– А если мистер Грейтон ничего не обнаружит? – Кэти не могла не думать об убийстве Дженни Морвейн, когда подозреваемыми считались чуть ли не все горожане. Невероятно тяжко было жить с этим ощущением недоверия ко всем и каждому, страхом, что правда так никогда и не выплывет на поверхность. И вот история повторяется снова…
– После всех этих разговоров Грейтон никого не арестовал, значит, ему не удалось узнать ничего полезного сверх того, что ты ему рассказала, – вздохнула старая дама. – Не исключено, что мы так никогда и не узнаем имя преступника.
– А Мег? – спросила Бетси. – Ты ведь говорила, что она заметила кого-то, выходящего через проход на кладбище!
– Грейтон напугал Мег своей резкой манерой, но она не смогла ничего прояснить, ведь ей всего лишь показалось, что кто-то прошел в ту дверь… – Кэтрин помнила испуганное личико Мег, вернувшейся в зал после беседы с главным констеблем.
– Вчера шел дождь. – После унылой паузы Бет вновь попыталась что-нибудь придумать. – Если тот человек вернулся в зал, на его одежде должны были быть заметны следы влаги!
– К тому времени еще не все собрались в зале, в дверь постоянно кто-то входил, – возразила ей миссис Дримлейн. – Кареты останавливались у ворот, и гостям нужно было пройти несколько шагов по дорожке, с зонтом или без.
– А те, кто приехал пораньше? Они должны были обсохнуть, и, если кто-то выходил во второй раз, это стало бы заметным! – не хотела сдаваться Бетси.
Миссис Дримлейн пожала плечами – можно ли было выделить кого-то одного в толпе постоянно перемещающихся по залу и соседним с ним помещениям людей? Кто успел высохнуть, а кто – намокнуть дважды? Кэтрин молча нахмурилась.
– Если б мы знали заранее, на что надо обращать внимание… – Миссис Дримлейн безнадежно махнула рукой, ее глаза за стеклами очков потемнели от огорчения. – Боюсь, на этот раз Грейтона ждет безнадежное дело. И это убийство может стоить ему карьеры!
Кэтрин согласно кивнула. Как бы ни пугал ее главный констебль, он все же выглядел надежным блюстителем порядка. А теперь его ждут неприятности, из Лондона наверняка приходят одна телеграмма за другой с требованиями поскорее найти убийцу знаменитости, которой была миссис Роуленд. И, конечно же, в Кромберри вновь появятся бесцеремонные журналисты, готовые заглядывать чуть ли не в ночные горшки горожан ради поиска новых материалов для своих статей.
Миссис Дримлейн подала Кэтрин знак – пора возвращаться домой. Бетси явно устала и хотела прилечь, но любопытство заставляло ее задавать гостьям новые и новые вопросы. Ответов не было ни у кого во всем Кромберри. Кроме, пожалуй, убийцы.
Обе дамы распрощались с хозяйкой, пообещав прислать из «Охотников и свиньи» лакея с запиской, если появятся хотя бы какие-нибудь новости, и медленно направились по непросохшей еще улице назад в гостиницу.
В холле за конторкой никого не оказалось, должно быть, миссис Лофтли прилегла отдохнуть или присоединилась к дамам в большой гостиной. Из Зала герцогини до Кэтрин доносились голоса, видимо, гостьи так и сидели за чайным столом и уже довольно свободно обсуждали случившееся накануне – а что им еще было делать?
Миссис Дримлейн прошла в Зал герцогини, чтобы принять участие в разговоре и присмотреться к дамам из Бата. По дороге к дому Хартов и обратно Кэтрин успела рассказать старшей подруге обо всех своих впечатлениях последних двух дней, и миссис Дримлейн собиралась дополнить сложившееся у нее мнение собственными наблюдениями. Экипажей миссис Райдинг и мистера Блантвилла у дверей в гостиницу не оказалось. Должно быть, визиты вежливости закончились, и леди остались предоставленными сами себе.
Кэти заняла место за конторкой и как раз размышляла, стоит ли ей достать блокнот и сделать несколько зарисовок или же лучше подняться в свою комнату за книгой и провести остаток дня, следуя за героями романа. С ними-то наверняка не произойдет ничего подобного тому, что случилось с миссис Роуленд! Она не хотела признаваться себе, но за чтением надеялась прогнать неясные, тревожные мысли, не желавшие уходить без дополнительного толчка.
Девушка уже подошла к лестнице на второй этаж, когда ей навстречу проворно сбежала горничная.
– Мисс Кэтрин, вы вернулись! – обрадовалась Сара. – Вам не встретилась в городе мисс Лэмбон? Миссис Пропсон послала меня поискать ее, но мисс Лэмбон нет в ее комнате. Должно быть, она куда-то ушла.
Кэтрин пожала плечами. Они с миссис Дримлейн на обратном пути повстречали немало гуляющих на солнышке знакомых, но мисс Лэмбон среди них не было. Куда могла отправиться леди в незнакомом городе? На почту или в модную лавку, купить ленту для шляпки или другую подобную мелочь. Или же выйти на прогулку, посмотреть на городскую площадь, церковь и богадельню.
– Вероятно, она вышла подышать свежим воздухом, пока нет дождя, – ответила Кэти и продолжила свой путь наверх. – Мы с миссис Дримлейн ее не видели.
– Странно, что она не сообщила о своих намерениях друзьям, – сказала ей вслед горничная и пошла доложить миссис Пропсон, что мисс Лэмбон нет в ее Комнате с гобеленом.
Кэтрин вернулась на свое место с романом и погрузилась в чтение. Не сразу, но ей все же удалось сосредоточиться на переживаниях героини.
И если бы не сцена счастливого объяснения влюбленных, происходившая в момент, когда героиня пряталась под деревом от дождя, а ее поклонник мужественно пытался спасти платье девушки, накрыв ее своим сюртуком, то Кэтрин так и не поняла бы, что за тревога томила ее последние часы.
«Мокрое платье, ну конечно же!» – Кэти перестала видеть буквы, на книжной странице словно бы появилось лицо Бетси Харт.
– Если убийца вернулся в зал, на его одежде должны остаться мокрые следы! – что-то подобное сказала Бет.
Кэтрин отчетливо представила себе сценку в чайной комнате и разговор о нюхательной соли. Эммелина появилась там внезапно и выглядела взволнованной, а подол ее бордового платья потемнел от сырости, словно она шла по высокой траве. А кладбище за приходским домом не назовешь ухоженным – осенью викарий Фридделл не считал нужным платить садовнику, находя это пустой тратой денег. Все равно трава скоро пожухнет, уж лучше оставить все, как есть, до весны.
Напуганная мыслями, которые стучались в ее голову, Кэтрин почувствовала острое желание отогнать их, но уже понимала, что не сможет. Могла ли Эммелина быть тем человеком, кто ссорился с миссис Роуленд, застрелил ее, а затем вышел в боковую дверь прямиком на заросшее кладбище? «Боже мой, как я могу думать такое о жене Джонатана? – Кэти попыталась одернуть себя. – Эммелина могла выйти подышать, она же говорила о том, как душно в зале! И, возможно, какое-то надгробие заинтересовало ее, она сошла с дорожки и намочила платье, только и всего! А я уже записала ее в убийцы!»
Угрызения совести не могли заставить Кэтрин перестать думать о мокром платье и странном волнении Эммелины. А еще эти слова миссис Роуленд о том, что им надо поговорить с миссис Хаддон! Кажется, Эммелина тогда выглядела озадаченной, как и другие дамы, готовые ревновать друг друга к вниманию такой особы, как миссис Роуленд. Но что, если это притворство и есть что-то, связывающее этих двух женщин? В конце концов, именно тетушка миссис Роуленд сыграла роль в судьбе Джонатана, устроив ему переезд в Бат!
Кажется, миссис Роуленд осталась недовольна этим обстоятельством. Но ведь она прежде не встречалась с Эммелиной, она сама сказала об этом, когда их представили друг другу! Да и как она могла злиться на жену викария из-за поступка своей покойной тетушки? Старая дама имела право распоряжаться своим состоянием и своими связями, пусть даже это было не по душе ее родственникам. Неужели эта тетушка лишила миссис Роуленд и ее брата значительного наследства? Сколько же денег получил от нее Джонатан? Эммелина упоминала «небольшой капитал», но для нее, выросшей в богатстве, незначительной могла быть сумма, которая кому-то другому показалась бы огромной. Но не миссис же Роуленд, выглядевшей, будто герцогиня! Впрочем, если она рассчитывала на наследство тетушки, чтобы самой распоряжаться им на ниве благотворительности, обида могла поселиться в ее сердце. Насколько сильная? Кэти вспомнила еще один недавний эпизод, оставивший после себя неприятный осадок, но скрывшийся за последующими ужасными событиями.
Дамы в гостиной миссис Райдинг разливают чай, болтают, украдкой позевывают в ожидании джентльменов. И взгляд миссис Роуленд, полный злобы, который Кэтрин заметила совершенно случайно. Тогда девушка ненадолго огорчилась, подумав, что знатная гостья недовольна миссис Лофтли и ее гостиницей. Но сейчас Кэтрин подумалось, что миссис Роуленд могла так смотреть на Эммелину, сидевшую подле тетушки Мэриан. Но даже если и так, пострадала ведь не Эммелина, а сама миссис Роуленд!
Кэтрин чувствовала, что теряется во всех этих мыслях. Добродушная, хлопотливая хозяйка, любящая мать, жена ее брата – убийца? Право же, только из-за того, что платье Эммелины было влажным в то время, когда уже давно должно было обсохнуть, сочинить целую историю о ненависти и убийстве! Как бы там ни было, Кэтрин не могла не признать, что слишком плохо знает молодую миссис Хаддон, чтобы быть уверенной в чем-либо относительно ее поступков.
«Я должна поговорить с Эммелиной, иначе я так и буду мучиться из-за всех этих сомнений! – решила Кэтрин, намереваясь вернуться к роману и прекратить выдумывать ужасные истории. – Пусть она объяснит, почему ее платье и локоны были намокшими, и мне все равно, сочтет ли она меня бестактной! Главный констебль Грейтон как-то странно расспрашивал меня о ней, может быть, кто-то из тех, с кем он говорил прежде меня, тоже видел Эммелину? Если она не захочет говорить со мной, стоит ли мне поделиться своими переживаниями с мистером Грейтоном? Или сначала поговорить с миссис Дримлейн и судьей Хоуксли? Уж они-то не поднимут меня на смех и не сочтут, что у меня больное воображение. Сейчас едва ли не каждый в Кромберри дает волю воображению, пытаясь представить, кто и почему убил бедную миссис Роуленд! Вот и мисс Лэмбон говорила, что не она одна выходила под дождь…»
При этой мысли Кэтрин едва не подскочила на тяжелом стуле. Мисс Лэмбон, конечно же! Она появилась, когда все остальные дамы из Бата уже сидели рядом с миссис Райдинг и строили предположения относительно поднявшегося внезапно шума. Кэтрин слишком много довелось вчера услышать, чтобы запомнить все, что говорилось вокруг нее, но миссис Пропсон определенно сказала что-то о мокром платье своей подруги и возможности заполучить простуду.
«Господи, да кто угодно мог выйти из душного зала и немного постоять у крыльца, не обращая внимания на дождь! А я уже успела столько всего передумать об Эммелине! – принялась ругать себя Кэтрин. – Мисс Лэмбон точно так же имела возможность застрелить миссис Роуленд и потом вернуться в зал, обойдя здание вокруг! К тому же она-то как раз была знакома с миссис Роуленд! Но ведь она так ехидно говорила вчера, что видела что-то или кого-то… На что она намекала? Могла она увидеть Эммелину, выходящую через боковую дверь на кладбище? Ох, нет, мне все же придется поговорить с Эммелиной, как бы ни стала она потом ко мне относиться! А миссис Дримлейн пусть поговорит с мисс Лэмбон, она должна поделиться тем, что видела! Даже если ей неловко признаться, что она подсматривала за кем-то, она все равно обязана рассказать все, если это поможет мистеру Грейтону! Мне же пришлось признаться, что я подслушивала, хоть это и неподобающее поведение для… кого угодно!»
В таких размышлениях Кэтрин могла провести весь день, если бы только ей не требовалось выполнять поручения тетушки Мэриан. Но даже подвязывая шторы в ресторане или заново взбивая подушки на диванах в холле, Кэти не могла перестать думать о том, когда успели намокнуть Эммелина и мисс Лэмбон и кого еще она не заметила в таком же виде.
День перевалил за середину, когда в гостиницу явился доктор Голдблюм, чтобы проведать мистера Макнила и уговорить его спуститься и пообедать вместе с дамами из Бата. По мнению доктора, скорбь в одиночестве не шла на пользу здоровью его пациента.
А вскоре и упомянутые дамы направились в свои комнаты, чтобы переодеться к раннему обеду. Миссис Лофтли, вышедшая из Зала герцогини вместе с ними, остановилась у конторки.
– Как себя чувствует Бетси? – спросила она у Кэтрин. – Хорошо, что ее не было вчера в приходском доме. Это ужасное событие могло повредить ее состоянию!
Будучи дочерью аптекаря, миссис Лофтли выражалась куда более прямо, нежели другие дамы, если речь заходила об особенных состояниях здоровья, будь то беременность или геморрой.
Кэтрин не успела ответить тетушке. Наверху раздался пронзительный вопль, перешедший в какое-то завывание.
– Господи, совсем как вчера! – воскликнула миссис Лофтли и осеклась.
Кэти вскочила на ноги. В прозвучавшем крике было столько ужаса…
– Там что-то случилось. Беги наверх, дитя, а я позову твоего дядюшку. Томас! – Миссис Лофтли бросилась к кабинету своего супруга, а ее племянница нехотя принялась подниматься по ступеням.
Даже если кто-то из дам всего лишь увидел мышь, необходимо узнать, что именно произошло, и принести свои извинения. На середине лестницы Кэтрин услышала шум шагов, кто-то спешил по коридору второго этажа на помощь кричавшей женщине. И тотчас за первым криком последовало еще несколько, которые тут же перекрыл пронзительный визг. «Господи, лишь бы это была мышь! – взмолилась Кэтрин, почти бегом поднимаясь по крутой лестнице. – Пусть даже крыса! Или полчища тараканов! Да даже привидение бедняжки Дженни! Что угодно, лишь бы не чья-то смерть!»
Вот она достигла площадки и сразу увидела группу людей в дальнем конце коридора. Дамы и их горничные образовали целый гудящий рой, сквозь который пробивался доктор Голдблюм. Не сразу, но он добрался до Комнаты с портретом и исчез. Очевидно, дверь была открыта.
Кэтрин захотелось развернуться и бежать прочь, так сильно эта сцена напомнила ей летние события, когда в Лавандовой спальне обнаружили труп убитой миссис Синглтон. Но тут она увидела в раскрытых дверях Комнаты с апельсинами бледного мистера Макнила, близоруко вглядывающегося в глубь коридора. Его вид отчего-то придал ей храбрости, и девушка продолжила свой путь, надеясь, что ее дядюшка и тетушка не слишком задержатся внизу. Мистер Макнил двинулся следом за ней.
– Вайолет! Боже мой! Как? Господи, что же нам делать?! – Неясный гул разбивался на отдельные слова по мере того, как Кэтрин приближалась к концу коридора. Она не успела спросить, что случилось, когда на пороге Комнаты с портретом появился растерянный, напуганный доктор Голдблюм, тщетно пытавшийся вести себя невозмутимо. Ему это не удавалось.
– Дамы… Мистер Макнил… Я прошу вас вернуться в свои комнаты, а миссис Пропсон лучше пройти к кому-нибудь из вас. С мисс… э-э-э… Лэмбон случилось несчастье. Надо послать за ним… за Грейтоном… – Отрывистые слова доктора никак не складывались в предложения, он оглядывал собравшихся перед дверьми женщин, словно пытаясь найти среди них… кого?
– Мисс Лэмбон умерла? – слабым голосом спросил Макнил из-за спины Кэтрин, и та испуганно дернулась.
– Да, сэр, и ее смерть…
– Ее убили! Бедная моя подруга! – Вслед за доктором из комнаты появилась миссис Пропсон, поддерживаемая плачущей горничной. – Еще одна смерть! Ее убил тот же человек, что и миссис Роуленд, я в этом уверена!
Кто-то, кажется, миссис Уиллинг, громко вскрикнул, две горничные единодушно и явно уже не в первый раз взвизгнули, и доктор Голдблюм страдальчески поморщился. Он снова огляделся в поисках поддержки и тут увидел Кэтрин.
– Мисс… Лофтли, – обратился он к ней. – Прошу вас, пошлите лакея за полицией и приготовьте побольше нюхательных солей. Я боюсь, что кто-то из леди может упасть в обморок.
Доктор сумел овладеть собой и сейчас говорил вполне внятно. Он еще раз попросил дам вернуться в их комнаты и ждать.
– И чего мы должны ожидать? – Мисс Беррингтон строго смотрела на доктора. – Чтобы нас тоже убили, каждую по отдельности? Я предпочту остаться вместе со всеми, пока полицейские не выяснят, что произошло.
– Пойдемте в Зал фей… – Миссис Дримлейн все это время молча стояла на пороге своей комнаты, находящейся как раз напротив Комнаты с портретом, но сейчас решила вмешаться. – Все вместе. Полагаю, обедать сейчас никто не будет, так что нам лучше дождаться мистера Грейтона, находясь в одном помещении. Горничные могут побыть внизу в холле, их проводит мисс Хаддон.
Ее негромкий, но неожиданно властный голос произвел нужное впечатление. Миссис Дримлейн закрыла дверь своей спальни, повернула в замке ключ и пошла по коридору в сторону Зала фей. Следом первой двинулась Эммелина, а за ней – Агнес Беррингтон, поддерживающая дрожащую миссис Уиллинг. Доктор Голдблюм посторонился, пропуская миссис Пропсон.
Кэтрин и горничные расступились, прижимаясь к стенам. Миссис Пропсон внезапно оттолкнула руку своей служанки, на которую опиралась, и воскликнула:
– Глупая, глупая курица! Я всегда говорила ей, что нужно поступать осмотрительно, но она не слушала! О, Вайолет! Ну почему, почему она сразу же не рассказала всем, что успела заметить вчера! Тогда она была бы жива, а убийца миссис Роуленд – уже схвачен!
Доктор Голдблюм приблизился к миссис Пропсон, боясь, что она упадет в обморок, но эта дама была крепче, чем можно было ожидать от утонченной леди. В ее голосе слышались горе и досада на подругу.
Эммелина обернулась.
– Вы думаете, мисс Лэмбон убил тот же человек, что и миссис Роуленд?
– Ах, не будьте такой же глупой! Разумеется, тот же! Или вы думаете, здесь полно убийц?
– От этого городка можно ожидать всего! – сквозь слезы пробормотала миссис Уиллинг. – Какой-нибудь грабитель…
– Неужели вы верите в эту чушь? – Миссис Пропсон догнала остановившуюся миссис Уиллинг и смотрела на нее с гневной усмешкой. – Вчера бедная Вайолет при всех сказала, будто кое-что видела в момент гибели миссис Роуленд, а сегодня она мертва! Какие еще вам нужны доказательства?
– Но ее слова слышали лишь несколько человек… – Эммелина уже собралась войти в Зал фей за миссис Дримлейн, и тут обе дамы остановились, захваченные новой мыслью.
Кэтрин встретилась взглядом с миссис Дримлейн. Обе, вероятно, подумали об одном и том же. Если убийца и в самом деле тот же человек, что совершил преступление вчера, то подозреваемых не так уж много. Во всяком случае, не весь Кромберри!
Подоспели дядюшка Томас и тетя Мэриан. Трудно было понять, сколько они расслышали, но, судя по пугающе бледному лицу миссис Лофтли, достаточно, чтобы догадаться, что в их гостинице вновь произошла трагедия.
– Кто угодно из этих нескольких человек мог рассказать об услышанном своим знакомым! – Миссис Пропсон следом за другими дамами добралась наконец до Зала фей и едва не втолкнула туда миссис Уиллинг, продолжавшую плакать. Доктор Голдблюм закрыл за ними дверь, и дальнейшее обсуждение стало невозможно расслышать.
Прижимаясь к плечу мистера Лофтли, тетушка Мэриан слабым голосом попросила доктора объяснить, что произошло. Мистер Макнил смотрел на доктора с тревогой и ужасом, как будто тому только предстояло сообщить ужасную новость. Перешептывающиеся горничные все еще жались в коридоре неподалеку от двери в Комнату с портретом.
– Мисс Лэмбон, мадам, боюсь, ее тоже убили! – Доктор не вполне пришел в себя, но уже мог выражаться связно. – Дамы разошлись по своим спальням, чтобы переодеться к обеду, их горничные спустились сверху… Я был у мистера Макнила, пытался уговорить его пообедать с леди, но тут кто-то начал кричать… Конечно, все, кто услышал крики, выбежали в коридор. Как оказалось, кричала миссис Пропсон – она вошла в свою комнату последней и увидела на полу тело… мисс Лэмбон.
– Мисс Лэмбон убили в спальне миссис Пропсон? – Дядюшка Томас озвучил тот же вопрос, что хотела задать и Кэтрин.
– Я не способен это объяснить! – едва ли не с обидой откликнулся доктор Голдблюм. – Пусть этим занимается Грейтон и его люди!
– В самом деле, нужно тотчас же позвать полицию! – спохватилась тетушка Мэриан. – Кэтрин, беги скорее вниз, пошли Эндрю в участок, и пусть сержант сообщит мистеру Грейтону! Ах, как он вчера язвительно говорил о том, что преступление, как ни странно, произошло не в нашей гостинице! А теперь его злорадству не будет предела!
Мистер Лофтли изумленно посмотрел на жену:
– Дорогая, о чем ты говоришь? Не может же главный констебль радоваться тому, что кто-то совершил убийство!
– После всех этих разговоров Грейтон никого не арестовал, значит, ему не удалось узнать ничего полезного сверх того, что ты ему рассказала, – вздохнула старая дама. – Не исключено, что мы так никогда и не узнаем имя преступника.
– А Мег? – спросила Бетси. – Ты ведь говорила, что она заметила кого-то, выходящего через проход на кладбище!
– Грейтон напугал Мег своей резкой манерой, но она не смогла ничего прояснить, ведь ей всего лишь показалось, что кто-то прошел в ту дверь… – Кэтрин помнила испуганное личико Мег, вернувшейся в зал после беседы с главным констеблем.
– Вчера шел дождь. – После унылой паузы Бет вновь попыталась что-нибудь придумать. – Если тот человек вернулся в зал, на его одежде должны были быть заметны следы влаги!
– К тому времени еще не все собрались в зале, в дверь постоянно кто-то входил, – возразила ей миссис Дримлейн. – Кареты останавливались у ворот, и гостям нужно было пройти несколько шагов по дорожке, с зонтом или без.
– А те, кто приехал пораньше? Они должны были обсохнуть, и, если кто-то выходил во второй раз, это стало бы заметным! – не хотела сдаваться Бетси.
Миссис Дримлейн пожала плечами – можно ли было выделить кого-то одного в толпе постоянно перемещающихся по залу и соседним с ним помещениям людей? Кто успел высохнуть, а кто – намокнуть дважды? Кэтрин молча нахмурилась.
– Если б мы знали заранее, на что надо обращать внимание… – Миссис Дримлейн безнадежно махнула рукой, ее глаза за стеклами очков потемнели от огорчения. – Боюсь, на этот раз Грейтона ждет безнадежное дело. И это убийство может стоить ему карьеры!
Кэтрин согласно кивнула. Как бы ни пугал ее главный констебль, он все же выглядел надежным блюстителем порядка. А теперь его ждут неприятности, из Лондона наверняка приходят одна телеграмма за другой с требованиями поскорее найти убийцу знаменитости, которой была миссис Роуленд. И, конечно же, в Кромберри вновь появятся бесцеремонные журналисты, готовые заглядывать чуть ли не в ночные горшки горожан ради поиска новых материалов для своих статей.
Миссис Дримлейн подала Кэтрин знак – пора возвращаться домой. Бетси явно устала и хотела прилечь, но любопытство заставляло ее задавать гостьям новые и новые вопросы. Ответов не было ни у кого во всем Кромберри. Кроме, пожалуй, убийцы.
Обе дамы распрощались с хозяйкой, пообещав прислать из «Охотников и свиньи» лакея с запиской, если появятся хотя бы какие-нибудь новости, и медленно направились по непросохшей еще улице назад в гостиницу.
В холле за конторкой никого не оказалось, должно быть, миссис Лофтли прилегла отдохнуть или присоединилась к дамам в большой гостиной. Из Зала герцогини до Кэтрин доносились голоса, видимо, гостьи так и сидели за чайным столом и уже довольно свободно обсуждали случившееся накануне – а что им еще было делать?
Миссис Дримлейн прошла в Зал герцогини, чтобы принять участие в разговоре и присмотреться к дамам из Бата. По дороге к дому Хартов и обратно Кэтрин успела рассказать старшей подруге обо всех своих впечатлениях последних двух дней, и миссис Дримлейн собиралась дополнить сложившееся у нее мнение собственными наблюдениями. Экипажей миссис Райдинг и мистера Блантвилла у дверей в гостиницу не оказалось. Должно быть, визиты вежливости закончились, и леди остались предоставленными сами себе.
Кэти заняла место за конторкой и как раз размышляла, стоит ли ей достать блокнот и сделать несколько зарисовок или же лучше подняться в свою комнату за книгой и провести остаток дня, следуя за героями романа. С ними-то наверняка не произойдет ничего подобного тому, что случилось с миссис Роуленд! Она не хотела признаваться себе, но за чтением надеялась прогнать неясные, тревожные мысли, не желавшие уходить без дополнительного толчка.
Девушка уже подошла к лестнице на второй этаж, когда ей навстречу проворно сбежала горничная.
– Мисс Кэтрин, вы вернулись! – обрадовалась Сара. – Вам не встретилась в городе мисс Лэмбон? Миссис Пропсон послала меня поискать ее, но мисс Лэмбон нет в ее комнате. Должно быть, она куда-то ушла.
Кэтрин пожала плечами. Они с миссис Дримлейн на обратном пути повстречали немало гуляющих на солнышке знакомых, но мисс Лэмбон среди них не было. Куда могла отправиться леди в незнакомом городе? На почту или в модную лавку, купить ленту для шляпки или другую подобную мелочь. Или же выйти на прогулку, посмотреть на городскую площадь, церковь и богадельню.
– Вероятно, она вышла подышать свежим воздухом, пока нет дождя, – ответила Кэти и продолжила свой путь наверх. – Мы с миссис Дримлейн ее не видели.
– Странно, что она не сообщила о своих намерениях друзьям, – сказала ей вслед горничная и пошла доложить миссис Пропсон, что мисс Лэмбон нет в ее Комнате с гобеленом.
Кэтрин вернулась на свое место с романом и погрузилась в чтение. Не сразу, но ей все же удалось сосредоточиться на переживаниях героини.
И если бы не сцена счастливого объяснения влюбленных, происходившая в момент, когда героиня пряталась под деревом от дождя, а ее поклонник мужественно пытался спасти платье девушки, накрыв ее своим сюртуком, то Кэтрин так и не поняла бы, что за тревога томила ее последние часы.
«Мокрое платье, ну конечно же!» – Кэти перестала видеть буквы, на книжной странице словно бы появилось лицо Бетси Харт.
– Если убийца вернулся в зал, на его одежде должны остаться мокрые следы! – что-то подобное сказала Бет.
Кэтрин отчетливо представила себе сценку в чайной комнате и разговор о нюхательной соли. Эммелина появилась там внезапно и выглядела взволнованной, а подол ее бордового платья потемнел от сырости, словно она шла по высокой траве. А кладбище за приходским домом не назовешь ухоженным – осенью викарий Фридделл не считал нужным платить садовнику, находя это пустой тратой денег. Все равно трава скоро пожухнет, уж лучше оставить все, как есть, до весны.
Напуганная мыслями, которые стучались в ее голову, Кэтрин почувствовала острое желание отогнать их, но уже понимала, что не сможет. Могла ли Эммелина быть тем человеком, кто ссорился с миссис Роуленд, застрелил ее, а затем вышел в боковую дверь прямиком на заросшее кладбище? «Боже мой, как я могу думать такое о жене Джонатана? – Кэти попыталась одернуть себя. – Эммелина могла выйти подышать, она же говорила о том, как душно в зале! И, возможно, какое-то надгробие заинтересовало ее, она сошла с дорожки и намочила платье, только и всего! А я уже записала ее в убийцы!»
Угрызения совести не могли заставить Кэтрин перестать думать о мокром платье и странном волнении Эммелины. А еще эти слова миссис Роуленд о том, что им надо поговорить с миссис Хаддон! Кажется, Эммелина тогда выглядела озадаченной, как и другие дамы, готовые ревновать друг друга к вниманию такой особы, как миссис Роуленд. Но что, если это притворство и есть что-то, связывающее этих двух женщин? В конце концов, именно тетушка миссис Роуленд сыграла роль в судьбе Джонатана, устроив ему переезд в Бат!
Кажется, миссис Роуленд осталась недовольна этим обстоятельством. Но ведь она прежде не встречалась с Эммелиной, она сама сказала об этом, когда их представили друг другу! Да и как она могла злиться на жену викария из-за поступка своей покойной тетушки? Старая дама имела право распоряжаться своим состоянием и своими связями, пусть даже это было не по душе ее родственникам. Неужели эта тетушка лишила миссис Роуленд и ее брата значительного наследства? Сколько же денег получил от нее Джонатан? Эммелина упоминала «небольшой капитал», но для нее, выросшей в богатстве, незначительной могла быть сумма, которая кому-то другому показалась бы огромной. Но не миссис же Роуленд, выглядевшей, будто герцогиня! Впрочем, если она рассчитывала на наследство тетушки, чтобы самой распоряжаться им на ниве благотворительности, обида могла поселиться в ее сердце. Насколько сильная? Кэти вспомнила еще один недавний эпизод, оставивший после себя неприятный осадок, но скрывшийся за последующими ужасными событиями.
Дамы в гостиной миссис Райдинг разливают чай, болтают, украдкой позевывают в ожидании джентльменов. И взгляд миссис Роуленд, полный злобы, который Кэтрин заметила совершенно случайно. Тогда девушка ненадолго огорчилась, подумав, что знатная гостья недовольна миссис Лофтли и ее гостиницей. Но сейчас Кэтрин подумалось, что миссис Роуленд могла так смотреть на Эммелину, сидевшую подле тетушки Мэриан. Но даже если и так, пострадала ведь не Эммелина, а сама миссис Роуленд!
Кэтрин чувствовала, что теряется во всех этих мыслях. Добродушная, хлопотливая хозяйка, любящая мать, жена ее брата – убийца? Право же, только из-за того, что платье Эммелины было влажным в то время, когда уже давно должно было обсохнуть, сочинить целую историю о ненависти и убийстве! Как бы там ни было, Кэтрин не могла не признать, что слишком плохо знает молодую миссис Хаддон, чтобы быть уверенной в чем-либо относительно ее поступков.
«Я должна поговорить с Эммелиной, иначе я так и буду мучиться из-за всех этих сомнений! – решила Кэтрин, намереваясь вернуться к роману и прекратить выдумывать ужасные истории. – Пусть она объяснит, почему ее платье и локоны были намокшими, и мне все равно, сочтет ли она меня бестактной! Главный констебль Грейтон как-то странно расспрашивал меня о ней, может быть, кто-то из тех, с кем он говорил прежде меня, тоже видел Эммелину? Если она не захочет говорить со мной, стоит ли мне поделиться своими переживаниями с мистером Грейтоном? Или сначала поговорить с миссис Дримлейн и судьей Хоуксли? Уж они-то не поднимут меня на смех и не сочтут, что у меня больное воображение. Сейчас едва ли не каждый в Кромберри дает волю воображению, пытаясь представить, кто и почему убил бедную миссис Роуленд! Вот и мисс Лэмбон говорила, что не она одна выходила под дождь…»
При этой мысли Кэтрин едва не подскочила на тяжелом стуле. Мисс Лэмбон, конечно же! Она появилась, когда все остальные дамы из Бата уже сидели рядом с миссис Райдинг и строили предположения относительно поднявшегося внезапно шума. Кэтрин слишком много довелось вчера услышать, чтобы запомнить все, что говорилось вокруг нее, но миссис Пропсон определенно сказала что-то о мокром платье своей подруги и возможности заполучить простуду.
«Господи, да кто угодно мог выйти из душного зала и немного постоять у крыльца, не обращая внимания на дождь! А я уже успела столько всего передумать об Эммелине! – принялась ругать себя Кэтрин. – Мисс Лэмбон точно так же имела возможность застрелить миссис Роуленд и потом вернуться в зал, обойдя здание вокруг! К тому же она-то как раз была знакома с миссис Роуленд! Но ведь она так ехидно говорила вчера, что видела что-то или кого-то… На что она намекала? Могла она увидеть Эммелину, выходящую через боковую дверь на кладбище? Ох, нет, мне все же придется поговорить с Эммелиной, как бы ни стала она потом ко мне относиться! А миссис Дримлейн пусть поговорит с мисс Лэмбон, она должна поделиться тем, что видела! Даже если ей неловко признаться, что она подсматривала за кем-то, она все равно обязана рассказать все, если это поможет мистеру Грейтону! Мне же пришлось признаться, что я подслушивала, хоть это и неподобающее поведение для… кого угодно!»
В таких размышлениях Кэтрин могла провести весь день, если бы только ей не требовалось выполнять поручения тетушки Мэриан. Но даже подвязывая шторы в ресторане или заново взбивая подушки на диванах в холле, Кэти не могла перестать думать о том, когда успели намокнуть Эммелина и мисс Лэмбон и кого еще она не заметила в таком же виде.
День перевалил за середину, когда в гостиницу явился доктор Голдблюм, чтобы проведать мистера Макнила и уговорить его спуститься и пообедать вместе с дамами из Бата. По мнению доктора, скорбь в одиночестве не шла на пользу здоровью его пациента.
А вскоре и упомянутые дамы направились в свои комнаты, чтобы переодеться к раннему обеду. Миссис Лофтли, вышедшая из Зала герцогини вместе с ними, остановилась у конторки.
– Как себя чувствует Бетси? – спросила она у Кэтрин. – Хорошо, что ее не было вчера в приходском доме. Это ужасное событие могло повредить ее состоянию!
Будучи дочерью аптекаря, миссис Лофтли выражалась куда более прямо, нежели другие дамы, если речь заходила об особенных состояниях здоровья, будь то беременность или геморрой.
Кэтрин не успела ответить тетушке. Наверху раздался пронзительный вопль, перешедший в какое-то завывание.
– Господи, совсем как вчера! – воскликнула миссис Лофтли и осеклась.
Кэти вскочила на ноги. В прозвучавшем крике было столько ужаса…
– Там что-то случилось. Беги наверх, дитя, а я позову твоего дядюшку. Томас! – Миссис Лофтли бросилась к кабинету своего супруга, а ее племянница нехотя принялась подниматься по ступеням.
Даже если кто-то из дам всего лишь увидел мышь, необходимо узнать, что именно произошло, и принести свои извинения. На середине лестницы Кэтрин услышала шум шагов, кто-то спешил по коридору второго этажа на помощь кричавшей женщине. И тотчас за первым криком последовало еще несколько, которые тут же перекрыл пронзительный визг. «Господи, лишь бы это была мышь! – взмолилась Кэтрин, почти бегом поднимаясь по крутой лестнице. – Пусть даже крыса! Или полчища тараканов! Да даже привидение бедняжки Дженни! Что угодно, лишь бы не чья-то смерть!»
Вот она достигла площадки и сразу увидела группу людей в дальнем конце коридора. Дамы и их горничные образовали целый гудящий рой, сквозь который пробивался доктор Голдблюм. Не сразу, но он добрался до Комнаты с портретом и исчез. Очевидно, дверь была открыта.
Кэтрин захотелось развернуться и бежать прочь, так сильно эта сцена напомнила ей летние события, когда в Лавандовой спальне обнаружили труп убитой миссис Синглтон. Но тут она увидела в раскрытых дверях Комнаты с апельсинами бледного мистера Макнила, близоруко вглядывающегося в глубь коридора. Его вид отчего-то придал ей храбрости, и девушка продолжила свой путь, надеясь, что ее дядюшка и тетушка не слишком задержатся внизу. Мистер Макнил двинулся следом за ней.
– Вайолет! Боже мой! Как? Господи, что же нам делать?! – Неясный гул разбивался на отдельные слова по мере того, как Кэтрин приближалась к концу коридора. Она не успела спросить, что случилось, когда на пороге Комнаты с портретом появился растерянный, напуганный доктор Голдблюм, тщетно пытавшийся вести себя невозмутимо. Ему это не удавалось.
– Дамы… Мистер Макнил… Я прошу вас вернуться в свои комнаты, а миссис Пропсон лучше пройти к кому-нибудь из вас. С мисс… э-э-э… Лэмбон случилось несчастье. Надо послать за ним… за Грейтоном… – Отрывистые слова доктора никак не складывались в предложения, он оглядывал собравшихся перед дверьми женщин, словно пытаясь найти среди них… кого?
– Мисс Лэмбон умерла? – слабым голосом спросил Макнил из-за спины Кэтрин, и та испуганно дернулась.
– Да, сэр, и ее смерть…
– Ее убили! Бедная моя подруга! – Вслед за доктором из комнаты появилась миссис Пропсон, поддерживаемая плачущей горничной. – Еще одна смерть! Ее убил тот же человек, что и миссис Роуленд, я в этом уверена!
Кто-то, кажется, миссис Уиллинг, громко вскрикнул, две горничные единодушно и явно уже не в первый раз взвизгнули, и доктор Голдблюм страдальчески поморщился. Он снова огляделся в поисках поддержки и тут увидел Кэтрин.
– Мисс… Лофтли, – обратился он к ней. – Прошу вас, пошлите лакея за полицией и приготовьте побольше нюхательных солей. Я боюсь, что кто-то из леди может упасть в обморок.
Доктор сумел овладеть собой и сейчас говорил вполне внятно. Он еще раз попросил дам вернуться в их комнаты и ждать.
– И чего мы должны ожидать? – Мисс Беррингтон строго смотрела на доктора. – Чтобы нас тоже убили, каждую по отдельности? Я предпочту остаться вместе со всеми, пока полицейские не выяснят, что произошло.
– Пойдемте в Зал фей… – Миссис Дримлейн все это время молча стояла на пороге своей комнаты, находящейся как раз напротив Комнаты с портретом, но сейчас решила вмешаться. – Все вместе. Полагаю, обедать сейчас никто не будет, так что нам лучше дождаться мистера Грейтона, находясь в одном помещении. Горничные могут побыть внизу в холле, их проводит мисс Хаддон.
Ее негромкий, но неожиданно властный голос произвел нужное впечатление. Миссис Дримлейн закрыла дверь своей спальни, повернула в замке ключ и пошла по коридору в сторону Зала фей. Следом первой двинулась Эммелина, а за ней – Агнес Беррингтон, поддерживающая дрожащую миссис Уиллинг. Доктор Голдблюм посторонился, пропуская миссис Пропсон.
Кэтрин и горничные расступились, прижимаясь к стенам. Миссис Пропсон внезапно оттолкнула руку своей служанки, на которую опиралась, и воскликнула:
– Глупая, глупая курица! Я всегда говорила ей, что нужно поступать осмотрительно, но она не слушала! О, Вайолет! Ну почему, почему она сразу же не рассказала всем, что успела заметить вчера! Тогда она была бы жива, а убийца миссис Роуленд – уже схвачен!
Доктор Голдблюм приблизился к миссис Пропсон, боясь, что она упадет в обморок, но эта дама была крепче, чем можно было ожидать от утонченной леди. В ее голосе слышались горе и досада на подругу.
Эммелина обернулась.
– Вы думаете, мисс Лэмбон убил тот же человек, что и миссис Роуленд?
– Ах, не будьте такой же глупой! Разумеется, тот же! Или вы думаете, здесь полно убийц?
– От этого городка можно ожидать всего! – сквозь слезы пробормотала миссис Уиллинг. – Какой-нибудь грабитель…
– Неужели вы верите в эту чушь? – Миссис Пропсон догнала остановившуюся миссис Уиллинг и смотрела на нее с гневной усмешкой. – Вчера бедная Вайолет при всех сказала, будто кое-что видела в момент гибели миссис Роуленд, а сегодня она мертва! Какие еще вам нужны доказательства?
– Но ее слова слышали лишь несколько человек… – Эммелина уже собралась войти в Зал фей за миссис Дримлейн, и тут обе дамы остановились, захваченные новой мыслью.
Кэтрин встретилась взглядом с миссис Дримлейн. Обе, вероятно, подумали об одном и том же. Если убийца и в самом деле тот же человек, что совершил преступление вчера, то подозреваемых не так уж много. Во всяком случае, не весь Кромберри!
Подоспели дядюшка Томас и тетя Мэриан. Трудно было понять, сколько они расслышали, но, судя по пугающе бледному лицу миссис Лофтли, достаточно, чтобы догадаться, что в их гостинице вновь произошла трагедия.
– Кто угодно из этих нескольких человек мог рассказать об услышанном своим знакомым! – Миссис Пропсон следом за другими дамами добралась наконец до Зала фей и едва не втолкнула туда миссис Уиллинг, продолжавшую плакать. Доктор Голдблюм закрыл за ними дверь, и дальнейшее обсуждение стало невозможно расслышать.
Прижимаясь к плечу мистера Лофтли, тетушка Мэриан слабым голосом попросила доктора объяснить, что произошло. Мистер Макнил смотрел на доктора с тревогой и ужасом, как будто тому только предстояло сообщить ужасную новость. Перешептывающиеся горничные все еще жались в коридоре неподалеку от двери в Комнату с портретом.
– Мисс Лэмбон, мадам, боюсь, ее тоже убили! – Доктор не вполне пришел в себя, но уже мог выражаться связно. – Дамы разошлись по своим спальням, чтобы переодеться к обеду, их горничные спустились сверху… Я был у мистера Макнила, пытался уговорить его пообедать с леди, но тут кто-то начал кричать… Конечно, все, кто услышал крики, выбежали в коридор. Как оказалось, кричала миссис Пропсон – она вошла в свою комнату последней и увидела на полу тело… мисс Лэмбон.
– Мисс Лэмбон убили в спальне миссис Пропсон? – Дядюшка Томас озвучил тот же вопрос, что хотела задать и Кэтрин.
– Я не способен это объяснить! – едва ли не с обидой откликнулся доктор Голдблюм. – Пусть этим занимается Грейтон и его люди!
– В самом деле, нужно тотчас же позвать полицию! – спохватилась тетушка Мэриан. – Кэтрин, беги скорее вниз, пошли Эндрю в участок, и пусть сержант сообщит мистеру Грейтону! Ах, как он вчера язвительно говорил о том, что преступление, как ни странно, произошло не в нашей гостинице! А теперь его злорадству не будет предела!
Мистер Лофтли изумленно посмотрел на жену:
– Дорогая, о чем ты говоришь? Не может же главный констебль радоваться тому, что кто-то совершил убийство!