– Что? – бросил он, дернув за рубашку. – Мне и ее тебе отдать?

– Я хочу, чтобы ты успокоился, – просила я. – Мне жаль, но ты же знаешь, так все и происходит?

– Что именно? Что ты будешь молча стоять, пока меня выгоняют, как ребенка, которого отправили развеяться?

Я расстроенно вздохнула.

– Мы должны его слушаться. Должен быть какой-то порядок – вертикаль. Иначе все просто развалится.

Лиам пристально посмотрел на меня, и недоверие в его лице превратилось в безрадостную улыбку.

– Я понял, – сказал он, отвернувшись. – Поверь мне, Руби, я понял.

Когда мы шесть часов спустя вернулись на Ранчо, оказалось, что он давно ушел. Зу ждала меня в нашей спальне, держа в руках сложенный кусок бумаги. Она наблюдала за мной, пока я его читала, и от ее взгляда у меня начинало болеть сердце.

«Ушел искать Лив. Удачи».

Я не была расстроена. Я была в ярости.

– Он ушел, никого не взял с собой для поддержки – снова! – выпалила я, стягивая рубашку через голову и избавляясь от униформы. Зу уже переоделась в майку, которая была ей велика, и трусы-боксеры, в которых она спала. – Верно?

Она кивнула, а затем показала мне блокнот с надписью:

«Что происходит?»

Потом перевернула страницу.

«Почему вы ведете себя как идиоты?»

– Тебя Толстяк подговорил это у меня спросить?

Зу вернулась на предыдущую страницу и двойной линией подчеркнула первый вопрос.

«Что происходит?»

– Просто разногласия, – заверила я девочку. Эта маленькая ложь уже грызла меня изнутри. Я натянула поношенную рубашку и спортивные штаны и уселась на кровати рядом с ней. – Похоже, сегодня в комнате будем только мы с тобой.

Я легла на спину, и она последовала моему примеру. Я была благодарна за то, что могу чувствовать ее тепло рядом со мной, ее присутствие, которое всегда делало сложности чуточку проще. Все то время, которое осталось после тренировки, у меня душа была не на месте. И я никак не могла избавиться от этого чувства.

Сузуми снова взяла ручку и блокнот, и написала:

«Ты в порядке?»

– Бывало и лучше.

«Ты постоянно возвращаешься в свое плохое место. У меня тоже такое есть. Если я там остаюсь слишком долго, я чувствую себя взаперти».

Я подвинулась, чтобы обнять ее за плечи и покрепче прижать к себе.

«Тебе не обязательно ходить туда одной. – Она помедлила, будто собираясь с мыслями. – Помнишь, как раз перед тем, как я ушла из Ист-Ривера, я сказала, что должна что-то тебе рассказать, но не знаю как?»

– Помню. – Говорить о том дне было все равно что раздирать ногтями собственное сердце.

«На самом деле, я знала как – но я хотела, чтобы слова были лучше. Более красивыми. Но Ли сказал мне, что это неважно, иногда, чем проще, тем лучше. – Девочка перевернула страницу, быстро что-то записывая. Шорох ручки, скользящей по бумаге, странным образом успокаивал. – Неважно, что ты делаешь, это никогда не изменит моего отношения к тебе. Я горжусь, что дружу с тобой.

Я посмотрела на нее, с трудом проглотив комок в горле.

– Спасибо. Я тоже. Самый счастливый день в моей жизни – когда я тебя встретила. Ты увидела, как я была напугана.

«Дело не в том, что ты была напугана, – написала Зу, а потом быстро добавила: – ну может, чуть-чуть, но знаешь, почему я поняла, что могу доверять тебе?»

Я покачала головой, восхищенная этой возможностью проникнуть в ее рассуждения.

«Когда люди следили за тобой, искали тебя, начинали подбираться действительно близко, ты была готова снова убежать, а не прятаться за Бетти. Ты просто не хотела, чтобы они случайно нашли и меня, верно?»

– Верно.

Она развела руками, будто хотела сказать: «Ну вот поэтому». И снова взялась за ручку. «Это означало, что ты никогда не подвергнешь нас опасности намеренно. Ты хороший человек».

– Это смелое предположение, – возразила я. – Может, дело было в том, что я просто паниковала и вообще не была способна думать.

Зу едва заметно пожала плечами. «Лучше рискнуть и помочь кому-то, чем жалеть о несделанном. Ли так говорил».


– Очень на него похоже, – сухо сказала я. И именно по этой причине мы с Толстяком вынуждены были так настороженно относиться к каждому ребенку, который встречался нам на пути.

«Вы с Ли ссоритесь из-за этой штуки с памятью?»

Ах. Так значит, Ли или кто-то еще рассказал ей.

– Не совсем.

Но в конечном счете, что именно мы делали? Мы уже не были друзьями. Не были тем, кем были до этого.

– Это сложно. После того, что я с ним сделала, все более чем сложно. И я принимаю ответственность, но…

Зу, как обычно, сразу смотрела в корень ситуации. «Думаешь, он не простил тебя?»

Все еще сомневаясь, я высвободила руку и вытащила из выдвижного ящика тумбочки компакт-диск Beach Boys. Из-за того, что я много раз разворачивала и перечитывала эту записку, а потом складывала ее снова, бумага успела истрепаться и даже в середине порвалась. Я почему-то считала, что должна перечитывать ее каждую ночь, наказывая себя этим.

Зу прочитала ее и нахмурилась еще сильнее. Она определенно узнала его почерк, но когда девочка подняла глаза, я увидела озадаченность, а не понимание.

– Что?

«И что это доказывает?» – появилось в блокноте.

– Раз он написал такую записку, значит, верит, что я сделаю это снова: заберу его воспоминания. Отошлю его прочь.

Зу спокойно сложила записку и затем легонько шлепнула меня ею по носу, продемонстрировав свой фирменный взгляд: «ты что, серьезно?».

Увидев, что я все равно не понимаю, она снова достала блокнот и ручку.

«ИЛИ он написал это, потому что боялся, что кто-то заставит тебя это сделать, например, его брат. Он говорит, что хочет остаться. Это означает, что он хочет остаться с тобой, с нами, даже зная, что случилось. Ты хоть спрашивала его об этом? Знает ли он, что ты забрала ее? – Теперь выражение ее лица изменилось. – Не стоит брать вещи, которые тебе не принадлежат».

– Я не говорила с ним об этом, – призналась я.

«Ты эти слова пропустила?» – Девочка показала на последнюю строчку.

Я покачала головой, с трудом сглотнув.

– Я видела.

Несколько секунд Зу рассматривала меня своими проницательными темными глазами, в которых вспыхнуло понимание.

«Тебе кажется, что ты этого не заслуживаешь?»

– Думаю, он… Думаю, он заслуживает большего, чем самое лучшее, что я могу ему предложить. – Я в первый раз признала это вслух. И то, что я произнесла это открыто, делало правду еще тяжелее. Мысли ускользали, кружилась голова. Он заслуживает кого-то лучше меня.

Казалось, Зу разрывается между желанием поколотить меня или обнять, но в итоге она склонилась в пользу второго варианта. Я слишком поздно поняла, как это может повлиять на нее, как кто-то, уже донельзя встревоженный и перепуганный, отреагирует, увидев, что люди, которых она считала стойкими как камень, рассыпаются на части.

«Когда он вернется, ты должна поговорить с ним, ладно?»

– Ладно, – согласилась я, в отличие от Сузуми, вовсе не уверенная, что он захочет говорить со мной.

– «Если ты снова пойдешь в плохое место, – просто сказала она – скажи кому-то из нас, чтобы мы помогли тебе выбраться».

– Я не хочу быть такой обузой, – прошептала я. Все, чего я когда-либо хотела – это защитить тебя.

«Если люди сами принимают решение что-то нести, это не обуза», – возразила девочка, и, высказав свой последний аргумент, мгновенно уснула. Я повернулась на бок и попыталась сделать то же самое.

В какой-то момент, должно быть, что-то произошло, потому что я видела сон, в котором шла по сырым, темным коридорам штаб-квартиры и, рассматривая голые лампы над головой, направлялась к забитому хламом кабинету Албана. В следующее мгновение я оказалась уже в другом коридоре, ощутила холодную плитку под ногами, а в мою рубашку вцепились чьи-то маленькие руки.

Я отшатнулась, мое сознание вырвалось из туманной мглы сна, и я качнулась назад от испуганного взгляда Зу. В коридоре нижнего уровня свет был выключен, как обычно происходило после полуночи. Девочка стояла, ярко выделяясь на фоне теней, и ее лицо становилось из растерянного обеспокоенным. Она нахмурилась, осторожно подошла ко мне и коснулась моей руки, которую я прижала к сердцу, пытаясь его успокоить.

– Прости, – сказала я ей, – прости… хожу во сне… от стресса… это… – Я не могла найти подходящие слова, но она, похоже, поняла.

Зу крепко взяла меня за руку и отвела обратно в комнату, ни разу не позволив мне споткнуться. Я чувствовала, что могу отключиться в любой момент, и, забираясь обратно в кровать, пару раз неуклюже стукнулась коленями о металлический каркас. Последнее, что я помню, как Зу гладит меня по волосам, снова и снова, пока боль, бьющаяся в моем черепе, не ослабела и ко мне не вернулась способность нормально дышать.

Следующим утром почти с рассветом в составе оперативной группы я отправилась в бескрайнюю пустыню Невады.





Глава пятнадцатая