— Фи, историки, — брюзгливо выплюнул призрак. — Наверняка писали под диктовку моей супруги.

Дверь распахнулась, впуская сурового дядю Жерара и бледную тетю Элоизу. Глаза у нее были красными, словно она недавно плакала.





Глава 7




Здороваться дядя Жерар не стал, холодно взглянул сначала на меня, потом на де Кибо и пренебрежительно бросил:

— Николь возвращается домой.

— Ее дом здесь.

— Как вы могли! — всхлипнула тетя. — Выкрасть бедную девушку из монастыря, чтобы использовать в своих гадких целях!

Призрак выразительно захихикал:

— Кто из нас похищает девиц, Робер? Уверен, в твоей биографии запись о кражах появится с куда большим основанием.

Ни дядя, ни тетя на него не обратили ни малейшего внимания. Де Кибо лишь чуть поморщился, но сделал вид, что ничего не слышит. Да и странно было бы, начни он общаться с кем-то, кого не видят визитеры. Думаю, в этом случае разговор бы совсем не получился: дядя вызвал бы и целителя для лечения, и стражу для утихомиривания буйного пациента. И еще неизвестно, куда отправили бы меня, — сразу на ум приходил третий вариант, о котором говорил призрак в монастыре.

— Присядьте, леди и лорд д’Авьель, поговорим спокойно.

Мои родственники сели, но с настолько непримиримым видом, что я сразу выпалила:

— Тетя Элоиза, никто меня не похищал.

— Неужели? Девушка с заблокированным Даром покинула монастырь без посторонней помощи так, что этого никто не заметил? — едко спросил дядя.

— Почему же без посторонней помощи? — Я мстительно посмотрела на Франциска и выпалила: — Меня вела рука Богини в лице отраженного солнечного света.

Призрак сделал вид, что к нему это не относится, и завис рядом с де Кибо, сверля моих родственников тяжелым взглядом. Да, наши переговоры идут под присмотром короны, пусть даже присмотр видит только половина переговорщиков. Я невольно улыбнулась.

— С тобой мы еще поговорим, будь уверена. И о Богине, и об отраженном солнечном свете, — дядя сказал так жестко, что я сразу всей попой вспомнила ту порку, так и оставшуюся единственной. — Но вы, лорд Кибо, как вы могли? Вы связаны таким количеством магических клятв, что…

— Заметьте, ни одну из которых не нарушил.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я предложил пришедшей девушке войти в мою семью. Возраст ее допускает подобное без разрешения родственников. Она согласилась, и ритуал проведен по всем правилам. Уведомление вы получили и теперь не властны над Николь.

— Николь, зачем ты это сделала? — опять всхлипнула тетя. — Испортить себе жизнь из-за какого-то глупого каприза.

— Глупый каприз — хотеть меня выдать за Антуана, — возмутилась я. — А учеба в академии — насущная необходимость для любого мага.

— Но не с твоим нестабильным Даром, — возразил дядя. — Даже если тебя примут, в чем я сильно сомневаюсь, ты не доучишься до сессии.

А еще у меня не хватает базовых знаний, о чем он умолчал. Сколько я просила, чтобы мне тоже пригласили учителя, как Жану-Филиппу, но нет — дядя счел это нецелесообразным. Я не упускала возможности вытащить что-то новое от Жана-Филиппа или из его учебников, но все же мои знания были обрывочны и хаотичны, а эксперименты зачастую разрушительны. Быть может, проходи я нормальное обучение, шторы в комнате не сгорели бы?

— Это уже не ваша проблема, лорд д’Авьель, — холодно сказал «дедушка».

— Моя, лорд де Кибо, — не менее холодно возразил дядя. — Николь — моя племянница и остается ею, даже перейдя под вашу опеку. Поэтому меня не может не беспокоить ее будущее. С вашей фамилией его у нее нет.

— Нехорошо, огонек, умалчивать о столь серьезных вещах, — укорил призрак. — О проблемах с магией ты должна была сказать лорду де Кибо до введения в семью. Он-то принимал мага, а принял пустышку.

Я смущенно взглянула на де Кибо, но он лишь улыбнулся и успокаивающе похлопал по моей руке. Как-то так привычно похлопал, словно я действительно была его внучкой и мы знали друг друга давным-давно.

— И все же это больше не ваша проблема, лорд д’Авьель, — повторил он. — Я думаю, вы уже выяснили все, что вас беспокоило: Николь жива и здорова. Дальше о ней позабочусь я.

Тон его предполагал, что гостям настало время откланяться и уйти, но дядя так просто не сдавался.

— Лорд де Кибо, я настоятельно прошу вернуть Николь сейчас, когда еще можно избежать скандала. Мне слишком дорога судьба племянницы, чтобы пустить все на самотек.

— Не волнуйтесь, на самотек ничего пущено не будет. Николь — не старинное кольцо: захотел — взял, захотел — вернул, — чуть скучающе возразил де Кибо. — Я принял ответственность за ее судьбу. От вас теперь ничего не зависит. Если она захочет вас навестить, я препятствовать не буду, не захочет — увы.

— Николь, вернись домой, — умоляюще сказала тетя.

И это после того, как предложили выбор между Антуаном и монастырем? Я молча помотала головой, стараясь не отводить взгляд. Тетю было жалко. Она действительно обо мне переживала, но недостаточно, чтобы понять: брак с Антуаном для меня хуже смерти.


— Николь, ты сейчас сжигаешь для себя возможность нормальной жизни. А это не штора, новую не купишь и не заменишь испорченную.

— Вряд ли жизнь в монастыре можно назвать нормальной. Мне там не понравилось.

— Мне тоже, — поддержал Франциск. — Лицо, запихнувшее кого-либо в монастырь, не внушает ни малейшего доверия. Как и его весьма сомнительные цели.

И смерил тетю таким взглядом, что увидь она, непременно раскаялась бы. Но увы — Франциска в этом кабинете видели только мы с дедушкой.

— Николь, ты же не думаешь всерьез, что мы могли там тебя оставить?

— Вы заблокировали Дар, — напомнила я. — Это куда хуже, чем монастырь.

На меня нахлынули воспоминания об ужасе и отчаянии, охвативших меня, когда я обнаружила, чего лишилась. И поняла, что не хочу, совсем не хочу возвращаться в дом родственников, которые практикуют подобные средства убеждения.

— Это было требование настоятельницы, — смутилась тетя. — Она опасалась, что ты что-нибудь разнесешь. У монастыря, конечно, имеется защита, но она могла оказаться недостаточной.

— Николь, если мы уладим вопрос с твоей помолвкой, — влез разговор дядя, — ты вернешься?

— А что вам мешало уладить его раньше?

— Пытались избежать скандала. Но лучше уж такой, чем родство с де Кибо.

— Вы меня оскорбляете, — меланхолично отметил дедушка.

— Я еще не начал, — взвился дядя. — Я пытаюсь уладить дело миром. Если Николь так хочет учиться — пусть попытается, убедится, что не ее, и вернется.

— Почему вы в этом так уверены?

— Потому что она не может управлять Даром в должной мере.

— Она не может управлять из-за косо поставленного блока, дающего доступ лишь к части Дара. Сделай вы его нормально, у нее не было бы проблем с тем огрызком, который оставили.

— Заблокировали только вчера, а проблемы у нее давно.

— Тот, что вы поставили вчера, я снял. Я говорю про другой. И вот его с наскока не снимешь.

— Какой еще блок? — возмутился дядя. — Не было у нее никакого блока!

— Блок на силу Дара. Он и сейчас есть. — Де Кибо недоверчиво прищурился. — Возможно, вам не хватает Дара, чтобы его увидеть. А если так?

Тонкое золотистое плетение слетело с руки дедушки и встало передо мной, усиливая магическое зрение дяди и тети. Дядя вгляделся и побледнел.

— Богиня, — простонал он, — что это?

Хотела бы я знать, что он увидел. Тетя — нет, она недоверчиво вглядывалась и косилась на мужа, но у нее и Дар слабее. Дядя же выглядел по-настоящему испуганным. Невольно испугалась и я. А вдруг это невосстановимо? Или нанесло невосстановимый урон?

— Что там? — дрожащим голосом спросила я.

— Вы не знали, лорд д’Авьель? — уточнил дедушка.

— Я понятия не имел, что там стоит блок. Уверен, Элоиза тоже.

Дядя Жерар растерял обычное высокомерие и выглядел виновато, совсем на себя непохоже. Да, блок на Даре — весьма серьезный проступок, если на то нет веских причин.

— В первый раз слышу, — недоверчиво подтвердила тетя. — Мой уровень Дара не позволяет заметить блок, если он, конечно, есть…

— Вот видите, — дядя чуть успокоился.

— Что вы плохо справлялись с обязанностями опекуна, лорд д’Авьель? Вижу. Если даже поставили не вы, то случилось это при вашем попустительстве.

Де Кибо говорил так, словно имел право отчитывать моих родственников. Получалось это у него почти по-королевски, даже призрак посматривал с одобрением. Я задумалась, смогу ли копировать тон и выражения. Я же теперь тоже де Кибо, должна соответствовать — от одного звука моего голоса недружелюбно настроенные люди должны замирать, а потом обращаться в бегство. Естественно, из опасения, что я могу и приложить восстановленным Даром. То, что его восстановят, сомнению не подлежало, слишком уверенно выглядел дедушка. Но голос придется тренировать.

— Возможно, это случилось до того, как Николь попала под нашу опеку, — предположила тетя, оскорбленно поджав губы.

— Возможно.

Сказано это было отнюдь не извиняющим тоном. Неприятным таким, высокомерным, словно говорящий сомневался в том, что ему сейчас рассказывают. Скулы тети аж заалели, но голову она не опустила.

— Мы приглашали специалистов по поводу нестабильности Дара Николь, но никто ничего не заметил. Иначе бы мы блок сняли. Не думаете же вы, что это наших рук дело или мы оставили бы его при обнаружении?

— Блок ставил сильный маг, — заметил дядя. — Намного сильней меня.

— Но не слишком умелый. Возможно, отец Николь?