Откуда вообще? Копила, что ли?

Обрести бога – и потерять его. Ладно, не в одночасье, но… Меня колотило. Натурально колотило. К праху все эти бытовые страдания. К праху карьерные неурядицы, к праху непонятки со «смыслом жизни», к праху страх своей «темной стороны» и боязнь не добиться успеха…

Я подошла к Лиссаю, бледному, красивому, замершему на санях, как фарфоровая статуэтка.

– Лиссай… Лис, просыпайся. Лис!

Я трясла Ищущего так, как, наверное, Смотрящие поутру трясут бродяг, улегшихся вдоль теплых деревянных лавок на Мускатной улице. Без почтения, без жалости, без какого-либо намека на этикет.

Я рыдала, размазывая по лицу горячие слезы, и в голове у меня билось набатом: «Пара тысячелетий… пара тысячелетий».

Пара драных тысячелетий.

Мы все когда-нибудь умрем.

Будто я на секунду приблизилась к вечности – в ее дурацкой ипостаси мальчишки – и тотчас, споткнувшись, лишилась всякой надежды. Совсем. Поманили и бросили. Снова показали, что есть игры для взрослых и мне до них не дорасти, никогда, просто потому, что так устроен мир. Так решил кто-то другой – а мне теперь смиряйся. Опять.

Бунт против божеств – такой притягательный и такой бессмысленный. Якобы героический. Якобы.

Обреченный с самого начала. Люди – создания наивные, отличаются тем, что с упоением играют в игру, в которой всегда проигрывают. Игру под названием «жизнь».

Для нас выхода нет, Карл, и ты это знаешь. Более того – зачем-то признаешь передо мной. Пара тысячелетий!

Почему ты просто не соврал мне, чудо-мальчик? Почему не успокоил сладкой ложью? Не одарил «святою простотой», «пресветлой тупостью», «волшебной дуростью»? Ведь не знаешь – не страдаешь.

…Но не знаешь – и не живешь.

Лиссай вдруг пошевелился. Задергал белыми пальцами в рыжих веснушках, задрожал полупрозрачными ресницами.

Резко открыл глаза. В первое мгновение в них отразилось нечто далекое, космически-одинокое – мириады незнакомых звезд, похожие на воспоминание (откуда вообще он вернулся?) – но потом в отражении появилась я.

– Тинави!.. К-как я рад вас видеть! – выдохнул Лис.

Я улыбнулась сквозь слезы, пожала ему руку – и снова привет, знакомый туман Междумирья.

«Прощай», – шепнул в голове подростковый, еще не сломавшийся голосок, – и не бойся конца: ведь тогда я покажу тебе вселенную».

Туман Междумирья, буде он настоящий, на веки вечные стал немного мокрее от моих слез…

Если все в этом мире однажды, пусть и две тысячи лет спустя, будет хорошо, если боги одержат победу над Зверем и снова откроют Лайонассу – я только за.

Но как же жаль, что мы этого уже не увидим…





* * *


И вот мы снова в кургане. Под курганом. Принц и я.

А еще сани. Дурацкие деревянные сани, своим новогодним настроением смазывающие всю мою космическую метафизическую тоску.

Письмена на стенах тревожно мерцают красным, и, если щелкнуть пальцами – унни, зайка, после встреч с Карлом ты особенно дружелюбна, – то в свете разгоревшейся на ладони звезды проступят наши будто пламенеющие фигуры.

– Тинави? – тихо спросил Лиссай.

– Что?

– Почему вы так горько плачете? К-как я могу вам помочь?

В изумрудных принцевых глазах плескался Лес… Я со свистом вдохнула влажный подкурганный воздух.

– Никак. Если вы, конечно, не бог.

– Совсем нет, к-к сожалению, – покачал головой он и тотчас поморщился, потерев шею. Да уж, спать столько времени – все отлежать можно…

– А как вы себя чувствуете? Как вообще ваши дела? – спохватилась я. – Где вы были?

– Голова к-ружится. – Принц вздохнул. – Давайте выберемся отсюда?

И мы пошли.


Мимо убегали закручивающиеся спиралью коридоры… Покатые стены и потолки… Везде – буквы неизвестного алфавита.

А ведь Карл этот алфавит наверняка знал. Или узнает, если еще нет. Хорошо быть бессмертным, да? Да еще и с пятью такими же бессмертными братьями и сестрами. Ну да, Отца им не хватает, но… Мне кажется, все равно далеко до одиночества. Я бы на его месте точно не страдала.

Уж не знаю, что это – показатель качества моей жизни или трусости философов, но я признаюсь открыто: я бы хотела быть бессмертной. Да. Как Карл. Кидаться этим так легко и браво: «Ну пара тысяч лет потребуется. Не, не десяток. Всего лишь пара. На сдачу возьмем…»

Я истерически расхохоталась.

– Нет, так не пойдет, – озадаченно протянул Лиссай.

Он остановился, взял меня за руку и заставил посмотреть на себя.

– Поверьте, Тинави: все наладится. Что бы ни происходило сейчас, однажды вам станет легче. К-клянусь, – серьезно сказал принц.

Какой же он красивый: взлохмаченные рыжие волосы, прямые брови, мягкие губы. И шелковая пижама, такая приятная и прохладная на вид, что хотелось со стоном отобрать. Пребывание Лиссая в гостях у Зверя было, видимо, настолько комфортным, что даже не принесло проблем с одеждой… Хах. Может, зря Карл Зверя боится? Лучше б экскурсионное бюро в царстве Хаоса открыл…

Я неудержимо всхлипнула, Лис погладил меня по щеке.

– А вы не знаете, сколько сейчас времени? – утерев слезы, спросила я.

Принц полез в карман пижамных брюк за часами. Я подсветила циферблат: волшебная звезда на моей ладони разгорелась не хуже светильника с осомой. Можно гордиться.

– Девять утра.

Что ж!

Предчувствие меня не обмануло. Не дружите, девочки, с теми, у кого времени хватит на миллион бесконечностей… Они не знают цены минутам.

– Полчаса, – объявила я. – У меня осталось полчаса жизни. А мы с вами прах знает где, да? Ну уж точно не в предбаннике кургана. Больше похоже на центр лабиринта…

Он окаменел:

– Как это полчаса?

– Да Сайнор проклял.

Лиссай непроизвольно подался вперед. Совсем побелел:

– Вас?!

– Ага. Увы.

– Так-к побежали!

– Ну уж нет. – Я фыркнула. – Ну уж нет. Подумай сам, Лис, – такое панибратское обращение вне Святилища – больше не существовавшего для нас, увы, – заставило его остановиться на полушаге. – Подумай сам – какая разница? Несколько десятков лет туда-сюда. Умру ли я старушкой Тинави у себя в кресле-качалке или умру сегодня, здесь, под курганом, в твоей очаровательной компании? С точки зрения вечности разница минимальна. Но во втором случае хотя бы будет определенный шарм…

– Тинави, – расширил глаза принц, глядя куда-то позади меня. – Подождите…

Но я, по примеру Карла, прижала палец к губам. Шагнула вперед. Подмигнула ошарашенному Лису и поцеловала его.

Все равно сдохну.

Так давайте ж повеселимся напоследок.





Куча-мала




Магия – это выбор гуманитариев.

Хранитель Карланон



Вероятно, Лиссай был очень хорошо воспитанным принцем и берег чувства других.

Или он тоже нуждался во встряске. Или что-то еще.

Так или иначе, он ответил мне, хотя обстоятельства совсем не подходили для романтики.