В какой-то момент зиндаррианцы начали произносить только одно слово, повторяя его все громче, словно требовали ответа. И он прозвучал, вырвавшись из подсознания, как будто после чьей-то подсказки, настойчивым шепотом произносимый в голове Алиры. Она не узнала свой голос и смысла того, что ответила, но последствия увидела. На троне появился призрачный женский силуэт, отчего зиндаррианцы пришли в полнейший восторг, землянка же едва не потеряла сознание от боли, которая вдруг пронзила тело. А после, уже сквозь туман полуобморочного состояния наблюдала, как луч, в который превратился образ женщины, вонзается в нее. Все. Темнота. Избавление.



— Как долго уже? — Голос доносился как будто издалека, поэтому слова расслышать не удавалось, лишь по отдельным буквам Алира догадалась о смысле произнесенного, для чего потребовались неимоверные усилия.

— Семь суток.

— Все присоединились?

— Почти. Верным остался только космический полк и моя служба. — Алира узнала голос Меделлинэ.

— Прекрасно, просто чудесно… Значит, уже скоро…

— Как она?

— Пока не пришла в себя, но думаю, что сегодня вернется к нам. — Теперь Алира поняла, что с Меделлинэ говорит ее мать. — Что Дэвид?

— Переживает.

— Передайте ему, чтобы пришел. И немедленно, достаточно заниматься самобичеванием. Он должен быть с ней, когда сознание вернется к моей дочери, иначе рецидива не избежать.

— Думаю, отец сможет убедить его. Мой авторитет, похоже, уже не действует. Не может простить нам.

— Это понятно, но его долг… Ступайте, Меделлинэ, и постарайтесь образумить сына.

Разговор затих, но вскоре раздались шаги. Алира не могла понять, где она и что такое она. Глаза не открывались, тело не двигалось, не было никаких желаний, только воспоминания. Яркие и чужие, не вызывающие никакой реакции, даже узнавания. Рядом раздался вздох, а после возникло первое ощущение физического прикосновения.

— Доченька, это я. Просыпайся, Алира! — Конмира погладила мертвенно-бледную руку, безвольно лежащую на кровати, и вновь вздохнула. — Прости меня, я не хотела пугать, поэтому и не говорила. Может, и не слышишь меня, но когда говорю, становится как будто легче. Тело богини захоронено под храмом, ее душа к тому моменту уже была далеко, там, куда не может проникнуть ничто живое. Но каждая из оракулов всегда уходила из этого мира, заточая свою душу в хранилище, чтобы стать той силой, которая удержит вернувшуюся богиню, не позволив умереть. Ведь Зиндаррия придет в обычном теле, таком же хрупком, как и у любой из нас. Мы не могли вновь потерять тебя, поэтому решились на обман. Теперь ты привязана к нам так же, как мы к тебе. Признаться, я не была уверена в тебе. Мне казалось, что ты можешь оказаться лишь носителем, но не обладателем. Ведь я не чувствовала в тебе ничего, когда была рядом. Потом случилось предсказание, но видения столь туманны, что толкование могло занять годы… И все же ритуал прошел полноценно, не будь ты Зиндаррией, просто ничего не случилось бы. Души умерших оракулов невозможно обмануть. Народ должен был видеть, что они приняли тебя в качестве богини. Иначе мой план не сработал бы. К счастью, я знаю способ, как тебе избавиться от них, но это позже, когда придешь в себя.

Поднявшись, Конмира вновь ушла, чтобы в соседнем помещении продолжать заниматься делами, не беспокоя дочь, но имея возможность сосредоточиться на другом. Вскоре все должно перемениться, но для этого предстояло сделать еще очень многое. Алира продолжала лежать, оставаясь пленницей в собственном теле, если, конечно, и его не отобрали так же, как жизнь.

Прежнюю жизнь, в которой были неудачи и совершенные глупости, любовь, разочарование и обман, просто украли. Пусть именно обмана было, как выяснилось, в ее жизни слишком много, но все же какие-то решения она могла принимать сама, даже ошибки были ее личными. Теперь же не осталось ничего. Муж, которого назначили; любовь, которой не было; свобода, которой уже никогда не будет… Алира вспоминала все, что случилось, и могла лишь мысленно кричать, не в силах облечь свою боль в звук. И что будет дальше, она даже представлять не хотела, как не желала призывать силу, из-за которой все случилось.

Шли часы, день сменился ночью, но в состоянии Алиры ничего не менялось, разве слышать она стала так же, как и раньше. И теперь развлекала себя тем, что узнавала новости из разговоров Конмиры с сотрудниками. Оказалось, что жалеть себя тоже непросто, даже непролитые слезы имеют свойство высыхать, а любопытство — самое сильное из всех чувств, потому что не умирает даже тогда, когда не хочется жить. На Зиндаррии готовился переворот, во главе которого стояла та самая Аллаэ, единственная любовь Дэвида. Почему об этом знала и совершенно спокойно говорила Конмира, оставалось загадкой, но каждый шаг заговорщиков был ей известен и даже поддерживался. Госпожа советник упирала на то, что президент, воспользовавшись своим статусом, привезла дочь, выдавая за богиню. И все для того, чтобы заполучить всю полноту власти. Подобный аргумент звучал странно даже для инопланетянки Алиры, уже знавшей, что именно оракул и президент в одном лице управляет всем, влияя если не предсказаниями, то утверждая законы. И никто раньше подобному положению вещей не сопротивлялся. Аллаэ пошла дальше: она предложила женщинам Зиндаррии забрать власть у столь недостойной особы с тем, чтобы установить свою. Женщина — вершина эволюции и должна править, примерно так звучала главная мысль. Вероятно, этой женщиной Аллаэ видела себя. Не раз в разговорах Конмира отзывалась нелицеприятно об умственных способностях советника, и в этом Алира была с ней совершенно согласна. Вскоре могла начаться война, и это было страшно. Землянка прекрасно помнила хроники, беспристрастно описывающие ужасы, на которые оказывались способны люди, а зиндаррианцы были так с ними похожи…

Потом пришел Дэвид. Он тоже много говорил, и теперь Алира проклинала то, что начала слышать. Она не хотела в очередной раз обмануться, а тот, что был назначен в мужья, умел быть убедительным.

— Я будто попал под гипноз, перестав быть собой. Никто не знал, как будет проходить представление богини, а я был глупцом, который не догадался даже спросить. Не смог уберечь, стал твоим палачом. Прости меня, Алира.

За это она могла простить, но не за обман. Зачем он говорил о любви, делая счастливой? Зачем был с ней, позволив чувствовать себя желанной и нужной? Все могло сложиться иначе, будь Дэвид честным. Ведь в самом начале знакомства они, казалось, пришли к согласию. Всего лишь брак по распределению, нужный для общего блага и только. Формальность, не более того.

А Дэвид не переставал говорить — так, будто хотел перевернуть душу Алиры. Он вспоминал их побег на водопад, рассказывал рецепты блюд, которые отец собирался приготовить, когда его любимая дочь-землянка поправится и прилетит на ферму. Придумывал имена для дочерей и сыновей. Зиндаррианец рассказывал о мечте иметь много детей, как и Алира хотела когда-то… Он вел себя так, будто между ними все оставалось по-прежнему. Может, именно поэтому землянка наконец нашла в себе силы вернуться. Она просто больше не могла слышать эту ложь.

Глаза открылись с трудом, едва удалось пошевелить рукой, хотя вполне могло статься, что даже это Алире показалось. Высказать все, что собиралась, она тоже не смогла, но со стороны Дэвида все же последовала бурная реакция. Он подскочил, схватил за руку и склонился к лицу жены, не веря своим глазам. Прикоснулся губами к ее сухим и безжизненным губам, а после заплакал. Впервые Алира видела мужские слезы. Раньше она думала, что и не увидит.

— Очнулась. Жива. Алира. Жива… — Дэвид перешел на шепот, едва слышно произнося отдельные слова, будто тоже не мог говорить, хотя до этого вполне нормально изъяснялся.

Словно почувствовав что-то, в комнате появилась Конмира, не без труда заставившая Дэвида отойти и позволить ей посмотреть, что происходит.

— Так, силовой контур восстановлен и зациклен, значит, самое страшное уже позади. Она возвращается, какое счастье! Наконец-то! Если бы я знала, что будут такие последствия… Дэвид, скажи, чтобы принесли воды. Самой холодной, какая есть. Ледяной! И проследи за этим. — Дождавшись, когда зиндаррианец уйдет, Конмира склонилась к лицу дочери, погладив ее по лбу и щекам. — Все будет хорошо, девочка моя. Мама рядом.

И вновь Алира услышала молитву, теперь уже узнавая слова, и мысленно поморщилась. Конмира же, не переставая шептать, резким движением сделала надрез на собственном запястье и приложила его к губами дочери.

— Пей. Всего лишь один глоток. Так надо. Иначе не избавиться от них. Мертвые души не терпят живой крови. Мой секрет, о котором не знает никто. Они оставят тебя в покое, и ты станешь прежней Алирой, когда я завершу ритуал. Пей!

Если бы Алира могла сопротивляться, никогда не сделала бы того, о чем просила мать. Ей землянка не доверяла больше, чем всем остальным. Но едва влага достигла горла, вливаясь беспрепятственно, сглотнуть пришлось. Это случилось само, без сознательного участия, просто сработал рефлекс, на который, видимо, и рассчитывала госпожа президент. И сразу вновь скрутило от невыносимой боли, которая вернулась вместе со способностью двигаться. Согнувшись, Алира закричала. Конмира стояла рядом, пытаясь погладить по голове и успокоить.

— Сейчас пройдет. Потерпи немного. Если они не покинут твое тело, ты навсегда останешься рабой мертвых оракулов. Станешь символом, но не этого я хочу для тебя, доченька.

Боль и в самом деле быстро утихла. Алира откинулась на кровати, чтобы задать всего лишь один вопрос:

— Зачем?

— Все потом. Я объясню, обещаю.

Вернулся Дэвид и протянул Конмире в дрожащих руках запотевшую бутылку с водой. Именно такие же были на корабле, это воспоминание заставило Алиру вновь сжать кулаки. Госпожа президент лишь покачала головой, уступая место рядом с кроватью зиндаррианцу.

— Теперь ты сам должен заботиться о жене. Как только она сможет двигаться, улетайте. Не тяни, Дэвид. Иначе вы оба можете пострадать. Сам знаешь, что творится на Зиндаррии.

— С планеты?

— Не так сразу. Пока просто нужно оказаться подальше от дворца. Ваша ферма вполне подойдет. В первую очередь они захотят разобраться со мной, значит, брать штурмом будут именно дворец. Немедленно улетайте, едва Алира почувствует, что будет способна выдержать полет. Ты понял?


— Да. Значит, дело плохо, можем и не успеть. А телепортация не слишком опасна для Алиры сейчас?

— Если бы я знала… Она еще слишком слаба, и пусть опасность миновала, но постарайся телепортироваться только в крайнем случае. И давай побольше жидкости, твоя жена даже говорить не может пока. Думаю, вы с отцом хорошо о ней позаботитесь. Береги себя и Алиру, Дэвид.

Чего Алира не ожидала от матери, так это того, что та обнимет Дэвида совсем по-родственному и после даже поцелует в лоб, для чего зиндаррианцу пришлось наклониться. После Конмира поцеловала и дочь, заставив поморщиться, и ушла, оставив молодоженов наедине. Видеть Дэвида Алире тоже не хотелось, поэтому она закрыла глаза, делая вид, что спит. Пусть думает, что хочет, но прежнего отношения никогда не будет. И спасать ее тоже не надо!

Дэвид почему-то молчал, вообще не издавал никаких звуков, будто исчез из комнаты. И Алира все-таки решила посмотреть, так ли это, сразу наткнувшись на взгляд по-прежнему синих, но воспаленных глаз. Сердце сжалось, вероятно, Дэвид долго не спал… Но сразу вспомнились его отношения с другой женщиной и столь очевидная причина бессонницы вызвала приступ удушья. В голове бились лишь мысли о том, зачем было лгать, рассказывать о каких-то законах, зачем причинять столько боли…

Заметив, что Алира открыла глаза, зиндаррианец потянулся к воде, но тело его жены вдруг выгнулось дугой и раздался судорожный вздох и сдавленный хрип. Она не могла дышать, будто что-то давило на грудь, не позволяя сделать этого. И Дэвид не знал, как помочь. Ситуация была близка к критической, даже госпожа президент не могла бы помочь, а вот один человек вполне… И, слушая лишь свою интуицию, зиндаррианец подхватил Алиру, чтобы переместиться с ней в медцентр. Слабость и тошнота не самое страшное, без возможности дышать его жена умрет, и в этом случае уже ничто не будет иметь значения.

Едва пара появилась в холле, сработали датчики, заставив дежурного врача немедленно приступить к осмотру, но Дэвиду этого казалось недостаточно.

— Позовите Кирана Ноула! Нам нужен Ноул!

На кричащего зиндаррианца никто, казалось, не обращал внимания, но уже через минуту, когда Алиру подключили к аппарату, заставившему ее легкие наполняться воздухом, руководитель центра появился. Вопросов он не задавал, бросил лишь короткую фразу, чтобы Дэвид не мешал и ждал, а после Алиру увезли, оставив мужа мучиться от беспокойства и неизвестности.

Приступ прошел довольно быстро. И, оказавшись в палате, Алира уже могла дышать самостоятельно, о чем говорили и датчики, считывающие параметры. Кирана землянка была рада видеть, поэтому смогла даже улыбнуться, когда ее отключили от прибора. Медсестра смочила губы влажной салфеткой со специфическим ароматом, присущим всему стерильному, сразу стало легче. И когда та же сестра аккуратно вставила между губами землянки мягкую трубочку, Алира с благодарностью посмотрела на свою спасительницу, потянув очень вкусную, как показалось, воду.

— Ну что с вами случилось? — отпустив сотрудницу, Киран обратился к Алире.

— Это долго и тяжело объяснять. — Говорить землянка уже могла, но горло все же саднило.

— Еще выпейте. — Киран сам поднес емкость с жидкостью, до этого отставленную в сторону, чтобы Алира могла выпить воды, дающей недолгое облегчение.

— Я уже наслышан о возвращении богини. Эту роль они уготовили вам, если не ошибаюсь? Тяжкое бремя, что и говорить. Мне даже подредактируют память, если захочу покинуть Зиндаррию — это, видите ли, тайна. Но это все же не аннигиляция, надеюсь. Правда, не имел чести быть знакомым со специалистом, настолько хорошо владеющим психотехникой коррекции. Остается только надеяться на профессионализм этого субъекта. Зиндаррианцы подобными навыками точно не обладают. Впоследствии, к сожалению, я вас даже не вспомню. — Землянин развел руками. — Кажется, нам обоим не особенно повезло оказаться здесь. Впрочем, если бы не вы, все могло сложиться гораздо хуже.

— Как малыши? — Алира говорила с трудом, односложно, но они с Кираном прекрасно понимали друг друга.

— Прогноз благоприятный, набирают вес. Сейчас уже дома, поэтому в клинике я почти не появляюсь, да и дела почти сдал. Вскоре хочу увезти детей на Землю, мне дали понять, что это возможно. Но что-то я отвлекся, вернемся к вам. Так почему богиня появилась у меня с приступом панической атаки? Дела общепланетные или что-то личное? — Несмотря на шутливый тон, Алира понимала, что Киран вполне серьезен и лишь пытается сгладить эту неприятную ситуацию. — Лучше разобраться с этим сразу же, пока я рядом и процесс не особенно запущен. Согласны? Вот и прекрасно. Немного ослабьте ментальный щит, мне так будет проще работать. Рассказывайте, постараемся решить вашу проблему, это мой долг как врача и человека, в конце концов. Важны даже не слова, а ощущения, я буду считывать ваши чувства. Но лучше все же говорить, это активизирует эмоциональный фон.

— Я никому здесь не нужна. Все обман.

— Почему вы так думаете? Имея такую силу, которая позволяет творить чудеса, вы нужны многим. Я уже убедился в том, что ваши способности весьма полезны. Не знаю, стоит ли приписывать их высшим силам, но положительный результат у нашего сотрудничества налицо. И это только начало. Объем того положительного, что вы вполне способны сделать для зиндаррианцев, даже предугадать трудно.

— Вот именно, нужна только эта сила, будь она неладна! Использовали. Обманули. Символ, но не человек, вот кто я! — На глаза Алиры навернулись слезы.

— Всех нас используют. — Киран похлопал девушку по руке. — И мы тоже, просто с разным успехом и с разными целями. Это жизнь, Алира. Но все ли настолько плохо, как сейчас кажется? Ваш супруг, насколько я успел заметить, относится к вам вполне искренне. Уж вам с браком повезло точно больше, чем мне. Почему качаете головой? Не согласны?

— Нет. Он любит другую, ее зовут Аллаэ. Она какая-то важная персона и очень красивая. Нас даже сравнивать нельзя, это объективно. И я видела, как они смотрят друг на друга… Между ними настоящие чувства.

Киран нахмурился и ответил не сразу, взяв землянку за руку.

— Кажется, зиндаррианский мир еще более тесен, чем земной. Поверьте, те чувства, на которые способна Аллаэ, никакого отношения к любви не имеют. Да, красавица, но если бы мы любили исключительно за внешние данные, давно вымерли бы. Искусственно созданные изображения много лучше реальных людей, разве нет? Красотки из рекламы нереально хороши, но они не живые. Так же, к сожалению, обстоят дела и с Аллаэ. Она ходит, говорит, но жизни в этом нет, потому что мы есть то, что чувствуем. Эта холодная красавица — моя жена и мать, которая едва не убила наших детей. Не знали? Последствия воздействия ее чувств на эмпатов вы видели сами. Похоже это на любовь? Точно нет.

— Но вы очень похожи с Дэвидом. Она выбрала вас именно поэтому, вам так не кажется? Разве это может быть обычным совпадением?

— Мало ли чувств, которые заставляют нас выбирать спутников одного типа! Когда мы познакомились с Аллаэ, они точно были, но потом умерли. В конце концов, ваш муж и моя жена точно не общались последние годы, мне это известно доподлинно. А его отношение к вам я ощущаю вполне определенно, уж поверьте эмпату. Вам можно позавидовать. Мой брак спасти может только чудо, и разрушить ваш тоже только оно. Возможно, сейчас вам это трудно понять и принять, я ощущаю еще и обиду, но со временем это пройдет и все наладится. Если, конечно, вы сами не оттолкнете того, кто без вас не мыслит жизни. Итак, подведем итог нашей продуктивной беседы. Проблема ясна и не представляет опасности. Всему виной заблуждения, комплексы, с которыми вполне можно побороться, и банальные недоразумения, что вскоре, я уверен, станет вполне очевидно. Вам введут успокоительное, и завтра все уже будет казаться не настолько трагичным. Отдыхайте и постарайтесь настроиться на хорошее, а не лелеять собственные страхи и подозрения. Дам указание мужа пока не пускать, чтобы вы не волновались, хорошо?

Оставшись одна, Алира задумалась. Киран — муж Аллаэ… Вроде бы все правильно он говорил и обманывать эмпату смысла не было. Он относится к людям с особым отношением к чувствам и восприятием действительности. Комплексы и подозрения? Да, именно это причина того, что сама создала проблему, сделав поспешные выводы из одного лишь взгляда, брошенного Аллаэ на ее мужа. Так почему вдруг она решила, что чувства Дэвида и этой зиндаррианки взаимны? Потому что Илиодор так сказал! Вот кому точно не следовало доверять, так это бывшему. И зачем он только вновь появился в ее жизни? И какой глупой казалась теперь затея искать его… Впрочем, Алира уже сбилась со счета, сколько глупостей она совершила. Оставалось надеяться, что Дэвид простит ей и эту ошибку.





Глава 21




Госпожа президент, оставив дочь на попечение мужа, направилась из отведенных молодому семейству покоев, куда временно переехала в виду особых обстоятельств, в кабинет, к которому примыкали ее жилые комнаты. Почти все было готово, оставалось лишь дождаться необходимых действий со стороны главного действующего лица, которое, по мнению Конмиры, проявляло недостаточную твердость в намерении совершить переворот в Зиндаррии. Распространение слухов, сбор единомышленников и намерение создать новое государство, во главе которого будет стоять не президент-оракул, а обычная женщина, — это еще не то, чего ожидала Конмира от Аллаэ. Конечно, желание узаконить положение, что более не следует ждать возвращения богини, которую дискредитировала прежняя глава, назвав таковой родную дочь, требовало радикальных действий. Впрочем, как и утверждение госпожи советника о праве быть во главе Зиндаррии, которое принадлежит женщине уже исключительно по праву рождения, было воспринято многими с энтузиазмом, требующим немедленного воплощения подобных планов.

И все же Аллаэ медлила. Поэтому госпожа президент не видела иного выхода, кроме как спровоцировать бунтарку на более решительные действия. И для этого можно было использовать ее единственную слабость. Удивительно, но кроме любви к себе советник вдруг воспылала подобным же чувством к детям, которых произвела на свет от землянина. Конмира знала об этом, досье на Аллаэ было самым пухлым в ее коллекции, поэтому приказ о предоставлении права отцу забрать детей был подготовлен заранее. Теперь же госпожа президент поставила подпись и отправила заверенный документ для регистрации и оглашения. Реакции она ждала самой бурной и незамедлительной.

И еще одно беспокоило Конмиру — Илиодор Лаэр, ныне корианец, он же человек, предавший ее дочь. Слишком много оказалось бывшего подданного Земли во всей этой истории, а в случайности оракул не верила. Между событиями всегда имеется связь, даже если и не становится очевидной сразу. Разрабатывая свой план, госпожа президент опиралась не только на видения, слишком неясные, но и на точный расчет. Поэтому искала способ избавить дочь от жениха, который был подобран в соответствии с законом о кинетиках. И то, что Илиодор исчез в столь подходящий момент, когда землянам было уже не успеть подобрать нового, оказалось большой удачей. Если бы Конмира точно не знала, что не приложила к этому руку и сама бы не поверила. Тем не менее она лишь стала в данном случае наблюдателем, хотя с пиратами и была достигнута договоренность о похищении конкретного человека. Этот Лаэр или редкий счастливчик, или… Впрочем, в то, что кто-то был способен переиграть ее, Конмира не могла поверить. Слишком многое было на ее стороне — накопленные столетиями знания предшественниц и кровная связь с той, что владела силой. И в картинах о том, чему еще предстоит свершиться, как-то вдруг вновь появился этот Илиодор, как и на каменных стенах храма.

— Если все случается ради блага Зиндаррии, значит, я должна принять и это. Пусть живет.

Приняв решение, Конмира отправила сообщение главе службы безопасности не спускать глаз с преступника и даже усилить его охрану до особого распоряжения, но относиться как к дорогому гостю, а не пленнику.

На Зиндаррию опустилась ночь, по-прежнему тихая и безмятежная, но ни в одном доме не спали, ожидая и опасаясь самого страшного варианта развития событий. Мужчины тихо возмущались, не смея перечить женам, а те, что пока не состояли в браке, разделились на два лагеря. Одни, воспитанные в почитании к женщинам, полностью поддерживали заговорщиков, другие, не видевшие в существующем положении вещей справедливости, надеялись получить в сложившейся ситуации возможность избавиться от установленного законом бесправия. Назревала гражданская война. И только госпожа президент спокойно ждала, заручившись согласием изгнанников встать на ее защиту и вернуться на Зиндаррию в качестве полноправных граждан в обмен на их помилование и ее добровольный отказ от власти.

Дворец сдался почти без боя, стараниями Меделлинэ обошлось без жертв с обеих сторон. Она эту операцию тоже готовила долго, поставив на ключевые посты тех женщин, которые наверняка поддержат заговорщиков. И Конмира улыбнулась, услышав, как к дверям ее кабинета приближается толпа. Сила, которой владели оракулы, могла остановить их, но этого не требовалось, хотя войти было позволено лишь одной Аллаэ. Ворвавшись, полная гнева и жажды восстановить справедливость, которая заключалась в том, чтобы удовлетворить ее непомерную жажду обладания, госпожа советник застала пустую комнату. Но боковая дверь, за которой виднелся ход, направила ее туда, куда сбежала Конмира. И, следуя за женщиной, которую давно и совершенно искренне ненавидела, Аллаэ спустилась в храм, совсем недавно ставший местом инициации богини.

В полумраке пещеры слышался голос, читающий молитву, прекрасно знакомую зиндаррианке. И она с ухмылкой приблизилась к стоящей на коленях перед алтарем Конмире.