Судя по описанию Маклахлена, этот учитель — тот еще тип, подумала королева.

— И он не догадался кого-нибудь предупредить?

Ее родителей? Раз ей было так плохо.

— Сказал, она просила никому не говорить.

Королева не стала уточнять, как именно Маклахлену удалось выудить у учителя эти сведения: она так верила в него именно благодаря его способности разговорить кого угодно.

— Что дальше, мэм? Должен предупредить, за мной следят.

— Кто?

Он рассказал ей о черной и белой машинах.

— Дипломатические номера числятся за посольством одного из арабских государств. Маленькая дружественная страна. Как-то не верится, что они подослали наемных убийц. — Он назвал страну, и королева с ним согласилась.

— Пока что не делайте ничего, — подумав, велела она. — Я очень вам благодарна, но хватит с нас происшествий. Вы уверены, что вам ничто не угрожает?

— Да, мэм, — заверил он. Пусть только попробуют сунуться. — Всегда к вашим услугам.

Но мысли ее уже витали далеко. Нашлись все фрагменты головоломки. Оставалось только ее собрать. В целом картина сложилась (причем давно), но кое-какие детали упрямо отказывались вставать на место.

Возможно, она разгадала бы загадку в тот же вечер, но стоило ей положить трубку, как камеристка принесла чулки, а потом пора было идти на заключительный ужин в Виндзоре с родными и друзьями.



Вечером, взяв в руки дневник, она вспомнила о показаниях, которые дала Рейчел Стайлз, когда полицейские опрашивали ее дома, в Айл-оф-Догс (неподалеку от Купола тысячелетия[42], где она некогда провела один из худших вечеров в жизни — и поныне думала о нем с содроганием), и о линзах, и о том волоске. И о трусиках. Почему трусики? Она силилась понять, что к чему.

И она решила поспать — как поступала обычно, когда задача казалась неразрешимой. Но время не ждет. Если права она, то отчасти прав и этот мерзкий Хамфрис, — а значит, пока ответ не найден, государству грозит опасность.





Часть четвертая

Короткая встреча




Глава 24




В понедельник Филип уехал по делам в город вместе с конюшим и личным слугой, она же собиралась напоследок прокатиться верхом. Королева надеялась, что свежий воздух, зелень парка и умиротворяющий запах пони помогут ей раскрыть тайну, но так переживала из-за конного шоу, так расстраивалась, что приходится уезжать, и так напряженно обдумывала список дел на будущую неделю, что ничего не вышло.

Незадолго до прогулки Рози принесла ей коробки с бумагами. Можно было взять ее с собой, но королеве хотелось спокойно все обдумать.

— Увидимся во дворце.

— Да, мэм.

— Нам нужно кое-что обсудить.

— Как скажете, мэм.

— Зайдите ко мне после ланча.

Через час за ворота замка незаметно выехал “рендж-ровер” и привычно покатил к шоссе М4. Сегодня день рождения принцессы Шарлотты. Королева позвонила поздравить: в Анмер-холле готовились к скромному празднику. Они увидятся на конном шоу. Пока же ей оставалось довольствоваться робким “Здравствуй, баба” от принца Джорджа. Мальчик не был стеснительным, просто побаивался техники. Пожалуй, это и к лучшему. Пройдет десяток лет — и его невозможно будет оторвать от компьютера.

Она думала о маленькой дружной семье герцога Кембриджского, которая тихо-мирно обитает в Норфолке, не привлекая к себе внимания. Когда-то она тоже надеялась вести уединенную жизнь. Собственно, именно так прошло ее детство в Мейфэре, и она думала, что так будет всегда. Теперь уже и не вспомнить, каково это — поверять друзьям тайны, рисковать и ошибаться в счастливой уверенности, что это не имеет значения. Теперь все имеет значение. Она у всех на устах.

Автомобиль выехал на шоссе и прибавил скорости. На них поглядывали из проезжающих мимо машин: заметив автомобиль с эскортом, водители и пассажиры всматривались в салон, надеясь увидеть королеву на заднем сиденье.

Чудо, что это грязное убийство еще не попало в газеты. Исключительно благодаря осторожности всех причастных к расследованию. Должно быть, инспектору Стронгу не так-то просто избегать огласки. Если только бульварная пресса узнает о трусиках и губной помаде…

И вдруг из разрозненных фрагментов — халат, поясок и прочее — сложилась картина. Ну конечно.

Главный инспектор Стронг сделал именно то, что должен был сделать.


В следующие несколько миль картину дополнили недостающие детали, и в конце концов случившееся той ночью обрело для нее смысл.

Труднее всего было понять, к чему тут волосок, но теперь, когда она выстроила цепь событий, ответ на загадку ДНК нашелся сам собой. И как она сразу не догадалась?

Теперь она четко видела, кто и зачем срежиссировал это убийство. Самое страшное, осознала она с мучительной ясностью, что причина заключалась в ней самой. Их с Филипом шутки, мимолетные разочарования, все это было неслучайно: они имели непосредственное отношение к постыдной смерти несчастной жертвы. Из-за нее устроили представление с платяным шкафом, фиолетовым пояском и всем прочим.

Движение на шоссе было плотное, и машина замедлила ход. Королева посмотрела в окно, увидела, как вдалеке самолеты описывают в небе круги, дожидаясь очереди на посадку. Она постаралась успокоиться и все обдумать.

Но оставалось неясным, что было дальше. Как девушка очутилась в двух местах одновременно? Точнее, как две девушки очутились в одном и том же месте? Да так, что никто не заметил?

Она не сразу сообразила, что к чему. А когда догадалась, что именно случилось, ахнула, телохранитель обернулся посмотреть, не случилось ли чего, и она кивнула: все хорошо.

На самом деле ничего хорошего.

Она сообразила, что они сделали, и это было ужасно. Циничный расчет, от которого кровь стынет в жилах, и такая страшная утрата. Но даже этого им показалось мало.

Она перебирала в уме подробности дела: не противоречат ли они тому, что рассказывал Маклахлен, узнали подчиненные детектива Стронга и выяснили они с Рози. Нет, все логично. После открытий Маклахлена она осмелилась поверить, что это правда.

Кое-каких фрагментов пока не хватает, ну да это легко исправить. Тот, кто знает, что ищет, непременно найдет искомое, а то и больше. Ей пришло в голову, что запустить этот процесс может один человек. Жаль, что она не в Виндзоре! Тысяча чертей! Нужно придумать повод для разговора.

Когда “рендж-ровер” в утренней пробке неспешно миновал “Хэрродс”, она уже поняла, что требуется и как этого добиться. Ей стало легче, хотя напряженные размышления о предательстве и смерти лишили ее душевных сил. Ей хотелось поскорее увидеться с маленькой Шарлоттой и Джорджем, насладиться радостью жизни. Ждать оставалось десять дней: целая вечность!



— Соедините меня с управляющим Виндзорским замком. Мне нужно кое о чем его спросить.

— Да, мэм.

Королева сидела в своем кабинете в Букингемском дворце; на столе меж фотографий и цветов ютился телефон. Душу тешила привычная обстановка, портреты близких, но больше всего — сплетенные ветви платанов, посаженных Викторией и Альбертом. По приезде она отправилась с собаками в сад на долгую прогулку, которой не было в расписании, но слуги восприняли ее отлучку с завидным спокойствием. Она приободрилась. Можно продолжать.

Через пару минут ее соединили с сэром Питером.

— А, сэр Питер, я хотела вас спросить еще до отъезда: где телевизионщики планируют поставить свои громадные автобусы? Я не допущу, чтобы они погубили газон.

Несколько минут они с сэром Питером обсуждали последние приготовления к конному шоу. На его взгляд, дело было не настолько срочное, насколько полагала Ее величество, но кто он такой, чтобы судить о том, что ей важно и что неважно в ее собственном доме?

— Да, кстати, я тут думала о той девушке, которая умерла в Лондоне, — заметила она мимоходом. — Да, о той, с кокаином. Наверное, вернулась в город, вот и вспомнила. И вот что… вы, кажется, видели ее одним из последних. Да, я понимаю, но как по-вашему, принимала ли она в замке наркотики? Только этого нам не хватало. Вы случайно не знаете, ваши соседи, подчиненные инспектора Стронга, выяснили это или нет? Я помню ее. Молчаливая девица. А телевидению так и передайте насчет автобусов. Быть может, это их припугнет, если уж ничего другого они не боятся.

Потом королева наскоро переговорила с Билли Маклахленом.

— Думаю, пора сделать, как вы предлагали. Но очень осторожно. И потом приглядывайте за ним. Надеюсь, он не пострадает. Быть может, намекнуть МИ-5 насчет платежей? Спасибо, Билли.

Рози стояла рядом, готовая делать записи, но из обеих бесед толком ничего не поняла. Особенно просьбу выяснить, принимала ли Рейчел Стайлз наркотики в замке. Даже если принимала, что с того? Рози так и подмывало полюбопытствовать, как продвигается расследование, но по негласному уговору они с боссом никогда об этом прямо не говорили.

— Могу ли я чем-то помочь, мэм? — спросила она.

— Выясните, пожалуйста, носила ли Рейчел Стайлз контактные линзы. И передайте начальнику МИ-5, что в среду я хочу его видеть. Пусть подготовит отчет.



Сэр Питер задумчиво спрятал телефон в карман. Он не сомневался, что распорядитель конного шоу уже решил с телевизионщиками вопрос об автобусах, но не помешает в этом удостовериться и уж потом докладывать Ее величеству. И узнать о девице с кокаином. Как ее бишь? Рейчел Стилл ер? Снайпс?

Вряд ли она осмелилась бы принимать наркотики в замке. И уж тем более во время сверхсекретного совещания. Однако в первый день она действительно держалась бодро, а на второй приуныла. Даже если девица была под кайфом, совершенно непонятно, каким образом это повлияет на расследование, но сэр Питер, человек архидобросовестный, все же решил уточнить у детективов, как было дело.

Если в замке действительно принимали наркотики и об этом пронюхает пресса, “Дейли мейл” будет муссировать эту новость месяц, не меньше. Надо будет предупредить пиарщиков.

Сэру Питеру было нужно встретиться кое с кем в Нижнем дворе, но, покончив с делами, на обратном пути в Нормандскую башню, чтобы пообедать с женой, он заглянул в Круглую башню и вскарабкался на третий этаж. Детектива Стронга он не застал, но его подчиненный, сержант Эндрю Хайгейт, был на месте.

В присутствии полицейского сэр Питер вдруг почувствовал некоторую нелепость вопроса, который собирался задать. И собственная добросовестность показалась ему скорее неуместной назойливостью. Ведь убийство наверняка важнее, чем какие-то там наркотики? (Тем более это окажется далеко не первый раз — учитывая, сколько за эти годы сэр Питер перевидал гостей.) Однако сержант-детектив Хайгейт был готов дать исчерпывающий ответ генералу, кавалеру одного из высших орденов Британской империи, а также — если именовать его полным официальным титулом — коменданту и управляющему Виндзорским замком.

— Ну что вы, сэр, правильно сделали, что зашли. Большое спасибо. Сейчас посмотрю, что у нас на нее есть… Да, Рейчел Стайлз. Специалистка по китайской экономике. Увы, будущее у нее оказалось вовсе не золотым. Э-э… так-так… Нет, фотография совершенно точно ее. Нам прислали с ее работы. На анкете в замке была слишком маленькая. Вряд ли мы что-то перепутали. Но если желаете, проверю еще раз. Я позвоню вам через пять минут — а хотите, подождите, я сейчас…

Встревоженный сэр Питер заверил, что подождет.



Несколько часов спустя Гай де Векей попивал пино-гри у себя в саду в Вудбридже, в небе стрелами носились недавно вернувшиеся стрижи. Он любил этот ведьмовской час, когда сгущаются сумерки, небо из персикового становится пурпурным и на лужайку ложатся тени. Позади него с толстой черной поцарапанной пластинки лились хрипловатые звуки музыки Элгара.

Он поклялся хранить тайну. Правда, однажды уже проболтался — тому субботнему гостю, и вот теперь его просят снова нарушить клятву. Сперва он решил, что сдержит слово. Аниты больше нет — значит, он не обманет ее доверие. Однако же, рассказав обо всем в первый раз, он почувствовал… как бы это сказать… облегчение.

Он выучил пению два поколения студентов. Многие по-прежнему звонили, некоторые приглашали на свадьбу или на первый концерт, но мало с кем он подружился по-настоящему. Обычно это были наиболее талантливые ученики, но Анита к ним не относилась. Она, конечно, была способной, но от других ее отличал не талант, а жажда: жажда жизни, жажда успеха, всего самого лучшего — ради этого она готова была пойти на многое. Это сам по себе талант, тем более в классической музыке, где царит беспощадная конкуренция. К тому же она ему доверяла, несмотря на разницу в возрасте. Ценила его советы. Они встречались раз в пару лет, она всегда была бодрая, оживленная, охотно показывала фотографии из поездок, делилась новостями. А в прошлый раз, три недели назад, она приехала такая… Даже вспомнить страшно. Вот именно: страшно. Ей было страшно: она ревела, шмыгая носом.

А потом приехал друг ее семьи, спрашивал о ней. Мистер… как его звали? Он не помнил… В общем, по просьбе родителей Аниты он хотел разобраться, в каком она была состоянии перед тем, как… сделала это. Кто бы мог подумать? В самом деле, кто бы мог подумать?

Тогда Гай решил, что ничего страшного не произошло: девушкам случается расстроиться из-за неудачи. Но когда этот друг семьи принялся его расспрашивать, Гай удивился, до чего подозрительно все это выглядело. И, объясняя ему, как было дело, нечаянно проболтался. Да уж, умеет хранить секреты.