– Увидимся утром, – говорит он, бредя прочь под хор пожеланий спокойной ночи.

К моему облегчению, ранний уход Алекса не портит настроение вечера. Мы смотрим вторую половину фильма, затем проводим несколько часов, рассказывая друг другу страшные истории. Даже Сандрин, кажется, раскрепостилась по мере вечера, рассказывая историю о своей бабушке, в чьем доме в Арденнах предположительно жил призрак маленькой девочки.

– Каждый раз бабушка накрывала на стол и для нее, – говорит начальница станции, хорошенько попотчевав нас списком жутких происшествий. – Хотя она не делала ничего плохого.

– Ты ее видела? – спрашивает Элис, округлив глаза и отложив в сторону всю свою научную рациональность.

– Только один раз. Как-то проснулась рано утром и заметила ее в саду сидящей на качелях. Я знала, это она, потому что она была одета в белое платье.

– Белое платье? – хмурится Том.

– По деревенской легенде, она умерла в день первого причастия, – мрачно говорит Сандрин. – Ее пнула в голову лошадь.

Мы все глазеем на начальницу станции, гадая, является ли хоть что-то из этого правдой. Невозможно определить – ее лицо как всегда представляет из себя непроницаемую маску, не выдающую ничего.

– Мне теперь слишком страшно идти спать, – шепчет Каро, вздрагивая.

– Монстры есть, да. Но не там, во тьме, – насмешливо фыркает Арк.

– Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Люк.

– Те, что здесь, – Арк постукивает по своей голове, – вот те монстры, о которых надо переживать.

Сандрин посылает ему резкий взгляд, но другие просто смеются.

– «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем», – говорит Арне. – Это Ницше, да?

Соня кивает.

– «И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит на тебя». Это завершение цитаты.

Никто не смеется над этим. Повисает тишина, и всем очевидно почему. Все представляют Жан-Люка, нашего пропавшего коллегу, одного в замороженной бездне.

Каро заговаривает первой:

– Мне нужно кое-что вам всем рассказать.

Одиннадцать голов поворачиваются в ее сторону. Я поглядываю на Сандрин, которая смотрит на меня безучастно несколько секунд. Конечно, мы обе знаем, что она скажет.

Лицо Каро вспыхивает розовым, и я наблюдаю, как она набирается смелости произнести это вслух. Прежде чем она заговаривает, Элис наклоняется и сжимает ее плечо.

– Я знаю, – говорит она тихо.

– Знаешь? – округляет глаза Каро.

– Ты беременна.

– Откуда ты узнала? – хмурится Сандрин, глядя на Элис.

– У меня есть опыт, – сообщает она. – Я узнаю симптомы.

– Ты беременна? – с ужасом таращится на Каро Дрю. – Что? Когда ты собиралась сказать…

– Она только что это сделала, – встревает Арне.

– Все будет нормально, – твердо говорит Сандрин. – Мы с Кейт держим ситуацию под контролем.

– Когда тебе рожать? – спрашивает Соня, очевидно обеспокоенная.

– Не раньше сентября. – Каро быстро поглядывает на меня, и я киваю. – Не переживайте, я уеду намного раньше.

Я оглядываю остальных. Большинство явно шокированы. Только Арне, кажется, с легкостью принимает новость.

Интересно, может, он уже знал?

Это предположение заставляет желудок сжаться, и я отгоняю мысль прочь. Это не мое дело, напоминаю я себе; моя работа – сохранять Каро и ребенка здоровыми и в безопасности.

Дрю встает и берет еще одно пиво, затем прочищает горло.

– Ну, за его или ее крепкое здоровье. – Он поднимает бутылку, салютуя Каро. – Я думаю, ты будешь отличной матерью.

Хором поддерживая тост, все выпивают, и Каро нервно улыбается в ответ. Но очевидно, что новость убила этот вечер наповал. Неудивительно, я полагаю, учитывая обстоятельства.


– Спасибо, ребята. – Каро неловко поднимается. – Мне стоит отдохнуть, но спасибо, что не слишком бурно отреагировали.

– Я пойду с тобой. – Я желаю всем спокойной ночи и иду за Каро к ее комнате.

– Хорошо сделано, – говорю я, когда она останавливается у своей двери. – Это было непросто.

Она пожимает плечами, потом вопросительно смотрит на меня.

– Кейт, все и правда будет в порядке? С ребенком?

– Конечно. – Я обнимаю ее, отгоняя собственные сомнения. – Ты будешь в порядке, обещаю. Теперь иди поспи.





Глава 20. 22 июня, 2021 года




Шум. Громкий и совсем неподалеку.

Я вслушиваюсь в сумерках ночной лампы, все еще в полусне, неуверенная, что это было.

– Кейт! – настоятельно зовет голос, сопровождающийся еще одним резким стуком в дверь. – Проснись!

Я смотрю на время: 06.02. Какого черта происходит?

– Секунду. – Я встаю и накидываю халат, открываю дверь, встречаясь с Арне, одетым в полное уличное обмундирование, красный пуховик и штаны. Еще более неуместным кажется его лицо – посеревшее, потрясенное.

– Что случилось? – Скачок тревоги концентрирует мое внимание. Случился пожар? Кто-то покалечился? О черт… Каро. Что-то случилось с ней и с ребенком?

– Тебе нужно одеться, – Арне уходит от вопроса. – Быстро.

Я не двигаюсь.

– Почему? – настаиваю я. – Скажи мне!

Арне опирается лбом о дверной косяк в жесте чистого отчаяния.

– Там тело на льду. – Его голос скованный и ровный, как будто он не до конца верит в то, что говорит. – Возле башни.

– Тело? – Я пялюсь на него, пытаясь понять его слова. – Что ты… кто…

Но в ту же секунду, когда я спрашиваю, я уже знаю ответ. Я ждала этого момента неделями.

– Это Алекс, – подтверждает Арне. Он смотрит в сторону, моргая и глубоко вдыхая.

– О Господи. – Я отшатываюсь назад в комнату, наполовину задыхаясь от шока. – Ты уверен, что он мертв?

– Мы так думаем.

Я хватаю джинсы со спинки стула и натягиваю их под халатом.

– Кто нашел его?

– Элис. – Арне отводит взгляд, когда я натягиваю остальные вещи. – Она не могла заснуть, поэтому решила выйти и выпустить погодный шар, дать Соне возможность выспаться. Она заметила Алекса на снегу у башни и не смогла привести в чувство.

Я глазею на Арне, все еще с трудом осознавая происходящее.

– Они сейчас его принесут, – добавляет он. – Ты должна быть готова.

Я киваю, следуя за ним в коридор.

– Несите его в операционную.

Может, еще не слишком поздно, говорю я себе, отпирая дверь клиники. Если он не пробыл там слишком долго, возможно, что Алекс еще жив. Несколько секунд спустя Люк и Дрю появляются с носилками, Сандрин входит за ними. Наступает неловкий момент, когда они пытаются втиснуть носилки в дверь клиники – нелегкая задача, учитывая узкие коридоры.

У меня больше нет сомнений. Я мгновенно могу сказать по его открытым глазам и синему оттенку кожи, что Алекс мертв, окончательно и бесповоротно.

– Отнесите его в операционную.

Сандрин ждет возле меня, пока они перекладывают тело с носилок на кушетку. В дверном проеме стоит Элис, обнимая Каро, бьющуюся в истерике.