес:

– Боюсь, тут я ничем не смогу вам помочь, Лорейн. По законам Хальдора маги женятся лишь однажды. Вы же помните, с чем это связано… Магия крови единственная, которую не под силу разрушить никаким чарам. А вы, я так понимаю, провели кровный обряд.

– Провели в невменяемом состоянии, – резко уточнила я. – Это ведь тоже должно учитываться.

Теперь вздыхал мистер Риш. Тяжело так, безнадежно. Скорбно.

Так обычно вздыхают на похоронах. И сейчас я чувствовала, как хоронят, закапывают глубоко в землю последние мои надежды.

– Я практикую уже много лет, но не слышал о подобном ни разу. А я, знаете ли, на законах магов собаку съел. Да и история Хальдора о похожих случаях умалчивает.

– Альфред, вы мне не помогаете, – в отчаянии простонала я.

Нет, не могу просто взять и сдаться. Не смогу смириться! Никогда ни приму, что кто-то вот так бесцеремонно, коварно перекроил мое настоящее и будущее. Испоганил мне жизнь.


Адвокат побарабанил по столу пальцами.

– Хорошо, я подумаю, но обнадеживать вас не стану. Сегодня же возьмусь за ваше дело, Лорейн. Наведаюсь в городской архив, пересмотрю все законы (а вдруг и правда найдется какая лазейка), переговорю со знакомыми коллегами.

– Только с самыми близкими, которым полностью доверяете, – поспешно вставила я. – Не хочу, чтобы Грейсток раньше времени узнал о моих планах.

– Ох, Лорейн, Лорейн, – покачал головой старый друг моего отца. – Я сам расстроен случившимся не меньше вашего. Но вы играете с огнем. Его светлость может быть очень опасным противником. А вы нужны ему, только с вами он теперь сможет иметь детей. И я уверен, такой, как Кристофер Грейсток, не откажется от наследников. Чтобы магия не ушла из нашего мира, носителям Старой крови необходимы сыновья. И чем больше, тем лучше. А его светлость, как это ни прискорбно, единственный потомок такого славного рода.

А при чем тут я? Все претензии к Делайле. За то, что удосужилась произвести на свет всего лишь одного мальчика. Хотя нет, у Кристофера ведь был младший брат, Элайджа, но он умер много лет назад, еще совсем ребенком. А младшая сестра Грейстока, Виктория, никак не могла стать продолжательницей рода.

Лично я о детях вообще не помышляла. Тем более с Кристофером. Это вообще дикость дикая. Хорошо, что принимаю снадобье от нежелательной беременности, иначе брачная ночь могла бы закончиться для меня еще одной проблемой.

А у меня их и так в последнее время накопилось больше, чем может выдержать любая, даже самая крепкая нервная система.

– Мистер Риш, мне правда очень нужно, просто жизненно необходимо с ним развестись. Поэтому я надеюсь на вас.

– Я сделаю все, что в моих силах, Лорейн, – с грустной улыбкой пообещал адвокат. Встал из-за стола, когда я поднялась, и проводил меня к выходу.

Следовало возвращаться в «Шелк и кружева», пока Одли и Кэролл не догадались, что я снова от них сбежала.





Глава 10




Выйдя из примерочной, я застала прелестнейшую картину: Одли, облокотившись на прилавок, самозабвенно флиртовал с молоденькой приказчицей. Кэрролл сидел в кресле, закинув ногу на ногу, отгородившись от сладкой парочки газетой.

Ну прямо идиллия, по-другому не скажешь. Значит ли это, что они не в курсе моего побега? Мне только оставалось на это надеяться.

Громко кашлянула, привлекая к себе внимание донжуана и этого любителя свежих сплетен.

– Все беру! – обрадовала продавщицу, сваливая на прилавок якобы перемеренное неглиже. – И еще вон тот корсет и то чудесное розовое боа. И саше, пожалуйста, заверните. Эти подушечки так приятно пахнут. И… и… – заскользила взглядом по магазину.

Так и не придумав, на что еще можно было бы спустить деньги мужа, решила, что на сегодня с него и с меня довольно. Конечно, я могла бы заглянуть в «Ле Кристаль» и прикупить себе еще какой-нибудь бриллиант (если уж доводить герцога до сердечного приступа, то не мелочась), но раз уж пообещала своим надзирателям ресторан, следовало держать слово.

До «Оршери» было рукой подать, но выступление Грейстока на пару с Купером надолго отбило у меня охоту посещать этот ресторан. Поэтому выбрала другое, не менее фешенебельное заведение, попросив О и К не скромничать и ни в чем себе не отказывать – начальство платит.

– Думаете, я не вижу, как вы со мной страдаете, – покровительственно улыбнулась своим спутникам, когда мы заняли столик на летней террасе с видом на Граэрру – реку, серой жилой прорезавшую Инвернейл, и на мост Вильгельма III – одну из столичных достопримечательностей.

Видны были лишь каменные перила, в которые вплетались кованые ажурные узоры, основание же моста было сделано из прочного стекла, покрытого особыми чарами, из-за чего оно было полностью прозрачным. Создавалось впечатление, будто идешь по воздуху или паришь в летящем экипаже.

– Ваша светлость, это наша работа, – тактично заметил Кэрролл.

А Одли ему с готовностью поддакнул:

– И мы с радостью вас охраняем.

Ну да, ну да.

– В общем, заказывайте. Все, что душа пожелает. Представляю, как вы проголодались.

Я себя голодной не чувствовала, но все же поела, памятуя, что после обеда меня ожидает тренировка, а на ужин запланированы пересоленный бульон и зелень. Салаты, конечно, полезны, но ими особо не наешься. А для очередной битвы с Кристофером понадобятся силы.

Остаток дня пролетел незаметно. До шести я занималась с Джокером, после чего ненадолго заглянула в конюшню, чтобы проведать других своих подопечных. Извинилась перед Кармой – моей личной караковой кобылкой, которой в последнее время совсем не уделяла внимания. Карма честно старалась на меня обидеться, но несколько кусочков сахара помогли ей сменить гнев на милость и заметно подняли настроение.

А на обещание поехать завтра кататься она ответила радостным согласием, выразившимся в громком ржании.

– Ну, тогда до завтра, моя хорошая. – Я ласково погладила свою любимицу и отправилась приводить себя в порядок.

Экипаж Грейстока подъехал к дому, когда я уже заканчивала заплетать еще влажные после купания волосы в косу. Выглянув в окно и заметив, что его светлость явно не в духе (иначе бы не рычал на бедолагу кучера), мстительно улыбнулась и пошла вниз встречать мужа.

Как там говорят? Первый месяц после свадьбы – медовый? Сладенького герцогу не обещаю, а вот полынной горечи ему отсыплю с лихвой.

Кристофер вошел в холл, не передав, а швырнув еще одному бедолаге, Додвеллу, трость и цилиндр. Я нахмурилась, но учить его манерам при прислуге не стала, навесила на лицо улыбку и невинно поинтересовалась:

– Что-нибудь случилось?

– Просто тяжелый день, Лорейн. Все утро отбивался от прессы, потом отчитывался перед королем. Или, скорее, он отчитывал меня… – Продолжая считать дворецкого чем-то вроде вешалки, Кристофер кинул ему сюртук и только после этого соизволил посмотреть на меня. – Ты улыбаешься… Можно уже начинать бояться?

Я неопределенно пожала плечами.