Рози заметила, что к четвергу босс приободрилась — впрочем, этого следовало ожидать, поскольку двор вернулся в Виндзор, нога зажила, королева снова могла ходить и с утра, до того как приняться за бумаги, отправилась проведать лошадей.

День выдался солнечный, хоть и прохладный. Дожди прекратились. Парковки были готовы принимать посетителей. Прогноз сулил отличную погоду. И, что самое приятное, Барбере Шоп выздоровел и рвался участвовать в состязаниях верховых лошадей и торжествах по случаю дня ее рождения.

Королева с улыбкой села за руль “рендж-ровера” и отправилась в Хоум-парк, где уже собирались зрители. Состязания должны были состояться на арене возле Медного коня — памятника Георгу III. В кардигане, стеганой куртке, сапогах, шарфе она смешалась с наездниками, тренерами, любителями лошадей, шутила о погоде и с театральным ужасом рассуждала об обрушившемся на Виндзор библейском потопе.

Рози тоже пришла: она сопровождала сэра Саймона. Она по-прежнему старалась не покидать пределов замка, как ей и велели, но здесь ей ничего не угрожало. Они наблюдали за состязаниями, расположившись напротив трибуны для важных гостей, и наслаждались редкими минутами покоя.

Рози впитывала слабенькие, но настойчивые лучи солнца, бодрые серьезные интонации комментатора по громкой связи, запах лошадей, влажного песка и репеллента. Она вспоминала юность: как брала на конюшне лошадей покататься, как волновалась во время самых высоких прыжков, как ей не терпелось вернуться.

— Вы умеете ездить верхом? — спросила она у Саймона и вдруг поняла, что он никогда об этом не упоминал.

— Нет. У моей матери была аллергия на лошадей. Она к ним близко не подходила. Забавно, конечно, потому что на собак у нее тоже была аллергия, а у нас жили два терьера и лабрадор. И три кошки. И морская свинка. — Он пожал плечами.

— Может, ей просто не нравились лошади, — предположила Рози.

— Мне тоже так кажется. Мы все хотели учиться верховой езде, но мои сестры были вообще без ума от лошадей. Особенно младшая, Бити. Она знала о лошадях все, что только можно: как за ними ухаживать, как заплетать хвост, какие бывают породы, как лечить круп. Столько книг о них прочитала. Наверное, мама боялась, что, если мы хоть раз прокатимся на лошади, Бити ни о чем другом думать не станет. А мы, конечно же, не могли позволить себе держать лошадей. Учитывая, сколько родители платили за наше обучение.

Рози кивнула и представила на миг, как сложилась бы ее жизнь, если бы она выросла среди тех, кому регулярно приходится выбирать, что важнее: собственные лошади или обучение в частной школе. В ее началке в Ноттинг-Хилле были и такие ребята, но они жили в другом мире — в таунхаусах пастельных оттенков: вроде и близко, но не дотянуться. Рози рассмеялась, сочувственно похлопала начальника по плечу.

— Бедный Саймон! Это же просто кошмар.

— Еще какой! — он улыбнулся. — У меня было трудное детство.

Рози даже не догадывалась, что на работу ее взяли именно благодаря ее прямоте. Все кандидаты были умны, имели блестящий послужной список — в Сити ли, в государственных ли учреждениях, — но, если приглядеться, многие держались надменно, неучтиво. Рози же всегда была уверена в себе и дружелюбна. Она не заискивала, не притворялась, могла даже вежливо пошутить. Она не старалась понравиться — и подошла идеально. Еще она, как никто, умела носить шпильки, очаровательно улыбалась, разобравшись в запутанном вопросе, но Саймон был профессионал и не допустил бы, чтобы это повлияло на его решение. Тем более что последнее слово все равно осталось за королевой.

На арену пружинистым шагом вышел с видом победителя Барбере Шоп. Его блестящую каштановую гриву уложили волосок к волоску — что, несомненно, понравилось бы сестре сэра Саймона.

У коня были бесконечно-длинные ноги в черных “носочках” и мощные лопатки, он чутко прядал ушами и встряхивал головой, заслышав радостные крики зрителей. Рози заметила, что при виде коня королева просияла, и довольная улыбка не сходила с ее лица ни во время выездки, ни скачек с препятствиями, которые Барбере Шоп преодолевал играючи и при этом так грациозно, будто понимал, что им любуются. Он точно знал, что от него требуется, и отчаянно рисовался: казалось, конь замирает в воздухе, прежде чем приземлиться с точностью акробата и довольно тряхнуть головой.

Рози буквально влюбилась в этого коня, но не могла оторвать взгляд от его хозяйки.

— Она выглядит такой счастливой.

— Правда?

— Но… сейчас нипочем не догадаться, что еще вчера она тосковала и у нее болела нога: можно подумать, у нее всегда все хорошо.

— Она как никто умеет быть счастливой, — пояснил сэр Саймон. — Это настоящий талант. У нее было счастливое детство, родители очень ее любили. Наверное, их любовь поддерживала ее следующие семьдесят лет.

— Должно быть, она тогда была очень счастлива.

— Пожалуй, да.

Победа Барбере Шопа никого не удивила, а его хозяйку очень обрадовала: королеве вручили купон “Теско” на пятьдесят фунтов. После состязаний она пообщалась с тренером, погладила Барбере Шопа, поздравила обоих с великолепным выступлением, разделила с ними триумф. Потом отправилась смотреть детей на пони. Подрастает новое поколение наездников. И это чудесно. Интересно, сколько моркови можно купить в “Теско” на пятьдесят фунтов? Надо обязательно выяснить.



Вечером, после хлопот с приемом гостей и ужина на сорок персон в зале Ватерлоо, генерал сэр Питер Венн позвонил сэру Саймону и спросил, можно ли зайти. Его друг охотно согласился; к своему удивлению, сэр Питер застал у Саймона и его помощницу: она уютно устроилась в кресле, поджав под себя ноги, а на столике рядом с ней стоял стакан с виски.

— Прошу прощения, я не хотел вам мешать.

— Ты нам вовсе не помешал, Питер. Мы с Рози кое-что обсуждали. Что тебе предложить? “Гленмо-ранджи”? “Феймос граус”? “Гордоне”? Портвейн? У меня есть “Тейлоре” девяносто шестого года, сущий нектар.

— Да, спасибо, я буду портвейн, — сэр Питер уселся в свободное кресло. — Боже, ну и денек.

— Я тебя видел вечером. Ты был бледный как мел. Тебе нездоровится?

Сэр Саймон протянул управляющему замком хрустальный бокал, в котором алел “тони” девяносто шестого года. Сэр Питер пригубил портвейн, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

— Так-то лучше. Я перед ужином был с докладом у Ее величества. Не могу сказать, что мне этого очень хотелось.

— Да? — сэр Саймон озадаченно выпрямился, закинул ногу на ногу.

Сэр Питер встревоженно покосился на Рози, перевел взгляд на хозяина:

— Pas devant[44], — еле слышно пробормотал он.

— Рози все знает. А если не знает, так пусть узнает. Мы все слуги Ее величества. Кстати, Рози понимает по-французски.

Сэр Питер зарделся, но быстро справился со смущением.

— Что ж, хорошо. Выяснилось, что из-за моего упущения на том приеме оказалась мошенница.


— Мы в курсе.

— Мне вы не об этом не сообщили, а жаль, ведь я места себе не находил, представляя, что скажет королева, когда обо всем узнает. Мало того, что эта девица проникла в замок, но то, что она осталась ночевать и я лично просил за нее дворецкого…

— Откуда тебе было знать, что она ненастоящая, — мягко заметил сэр Саймон.

Сэр Питер отхлебнул портвейна.

— Да уж, поди догадайся. Мероприятие-то не мое, я просто организовал его по просьбе товарища из Министерства иностранных дел, потому что нас охраняют как следуют — ха! — и Хитроу рядом. Я охотно помог товарищу и полагал, что в МИ-6, МИДе и службе безопасности прекрасно знают, кто есть кто. Выяснилось, что девице прежде не доводилось участвовать в подобных совещаниях. Она защитила диссертацию по финансированию инфраструктурных проектов в Китае — сами понимаете, таких специалистов по пальцам можно пересчитать, — прислала нужные документы в лондонский мозговой центр, но вживую никто из участников совещания ее раньше не видел. Только переписывались с ней по электронной почте, и то недолго. И у нее были густые длинные волосы — такая прическа запоминается сразу. В общем, служба безопасности решила, что она похожа на фото в паспорте. А перепроверить не догадались.

И вот до меня дошли тревожные слухи, что она баловалась наркотиками. После ее смерти об этом передавали в новостях, помните? Я испугался, что она могла и здесь их принимать. Представляете, что было бы, если бы об этом узнали? Я обратился к инспектору Стронгу, они показали мне фотографию покойной девицы, и я сразу же понял: это не та, которая была в замке. Я незамедлительно сообщил им об этом, но подумал, что королева будет в ярости. Ведь это я предложил перенести совещание на день, чтобы дождаться юного гения из Джибути. И по моей вине мошенница ночевала в замке. В общем, я кругом виноват. — Он вздохнул и осушил бокал.

— Ничего подобного, — возразил сэр Саймон, встал, взял графин с портвейном и поставил на столик возле управляющего. — Насколько мне известно, совещание принесло немалую пользу. Причем именно благодаря Ло. И хорошо, что ты уговорил всех остаться.

— Добрая ты душа. Да, совещание действительно оказалось удачным, я это признаю. Сам я на нем не присутствовал, однако оно позволило нам переосмыслить кое-какие стратегические моменты “Пояса и пути”. Прежде мы не усматривали опасности в этом проекте, хоть и считали его чересчур дерзким. Нас больше занимала сухопутная его часть, то есть “Пояс”. Ты даже не представляешь, с каким размахом китайцы взялись за дело в Африке. Так вот Ло поведал нам кое-что любопытное о морских маршрутах, то есть “Пути”. Тут-то и вмешалась Стайлз. Келвин Ло следил за тем, как китайцы финансируют строительство портов в развивающихся странах. Его обеспокоило, что в дальнейшем это позволит Китаю наращивать военно-морской потенциал. Китай — и вдруг морская держава: кто бы мог подумать, а? Более того, его встревожило, что они специально вгоняют в долги часть этих стран, чтобы в дальнейшем иметь влияние на связанные условиями договоров базы в Индийском океане и западной части Тихого.

— Мы в девятнадцатом веке поступали примерно так же, — заметил сэр Саймон.

— Пожалуй… но все изменилось. Мы потеряли даже Гонконг. А это значит, что китайцы, к сожалению, смогут влиять на маршруты наших торговых судов. МИДу есть о чем подумать. Сведения Кевина об объеме инвестиций в инфраструктурные проекты стали для нас откровением.

Рози осенило.

— Значит, она шпионила на Китай? Пыталась узнать, что нам известно?

Управляющий, до этой минуты рассказывавший с таким увлечением, снова откинулся в кресле.

— Вы имеете в виду эту гостью-наркоманку, которой я лично предложил заночевать в замке? Вполне возможно. Точно не знаю.

— Прошу прощения, сэр Питер, я вовсе не хотела…

— Нет-нет, ничего страшного. Это я во всем виноват. Мне следовало приказать охране перепроверить документы у всех гостей. Мне и в голову не приходило, что в нашем протоколе есть изъяны. В конце концов, это же стратегическое совещание по вопросам государственной безопасности!

— Вот именно, — успокоил его сэр Саймон. — Ты и не мог этого знать. Что сказал Стронг? Он ведь допрашивал эту девицу после убийства Бродского? Или он сделал ту же ошибку?

— Черт его знает. Мне он ничего не расскажет, поскольку Хамфрис, разумеется, уверен, что мы все шпионы Кремля. И это при том, что во время службы в НАТО я разрабатывал стратегию защиты от российской военной агрессии в Скандинавии. Хамфрис, наверное, как об этом услышал, решил: ну точно, шпион. Поди пойми его. Я могу лишь догадываться, что девицы были в сговоре. Иначе почему настоящая Рейчел Стайлз не обратилась в полицию? А убили ее, наверное, потому что она слишком много знала.

— То есть ты все-таки полагаешь, что ее убили? — уточнил сэр Саймон.

— А ты нет?

— Склоняюсь к этому. Значит, у нас два убийства. Три, подумала Рози.

— В общем, — продолжал управляющий, — вечером я ходил докладывать королеве, готовый броситься на меч, но она приняла меня очень любезно. Согласилась, что я, безусловно, не мог знать об изъянах в процедуре проверки. Насколько я понимаю, сейчас ее как раз меняют. Как только закончится конное шоу, введут новые протоколы. И даже не спрашивай меня о воротах конюшен и не сбегут ли, чего доброго, кони.

— И в мыслях не имел, — заверил его сэр Саймон.

— Нет, ты как раз собирался спросить.

— Нет-нет-нет.

— А сам улыбается.

— Это я радуюсь, что босс не дала тебе нагоняй.

— Слава богу, Барбере Шоп поднял ей настроение. — Сэр Питер поставил бокал на столик, оперся о подлокотники и встал с кресла. — Спасибо за портвейн, Саймон. Спокойной ночи, Рози. Меня ждет Кристина. Через семьдесят два часа прибывает Кайли Миноуг, ее поселят к нам, в одну из свободных комнат. По сравнению со списком задач, которые к ее приезду нужно выполнить Кристине, моя оборонная стратегия для НАТО — пустяки.





Глава 30




Узнав, что расследование приняло новый оборот, королева успокоилась. Билли Маклахлен забросил наживку, и Хамфрис клюнул. В четверг к ней заглянул удрученный сэр Питер, и ей даже хотелось поздравить его с тем, что он так виртуозно сыграл свою роль, однако до тех пор, пока ей официально не доложат обо всем, следовало изображать неведение.

В воскресенье наконец-то раздался долгожданный телефонный звонок. Они как раз закончили обедать перед последним днем шоу и вручением наград в парке; сэр Саймон сообщил, что начальник МИ-5 и глава столичной полиции просят об аудиенции.

— Как только вы отдохнете, мэм. От торжеств.

— Вы же меня знаете, Саймон. Завтра я встану ни свет ни заря. Хорошие новости?

— Они не сказали, мэм. Но точно новости. Насколько мне известно, задержан один подозреваемый. Однако им бы хотелось самим вам все объяснить.