Обладая магией земли, Диара чувствовала напитывающую Эйдана водную стихию. И она тянулась к ней, как сухая почва, стремящаяся напитаться от готового вот-вот пролиться дождя.

Все события этого утра отступили на второй план. В эти минуты Диаре не верилось, что она действительно осмелилась на такой поступок. Но, поняв, что при помощи лунороя создала Кьяра, Диара не задумывалась ни о чем, помимо того, чтобы предостеречь, уберечь, оградить от пагубного воздействия того, кто всецело владел ее сердцем. Пришлось пройти через непонимание и ярость Эйдана, попасть в руки подоспевших стражей, столкнуться со всеобщим неверием, прежде чем ее наконец выслушали. Лорд Райхар допросил Диару лично, и она, не колеблясь, открыла ему свое сознание, позволив удостовериться, что в ее словах нет ни капли лжи, а в душе присутствует лишь желание помочь. Проверка была проведена быстро, и умозаключения Диары подтвердились. Прямо на ее глазах Кьяру схватили стражи и по высочайшему указанию самого правителя бросили в темницу. Используй она простой приворотный эликсир в личных целях, ее бы лишь исключили. Но речь шла о попытке манипуляции, что приравнивалось практически к покушению.

Во время разговора с лордом Райхаром случилось кое-что еще. Все последнее время Диара боялась, что драконы узнают, каким образом она попала на отбор, и либо исключат за обман, либо вовсе возьмут под стражу. И вот теперь, устав от постоянной боязни, чувствуя, что больше молчать не может, она сама во всем призналась. Рассказала лорду о прилетевшей к ней техномагической птице, принесшей письмо. О том, что вся история с избранницей Тени была кем-то подстроена.

– Мне это известно, – выслушав, ошарашил ее лорд Райхар. – Меня интересует другое. Связывались ли с вами после?

– Нет. – Диара поспешно замотала головой. – Я даже не была до конца уверена, что письмо прислал кто-то из членов совета. И после того как меня допустили на отбор, никто мне больше не писал. Но я… я… клянусь, я бы никогда не сделала ничего, что может хоть как-то навредить Эйда… его высочеству!

Неожиданно черты лица лорда немного смягчились, и он ровно ответил:

– Знаю.

Последующая беседа с Эйданом и самим правителем казалась таким же сном, как и теперешний танец. Диара мечтала, чтобы эти мгновения не заканчивались, чтобы она осталась в них навсегда, впитывая каждое движение ресниц, каждый жест и вздох. Она – вечная невидимка, невзрачная, боящаяся смотреть драконам в глаза, теперь не сводила взгляда с самых удивительных в мире глаз и тонула в них, как в водах беспокойной Драконьей реки…

Но, как и все приятное, танец закончился слишком быстро, хотя чувство нереальности осталось. Сегодняшняя церемония оказалась еще короче, чем в прошлый раз, – вероятно, из-за происшествия с Кьярой.

Прежде чем вернуться к себе, Диаре довелось пережить еще один момент, который она намеревалась сложить в шкатулку своих самых важных воспоминаний, чтобы бережно его хранить. Проводив ее к остальным девушкам, Эйдан приложился губами к ее руке, после чего, глядя в глаза, негромко произнес:

– Я очень благодарен вам, Диара.

Такие простые слова и звуки собственного имени заставили девушку затрепетать, а ее сердце – пуститься вскачь. Прежде она бы не смогла выдавить из себя ни слова, но сейчас, не то осмелев после насыщенного утра, не то под влиянием охватившей ее эйфории, Диара присела в изящном поклоне и не дрогнувшим голосом ответила:

– Все ради вас, ваше высочество. Безмерно рада быть вам полезной.

Если бы она сумела распознать в этот момент его взгляд, то заметила бы задумчивость и совершенно несвойственную Эйдану нежность, которая промелькнула в глазах дракона буквально на доли секунды и исчезла так быстро, что ее можно было принять за игру воображения.





Глава 20




Я была уверена, что из-за всех разбирательств и допросов времени на меня у Шайрэна не останется. Но ошиблась. Сразу после церемонии, невзирая на позднее время, он лично пообщался с каждой участницей и со мной – в том числе. Правда, наш разговор был скорее формальностью, поскольку при нем присутствовали Эйдан и Дрейк, а все вопросы мне задавались сухим официальным тоном. Ровно так же звучали и мои ответы.

После я вернулась к себе и решила, что наше общение на сегодня окончено. Прошло около часа, перед тем как я стала готовиться ко сну. Сняла платье, переоделась в ночную сорочку и, накинув поверх халат, отправилась в ванную смывать макияж. Как раз в этот момент ко мне и пожаловал нежданный гость в лице безликого. Не удостоив приветствием и не потрудившись дать время на обратное переодевание, он привычно обхватил меня за талию и перенес в покои своего хозяина. Сказать, что я была дезориентирована, – не сказать ничего. Хотя, наверное, подобного расклада стоило ожидать, если учесть, что Шайрэн никогда не бросал слов на ветер и обещания держал.

Так что в том, что я нанесла ему визит в таком неподходящем виде, была исключительно моя вина… Ну и бесцеремонного безликого, разумеется, тоже.

– Прекрасно выглядишь, – с ходу одарил комплиментом лорд, окинув меня тяжелым взглядом.

Непроизвольно сильнее запахнув халат, который – слава драконьим нравам! – доставал до самого пола, я сложила руки на груди.

– Не думала, что после всего случившегося этот разговор состоится.

– Элли, – вкрадчиво произнес Шайрэн, – этот разговор состоялся бы, даже начнись война.

Не дав мне отреагировать на такое замечание, он не столько предложил, сколько велел:

– Садись.

Судя по тому, что указано мне было на небезызвестное кресло, нас ожидал уже не помню какой по счету раунд сидения друг напротив друга в попытке выяснить, что не так с нашей магией. Узнать, что же именно не так, мне тоже хотелось, поэтому предложение-повеление лорда я выполнила сразу. Вот только он, нарушив традицию, не занял место напротив, а подошел к камину и кивнул на огонь.

– Попробуй на него воздействовать.

– Как? – тут же вырвался у меня закономерный вопрос. – Должна напомнить, что о принципах работы магии мне неизвестно ровным счетом ничего.

– Но это не помешало тебе в прошлый раз практически подпалить мой ковер, – не без иронии заметил Шайрэн. – Пробуй.

Припомнив все фантастические фильмы, в которых герои так или иначе обращались к магии, я вытянула перед собой руки и мысленно призвала огонь. Чувствовала себя на редкость глупо, а когда спустя десять, двадцать и тридцать секунд, отмеренных настенными часами, ничего не произошло, почувствовала еще глупее.

Ладно, попробуем по-другому. В прошлый раз огонь отозвался без моего на то желания, так, может, нужно просто расслабиться и не думать? Еще тридцать секунд – и никакого эффекта.

Вновь сосредоточившись, я не обратила внимания на отошедшего от камина Шайрэна и вспомнила о нем, лишь ощутив позади себя его присутствие. Когда мне на плечи легли его руки, непроизвольно вздрогнула, и вся концентрация полетела дарху под хвост. Зато в тот самый момент, когда разум отошел на второй план, уступив место внезапно обострившимся ощущениям, пламя откликнулось. Устремилось ко мне двумя переплетенными потоками и в следующий момент было потушено встретившейся с ним водой.

– Я пробовал управлять водной стихией, – глухо проговорил лорд, чье дыхание обожгло затылок. – Без твоего присутствия не вышло. Это немыслимо, Элли.

– Не зови меня Элли, – так же глухо попросила я, чувствуя, что застилающее разум марево становится все гуще.

И снова – горячее дыхание, от которого по коже пробежала дрожь:


– Почему?

Неожиданно дверь отворилась и в комнату вошел Дрейк, несущий поднос с едой и бутылкой вина. Буквально за секунду до этого Шайрэн успел распрямиться, так что со стороны мы, наверное, смотрелись прилично… не считая моего вида и самого факта нахождения в этих покоях.

– Прошу прощения. – Судя по виду, Дрейк удивлен не был. – Вот, как ты просил.

Под нашими взглядами он опустил поднос на стол, посмотрел на лорда и, удостоверившись, что больше ничего не потребуется, направился к выходу.

– Проследи, чтобы меня не беспокоили, – велел Шайрэн, прежде чем его помощник скрылся за дверью.

Я смотрела на вино, которое было без промедления откупорено, и мне совершенно не нравилось то, какой оборот принимало наше… общение. Точнее, это здравому смыслу не нравилось, а другая моя часть, отвечающая за безрассудство и эмоции, была очень даже «за».

– Я полагала, мы будем обсуждать нашу магию, – произнесла я, наблюдая, как красная жидкость разливается по бокалам.

– Вино еще ни одному обсуждению не мешало, – усмехнулся Шайрэн, протянув мне наполненный бокал.

Немного поколебавшись, я все же его приняла и мысленно послала все в далекие-далекие миры. За окном стояла густая ночь, я сидела в удобном кресле рядом с камином, в моих руках оказалось хорошее вино, и можно было провести время в компании лорда-дракона. Чем не повод отвлечься и чисто по-человечески расслабиться?

Придя к такому выводу, я стащила с блюда гроздь винограда и, презрев этикет, забралась в кресло с ногами, устроившись максимально удобно. В подсвеченных пламенем глазах Шайрэна на миг отразилось удивление, после чего он отсалютовал мне бокалом, показывая, что одобряет.

Никаких тостов мы не произносили, просто сделали по глотку… потом еще по одному. И еще. Когда первый бокал опустел, я начала смотреть на мир исключительно позитивно, на душе стало легко, и та же легкость наполнила тело. Показалось, что сейчас я смогу управлять не только огнем, но и водой, и воздухом, и пятым элементом, вместе взятыми.

Отставив свой бокал, Шайрэн придвинул второе кресло максимально близко к моему, наконец сел напротив и, глядя в глаза, произнес:

– Вот теперь можем вернуться к «обсуждению». Начнем с менталистики.

На этот раз мы не спешили и действовали осторожно. Вино сделало свое дело, убрав определенную долю неловкости, которую я испытывала изначально, – с этим Шайрэн угадал.

Мне объяснили, как следует приоткрывать свое сознание, плавно раздвигая границы и не позволяя увидеть все целиком. Такое умение могло быть полезным не только сейчас, но и в будущем, чему я мысленно порадовалась и с большим энтузиазмом принялась тренироваться. То, насколько легко у меня все получилось, удивило нас обоих. Освоение такого навыка потребовало от силы минут пять, хотя, по словам Шайрэна, этому обучаются долгие месяцы.

Далее я постаралась во всех деталях представить знакомый с детства городской пейзаж, а Шайрэн попытался его считать. Главной задачей у нас было не позволить сознаниям слиться, но позволить Шайрэну максимально рассмотреть мои мысли.

Вот с этим все обстояло гораздо тяжелее, но в конце концов упорство победило и поставленная цель была достигнута. Лорд сумел во всех подробностях описать представленную мной площадь, фонтаны, магазины и даже посчитать количество шастающих между скамейками голубей.

– Теперь ты, – после нашего успеха потребовал Шайрэн.

Мне так и захотелось недоуменно спросить «что я?!», но я прекрасно поняла, о чем он говорит. Пытаться прочитать чужие мысли было волнующе, страшно и… до того интересно, что я едва сдержалась от выражения бурных чувств. Мало того что сам факт чтения мыслей был для меня из области фантастки, так еще и то, чьи мысли мне предстояло попытаться прочесть, добавляло дополнительной нервозности.

– Расслабься, – посоветовал Шайрэн, поймав мой взгляд. – Не моргай, не отводи глаз. Должен заметить, последнее у тебя получается отлично.

Комплимент сопровождался намеком на улыбку, отчего в душе разлилось приятное тепло. Я уже поняла, что он уважает смелость и независимость, честность и прямолинейность, а среди его окружения таковые качества встречались нечасто.

Набрав побольше воздуха, как будто собиралась нырнуть, я затаила дыхание, чуть подалась вперед и растворилась в темных глазах.

Некоторое время ничего не происходило, но постепенно все постороннее размывалось, оставляя фокус лишь на них – глубоких, почти черных, подсвеченных не то каминным пламенем, не то внутренним огнем. Я погружалась в них все больше, на смену собственным мыслям медленно, но верно приходила пустота, которую в какой-то момент стал неуловимо наполнять образ. Ночное небо, освещенное луной, россыпи звезд и простирающиеся внизу облака, кажущиеся дымчатой невесомой долиной. Ветер, полет, восторг… Кажется, я уловила даже горько-свежий запах… А затем картина изменилась. Я почувствовала боль, падение, безрезультатную попытку встать. Перед глазами замелькали дирижабли, вызывающие глухую злость, толпы людей, пришедших посмотреть на какое-то шоу… Драконьи гонки? Глухая ярость, темнота, а потом – решительность и сосредоточенность.

Кажется, я на какое-то время отключилась, потому что в себя пришла, уже лежа на диване. Придерживая мою голову, Шайрэн заставлял меня пить вино. Как ни странно, сработало практически моментально – головокружение и подкатившая к горлу тошнота быстро прошли.

Приподнявшись на локтях, я растерянно посмотрела на лорда, а вот он смотрел на меня задумчиво, даже озадаченно.

– Что это было? – севшим голосом спросила у него.

– То, чего я не показывал, – предельно серьезно и как-то напряженно ответили мне. – Ты снова забралась слишком далеко. Практически вызвала у меня воспоминание.

– Расскажешь? – Вопрос был риторическим, поскольку я не сомневалась, что увидела нечто слишком личное, о чем рассказывать мне точно не станут.

Тем не менее эта уверенность не оправдалась. Тоже выпив вина, Шайрэн задумчиво повертел в руках опустевший бокал и произнес:

– Много лет назад в моей жизни произошло событие, сильно на меня повлиявшее. Я потерял того, кто был мне безмерно дорог. После этого на целый год утратил способность обращаться. Это было нечто вроде психологического барьера, который мне не удавалось преодолеть. От невозможности летать я чувствовал себя… плохо.

Мое сердце болезненно сжалось. Он говорил сухо, но я чувствовала, какая за этим скрывается боль – давняя, погребенная глубоко внутри, но так до конца и не прошедшая.

– И тогда ты начал летать на дирижабле? – не столько спросила, сколько констатировала я.

Шайрэн кивнул:

– Обзавелся личным аппаратом, прошел курсы пилотирования. Мало кто знал, почему я это сделал, – о моих проблемах с оборотом были осведомлены единицы.

А теперь число этих «единиц» пополнила я. Даже не знала, что сказать в ответ на такое откровение и как к нему относиться. Неожиданно для себя поняла, что его доверие мне более чем приятно и невероятно ценно.

Возможно, это уже переходило все границы дозволенного и я лезла совершенно не в свое дело, но не спросить не могла:

– Тот, из-за потери которого ты на время утратил возможность обращаться… Это ребенок? Тот мальчик, которого я видела в твоих мыслях?