– Боюсь, что ваши временные трудности, инор Хартман, продлятся до конца вашей жизни.

Прозвучало это двусмысленно. Мне сразу вспомнилось, что Дитриха лишили лицензии по неизвестной причине, а сам Штефан в курсе того, из-за чего мой партнер ушел из Сыска.

– Штефан, ты ему угрожаешь? – возмутилась я. – Это так непорядочно!

– Я угрожаю? – Его удивление не казалось наигранным. – Что ты, Линда. Этот инор – типичный неудачник, он и без моей помощи свернет себе шею. Наверное, когда он родился, Богиня смотрела в другую сторону. Линда, тебе нужно избавиться от него как можно скорее. Невезение – оно прилипчиво.

– Боюсь, что моя полоса невезения началась задолго до знакомства с этим инором, – заметила я.

– После того как ты осознаешь, что вам не следует встречаться, она закончится, – выразительно сказал Штефан. – Линда, ну подумай, что тебя может с ним связывать? Тебя, алхимика с Золотым дипломом, и этого недосыщика?

– Невеста твоего брата тоже так рассуждала, когда разорвала помолвку? Что ее, будущую успешную магичку, ничего не связывает с человеком, оставшимся без Дара?

– При чем тут Магдалена? – недоуменно спросил Штефаню.

– Судя по тому, что ты продолжаешь с ней общаться, да что там – не просто продолжаешь, а всячески ей помогаешь, ты считаешь, что бросить человека в тяжелой ситуации нормально? Поэтому и сам устранился, когда меня начали таскать на допросы в связи со смертью наставницы?

– Линда, нет у меня тяжелой ситуации, – недовольно сказал Дитрих. – Действительно, небольшие финансовые трудности, но они не смертельные и временные. И уж жертвовать собой ради меня точно не надо.

Но Штефан на него больше не обращал внимания, он смотрел на меня. Тяжело смотрел. Словно ему было очень больно все это слушать. Но я не жалела ни об едином слове. Я говорила, что думала, и если кому-то мои слова не нравятся, этот кто-то виноват сам – слова были лишь отражением поступков.

– Линда, меня все это время почти не было в Гаэрре, – напомнил он. – А когда был, мне точно так же приходилось отвечать на вопросы нашего… гм… доблестного Сыска. – Он опять окинул Дитриха неприязненным взглядом. – Ты сама это знаешь. У меня не было ни времени, ни возможности встречаться с тобой так часто, как мне бы этого хотелось.

– Но у тебя было время и возможность встречаться с этой Магдаленой, которая бросила твоего брата, – сказала я безо всякой жалости. Сейчас меня больше интересовала рыжая инора Кремер, чем Штефан. Что-то мне подсказывало, что не так все с ней просто. Сначала она была невестой перспективного мага, а потом, когда поняла, что мага из избранника никогда не выйдет, быстренько нашла себе другую жертву. Богатую и больную. Наверняка распланировала уже, как прекрасно будет жить молодой обеспеченной вдовой. Я ни разу не видела эту загадочную Магдалену, но это не мешало мне ее активно недолюбливать. Не нравилась она мне, и все тут.

– Магдалена не бросала моего брата, – раздраженно сказал Штефан. – Напротив, это он от нее отказался. Она ездила к нему больше года, надеялась убедить, что он ей и без Дара нужен. Но Фридрих после потери Дара замкнулся в себе и никого не хотел видеть. Не сделал он исключения и для невесты. Магдалена очень переживала. Все надеялась, что он передумает… Не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Возможно, чтобы ты поняла, что не надо меня к ней ревновать?

– Я не ревную, – возразила я.

– Ревнуешь, – уверенно ответил Штефан. – Но я лишь чувствую себя виноватым перед Магдаленой, не больше.

– А почему вы чувствуете себя виноватым, инор Эггер? – влез Дитрих.

– А это не ваше дело, инор Хартман, – отрезал Штефан. – Я говорю не вам и не для вас. А вы, если бы были воспитанным инором, уже давно ушли бы и дали бы нам с Линдой возможность поговорить.

– Увы, я не слишком воспитанный инор. Кроме того, некоторые вещи мне кажутся довольно странными. С чего вам чувствовать себя виноватым перед бывшей невестой брата? Его решение от вас никак не зависело.

– Не зависело. Но я обещал Магдалене убедить Фридриха. Обещал – и не смог.

Он замолчал и мрачно уставился на стену, словно там были яркие картины той давно закончившейся истории. Истории его брата и рыжей иноры Кремер. А я поняла, что, несмотря ни на что, ему верю. Нет, не во всем, но в вопросе этой загадочной Магдалены – точно. Их ничего не связывало, кроме невозможности Штефаном выполнить данное сгоряча обещание.





Глава 23




Утром я проснулась в отвратительном настроении. Мало того, что Штефан не рассказал ничего определенного ни про своего брата, ни про его бывшую невесту, так он еще не дал мне попрощаться с Дитрихом, как мне хотелось, и согласился уйти только вместе с моим компаньоном. В результате всю ночь мне снилось что-то странное с участием Штефана, Дитриха и рыжей Магдалены. Больше всего мне не нравилось, что там был Дитрих и не было меня. Ладно, Штефан – он и без этого постоянно встречается с бывшей невестой брата, но вот что нужно моему компаньону от жены заказчика, да еще такой привлекательной? Меня не смущало ни то, что это был сон, ни то, что рыжая нахалка могла быть совсем не такой, какой приснилась. Сколько я себя ни убеждала, что все это глупости, настроение не повышалось ни на сколько. Завтракать не хотелось, но впереди был целый день, вполне возможно, что рабочий, поэтому я насильно в себя запихала немного еды, запила горячим отваром и отправилась в офис. Пусть лицензию пока не вернули, но у нас было одно незавершенное дело. Странное дело, непонятно зачем нужное этому Кремеру.

По дороге я немного успокоилась, но глупая обида на Дитриха так никуда и не делась. Нечего ему было приставать к кому попало… Поэтому я ловко увернулась от намечавшегося поцелуя и даже ладони перед собой выставила. Знаем мы эти поцелуи – стоит начать, и все остальное уйдет даже не на второй план, а намного дальше…

– Линда, а как же обязательные тренировки для сотрудников? – разочарованно сказал Дитрих.

– У нас висит незакрытое дело, – напомнила я. – Поэтому давай пока без тренировок. А то в них страдают посторонние листья.

Я выразительно посмотрела на фикус. Он выглядел лучше, чем вчера, перед моим уходом, но отпечаток ботинка там оставался очень четким и красивым. Пожалуй, даже жаль, что на остальных листьях, если они появятся, не будет такой отличительной черты нашего офисного цветка.

– Пострадавший получил вчера неотложную помощь в полном необходимом объеме, – доложил Дитрих. – И ему было сделано строгое внушение. Если еще раз попытается сбежать, то будет высажен в самый некрасивый горшок, который я найду.

– А что подумают клиенты, когда увидят такое безобразие?

– Что с нами нужно быть очень осторожными и не забывать оплачивать счета, – важно ответил Дитрих. – Ибо в гневе мы страшны.

Он опять сделал попытку меня обнять, но я опять увернулась и постаралась отойти от него так, чтобы между нами оказался стол. Нас ждало дело, которое следовало закончить, и раз и навсегда избавиться от посторонних замужних инор, преследовавших Дитриха в моих снах.

– Пока у нас только один клиент, – намекнула я. – Боюсь, его горшком не напугаешь. Даже самым страшным. Даже на голове его жены.

Мне вдруг ужасно захотелось это проверить. Горшок на голове жены клиента… Мне кажется, ей должно пойти, а сам инор Кремер может оказаться намного более пугливым, чем мне кажется. Я попыталась отвлечься от Магдалены, занимавшей почти все мои мысли в последнее время, и вернуться к тем вопросам, которые сейчас были намного важнее.

– Знаешь, что мне кажется странным? – сказала я Дитриху, который, даже просто стоя напротив, не позволял полностью настроиться на рабочий лад. – Инор Кремер не мог не знать, через кого получает компоненты лекарства. Ведь не лечит же его жена втайне?


– Маловероятно, – согласился компаньон, глядя на меня с непонятным интересом. – Учитывая, что это длится не один год и нужно готовить отвар, который незаметно не подольешь…

– Так вот. Инор Кремер знал, что его жена встречается со Штефаном давно и регулярно. Также он знал, что любовниками они не являются. И тем не менее приходит с просьбой проследить и выяснить, не замешана ли эта парочка в запретных делах. Зачем ему это? И главное – почему именно сейчас, когда не утих шум вокруг смерти наставницы?

– Думаю, он хотел обратить мое внимание на Эггера, – сказал Дитрих. – Ему наверняка известно, по какой причине я ушел из Сыска. Поэтому он уверен, что у меня остались там нужные знакомства и что я не спущу занятия запрещенной магией. Вывод – Кремер считает, что я идиот, перед которым достаточно помахать некоторыми предположениями, чтобы он бросился расследовать и поделился нужной информацией с друзьями из Сыска.

На языке у меня вертелись сразу два вопроса. Я не знала, какой важнее, во всяком случае, для меня, поэтому выпалила тот, который меня занимал уже давно:

– А почему ты ушел из Сыска?

Дитрих помрачнел. Похоже, вспомнилось ему что-то очень неприятное.

– Не сошлись в мнениях с начальством, – наконец туманно ответил он. – Я считал и считаю, что на некоторые вещи нельзя закрывать глаза, даже если преступник относится к верхушке аристократии.

– Ты ушел, и там все равно закрыли глаза, так?

– Так. Но не я.

Дитрих нахмурился – даже думать об этом ему было неприятно. Поэтому я не стала расспрашивать, кого он отказался покрывать и что этот кто-то сделал. Вместо этого спросила:

– Ты рассказал своим друзьям в Сыске о Штефане?

– А откуда бы я узнал о родственных связях Эггера с Вернер? Да и в завещании мне бы никто не позволил копаться. Все-таки работа на Корону имеет свои преимущества – пускают туда, куда частным сыщикам вход закрыт.

– Жалеешь, что ушел?

– Глупо жалеть о том, что сделал осознанно. – Дитрих вздохнул.

– Но жалеешь.

– Жалею, – признался он. – Как выяснилось, слишком однообразная работа у частного сыщика. Ничего серьезного от него не ждут. Выслеживание неверных супругов – скучное занятие, не требующее применения даже сотой части моих знаний. Я способен на большее, и это меня немного угнетает. С другой стороны, в работе частного сыщика есть и свои преимущества.

– Какие?

– Не уйди я из Сыска, мы бы не познакомились.

– Кто знает, – неуверенно сказала я. – Возможно, ты занимался бы делом иноры Вернер, и мы все равно встретились бы.

– Возможно, – ответил он. – Судьба – штука такая, интересная и непредсказуемая.

Он улыбнулся, а я поняла, что он почему-то уже совсем не за столом, а со мной рядом. И не просто рядом, а обнимает меня, нежно, бережно, словно я могу разбиться прямо у него в руках. Но еще больше меня удивило, что мои собственные руки оказались на шее Дитриха, а губы сами тянулись за поцелуем. Я успокаивала себя, что инор Кремер сам сказал – отчет ему не к спеху, а тренировать навыки конспирации просто необходимо…

– Гхм, – прогрохотал неприятный смешок от двери.

– Инор Кремер, рад вас видеть в добром здравии.

Дитрих сказал это таким тоном, что создавалось впечатление, что рад он лишь потому, что сможет лично это здравие сделать недобрым. В самом деле, если уж решил клиент почтить нас своим присутствием, то мог бы и выдержать ту неделю, на которую он обещал покинуть столицу. Инор Кремер понял, что ему совсем не рады, и хмыкнул второй раз, уже не насмешливо, а неодобрительно.

– Просмотрел ваш отчет, – буркнул он. – Как-то там слишком мало для той суммы, что вы за эту бумажку запросили.

– Это промежуточный отчет, – невозмутимо ответил Дитрих.

– Все равно – мало, – заявил Кремер. – Я смотрю, вы здесь заняты чем угодно, только не делами клиентов. Инорита, романы с собственными начальниками обычно плохо заканчиваются, знаете ли.

Он выразительно посмотрел на меня, заставив покраснеть.

– Видите ли, инор Кремер, – невозмутимо сказал Дитрих. – По анонимному доносу меня лишили лицензии, без которой немного затруднительно осуществлять некоторые действия.

Инор Кремер скривился и опять хмыкнул, на этот раз – презрительно.

– Разворошили осиное гнездо, – недовольно сказал он. – А еще утверждали, что специалист в своем деле. Какой вы специалист, если не можете даже проследить за объектом, не спугнув его? Я уже несколько раз пожалел, что к вам обратился.

– Потому что я в отчете указал, что ваша жена и инор Эггер не являются любовниками, встречаются только в людных местах, а посему заниматься запрещенными практиками не могут, во всяком случае – вместе? – Дитрих слегка прищурился, что почему-то придало ему устрашающий вид.

Инор Кремер проникся и сразу уменьшил напор.

– Я и не утверждал, что они вместе занимаются чем-то этаким. Я сказал, что от Магдалены пахнет травами, которые могут использоваться в нехороших целях, и просил вас проверить, не замешана ли она сама.

– Для того чтобы с уверенностью ответить на этот вопрос, мне нужен доступ в ваш дом, – неожиданно сказал Дитрих. – Следовательно, нужно ваше разрешение, которое не потребовалось бы, будь у меня действующая лицензия.

Инор Кремер покраснел от возмущения и стукнул кулаком по моему столу, возле которого мы так и стояли. Я вздрогнула, стол устоял, хоть и немного покачнулся, а Дитрих невозмутимо спросил:

– Счет за разбитую мебель будете оплачивать отдельно?