— Вижу, — что уж тут скрывать.
— Я хочу, чтобы маркиза Мелфи задержалась у нас на некоторое время.
Монарх не улыбался, глядя на магистра.
— Это моё распоряжение, магистр. Королева изъявила желание ближе узнать вашу дочь. Желание моей Ольжен для меня закон.
— Но...
— Чтобы предупредить ваши возможные возражения, успокою вас. Ваша дочь будет под присмотром моего брата. Он сможет помочь ей сдержать Стихии в непредвиденных обстоятельствах. Его силы хватит.
У меня по спине побежала капля холодного пота. Это же пытка, быть рядом с Калебом. Наверное, я побледнела, что тут же заметил король.
— Вам дурно? — чёрная бровь вопросительно изогнулась.
— Что-то здесь жарковато, — шумно выдохнула и махнула рукой в сторону больших окон, которые с грохотом открылись, впуская ледяной ветер внутрь комнаты. Порыв ветра ворвался, закружил бумаги со стола, поднимая в воздух желтоватые листы, закручивая их под потолком.
Отец рядом устало вздохнул и тростью вывел в воздухе несколько знаков. Одним он закрыл окна, вторым поднял упавшие бумаги с пола и вновь сложил аккуратными стопками на стол короля. Король и бровью не повёл на всё моё безобразие. Когда всё успокоилось, он тяжело вздохнул.
— Я сожалею, что так всё получилось, и ваша дочь не может на законных основаниях войти в нашу семью. Это большая потеря для нас. Но исправить, к сожалению, ничего нельзя. Брату тяжело далось решение о разрыве помолвки с леди Мирайей. Мы долго думали, но род Демийских не должен прерываться. Чем больше будет наших потомков, тем крепче род.
— Я понимаю, ваше величество, — отец поклонился. — Мирайя не претендует. Хотя ей тяжело даётся этот разрыв.
Я удивлённо посмотрела на отца. С чего вдруг такие выводы? Мы толком это и не обсуждали. Ответил мне король.
— Все видели ваш с Калебом танец, дитя. Ваши Стихии очень гармоничны, от этого ещё тяжелее. Вас тянет к нему?
— Я не хочу это обсуждать. Это личное.
Понимающая улыбка коснулась губ мужчины.
— Возможно, мы найдем выход, как разорвать привязку. После свадьбы с виконтессой Новрок милорд выберет себе фаворитку. Что скажете?
И всё-таки король меня удивил. Я хлопнула несколько раз ресницами, с отвращением понимая, что мне только что предложили!
— Не интересует, — сказала, как отрезала, жёстко и грубо.
Король прищурился, черты лица хищно заострились.
— Не спешите делать громких заявлений, вы в любом случае пока слишком малы, чтобы решать что-либо самостоятельно. До вашего совершеннолетия ещё двадцать три года. Вырастите пока. Милорд, вам стоит больше уделять внимания изучению вашей дочерью этикета. Спишу вашу грубость, леди, на незнание правил. А сейчас идите, Файерал вас проводит. А вас, магистр, я попрошу остаться. Ваш брат привез новости из Вестеросса, я хочу обсудить их с вами.
Я присела в положенном реверансе и пошла к выходу, мысленно ругая всех этих великих мира сего. Размер катастрофы вырисовывался просто гигантским. Это же надо так попасть!
Назад в зал я шла в сопровождении элементаля и всё больше закипала.
— Это вообще в порядке вещей, такое предлагать? — Стихии внутри бурлили, требуя выхода. На кончиках пальцев появились огненные искры. Разгромить коридор королевского дворца не хотелось, и я резко схватила элементаля за руку. — Мне нужно на улицу. Срочно!
Файерал подхватил меня за талию и закружил в огненной воронке. Я даже испугаться не успела, как оказалась на свежем воздухе на берегу пруда. Поверхность воды была покрыта тонкой плёнкой первого льда. На берегу тревожно шумел камыш. Огненная Стихия сорвалась с пальцев сотнями горячих брызг. Взметнулась над водной гладью и, подхваченная порывом холодного ветра, закружилась маленьким огненным вихрем. Лёд на поверхности пруда стал таять с шипением и треском. Но мне этого выброса было мало. Кровожадно хотелось всё спалить, выместить обиду за то предложение, которое посмел высказать король. И почему отец молчал? И даже кивал головой, соглашаясь? Неужели он считает это нормой? Слова бабушки о том, что мужской интерес принца ко мне разозлит магистра, не подтвердились. Или я чего-то не понимаю? Может быть, это как раз тот вариант, когда королю не отказывают? Я запуталась в своих мыслях и чувствах. Хотелось и расплакаться от бессилия, и кого-нибудь прибить.
— Сильф! — крикнула в чернильную пустоту. — Ты же сказал: «Только позови — и я приду».
Новый сноп искр сорвался с пальцев и взметнулся к тёмным небесам. От огня во мне внутри было жарко. Даже выступили капельки пота на висках. Элементаль огня сорвался с места и поглотил мой огонь, стоило искрам отлететь в сторону сухих камышей. Он превратился в первородную Стихию, развернувшись тонкой огненной завесой, о которую ударялись мои искры, как маленькие шарики для пинг-понга и, нейтрализуясь, с тихим шипением пеплом опадали в пруд.
— Ты звала, — легкий ветерок пощекотал шею, закрутил подол платья, и возле меня материализовался Сильф. Мужчина стал плечом к моему плечу и увлечённо посмотрел на элементаля огня. — Показушник, — наконец фыркнул он и взметнулся холодным потоком, распластавшись в пространстве и обернув меня на несколько секунд в вакуум. Стихия огня без подпитки воздуха угасла, откатилась назад, притихла и затаилась внутри, как обиженный котёнок.
— Лучше? — заботливо заглянул в глаза Сильф.
Файерал недовольно шикнул на него.
— У меня всё было под контролем.
Мужчины скрестили взгляды.
— Тебе бы только что-нибудь поджечь.
— Праведник нашёлся.
Я бочком отошла от препирающихся элементалей и облокотилась о ствол ближайшего дерева. Огонь внутри погас, и я постепенно начинала мёрзнуть.
— Холодно, — просто сказала вслух, но оба мужчины среагировали мгновенно. Файерал оказался рядом, согревая своим огнём. Сильф малым потоком воздуха слегка обдувал меня, чтобы выравнять температуру, и чтобы мне не было слишком жарко. Он галантно подал мне руку.
— Во дворец?
— Угу, — вздохнула. — Хочу поговорить с бабушкой.
— Ты не привязан к ней? — вдруг удивился элементаль огня.
— Она меня освободила, — с гордостью ответил друг и приосанился.
— Но ты не оставил её, — красная бровь удивлённо выгнулась.
Сильф улыбнулся.
— Это мой выбор. В этом вся прелесть.
Я внимательно слушала диалог элементалей, не вмешиваясь. Их природа и законы, по которым они живут, были мне непонятны. Расспрашивать сейчас было неуместно. Мысленно сделала зарубку расспросить магистра об этом, а пока просто шла в сопровождении двух могущественных созданий.
— Сильф, скажи, а как так получилось, что ты оказался связан со мной, да ещё в качестве раба?
Я даже приостановилась, чтобы услышать ответ.
— Мощный ритуал призыва и привязка на крови добровольной жертвы, — мужчина пожал плечами. — Это сделала твоя мать. Взамен отдала свою жизнь, отдав тебе своё имя.
У меня рот приоткрылся от удивления. Значит, его призвали в момент моего рождения.
— Ты знаешь, кто хотел забрать мои Стихии?
— Нет. Я не знаю, что было до.
— А что было после, ты знаешь? Как я оказалась в другом мире?
— Мне приказали тебя спрятать. Я и спрятал, — мужчина спокойно смотрел на меня и говорил о тех событиях двадцатисемилетней давности.
— Почему ты об этом не рассказал принцу? Ты же его элементаль?
— В первую очередь, я был твоим рабом. А ты не давала мне подобных указаний.
— Ты можешь подробнее рассказать, как я оказалась на Земле? И почему именно на Земле?
— На Земле нет магии. Я перенёс тебя туда и наложил сдерживающие печати на твой источник. В ту ночь я метался с тобой на руках, не решаясь оставить в каком-либо из миров. Почти отчаялся, когда меня забросило на молодую планету, лишившуюся своих магических источников после бездумного истребления магических существ доминирующей расой магов. Баланс Стихий нарушился, и маги выродились. Остались только не маги, которые уже не помнили и не верили в существование древних народов.
— Ты просто оставил меня там и всё?
— Не совсем. Ты бы умерла, если бы я просто так тебя бросил. Человеческие младенцы беспомощны и хрупки. Я появился на дороге. Сильный дождь с порывами ветра хлестал по моим плечам, а я держал тебя на руках и не знал, где лучше оставить, чтобы о тебе позаботились.
Сзади раздался какой-то рев и свет несущейся на меня железной коробки осветил меня. Коробка противно визжала, раздражая меня. Это был автомобиль, как я потом выяснил. За рулем сидел мужчина, который выкрутил руль влево и врезался со всего размаху в дерево на обочине. Из машины через какое-то время вышли две женщины. А мужчина умер. Я видел его отлетающий дух.
Одна женщина была моложе, вторая старше. Я заглянул к ним в сердца и увидел, что зла они не несут. Оставил тебя там, на дороге. А сам вернулся в свою естественную форму, ещё несколько часов сопровождая их лёгким ветерком.
Когда я понял, что ты в безопасности, то вернулся домой, на Зоурак. Я не мог больше находиться в не магическом мире. Я стал терять своё Я, своё сознание и просто превращался в обычную Стихию. Но я оставался привязан к тебе. Я метался в поиске решения. Привязка выкручивала меня, заставляя быть подле тебя, и тогда я почувствовал твоё присутствие ещё в одном месте на Зоураке. Это было откровением. Я не понимал, что происходит, пока не нашёл принца Калеба и сам не пришёл к нему. Твоя связь с ним, предопределённая Стихиями ещё до твоего рождения, тонкой нитью удерживала меня возле него и давала силы жить дальше, ждать, когда наступит время для твоего возвращения.
После рассказа Сильфа стало понятным многое из моей прошлой жизни. Теперь слова мамы Людмилы и бабушки на Земле стали иметь другой смысл. В свете объяснений элементаля о моём попадании на Землю получалось, что я стала причиной гибели мужа моей приёмной мамы в автомобильной аварии. Но мама и бабушка, мать погибшего мужчины, не обозлились на меня, а приняли, дали столько любви и ласки, что я ни на секунду не усомнилась, что я родной ребенок, а не подкидыш. Я стала их «светом» в том смысле, что вместо горечи утраты супруга и сына они приобрели меня, ребёнка. Видели ли они в этом божий промысел? Вероятно, да. Вместе со мной на Земле появились и вещи с Зоурака: пелёнка с монограммой буквы "М" и знаком семьи Виленийских, булавка-артефакт дедушки Феликса, лист с пентаграммой, как часть ритуала привязки элементаля. И имя Мира мне дали, как производное от имени Мирайя, вписанного латинскими буквами в центре ритуального знака.
Рассказ впечатлил меня настолько, что силы покинули меня и я осела на холодную землю, оплакивая дорогих сердцу людей. Светлых, бескорыстных.
Винить в чём-то элементаля было глупо. Он не мыслил человеческими категориями морали. У него была задача спрятать и сохранить, и он выполнил её в полной мере.
Сильф изчез и через пару минут появился вместе с принцем Калебом. Мужчина бросился ко мне. Я чувствовала его тревогу.
— Что случилось, леди Мирайя? Кто вас обидел?
Я подняла зарёванное лицо и рукой оттолкнула его от себя.
— Не прикасайтесь ко мне. Вы сделали свой выбор. Это правильное решение, милорд. Такая, как я, вам не нужна. Я приношу только неприятности. Само моё рождение — ошибка. Я освобождаю вас от каких-либо обязательств. Я подтверждаю разрыв нашей помолвки. Пусть ваша совесть успокоится. Вы достойны быть счастливы.
Я не видела, что у моего откровения были свидетели. Король и отец стояли рядом. Файерал перенёс их минуту назад. Король рукой удерживал магистра на месте, не позволяя приблизиться ко мне. Принц стоял рядом со мной, опираясь на землю одним коленом, и всё пытался притронуться ко мне, но я продолжала отталкивать его руки.
— Мирайя, — отец всё-таки подбежал ко мне и вздёрнул меня на ноги, крепко прижимая к себе. — Глупый ребёнок. Ты не ошибка, ты — счастье. Это я допустил самую большую ошибку в жизни. Обидел своим невниманием твою мать, мою жену. За что и расплачивался двадцать семь лет. Ваше величество, мы сегодня покинем вас. Мирайе нужно отдохнуть. Завтра мы выполним желание королевы, но сейчас позвольте нам уйти.
Король коротко кивнул и подошёл к брату, крепко сжав его плечо. Жест поддержки и солидарности.
— Никто не виноват. Такова ваша судьба, — напоследок сказал он и отдал распоряжение своему элементалю отнести нас в резиденцию Мелфи.
Огненный водоворот поглотил нас, чтобы в скором времени оставить в центральной гостиной.
Магистр так и сел на диван, держа меня у своей груди и покачивая. Как ребёнка.
— Всё будет хорошо. Теперь точно. Поверь мне. Вашу связь с принцем Калебом лучше разорвать сейчас, чем позже, когда вы прорастёте друг в друга. Ты приняла правильное решение, малышка.
— Я хочу, чтобы маркиза Мелфи задержалась у нас на некоторое время.
Монарх не улыбался, глядя на магистра.
— Это моё распоряжение, магистр. Королева изъявила желание ближе узнать вашу дочь. Желание моей Ольжен для меня закон.
— Но...
— Чтобы предупредить ваши возможные возражения, успокою вас. Ваша дочь будет под присмотром моего брата. Он сможет помочь ей сдержать Стихии в непредвиденных обстоятельствах. Его силы хватит.
У меня по спине побежала капля холодного пота. Это же пытка, быть рядом с Калебом. Наверное, я побледнела, что тут же заметил король.
— Вам дурно? — чёрная бровь вопросительно изогнулась.
— Что-то здесь жарковато, — шумно выдохнула и махнула рукой в сторону больших окон, которые с грохотом открылись, впуская ледяной ветер внутрь комнаты. Порыв ветра ворвался, закружил бумаги со стола, поднимая в воздух желтоватые листы, закручивая их под потолком.
Отец рядом устало вздохнул и тростью вывел в воздухе несколько знаков. Одним он закрыл окна, вторым поднял упавшие бумаги с пола и вновь сложил аккуратными стопками на стол короля. Король и бровью не повёл на всё моё безобразие. Когда всё успокоилось, он тяжело вздохнул.
— Я сожалею, что так всё получилось, и ваша дочь не может на законных основаниях войти в нашу семью. Это большая потеря для нас. Но исправить, к сожалению, ничего нельзя. Брату тяжело далось решение о разрыве помолвки с леди Мирайей. Мы долго думали, но род Демийских не должен прерываться. Чем больше будет наших потомков, тем крепче род.
— Я понимаю, ваше величество, — отец поклонился. — Мирайя не претендует. Хотя ей тяжело даётся этот разрыв.
Я удивлённо посмотрела на отца. С чего вдруг такие выводы? Мы толком это и не обсуждали. Ответил мне король.
— Все видели ваш с Калебом танец, дитя. Ваши Стихии очень гармоничны, от этого ещё тяжелее. Вас тянет к нему?
— Я не хочу это обсуждать. Это личное.
Понимающая улыбка коснулась губ мужчины.
— Возможно, мы найдем выход, как разорвать привязку. После свадьбы с виконтессой Новрок милорд выберет себе фаворитку. Что скажете?
И всё-таки король меня удивил. Я хлопнула несколько раз ресницами, с отвращением понимая, что мне только что предложили!
— Не интересует, — сказала, как отрезала, жёстко и грубо.
Король прищурился, черты лица хищно заострились.
— Не спешите делать громких заявлений, вы в любом случае пока слишком малы, чтобы решать что-либо самостоятельно. До вашего совершеннолетия ещё двадцать три года. Вырастите пока. Милорд, вам стоит больше уделять внимания изучению вашей дочерью этикета. Спишу вашу грубость, леди, на незнание правил. А сейчас идите, Файерал вас проводит. А вас, магистр, я попрошу остаться. Ваш брат привез новости из Вестеросса, я хочу обсудить их с вами.
Я присела в положенном реверансе и пошла к выходу, мысленно ругая всех этих великих мира сего. Размер катастрофы вырисовывался просто гигантским. Это же надо так попасть!
Назад в зал я шла в сопровождении элементаля и всё больше закипала.
— Это вообще в порядке вещей, такое предлагать? — Стихии внутри бурлили, требуя выхода. На кончиках пальцев появились огненные искры. Разгромить коридор королевского дворца не хотелось, и я резко схватила элементаля за руку. — Мне нужно на улицу. Срочно!
Файерал подхватил меня за талию и закружил в огненной воронке. Я даже испугаться не успела, как оказалась на свежем воздухе на берегу пруда. Поверхность воды была покрыта тонкой плёнкой первого льда. На берегу тревожно шумел камыш. Огненная Стихия сорвалась с пальцев сотнями горячих брызг. Взметнулась над водной гладью и, подхваченная порывом холодного ветра, закружилась маленьким огненным вихрем. Лёд на поверхности пруда стал таять с шипением и треском. Но мне этого выброса было мало. Кровожадно хотелось всё спалить, выместить обиду за то предложение, которое посмел высказать король. И почему отец молчал? И даже кивал головой, соглашаясь? Неужели он считает это нормой? Слова бабушки о том, что мужской интерес принца ко мне разозлит магистра, не подтвердились. Или я чего-то не понимаю? Может быть, это как раз тот вариант, когда королю не отказывают? Я запуталась в своих мыслях и чувствах. Хотелось и расплакаться от бессилия, и кого-нибудь прибить.
— Сильф! — крикнула в чернильную пустоту. — Ты же сказал: «Только позови — и я приду».
Новый сноп искр сорвался с пальцев и взметнулся к тёмным небесам. От огня во мне внутри было жарко. Даже выступили капельки пота на висках. Элементаль огня сорвался с места и поглотил мой огонь, стоило искрам отлететь в сторону сухих камышей. Он превратился в первородную Стихию, развернувшись тонкой огненной завесой, о которую ударялись мои искры, как маленькие шарики для пинг-понга и, нейтрализуясь, с тихим шипением пеплом опадали в пруд.
— Ты звала, — легкий ветерок пощекотал шею, закрутил подол платья, и возле меня материализовался Сильф. Мужчина стал плечом к моему плечу и увлечённо посмотрел на элементаля огня. — Показушник, — наконец фыркнул он и взметнулся холодным потоком, распластавшись в пространстве и обернув меня на несколько секунд в вакуум. Стихия огня без подпитки воздуха угасла, откатилась назад, притихла и затаилась внутри, как обиженный котёнок.
— Лучше? — заботливо заглянул в глаза Сильф.
Файерал недовольно шикнул на него.
— У меня всё было под контролем.
Мужчины скрестили взгляды.
— Тебе бы только что-нибудь поджечь.
— Праведник нашёлся.
Я бочком отошла от препирающихся элементалей и облокотилась о ствол ближайшего дерева. Огонь внутри погас, и я постепенно начинала мёрзнуть.
— Холодно, — просто сказала вслух, но оба мужчины среагировали мгновенно. Файерал оказался рядом, согревая своим огнём. Сильф малым потоком воздуха слегка обдувал меня, чтобы выравнять температуру, и чтобы мне не было слишком жарко. Он галантно подал мне руку.
— Во дворец?
— Угу, — вздохнула. — Хочу поговорить с бабушкой.
— Ты не привязан к ней? — вдруг удивился элементаль огня.
— Она меня освободила, — с гордостью ответил друг и приосанился.
— Но ты не оставил её, — красная бровь удивлённо выгнулась.
Сильф улыбнулся.
— Это мой выбор. В этом вся прелесть.
Я внимательно слушала диалог элементалей, не вмешиваясь. Их природа и законы, по которым они живут, были мне непонятны. Расспрашивать сейчас было неуместно. Мысленно сделала зарубку расспросить магистра об этом, а пока просто шла в сопровождении двух могущественных созданий.
— Сильф, скажи, а как так получилось, что ты оказался связан со мной, да ещё в качестве раба?
Я даже приостановилась, чтобы услышать ответ.
— Мощный ритуал призыва и привязка на крови добровольной жертвы, — мужчина пожал плечами. — Это сделала твоя мать. Взамен отдала свою жизнь, отдав тебе своё имя.
У меня рот приоткрылся от удивления. Значит, его призвали в момент моего рождения.
— Ты знаешь, кто хотел забрать мои Стихии?
— Нет. Я не знаю, что было до.
— А что было после, ты знаешь? Как я оказалась в другом мире?
— Мне приказали тебя спрятать. Я и спрятал, — мужчина спокойно смотрел на меня и говорил о тех событиях двадцатисемилетней давности.
— Почему ты об этом не рассказал принцу? Ты же его элементаль?
— В первую очередь, я был твоим рабом. А ты не давала мне подобных указаний.
— Ты можешь подробнее рассказать, как я оказалась на Земле? И почему именно на Земле?
— На Земле нет магии. Я перенёс тебя туда и наложил сдерживающие печати на твой источник. В ту ночь я метался с тобой на руках, не решаясь оставить в каком-либо из миров. Почти отчаялся, когда меня забросило на молодую планету, лишившуюся своих магических источников после бездумного истребления магических существ доминирующей расой магов. Баланс Стихий нарушился, и маги выродились. Остались только не маги, которые уже не помнили и не верили в существование древних народов.
— Ты просто оставил меня там и всё?
— Не совсем. Ты бы умерла, если бы я просто так тебя бросил. Человеческие младенцы беспомощны и хрупки. Я появился на дороге. Сильный дождь с порывами ветра хлестал по моим плечам, а я держал тебя на руках и не знал, где лучше оставить, чтобы о тебе позаботились.
Сзади раздался какой-то рев и свет несущейся на меня железной коробки осветил меня. Коробка противно визжала, раздражая меня. Это был автомобиль, как я потом выяснил. За рулем сидел мужчина, который выкрутил руль влево и врезался со всего размаху в дерево на обочине. Из машины через какое-то время вышли две женщины. А мужчина умер. Я видел его отлетающий дух.
Одна женщина была моложе, вторая старше. Я заглянул к ним в сердца и увидел, что зла они не несут. Оставил тебя там, на дороге. А сам вернулся в свою естественную форму, ещё несколько часов сопровождая их лёгким ветерком.
Когда я понял, что ты в безопасности, то вернулся домой, на Зоурак. Я не мог больше находиться в не магическом мире. Я стал терять своё Я, своё сознание и просто превращался в обычную Стихию. Но я оставался привязан к тебе. Я метался в поиске решения. Привязка выкручивала меня, заставляя быть подле тебя, и тогда я почувствовал твоё присутствие ещё в одном месте на Зоураке. Это было откровением. Я не понимал, что происходит, пока не нашёл принца Калеба и сам не пришёл к нему. Твоя связь с ним, предопределённая Стихиями ещё до твоего рождения, тонкой нитью удерживала меня возле него и давала силы жить дальше, ждать, когда наступит время для твоего возвращения.
После рассказа Сильфа стало понятным многое из моей прошлой жизни. Теперь слова мамы Людмилы и бабушки на Земле стали иметь другой смысл. В свете объяснений элементаля о моём попадании на Землю получалось, что я стала причиной гибели мужа моей приёмной мамы в автомобильной аварии. Но мама и бабушка, мать погибшего мужчины, не обозлились на меня, а приняли, дали столько любви и ласки, что я ни на секунду не усомнилась, что я родной ребенок, а не подкидыш. Я стала их «светом» в том смысле, что вместо горечи утраты супруга и сына они приобрели меня, ребёнка. Видели ли они в этом божий промысел? Вероятно, да. Вместе со мной на Земле появились и вещи с Зоурака: пелёнка с монограммой буквы "М" и знаком семьи Виленийских, булавка-артефакт дедушки Феликса, лист с пентаграммой, как часть ритуала привязки элементаля. И имя Мира мне дали, как производное от имени Мирайя, вписанного латинскими буквами в центре ритуального знака.
Рассказ впечатлил меня настолько, что силы покинули меня и я осела на холодную землю, оплакивая дорогих сердцу людей. Светлых, бескорыстных.
Винить в чём-то элементаля было глупо. Он не мыслил человеческими категориями морали. У него была задача спрятать и сохранить, и он выполнил её в полной мере.
Сильф изчез и через пару минут появился вместе с принцем Калебом. Мужчина бросился ко мне. Я чувствовала его тревогу.
— Что случилось, леди Мирайя? Кто вас обидел?
Я подняла зарёванное лицо и рукой оттолкнула его от себя.
— Не прикасайтесь ко мне. Вы сделали свой выбор. Это правильное решение, милорд. Такая, как я, вам не нужна. Я приношу только неприятности. Само моё рождение — ошибка. Я освобождаю вас от каких-либо обязательств. Я подтверждаю разрыв нашей помолвки. Пусть ваша совесть успокоится. Вы достойны быть счастливы.
Я не видела, что у моего откровения были свидетели. Король и отец стояли рядом. Файерал перенёс их минуту назад. Король рукой удерживал магистра на месте, не позволяя приблизиться ко мне. Принц стоял рядом со мной, опираясь на землю одним коленом, и всё пытался притронуться ко мне, но я продолжала отталкивать его руки.
— Мирайя, — отец всё-таки подбежал ко мне и вздёрнул меня на ноги, крепко прижимая к себе. — Глупый ребёнок. Ты не ошибка, ты — счастье. Это я допустил самую большую ошибку в жизни. Обидел своим невниманием твою мать, мою жену. За что и расплачивался двадцать семь лет. Ваше величество, мы сегодня покинем вас. Мирайе нужно отдохнуть. Завтра мы выполним желание королевы, но сейчас позвольте нам уйти.
Король коротко кивнул и подошёл к брату, крепко сжав его плечо. Жест поддержки и солидарности.
— Никто не виноват. Такова ваша судьба, — напоследок сказал он и отдал распоряжение своему элементалю отнести нас в резиденцию Мелфи.
Огненный водоворот поглотил нас, чтобы в скором времени оставить в центральной гостиной.
Магистр так и сел на диван, держа меня у своей груди и покачивая. Как ребёнка.
— Всё будет хорошо. Теперь точно. Поверь мне. Вашу связь с принцем Калебом лучше разорвать сейчас, чем позже, когда вы прорастёте друг в друга. Ты приняла правильное решение, малышка.