— Надо же!
— Сити никого не щадит. Она приняла таблетки, а потом еще кокаин. Скорее всего, ее смерть — несчастный случай. Конечно же, прискорбный.
И он не кривил душой: у сэра Саймона с женой детей не было, но у него была племянница двадцати семи лет. Раньше она тоже работала в Сити, а потом открыла собственное дело и теперь день-деньской трудилась дома за ноутбуком. Молодая красивая женщина, единственная дочь. Сэр Саймон понимал, что, если с нею что-то случится, его брат с женой не перенесут.
— Напомните мне, пожалуйста, зачем она приехала в замок? — спросила королева.
— По приглашению управляющего, — ответил сэр Саймон. — По просьбе Министерства иностранных дел он проводил мероприятие, связанное с внешней разведкой.
— Ах да, тот молодой человек из Джибути.
— Мэм?
— Управляющий представил мне молодого человека, который отлично зарекомендовал себя в Восточной Африке. Хотя я почему-то думала, что мероприятие связано с Китаем. Нужно будет при случае уточнить.
— Да, мэм. Скорее всего, так оно и было, поскольку доктор Стайлз специализировалась на экономике Китая.
— Вот как?
— Она защитила диссертацию по финансированию инфраструктурных проектов в Китае. “Золотое будущее” инвестировало на азиатских биржах. Доктор Стайлз считалась восходящей звездой.
— Вы прекрасно информированы, Саймон.
— Стараюсь, мэм. И еще…
— Да?
— Вы просили комиссара навести справки о родственниках мистера Бродского, узнать, забрали ли тело. Он обратился в российское посольство — нет, тело еще не забрали. В посольстве полагают, что мать мистера Бродского находится в психиатрической лечебнице. Его единокровный брат погиб на учениях, когда служил в армии. В их армии, не в нашей. Об отце нам и так известно: если помните, его не стало, когда мистер Бродский был еще ребенком. Вот вроде и все. Видимо, посольство в конце концов отправит его тело в Россию.
— Спасибо, Саймон.
Она опять расстроилась, подумал он. Что ж, у нее самой сыновья. Подобные разговоры кого хочешь ввергнут в уныние.
— Не расстраивайся, Лилибет, — сказал Филип. — Никто же не умер. Ой…
Они ехали на неофициальный званый ужин с тренером, с которым познакомились еще когда Уильям был малышом. В прошлом году его лошади дважды победили королевских, но она не обиделась. До чего же приятно целый вечер беседовать лишь о скачках. Старший сын тренера управлял большим поместьем в Нортумберленде: Филип обязательно примется обсуждать с ним продуктивность скота, прогресс в органическом земледелии и перипетии охотничьего сезона.
Она весь день предвкушала это событие, накрасила губы новой розовой помадой, облачилась в серебристые кружева — словом, выглядела ослепительно. Филип и в девяносто четыре казался моделью из глянцевого журнала. Ни одному из ее знакомых так не шли и мундир, и смокинг. В молодости он считался самым завидным женихом в Европе. И тогда, и сейчас она думала, что ей с ним повезло — хотя, разумеется, порой он бывал совершенно невыносим.
— Тело так и не забрали, — сказала она, чтобы объяснить свое настроение.
— Заберут еще.
— Сомневаюсь.
— Тебе-то какая печаль?
— Такая, — вздохнула она.
— Полно, Лилибет. Ты не в ответе за весь свет. Ты станцевала с ним один-единственный танец. Это даже не свидание.
— Ну что ты, Филип.
Она отвернулась к окну. Их обгоняли другие автомобили, но “бентли” упорно держал шестьдесят девять миль в час и двигался так плавно, что казалось, будто они стоят на месте. Не машина, а удовольствие. Они пользовались ей лишь по особым случаям, и от сидений по-прежнему пахло новой кожей, а не старой псиной и чистящим средством, которым они — впрочем, без особого успеха — пытались перебить собачий дух. В салоне было так тихо, словно они ехали не в “бентли”, а в звукоизолированной кабинке из музыкального магазина.
— Ладно тебе. Признавайся, в чем дело?
Она и сама не отдавала себе отчет в том, что именно ее мучит, пока не обернулась к Филипу, не увидела его седые волосы, блестящие в свете солнца, его подбородок, его уверенную и при этом расслабленную позу: казалось, он в любую минуту готов встать и приняться за дело.
— Он напомнил мне тебя, — не раздумывая, выпалила она.
— Кто, русский? Правда?
— В молодости.
— Ха! Ну спасибо!
Филип был одним из самых красивых мужчин, каких она знавала, но не самым чувствительным. Он знал ее как облупленную, и больше всего ей нравилось в нем, что в отличие от прочих он не заискивает перед ней. Он воспринимал ее как “Лилибет” — практически так же, как она сама себя воспринимала. Он был прямолинеен, но нечуток. Следовательно, не стоило объяснять, какие чувства вызвал у нее русский, пусть даже Филип имел к ним самое непосредственное отношение.
Максим Бродский, сам того не зная, напомнил ей те дни в Валетте, когда она, как и жены других военных моряков, танцевала ночи напролет и наслаждалась свободой в обществе красавца-мужа, свято уверенная в том, что ее отец-король еще долгие годы будет мудрым правителем и ее опорой. Через год отца не стало. Те драгоценные месяцы на Мальте навсегда сохранились в ее памяти, словно в янтаре.
Наконец она осознала, почему ее так мучил образ мертвого юноши в шкафу. Легче от этого не стало, но она хотя бы поняла.
— Успокоилась? — не глядя, спросил Филип.
— Да, спасибо.
Он легонько сжал ее ладонь. Машина мчалась сквозь беркширские сумерки.
Сэра Питера Венна пригласили на коктейль перед ланчем в Виндзоре в субботу утром, и он безропотно согласился. Вообще-то они с женой хотели сходить на выставку в Национальную галерею в компании старых друзей, которыми обзавелись, когда он служил в Риме, но он, не пикнув, отменил все планы. Если королева зовет на коктейль, надо ехать.
Причину приглашения ему не сообщили, а он, как истый придворный, благоразумно не уточнял. Комната была управляющему замка отлично знакома — Восьмиугольная столовая в башне Брансуик, окнами на парк. Он поздоровался с леди Кэролайн Кэдуолладер, капелланом часовни Святого Георгия, что находилась тут же, у холма, и другими придворными. Ее величество была в приподнятом настроении, с жаром рассуждала о конном шоу, которое должно было состояться в Виндзоре через месяц: она всегда его очень любила. Королева призналась, что рассчитывает на победу Барбере Шопа, которого заявила в категории верховых лошадей. В отличие от остальных собравшихся сэр Питер не был лошадником и слабо представлял себе, что значит “верховая лошадь” (разве не все лошади — верховые?), но, видимо, это было что-то важное, раз королева так надеялась на победу.
— Насколько мне известно, у вас в последнее время масса дел, — она обратила взгляд на управляющего, и он испугался, что сидел со скучающим видом.
— Пожалуй.
— Я о той встрече, которую вы устраивали. Вы еще представили мне того болезненно-застенчивого юношу из Джибути.
И она очень талантливо изобразила, как молодой человек отводит глаза и смотрит в пол. Остальные собравшиеся, как опытные дипломаты, сообразили, что разговор не предназначен для их ушей, и разошлись кто куда. Сэр Питер обрадовался возможности поговорить о Келвине Ло: в тот день его взяла досада, что молодой человек не сумел блеснуть.
— Вы запомнили его, мэм! Да, Келвин, пожалуй, гений. Он работает на нас уже несколько месяцев и накопал уйму сведений о “Поясе и пути”[27].
— Что такое “Пояс и путь”?
— Собственно, это и была тема нашей встречи. Грандиозные планы Китая по объединению Азии, Африки и Европы. Название сбивает с толку, потому что “пояс” — это сухопутные участки, то есть, по сути, пути, а “путь” — морские, которые, конечно же, никакие не пути. Разве что метафорически. Китайцы обожают метафоры.
— Ах вот как. — Теперь она вспомнила. — Это ведь то же самое, что и новый Шелковый путь? В прошлом году мы обсуждали его с председателем Си П, зиньпином.
— Название романтическое, однако проект далек от романтики. Я сам не специалист, мэм, но рад, что мне удалось организовать встречу. Проводило ее Министерство иностранных дел совместно с МИ-6. Мероприятие строго секретное, и хорошо, что оно состоялось здесь, в Виндзоре: здесь нет посторонних, вдобавок рядом Хитроу, что было удобно Келвину. Он летел на конференцию в Виргинию, а по пути заехал к нам, хотя его рейс задержали из-за непогоды и он опоздал. Но ради него мы перенесли на день самую важную часть встречи: он, как никто, разбирается в том, что китайцы делают в Африке. Прошу прощения, мэм, я не утомил вас подробностями?
— Нет, что вы, очень интересно. Пожалуйста, продолжайте.
— Он разработал компьютерную программу: та позволяет составить карту инфраструктурных проектов, которые финансирует Китай, причем как у себя, так и в соседних странах, — и масштабы их оказались куда шире, чем можно было предположить и чем признают сами китайцы.
— Неужели?
— Да, мэм. Они строят порты, железные дороги, скоростные автомагистрали и даже суды для разрешения торговых споров.
— Не то что в прошлом столетии, когда они почти ни с кем не общались.
— Верно, мэм. Председатель Си Цзиньпин наверстывает упущенное. Однако возникают серьезные вопросы: насколько велик окажется долг стран, где расположены эти объекты инфраструктуры, и можно ли их будет использовать для военных целей? Ну да не буду больше вас утомлять. МИ-6 готовит отчет, вы сами все увидите. Еще один доделывают в Министерстве иностранных дел, с упором на стратегические вопросы. Именно их предполагалось обсуждать на встрече.
— А кто на ней присутствовал? Мне показалось, там была одна молодежь.
— Ваша правда, мэм. Вот так вдруг подумаешь, что ровесники наших внуков управляют страной, и сделается не по себе. Там были различные специалисты из Сити, научных кругов и ЦПС[28]. По-моему, все моложе тридцати пяти. Кевину двадцать шесть, можете себе представить?
Королева заметила за спиной сэра Питера леди Кэролайн, которая ловила ее взгляд. Видимо, они задержались с аперитивом, и повар беспокоится за рыбу.
— Да-да… очень интересно. — Она неохотно повернула обручальное кольцо, чтобы леди Кэролайн подошла и вмешалась в разговор. Жаль прерывать беседу: та оказалась очень интересной, и королева с радостью продолжила бы ее. Кто бы мог подумать, что встреча, которую организовал сэр Питер, была настолько секретной и стратегически важной. Тут есть над чем поразмыслить.
Глава 16
Остаток выходных прошел спокойно. В воскресенье после церкви ее навестил Эдвард с Софи и детьми, и все отправились кататься верхом. Вернувшись в замок, смотрели альбомы с фотографиями, на которых мерин Барбере Шоп выиграл скачки и одержал победу на нескольких состязаниях верховых лошадей. Тренер обещал привезти его на шоу в Эссексе. Барбере Шопу уже минуло четырнадцать, так что выступать ему осталось в лучшем случае год. Его будет не хватать. Он был настоящей звездой — и на ипподроме, и в манеже. Было очень приятно слышать, как Луиза задает толковые вопросы о его родословной и выездке.
Вечером сэр Саймон принес расписание на следующую неделю, и впервые за месяц оно оказалось напряженным: Тайный совет, пятьсот лет Королевской почтовой службе, ей самой девяносто, ну и в довершение всего визит Обамы. Если честно, последнего она ждала с особенным нетерпением.
Эта великолепная пара напоминала ей супругов Кеннеди и Рейган. Умные, дружелюбные, вдобавок в прошлый визит поладили со всей семьей. В Букингемском дворце их принимали с помпой. На этот раз встреча будет камерной, без лишних церемоний. Она хотела показать им Виндзор во всем его великолепии, в идеале — без нераскрытого убийства иностранного гражданина и подозрений ее собственной службы безопасности, будто среди ее слуг завелся “крот”.
Легла она рано, но заснуть не смогла. В голове крутились мысли о “Поясе и пути”. О чем-то ей это напоминало. О чем-то, что случилось в тот вечер, когда она пошла в Нормандскую башню, где управляющий у себя в покоях принимал гостей: она обещала зайти поприветствовать их.
Пробыла она там недолго. Кажется, в гостиной собралось человек восемь, большинство до смешного молодые; сэр Питер представил ей гостей. Держались они на удивление недружно. Она списала это на волнение, и все равно казалось, будто их собрали на эту встречу из разных учреждений и организаций, и они толком не успели познакомиться. Не то что вечеринки военных, на которых ей частенько доводилось бывать: офицеры всегда держались вместе, охотно острили и подшучивали друг над другом.
Все гости принарядились. Не вечерние туалеты, конечно, но костюмы и коктейльные платья. Все, кроме двух мужчин, включая высокопоставленного чиновника из Министерства иностранных дел, который организовал эту встречу, и двух агентов МИ-6. Насколько она поняла, прочие собравшиеся были ученые и аналитики. Одна из девушек была очень хорошенькая, субтильная, точно эльф, белокурая, стриженная под Твигги. Была еще брюнетка с длинными прямыми волосами, которые, точно драпри, наполовину закрывали ее лицо. Та самая Рейчел Стайлз, которая недавно скончалась от передозировки. Что если ее довел до этого кто-то из тех, кто был в гостиной? Раз совещание перенесли на следующий день, значит, все остались ночевать в замке.