Коул, должно быть, что-то почувствовал, потому что, внимательно изучив мое лицо, он отодвинулся, наконец отпуская меня.
– Для удара по Термонду нам понадобятся настоящие бойцы, – сказала я. – Обученные солдаты.
– Согласен, – кивнул Коул, отведя взгляд. – Гарри… Гарри предложил нам помочь. Я не думал соглашаться. Я ненавижу саму мысль о том, чтобы оказаться в долгу перед ним даже в самой малости, но теперь терять время уже нельзя. Нико прав. Единственный способ отключить защиту лагеря – атаковать их изнутри. Посмотрим, смогу ли я подкупить одного из СПП – того, ко знает кого-то оттуда.
– Нет, – возразила я, и мой голос прозвучал так спокойно. – Это должна быть я. Именно я должна вернуться туда. СПП может подвести нас: возьмет деньги, а потом выдаст инспекторам весь наш план. Если ему суждено осуществиться, я должна сделать это сама.
– Другие никогда не согласятся на это, – тихо сказал Коул, но спорить не стал. Он не хотел меня останавливать.
– Я знаю, – кивнула я. – Вот почему мы ничего никому не скажем, пока ничего уже нельзя будет изменить.
За следующую неделю многое на Ранчо изменилось.
Кайли и еще один водитель, которые уезжали искать детей, вернулись с победой, в то время как Лиам, дважды отправлявшийся на поиски Оливии, оба раза возвращался ни с чем. Если он и был расстроен из-за потраченного бензина и времени, то этого не показывал. Может, он просто использовал эти несколько часов, чтобы отвлечься, направив «Прелестную Риту» навстречу восходящему солнцу и повернув обратно, когда оно начнет клониться к закату.
Наши новобранцы были готовы взяться за дело: группа из пяти Синих – Изабелла, Мария, Адам, Колин и Гэв раньше служили в дозоре Ист-Ривера и в теории знали, как пользоваться оружием. Проблема была в том, что несколько месяцев они жили дикарями в Юте и теперь напоминали выживших после падения метеорита, подчиняясь только приказам Гэва. А тот был не слишком рад принимать приказы от кого бы то ни было, в особенности от «взрослого полудурка» вроде Коула. Парень жаловался, что приходится спать в тесноте, что еда только самая простая, что ему не нравится запах шампуня – скажите, какой знаток цветочных ноток в аромате! Гэв был крепким здоровяком. Но не думаю, чтобы он сам вызвался участвовать в нападении – слишком подлый у него был вид. Так что нам пришлось бы его упрашивать.
Сага о Придурке Гэве закончилась довольно быстро, когда Коул за руку вытащил его с ужина, завел в наш тир и закрыл за собой дверь. Спустя пять минут и один приглушенный выстрел Гэв вышел из помещения командным игроком, а Коул уже не выглядел так, будто только и мечтает подпалить ему волосы.
Следующей нашлась группа Зеленых. Теперь они проводили день за днем, кругами бродя вокруг компьютеров, к которым местные Зеленые, фигурально выражаясь, приковали себя цепями хотя бы для того, чтобы не дать чужим рукам сбивать их настройки. Одна девочка, Мила, захотела присоединиться к оперативной группе, но мне приходилось заниматься с ней каждое утро, чтобы она выучила основные сигнальные жесты и смогла следовать моим командам.
Через два дня после группы Милы пришла третья группа, они нашли нас сами. И мы их знали.
Нико заметил троих тинейджеров, которые крутились рядом с вывеской «Улыбнись», определенно привлеченные изображением полумесяца, которое мы нарисовали на двери бара, которая была забита наглухо. Кайли и Лиам со всех ног бросились к выходу из тоннеля, чтобы их встретить. Только когда я увидела на экране компьютера, как они здороваются, как Лиам хлопает по спине одного – лохматого темноволосого паренька с загорелой кожей, я узнала его.
– Твои приятели? – спросил Коул, выходя из кабинета в тот момент, когда все пятеро вывалились из тоннеля, смеясь и перебивая друг друга, засыпая друг друга вопросами.
– Ты помнишь Майка? – И Лиам показал мне на мальчишку в бейсболке «Кабс»[15]. В скитаниях он исхудал, но я узнала его по настороженному взгляду, который Майк бросил в мою сторону. Он сдержанно кивнул и отвернулся, чтобы снова оказаться в медвежьих объятиях Лиама.
Увидев это, Коул тихонько присвистнул.
– Похоже, он не слишком тебя любит, как я погляжу.
– Это взаимно, – заверила я его. Я не нравилась Майку, и он не доверял мне, предпочитая оставаться в плену своих заблуждений насчет Клэнси.
– А это Олли и Гонзо, они братья, – продолжил Лиам, кивая в сторону двух подростков, которые стояли поодаль. Один из них – думаю, Гонзо – держал в руке самодельный нож. Это был вставленный в деревяшку осколок стекла. Подобие ручки было обмотано тряпкой. – Они были со мной в дозоре. Ребята, вы проголодались? Думаю, ужин вот-вот будет готов.
Я поймала его за руку.
– Нельзя говорить им о Клэнси.
– Уже сказал, – признался он. – Все, что их волнует: надежно ли он заперт.
– Если они попытаются найти его…
– Они не станут, – сказал Лиам, освобождаясь от моей руки. – Они здесь не за этим.
Я хотела спросить, что он хотел этим сказать, но Лиам уже исчез – помчался догонять остальных. Зу, которая маячила неподалеку, подошла и вопросительно посмотрела на меня.
– Позже объясню, – пообещала я ей.
Потому что сейчас у нас не было времени. У меня не было времени на то, чтобы думать о Лиаме, не говоря уже о том, чтобы постоянно искать его и обнаруживать в гараже, где он частенько засиживался.
В то утро, после того, как Зеленые довели до совершенства камеры, встроенные в очки, и за две с половиной недели до первого марта, Кайли вывезла Томми и Пэта из Калифорнии. Они пробирались по улицам и подъездным дорогам, пока не добрались до Элко в Неваде – ближайшего к Оазису пункта, который больше походил на город, чем другие, состоящие из пары улиц да десятка домиков, поджаривающихся под солнцем пустыни. Несколько дней мальчишки болтались на окраинах Элко, то появляясь, то исчезая, пока не вызвали достаточно подозрений, чтобы какая-то жадная до денег душонка не захотела сдать их за вознаграждение. Потом нам показалось, что СПП, захватившие их, собираются отправить ребят за пределы штата, в лагерь в Вайоминге, но в последний момент они изменили маршрут.
Их очки записывали все. Мы будто своими глазами наблюдали, как ребят везут через пустыню, принимают в Оазисе, как они идут по коридорам со множеством дверей, как их приводят в комнату, как солдаты СПП врезали им несколько раз, чтобы показать, кто тут главный, и ударили Томми так сильно, что сбить с него очки. Мы записывали, во сколько они отправляются на обед, когда выключают свет, как сменяются посты, и сравнивали списки персонала из сети СПП с лицами, которые уже были нам знакомы.
В какой-то момент мы поняли, что увидели все, что могли. Лагерь представлял собой двухэтажную постройку, которая скрывалась от посторонних взглядов за высокой оградой под напряжением и брезентовыми навесами – они защищали лагерь от солнца и не давали разглядеть его с воздуха.
Мы знали, что снабжение доставляют туда в четыре тридцать утра по пятницам. О прибытии машин возвещал рев двигателей и скрежет шин по щебенке.
– Батарейки в камерах скоро сядут, – предупредил Нико.
– Все скачано и загружено? – спросил Лиам, стоя у него за спиной рядом с сенатором Круз, которая явно была впечатлена.
Нико повернулся в кресле.
– Да, но зачем?
Лиам опустил взгляд.
– На случай, если нам понадобится пересмотреть что-то еще раз, когда будем уточнять план и распределять время.
– Но нам больше ничего не нужно делать, – возразил Коул. – Осталось только тренироваться. И ждать.
Четыре дня ожидания.
Четыре дня тренировок по основам самообороны.
Четыре дня, потраченные на то, чтобы напомнить детям не снимать оружие с предохранителя, пока они не будут готовы выстрелить, держать себя в руках, когда это важно, а еще сначала использовать свои способности, а уж потом хвататься за оружие.
Сегодня был третий день. Первый оказался достаточно простым: большинство детей в этой группе, по крайней мере дети из Ист-Ривера, на практике знали, как захватить большой грузовик на шоссе. Им приходилось делать это не раз, чтобы добыть продукты и другие припасы. Правда, теперь им нужно было постоянно напоминать – оставить машину на ходу.
Я поправила ремешок своего тактического шлема, затянув его посильнее, пока он не начал впиваться в мягкую кожу на подбородке, и присела, вдыхая чистый, холодный февральский воздух. Кажется, последний раз я выходила наружу месяц назад, и сейчас нам разрешили расположиться за дверью, ведущей к погрузочной платформе гаража.
Понадобилось примерно полдня, чтобы расчистить место в гараже, временно выставив наружу машины, мотоцикл Лиама, массивную мебель и ящики. Я увидела, как он постоянно оглядывается, будто желая убедиться, что все это богатство по-прежнему там, где мы его оставили. Сегодня мне никак не удавалось поймать его настроение. Казалось, оно менялось каждую минуту.
Дети у меня за спиной выглядели как беспорядочная толпа в черной униформе. Каждый элемент одежды был найден и отобран Лиамом и теми, кто отвечал за снабжение. Наша одежда должна была быть максимально похожей на форму СПП. Образ дополняли штурмовые винтовки в руках. За последние три дня все провели не один час в нашем самодельном тире. Звуки частых выстрелов закалили мои нервы. Шнуруя черные армейские ботинки, поправляя кобуру и затягивая военный ремень, я начинала чувствовать себя так, будто снова нацепляю на себя броню, которую я отвергла, расставшись с Лигой. И сейчас мне было комфортно в ней – по крайней мере, придавало уверенности. Я чувствовала, что, благодаря дополнительному весу боевого снаряжения, мои ноги увереннее стоят на земле.
Лиам схватился за мое плечо, неловко поправляя ремешок винтовки, и в десятый раз за сегодняшний день я почувствовала, как что-то сжимается в груди и мои пальцы крепче стискивают оружие. Я всегда боялась, что Детская лига разрушит его, уничтожит все хорошее, что в нем есть. И единственным человеком, втянувшим его в эту перестрелку, была я.
– Начали!
Мы рванули к двери и устремились внутрь. Мысленно ведя отсчет времени, я почувствовала, как адреналин разгоняет мое сердце. Двое Синих передо мной, Джош и Сара, подняли винтовки на изготовку и вошли в коридор, который мы соорудили из деревянных поддонов, смоделировав планировку помещения на нижнем уровне Оазиса. Они махнули руками в сторону Зу и Хины, которые изображали охранников СПП, стоявших в противоположных углах. И девочки изобразили целый спектакль, как их отбрасывает назад. Лиам тоже фыркнул у меня за спиной, из-за чего я стиснула зубы.
– Стоп! – крикнул Коул со своего наблюдательного пункта на одной из лестниц. – Девочки! Вы должны относиться к этому серьезно, иначе я вас заменяю. У нас нет времени на то, чтобы заниматься всякой фигней. Не сейчас, когда команда должна отработать все с точностью до секунды. Понятно?
Услышав его резкие слова, Зу и Хина мгновенно сникли, но кивнули.
– Начнем сначала, – сказал Коул. – Все на исходную позицию – но на этот раз, Лиам, поменяйся местами с Заком. Зак, ты встанешь за Руби. Люси, свободна. И ты тоже, Мила. Простите, дамы. Вы не подходите для этой операции. Гонзо и Олли, давайте на их место.
Лиам открыл было рот, но сдержался. Я быстро кивнула ему, давая понять, что все в порядке. Коул уже два дня занимался заменами и перестановками, пытаясь добиться наилучших взаимоотношений в группе. Мы двигались в нужном направлении, но группа рождалась в муках, и каждый день голова у меня гудела так, будто мне врезали по затылку.
Я бы все отдала, чтобы Вайда была здесь рядом со мной. Я каждый день спрашивала Нико, нет ли у него свежей информации. Но в последний раз она выходила на связь, чтобы сообщить, что они добрались до Канзаса.
– Начали!
И танец начался с первого такта.
Мы входили в гараж по двое: Гэв, справа от меня, застонав, опустился на колено. Он изображал, будто прикрывает Джоша и Сару, в то время как те делали вид, что связывают Зу и Хину стяжками по руками и ногам.
– Помните! – крикнул Коул, сложив ладони рупором. – Ваша задача – действовать как можно быстрее и тише. Стреляйте, только если от этого зависит ваша жизнь. Патрульные должны быть обезврежены без применения оружия, чтобы они не смогли поднять тревогу, предупредив инспекторов.
Мы с Заком рванулись вперед: теперь он прикрывал меня, а я присела и пробралась в щель между двумя панелями, которая изображала контрольный центр. Я протянула руку к Люси, которая теперь была в роли инспектора, отвечающего безопасность в лагере. Она сделала большой шаг вперед, и ее глаза расширились – мне показалось, что это настоящая паника. У меня внутри все сжалось.
Зак выполнил все действия, необходимые, чтобы обездвижить других детей, изображавших инспекторов. Потом мы оказались в хвосте, присоединившись к остальным, кто проник в помещение с другой стороны зала, и изобразили, будто поднимаемся по лестничному пролету. Лиам что-то буркнул себе под нос, отчего Майк, Гонзо, Олли и Сара разразились смехом.
– Стоп! – крикнул Коул. – Ли, ты больше не участвуешь. Ты тоже, Майк.
Развернувшись, Лиам недоверчиво уставился на Коула.
– Прости, что?
– Ты, – медленно и громко повторил Коул, будто у Лиама были проблемы со слухом, – больше не участвуешь.
– Какого черта? – Теперь Лиам уже смотрел на меня. Обращенные ко мне ладони словно просили у меня то, чего я не могла ему дать.
Когда эти слова сорвались с губ Коула, меня охватило чувство облегчения. Выражение лица Лиама резко изменилось. Помрачнев, он покачал головой и снова повернулся к брату.
– Почему? Я делал все, как ты говоришь. И у меня, и у Майка есть опыт нападений на грузовики. Так почему?
– Потому что, – сказал Коул, спрыгивая со своей стремянки, – я думаю, что двадцать человек – это слишком много. Вы, ребята, друг о друга разве что не спотыкаетесь. Нам нужно действовать быстрее и тише. Если ты принимаешь это на свой счет, ты идиот.
– Это чушь собачья, – бросил Лиам, уперев руки в бока, – ты просто не хочешь, чтобы я в этом участвовал.
– Ну, твой настрой тоже говорит не в твою пользу, младший братик, – отозвался Коул, протянув к нему руку. – Шлем и оружие. Иди и где-нибудь остынь. Майк, ты мне нужен в качестве еще одного СПП – третья дверь справа, да, ты правильно понял…
Лиам сорвал с плеча ремешок винтовки, пихнув ее в руки брату, и расстегнул шлем, позволив ему упасть на пол. После чего зашагал в сторону выхода из тоннеля, от гнева двигаясь резкими скованными движениями.
Я подняла палец, показывая Коулу, что отлучусь на минуту, и, не дожидаясь его отрицательного ответа, отправилась за Лиамом. Он уже прошел метра три по тоннелю, когда я наконец увидела его спину:
– Эй!
Парень остановился, но оборачиваться не стал. Расстегнув свой шлем, я подошла к нему ближе, замечая и красные пятна на его шее, и то, как он сжал кулаки: на его предплечьях вздулись вены, так крепко он стиснул пальцы.
– Лиам, – тихо сказала я. – Посмотри на меня.