– Вынужден напомнить тебе, месье де Клермон, что ты находишься в Лондоне с моего позволения, – заявил Хаббард, усаживаясь в громоздкое кресло, перекочевавшее сюда из какого-нибудь богатого дома. – Хотя ты представляешь Конгрегацию, я согласился на твое присутствие в Лондоне лишь потому, что этого требует твой отец. Но ты пренебрег нашими традициями. Привезя в город свою жену, ты не поспешил представить ее мне и моим детям. Есть у меня претензии и к твоим рыцарям.

– Большинство рыцарей, сопровождающих меня, живут в этом городе гораздо дольше, чем ты, Эндрю. Когда ты потребовал, чтобы они вошли в число твоих «детей» или покинули город, они обосновались за его стенами. Вы с моим отцом условились, что де Клермоны не станут увеличивать ряды братства в Лондоне. Я выполняю это соглашение.

– И ты думаешь, моих детей волнуют такие тонкости? Я видел кольца на их пальцах и эмблемы на плащах. – Хаббард подался вперед; его глаза угрожающе сверкнули. – Меня уверяли, будто ты находишься на полпути в Шотландию. Почему же ты до сих пор здесь?

– Возможно, ты мало платишь своим доносчикам, – предположил Мэтью. – Кит нынче совсем поиздержался.

– Я не покупаю любовь и верность. В равной степени я не прибегаю к устрашению и пыткам во имя достижения своих целей. Кристофер добровольно выполняет то, о чем я прошу. Так поступают все благочестивые дети, любящие отца.

– У Кита слишком много хозяев, чтобы хранить верность любому из них.

– Разве то же самое нельзя сказать и о тебе? – Бросив Мэтью вызов, Хаббард повернулся ко мне и демонстративно втянул в себя мой запах, после чего горестно вздохнул. – А теперь поговорим о твоем браке. Кое-кто из моих детей убежден, что близкие отношения между ведьмой и варгом отвратительны и противоестественны. Однако Конгрегация с ее заветом ничуть не более желанна в моем городе, чем мстительные рыцари твоего отца. Те и другие вмешиваются в Божье повеление, чтобы мы жили одной семьей. Вдобавок твоя жена – прядильщица времени. Я неодобрительно отношусь к прядильщикам времени, ибо они соблазняют мужчин и женщин идеями, непригодными для нашей эпохи.

– Идеями вроде свободы выбора и свободы мышления? – спросила я. – Вы боитесь…

– Далее, – перебил меня Хаббард, глядя только на Мэтью, – ты осмелился пить ее кровь. – Глаза Хаббарда переместились к шраму на моей шее, оставленному Мэтью. – Когда ведьмы это обнаружат, то потребуют расследования. Если окажется, что твоя жена добровольно предложила свою кровь вампиру, ее заклеймят позором и изгонят из Лондона. Если же ты пил кровь насильно, без ее согласия, тебя казнят.

– Что-то не похоже на детей, живущих одной семьей, – пробормотала я.

– Диана! – одернул меня Мэтью.

Хаббард сцепил пальцы и снова пристально посмотрел на Мэтью:

– И наконец, твоя жена беременна. Будет ли отец ребенка ее разыскивать?

Все мои ехидные ответы разом улетучились. Пока что Хаббард не вызнал нашу главную тайну – об отцовстве ребенка. Если же он узнает, что отец – Мэтью… Усилием воли я отогнала панику. Думать и оставаться в живых. Быть может, совет Филиппа и на сей раз поможет нам выбраться и из этого лабиринта.

– Нет! – коротко ответил Мэтью.

– Значит, отец мертв. Умер естественной смертью или от твоей руки, – заключил Хаббард, впиваясь глазами в моего мужа. – В таком случае, родившись, ребенок будет принят в мою паству. А его мать войдет туда немедленно.

– Нет! – повторил Мэтью. – Твоей дочерью она не будет.

– Как думаешь, долго ли вы продержитесь за пределами Лондона, когда остальные члены Конгреации узнают о ваших вопиющих нарушениях? – Хаббард покачал головой. – Пока твоя жена будет членом моей паствы, ей ничего не угрожает. И конечно же, больше никакого вкушения ее крови.

– Ты не проведешь над Дианой свой извращенный ритуал. Если уж тебе так надо, скажи своей пастве, что она твоя дочь. Но ни ее крови, ни крови ее ребенка тебе не видать.

– Я не имею обыкновения лгать душам, которых взял под опеку. Почему, сын мой, когда Господь бросает тебе вызов, у тебя для Него есть только два ответа: покров тайны или воинственность? То и другое ведет к разрушению. – В голосе Хаббарда появились эмоциональные нотки, и я представила его проповеди. – Бог дарует спасение не всем подряд, а тем, кто верит во что-то большее, нежели собственная персона.

Я почувствовала: сейчас Мэтью выпалит какую-нибудь дерзость, и взяла его за руку.

– Прошу прощения, отец Хаббард, если я правильно понимаю, де Клермоны в Лондоне выведены из-под вашей… опеки?

– Да, госпожа Ройдон. Вы правильно понимаете. Однако вы не принадлежите к де Клермонам. Вы всего лишь вышли замуж за одного из них.

– Позвольте кое-что вам сообщить, – сказала я, крепче стискивая руку Мэтью. – Я не только жена Мэтью, но и дочь Филиппа де Клермона. Он удочерил меня, принеся клятву на крови. Получается, я вдвойне де Клермон, и потому ни я, ни мой ребенок никогда не назовут вас отцом.

Эндрю Хаббард потерял дар речи. Я же мысленно поблагодарила Филиппа за то, что он всегда на три шага опережал каждого из нас. После моих слов Мэтью наконец-то расправил плечи. Еще во Франции его отец позаботился о нашей безопасности в Лондоне.

– Если угодно, можете проверить. Филипп пометил мой лоб вот здесь.

Я коснулась точки между бровями, где находился мой ведьмин третий глаз. Сейчас он дремал, совершенно равнодушный к вампирам.

– Я верю вам, госпожа Ройдон, – наконец произнес Хаббард. – Ни у кого не хватило бы дерзости лгать о подобных вещах в доме Бога.

– В таком случае я могу рассчитывать на вашу помощь. Я приехала в Лондон, чтобы усовершенствоваться в магии и ведьмовстве. Кого из своих детей вы могли бы порекомендовать мне в помощники?

Улыбка, появившаяся на лице Мэтью, быстро погасла.

– Диана! – тихо прорычал он.

– Если бы вы смогли мне помочь, мой отец был бы очень доволен, – сказала я, игнорируя возмущение Мэтью.

– И в чем же выразится удовлетворенность вашего отца?

Эндрю Хаббард тоже был принцем эпохи Возрождения и стремился получить стратегическое преимущество везде, где это возможно.

– Во-первых, мой отец будет рад услышать о том, как тихо и спокойно мы провели время накануне Нового года, – сказала я, глядя вампиру в глаза. – А все остальное, о чем я напишу ему в следующем письме, будет зависеть от ведьмы, которую вы отправите ко мне в «Оленя и корону».

Хаббард ответил не сразу:

– Я обговорю вашу просьбу со своими детьми и решу, кто из них наилучшим образом подойдет для вас.


– Любой, кого он пошлет, окажется шпионом, – предупредил меня Мэтью.

– Но ведь ты тоже шпион, – напомнила я мужу. – Знаешь, я устала и хочу домой.

– Полагаю, Хаббард, мы с тобой уладили все недоразумения, и Диана, как все де Клермоны, находится в Лондоне с твоего позволения. – Мэтью повернулся к выходу, давая понять, что не нуждается в ответе.

– Даже де Клермоны должны вести себя в Лондоне с осторожностью, – бросил нам вслед Хаббард. – Надеюсь, госпожа Ройдон, вы это запомните.

На обратном пути Мэтью и Галлоглас вполголоса переговаривались. Я молчала. Из лодки я выбралась сама, отказавшись от помощи, и одна, не дожидаясь мужчин, поднялась на Уотер-лейн. И все равно Пьер успел меня опередить, а возле дома нас догнал Мэтью. Уолтер и Генри уже ждали в гостиной. Когда мы вошли, оба вскочили на ноги.

– Слава Богу! – воскликнул Уолтер.

– Мы пришли сразу же, как услышали, что Хаббард затребовал вас с Дианой к себе. Джордж заболел и слег, а Кит и Том будто сквозь землю провалились, – добавил Генри, беспокойно поглядывая то на меня, то на Мэтью.

– Сожалею, что позвал вас. Моя тревога была напрасной, – ответил Мэтью, торопливо снимая плащ.

– Но если дело касалось ордена… – начал Уолтер, приклеившись глазами к плащу.

– Не касалось, – заверил его Мэтью.

– Дело касалось и касается меня, – сказала я. – И прежде чем вы соорудите очередной провальный замысел, поймите простую вещь: ведьмы – моя забота, но никак не ваша. За Мэтью следят, и не только Эндрю Хаббард.

– Он к этому привык, – угрюмо пробасил Галлоглас. – Любителей поглазеть в Лондоне хватает. Советую вам, тетушка, не слишком обращать на них внимание.

– Мэтью, мне действительно нужно найти себе ведьму-учительницу, и как можно скорее, – сказала я, опустив руку на ту часть корсажа, что прикрывала живот. – Но пока ты или кто-то из вас топчется рядом, никакая ведьма не согласится делиться своими секретами. Кто обычно приходит в этот дом? Либо варг, либо философ, либо шпион. И с точки зрения ведьм, стоит им здесь появиться, как их тут же выдадут властям. Пусть Берик далеко от Лондона, но страх добрался и сюда.

Взгляд Мэтью оставался ледяным. Спасибо, что муж хотя бы слушал меня и не возражал.

– Если ты прикажешь ведьме прийти сюда, она придет. Мэтью Ройдон всегда добивается желаемого. Но вместо помощи я получу еще один спектакль вроде того, что устроила нам вдова Битон. Мне этого совсем не нужно.

– И еще меньше вам нужна помощь Хаббарда, – громко заявил Хэнкок.

– У нас с тобой мало времени, – напомнила я Мэтью.

Хаббард не узнал, что отец будущего ребенка – Мэтью, а Хэнкок и Галлоглас пока не учуяли изменений в моем запахе. Однако события сегодняшнего вечера показали, сколь шатко и опасно наше положение.

– Хорошо, Диана. Ведьм мы оставим тебе. Но чтобы никакого вранья и никаких секретов, – сказал Мэтью. – Кто-то из нас обязательно должен знать, где ты находишься.

– Мэтью, ты не можешь… – запротестовал Уолтер.

– Я доверяю суждениям своей жены, – твердо произнес Мэтью.

– То же самое Филипп говорил насчет бабули, – пробубнил Галлоглас. – А вскоре начался ад кромешный.





Глава 19




– Если ад кромешный выглядит вот так, Галлоглас будет весьма раздосадован, – сказал Мэтью.

С момента нашего памятного визита к Хаббарду прошла неделя. Он исполнил свое обещание, и сейчас перед нами стояла четырнадцатилетняя ведьма. Ее облик совсем не вязался с представлениями об адских муках.

– Тише! – шикнула я на мужа, помня, насколько восприимчивы бывают дети в таком возрасте. – Скажи, Энни, отец Хаббард объяснил тебе, зачем посылает сюда?

– Да, госпожа, – тоненьким печальным голоском ответила Энни.

Девочка была совсем бледной. Возможно, такой и родилась, а может, причина крылась в ее страхе и обыкновенном недоедании.

– Я пришла служить вам и сопровождать вас, если вы пойдете по своим делам.

– Мы договаривались совсем не об этом, – поморщился Мэтью и топнул ногой; Энни вздрогнула. – Ты имеешь магическую силу или знания? Или Хаббард решил над нами пошутить?

– У меня есть небольшие способности, – запинаясь, призналась Энни.

Мне понравились ее яркие голубые глаза – два живых пятна на бледном лице.

– Но мне требуется место, и отец Хаббард сказал…

– Могу представить, чего тебе наговорил отец Хаббард, – презрительно фыркнул Мэтью.