-Прикрепляй табличку рядом!
Всё та же стандартная берестяная табличка с текстом от Обережной Сотни. Только дата на ней уже 04.02.1225 г. от Р.Х.
Вся обережная команда стояла возле саней и своих верховых лошадей, выслушивая последние указания командира.
–Сотня! Мы выбили все отдельные ватаги этой кровавой банды Свири Кривого, что вот уже столько лет терзает всю округу и проходящие по ней караваны.
–Сколько душ уже сгубили они?! Даже представить себе страшно!
Но знайте, что больше пяти десятков разбойников нашли свою смерть и больше уже никогда не поднимут свой топор и копьё на доброго человека. Нам осталось одно усилие. В дремучем лесу за озером Ямное, сохранился их стан, откуда они выползают на свои кровавые дела и куда сползаются обратно с награбленным добром и захваченными людьми. Сейчас их в этом стане около трёх десятков и они про нас уже знают. Знают и бояться! Трясутся за свою шкуру. Но вы, то сами знаете, как опасен загнанный к стенке зверь. Им всем терять уже не чего и за свою шкуру биться они будут люто! У нас же уже нет того, что было раньше. Внезапности! Нас там ждут и готовятся подороже продать свои чёрные жизни. А это братцы совсем уже не шутки. Это огромный риск и кровь!
–Мы с вами хорошо поработали «зачищая бандитов». Взяли на них хорошую добычу товаром и оружием. И после учёта властями Великого Новгорода и выделения своей доли, я уверен, что все будут очень довольны, и я в том даю вам слово! Нам можно уже не рисковать и просто отдыхать от ратных трудов спокойно в своей усадьбе. Но знайте! Враг ещё не добит. И если мы его отпустим. Весной, уйдя из своего старого стана, этот зверь, найдёт себе новое логово, и уже оттуда снова будет выходить да убивать хороших людей. Как вам такое друзья? Отпустим мы этого зверя!?
И над лесной речкой раздался дружный рёв одиннадцать глоток –нееет! Не отпустим! Добить зверя! Все были полны решимости идти в бой, и это явно читалось по лицам. Даже тихий гончар Осип сверкал глазами и кричал, потрясая своим копьецом! И понятно ведь, в лице каждого разбойника он видел, прежде всего, убийц своего брата!
Добить зверя!
–Ну что же тогда осталось действовать предельно грамотно! Слушайте все мой план!– и вся дружина сгрудилась, как уже было принято, возле своего командира.
–Самая сложная задача будет снова у наших доблестных лесовиков. Я понимаю как вы все устали, как вымотались за этот поход. Но вам ребята будет пока не до отдыха. Слушайте же внимательно.
–Никодим! Сегодня же в сани забираешь нашу лесную разведку Варума, Севу и Родьку со всем провиантом им на пару седьмиц вперёд. Везёшь ты их как можно ближе к разбойничьему стану и думаю, мили за три или пять будешь высаживать ребят в укромном месте. А там они уже сами дальше, выйдут ночью к тому месту, где я как вам рассказывал стоит вот этот самый разбойничий стан и их лесное логово.
–Ты Никодим, в сопровождении трёх охранных верховых Азата, Климента и Филата после доставки разведки возвращаешься на нашу базу в усадьбу. Оставшиеся же здесь Вторак, Ивор, Митяй, Осип и я занимаемся перегоном саней с грузами и конями к себе в поместье.
Сегодня у нас четвёртое февраля и не позже пятнадцатого или шестнацатого числа нам уже нужно будет начать штурм логова.
К этому времени вы лесовики должны знать о разбойниках ВСЁ! Сколько и где у них дозоры. Как обстоит дело со сторожевой службой. Чем живут, чем дышат, где и как они едят и готовят еду. Даже куда…ср…извините они ходят в отхожее место, и где их удобнее будет около него же прихватить.
Вам нужно проверить все пути подхода. В общем, вы поняли, мы должны о оставшейся ватаге знать всё, поэтому и отправляем вас туда так задолго.
В бой не вступать не в коем случае! Себя никак не обнаруживать! Я понимаю, что вам очень сложно будет там работать больше десяти дней. Но я верю, что вы справитесь.
– Встречаемся там же где вас высадят, как я и сказал 15 или 16 февраля.
Ну что друзья обнимемся перед дорогой? -и вся дружина встала в круг обнявшись за плечи.
В чёрной и мрачной избе, освещаемой двумя сальными светильниками, за столом с валяющимися кусками недоеденного хлеба и мяса, с обгрызенными мослами, рядом с перевернутыми кружками и чашками сидели трое. Всё что осталось от некогда большого разбойничьего совета. Свиря Кривой посмотрел на Окуня с Метлой и рыкнул-Не киснуть мне здесь! Не на похоронах пока! Забыл Ванька как мы с тобой от Суми выходили. И не чаяли ведь уже в живых даже остаться. Однако живы же мы с тобой?!
–Так то Сумь лесная Мифодьич! А здесь Сотня воинская Обережная, вон же прописано!– и Окунь кивнул на лежащие перед атаманом две грамоты снятые от страшных сосен.
–Прописано! Прописано ему! Не знаю я, не верю, какая такая сотня обережная ещё?! Ничего о такой слышно то никогда даже не было! Вон сколько купцов пытали уже. Хоть бы один рассказал о ней, если бы что слышал! Нет! Тут, что-то не то! Да и была бы целая сотня, нас бы уже давно тут всех на мелкие кусочки порубили. Уж я-то дружинников знаю. Пересекались! Те ещё волки! И стан наш они «одним махом» бы отыскали. Всё, «языки» наши им самим бы поведали и даже привели бы сюда на место да тут показали бы, где удобней подойти. Только и осталось бы им тогда нас взять тёпленькими, пока мы тут дрыхли по избам да бражничали.
–Ещё раз повторюсь, от кого только один запах браги почувствую, тут же сам на этом самом месте зарежу! И Свиря свирепо посмотрел на съежившихся подельников.
–Как бы там не было, нам нужно продержаться здесь до весны, а уж там следы наши уже никому не найти будет. Уйдём все вместе с самым ценным на новое «жирное» место, а там уже быстро новых людей понаберём, и всё будет снова как раньше – и он ободряюще подмигнул десятникам.
–Только продержаться! Только продержаться ближники мои! Всё мы тут на последок выжгем и даже сам лес подпалим при отходе, а всех оставшихся пленников посечём. Ничего оставлять на этом месте не будем! И он снова начал корчиться от переполнявшей его чёрной злобы.
–Каждые два часа сторожей и засады проверяйте! Не дай Бог кто нибудь заснёт на посту или проворонит чего! Я лично его вот этими самыми руками кончу!– ревел атаман.
–Пошли вон! И Метла с Окунём ринулись быстрее вон из избы, подальше от своего бешеного атамана.
За большим сугробом в наваленной мешанине бурелома лежали, закрывшись белым пологом трое лесовиков разведчиков и тихонько вели свой разговор.
–Да, Варум точно, днём один, а на ночь двух дозорных на верховых засидках выставляют. Меняются редко. В сутках всего у них четыре смены. Как уж от холода не околевают, даже и сам не знаю. Видно всех запугал атаман, вот и терпят пока. По двору ходят «стороожей» по двое, с опасками, всё озираются да прислушиваются. Но не от них самая большая опасность – продолжал Савватей-Сева. Есть у них два настоящих лесовика, что и лес слушать умеют и следы хорошо читают. Пару раз днём и один раз ночью делают они круг у стана лесом. Я за ними пристально наблюдал, так те всё вынюхивают и выглядывают грамотно. Я было обрадовался, что наследили они, дай думаю по-ихнему же следу аккуратно пройду и чуть было сам не влип!– чуть возвысил голос рассказчик. Оказывается те лесовики, кое где в своём приметном месте присыпают свой же след эдак по особому. То иголочку малую сосновую где воткнут, а когде веточку положат по особому. Россомахи блин!
– Тише-тише Сева раскричался, понял уже я тебя, голос то чуток притуши- попросил разведчика Варун.
–Ну а ты что добавить сможешь Родька?
–Всё правильно вы тут сказали уже. Одно добавить только могу. Помимо тех, что в соснах и в сугробах хоронятся, увидел я как пара человек каждый день посменно в конюшню и сарайку забираются с самострелами. Заберутся, а через пару минут оттуда старая смена выходит. И мелькание их я видел изнутри, возле продухов. Видать у них там места для самострельного боя приготовлены.
Даа..протянул старший разведки Варун. По всему выходит, что ждут они сотню, ждут её и готовятся. Не простая задача выбить их отсюда нам теперь будет. Ну, да я-то нашего Сотника хорошо знаю. Он всегда сможет, чем нибудь эдаким врага удивить, «да порадовать».
–Это точно, Хозяин у нас правильный, найдёт к душегубцам подход-соглашаясь протянул шёпотом Родька.
–Ладно, ребята. Посидели и будет. Сейчас снова расходимся и ведём наблюдение.
–Как вечереть начнет, собираемся в дальнем овраге поснедаем (поедим), погреемся у костра, отдохнём, и снова в ночь глядеть выйдем. Думаю я, что так вот рьяно «дозорить», у них тоже терпения на долго не хватит. Мы то, вон как вымотались за эти дни, а про них и вовсе понятно, что не привыкли они к такому труду. Ещё только три, четыре дня нам продержаться, а там уже наша сотня подойдёт. Расскажем всё Сотнику и видно будет, что там дальше делать будем.
На усадьбе отдохнувшие от ратных трудов воины, снова занимались «до седьмого пота» боевым слаживанием. Стрельба из луков и арбалетов чередовалась с отработкой приёмов пешего боя. Метали сулицы, копья, ножи и топоры. Всё что можно и нельзя летело в специально приспособленные для этих целей мишени. Верховые вспоминали былые навыки дружинной службы и били на скаку из луков, да рубили саблями специально приспособленные для этого чучела и лозу. Каждому нашлось дело в подготовке к выходу.
–Пока вы тут брюхо набиваете на коврах отлёживаясь, да делая вид что тренируетесь ратно – ваши товарищи под Ямном по лезвию ножа ходят! Не спят, не «жрут» нормально, лишь бы сведения нам добыть и кровь вашу уберечь! Вперёд «желудки»! У вас ещё два часа на тренировки есть!– орал бегая как заведённый по всей усадьбе, Сотник.
Но он был кругом прав и никто на его резкие слова не обижался. Разведка из их друзей там «пахала как проклятые», чтобы им всем помочь, а им то тут живётся припеваючи да на всём готовеньком. Скорее бы уже выход что ли на разбойничий стан!
И опять Сотник прав твердя свою любимую поговорку «пот кровь бережет». Сжимались твёрже зубы бойцов, переводился дух, и опять шла тяжёлая ратная тренировка.
А одиннадцатое февраля принесло на усадьбу настоящий празник! С небольшим обозом, идущим от Великого Новгорода на восход солнца, к старинному городу Торжку, прибыли, уже отсоединившись в устье реки Ямной от торгового каравана семь верховых. Влетели они, в усадьбу сопровождая пару саней с приказчиком Путяты Зосимом. Сотник с радостью вглядывался в такие знакомые и родные по давним походам лица прибывших ветеранов Тимофея, Ипата, Марка, Тита, да Угрима, и обнялся со всеми по братски.
–Вот Сотник хотим представить тебе ещё двух добрых воинов Ермолая, из старой дружины смоленского княжества, да Мартына крещёного карела, что служил под знаменем князя Вячко в Юрьеве. Служил он честно, о том я сам знаю. Служил, пока не сожгли город меченосцы, а всех жителей его, что эстов, что русов порубали. Ермолай же от туда сам уйти смог и двух друзей своих побитых из него же вытащил. Не бросил и не оставил их на растерзание рыцарям.
Добре воины! Тимофей за вас слово сказал, а я ему как себе верю, как брату своему. Так что будьте и вы нам за братьев! И Сотник обнялся крепко с двумя новыми воинами.
–Командир, мы прибыли к тебе службу верную служить, разыскал нас дядька Аким, да всё рассказал. А о сотне твоей уже слухи ходят по Великому Новгороду, да по всей северной Руси. На торгу только и разговоров о том, что по лесам на соснах все ватаги развешены разбойные, а к ним грамотки прибиты от Обережной сотни.
–Верно ли то?
–Ну, насчёт всех я не скажу, а вот одну самую кровавую ватагу мы как раз сейчас добить собираемся.
–Слышали что нибудь о банде Свири Кривого?
–Как не слышать – отозвался Мартын. Я пару лет, торговыми путями с караванами ходил охраняя. Так вот скажу, как огня боятся этого имени купцы. Много на этом душегубце крови людской и давно уже по нему петля плачет!
–Вот вот, ухмыльнулся Сотник. Вовремя вы прибыли ребята. Выследили мы стан ватаги Свирьки и через три дня уже выходим его добивать. Так что насчёт петли для него – это всё реально, а пока вон в той юрте располагайтесь. Как говорится «в тесноте да не в обиде» и с завтрашнего дня вам три дня на боевую подготовку даю. У нас все ей занимаются, хоть детинец безусый, хоть седой ветеран. Так что привыкайте! И повернулся к приказчику.
–Ну, пошли Зосим! Гляжу, стоишь мнёшься в сторонке, торопишься, поди, сдать имущество, что от хозяина привёз?– кивнул Сотник приказчику.
–Всё верно Андрей Иванович. Путята Селянович вам груз велел с рук на руки передать. Там кое-какое оружие в санях да бронька справная дожидается. И ещё в специальном сундуке очень важные железки лежат.
Селянович сказал, что все торги и мастерские перевернули и нашли все самые лучшие инструменты, какие только на Руси есть. А как навигация морская пойдет, так и из немецких земель инструмент и механизма всякая приходить станет. Опять же повелел передать, что с ремесленниками всякими к переезду сговор прошел, и они только ждут весну, чтобы сюда перебраться. Даже с несколькими иноземными мастерами разговор уже был. Как знать, возможно, что кто-нибудь и из них со временем перебраться в твою усадьбу захочет.
–По всему Великому Новгороду о ваших делах в избиении разбойников слух идёт крепкий. Купцы тому уж очень рады. И хозяин велел передать, Зосим понизил голос, чтобы его никто не мог услышать, городской посадник, тысяцкий от торговых людей и сам Владыка делами Сотника и его дружины довольны и рассчитывают, что он их ещё не раз порадует добрыми вестями.
–Постараемся Зосим. Передай мою благодарность Путяте Селяновичу за всю ту помощь, что он нам оказывает.
Мне вот ему нужно грамотку передать. Там я вопрос задал разузнать все, что только можно по ватаге Чудина Мечника. Где он на караваны нападает, и каким способом, чем вооружён, сколько у него людей в его ватаге, да всё что вообще про него и его банду известно меня шибко интересует. Ты вот в Торжок идёшь и не скоро к хозяину вернёшься, даже и не знаю, как ту грамотку к нему доставить.
Зосима поглядел удивлённо на Сотника и ответил как какому то недотёпе.
–Андрей Иванович, так мы же пока в Торжок идем, сколько караванов встречаем в пути идущих на Великий Новгород. Ты вон всё что написал, в хорошую суму вощаную упакуй да сургучом запечатай со своей печатью. Любой купец рад будет великому купцу первой Путяте Селяновичу от Сотника Обережной Сотни весточку доставить. Ещё и бегом бежать будут!
–Хм…Хмыкнул Андрей, а и верно. Вот именно так как ты говоришь всё я и сделаю. Ты Зосим сейчас со своими обозными иди в избу отдохни с дальней дороги, пока мы тут сани разгружаем, а затем мои бойцы верхами тебя до твоего большого каравана проводят.
–Климент, Никодим, Азат, и Филат!– размяться небось хотите?– и улыбнулся.
–Вон, верхами Зосима сопроводите до устья как он поест и соберётся.
–Азат, друг вот и для тебя оказия удачная. Зосим в Торжок, где твои живут, направляется. Так что можешь с ним своим родным весточку передать, что всё у тебя хорошо и что сам ты жив и здоров.
И увидев как обрадовался этой вести Азат начал звать сына.
–Митя! Митяй! Тебе задание баню топить пожарче. Вон сколько прибыло воинов, каждому парку нужно будет побольше, да воды для помывки. Так что придётся поработать сынок, а в помощь себе вон Вторака возьми. Он и так за тобой как собачка вечно ходит- и усмехнулся.
Действительно, Вторак имея благодарное сердце, был очень привязан к самому младшему дружиннику, не на минуту не забывая, кто его вылечил от ран, остановив кровь на лесной поляне под Крестцами да и вообще прикипел он сердцем к умному и смелому мальчишке с честной душой. Так и пошли они гуськом друг за другом колоть дрова, топить очаг да готовить внутри бани мыльню для более чем трёх десятков душ, что уже к тому времени обитали в усадьбе.
Пара дней осталось до подхода сотни. Вымотались разведчики изрядно. Согревала только мысль, что выглядывали они тут не зря и все секреты да дозоры разбойников были ими уже раскрыты. Оставалось только всё доложить Сотник, а затем добить разбойников. Желание додавить их только усилилось, когда они стали свидетелями жестокой казни над удерживаемыми в стане пленными.
Одна девка ли женщина, непонятно уже было по ней всей избитой и разодранной, провинилась видно в чём-то перед атаманом и он на глазах у всех снёс ей саблей голову с плеч. Кинувшегося на помощь мужичка с синим от побоев лицом, что-то долбившего перед этим во льду у отхожего места, просто забили и затоптали насмерть всем скопом озверевшие от крови ватажники. Кем они были друг другу эти двое бедолаг не известно. Почему не побоялся лютой смерти забитый мужик, кинувшись отбивать жертву? Однако лежали они теперь в овраге, куда их тела скинули позже уже вместе. Там же в этом страшном овраге смерзшись в лед, лежали страшной кучкой ещё несколько таких же, как они бедолаг.
– Будем карать!-скрипела зубами разведка, отползая к себе в схоронное место к дальнему оврагу.
Первым на лыжах шёл Родька, сливаясь в своём бело сером балахоне со снежными сугробами. За ним с отдалением в пять и десять шагов шли остальные. Обычный порядок передвижения для дозорных. Вдруг в отдалении двух стрелищ, там, где в густом подлеске был спуск в овраг ихнего временного лагеря, раздался треск сороки. Затем птица перелетела чуть дальше и опять там же затрещала. Родька немедленно присел в сугроб и перекатился, спрятавшись за сосну. Вокруг стало тихо, и никого не было уже возле свежей лыжни.
–Что Родион никак почуял чего?-выдохнул вопрос в самое ухо Варун.
Птица тревожится больно, старшой. Кто-то чужой есть в подлеске у нашего оврага – ответил Родька.
–Ну, так росомаха может, или рысь прошла? Так же тихо спросил Сева охотника. Да нет. Не похоже. На зверя птица совсем по-другому бранится.
–Так сорока, только на людей ругаться может. Точно вам говорю, кто-то там есть.
Варум чуть приподнялся над сугробом, принюхался.
–Значит человек там? Понятно. Выследили, выходит нас те лесовики да в засаду легли, ждут!
–Ну ладно и мы с ними тогда поиграем!-и оскалился в злой усмешке.
Всё та же стандартная берестяная табличка с текстом от Обережной Сотни. Только дата на ней уже 04.02.1225 г. от Р.Х.
Вся обережная команда стояла возле саней и своих верховых лошадей, выслушивая последние указания командира.
–Сотня! Мы выбили все отдельные ватаги этой кровавой банды Свири Кривого, что вот уже столько лет терзает всю округу и проходящие по ней караваны.
–Сколько душ уже сгубили они?! Даже представить себе страшно!
Но знайте, что больше пяти десятков разбойников нашли свою смерть и больше уже никогда не поднимут свой топор и копьё на доброго человека. Нам осталось одно усилие. В дремучем лесу за озером Ямное, сохранился их стан, откуда они выползают на свои кровавые дела и куда сползаются обратно с награбленным добром и захваченными людьми. Сейчас их в этом стане около трёх десятков и они про нас уже знают. Знают и бояться! Трясутся за свою шкуру. Но вы, то сами знаете, как опасен загнанный к стенке зверь. Им всем терять уже не чего и за свою шкуру биться они будут люто! У нас же уже нет того, что было раньше. Внезапности! Нас там ждут и готовятся подороже продать свои чёрные жизни. А это братцы совсем уже не шутки. Это огромный риск и кровь!
–Мы с вами хорошо поработали «зачищая бандитов». Взяли на них хорошую добычу товаром и оружием. И после учёта властями Великого Новгорода и выделения своей доли, я уверен, что все будут очень довольны, и я в том даю вам слово! Нам можно уже не рисковать и просто отдыхать от ратных трудов спокойно в своей усадьбе. Но знайте! Враг ещё не добит. И если мы его отпустим. Весной, уйдя из своего старого стана, этот зверь, найдёт себе новое логово, и уже оттуда снова будет выходить да убивать хороших людей. Как вам такое друзья? Отпустим мы этого зверя!?
И над лесной речкой раздался дружный рёв одиннадцать глоток –нееет! Не отпустим! Добить зверя! Все были полны решимости идти в бой, и это явно читалось по лицам. Даже тихий гончар Осип сверкал глазами и кричал, потрясая своим копьецом! И понятно ведь, в лице каждого разбойника он видел, прежде всего, убийц своего брата!
Добить зверя!
–Ну что же тогда осталось действовать предельно грамотно! Слушайте все мой план!– и вся дружина сгрудилась, как уже было принято, возле своего командира.
–Самая сложная задача будет снова у наших доблестных лесовиков. Я понимаю как вы все устали, как вымотались за этот поход. Но вам ребята будет пока не до отдыха. Слушайте же внимательно.
–Никодим! Сегодня же в сани забираешь нашу лесную разведку Варума, Севу и Родьку со всем провиантом им на пару седьмиц вперёд. Везёшь ты их как можно ближе к разбойничьему стану и думаю, мили за три или пять будешь высаживать ребят в укромном месте. А там они уже сами дальше, выйдут ночью к тому месту, где я как вам рассказывал стоит вот этот самый разбойничий стан и их лесное логово.
–Ты Никодим, в сопровождении трёх охранных верховых Азата, Климента и Филата после доставки разведки возвращаешься на нашу базу в усадьбу. Оставшиеся же здесь Вторак, Ивор, Митяй, Осип и я занимаемся перегоном саней с грузами и конями к себе в поместье.
Сегодня у нас четвёртое февраля и не позже пятнадцатого или шестнацатого числа нам уже нужно будет начать штурм логова.
К этому времени вы лесовики должны знать о разбойниках ВСЁ! Сколько и где у них дозоры. Как обстоит дело со сторожевой службой. Чем живут, чем дышат, где и как они едят и готовят еду. Даже куда…ср…извините они ходят в отхожее место, и где их удобнее будет около него же прихватить.
Вам нужно проверить все пути подхода. В общем, вы поняли, мы должны о оставшейся ватаге знать всё, поэтому и отправляем вас туда так задолго.
В бой не вступать не в коем случае! Себя никак не обнаруживать! Я понимаю, что вам очень сложно будет там работать больше десяти дней. Но я верю, что вы справитесь.
– Встречаемся там же где вас высадят, как я и сказал 15 или 16 февраля.
Ну что друзья обнимемся перед дорогой? -и вся дружина встала в круг обнявшись за плечи.
В чёрной и мрачной избе, освещаемой двумя сальными светильниками, за столом с валяющимися кусками недоеденного хлеба и мяса, с обгрызенными мослами, рядом с перевернутыми кружками и чашками сидели трое. Всё что осталось от некогда большого разбойничьего совета. Свиря Кривой посмотрел на Окуня с Метлой и рыкнул-Не киснуть мне здесь! Не на похоронах пока! Забыл Ванька как мы с тобой от Суми выходили. И не чаяли ведь уже в живых даже остаться. Однако живы же мы с тобой?!
–Так то Сумь лесная Мифодьич! А здесь Сотня воинская Обережная, вон же прописано!– и Окунь кивнул на лежащие перед атаманом две грамоты снятые от страшных сосен.
–Прописано! Прописано ему! Не знаю я, не верю, какая такая сотня обережная ещё?! Ничего о такой слышно то никогда даже не было! Вон сколько купцов пытали уже. Хоть бы один рассказал о ней, если бы что слышал! Нет! Тут, что-то не то! Да и была бы целая сотня, нас бы уже давно тут всех на мелкие кусочки порубили. Уж я-то дружинников знаю. Пересекались! Те ещё волки! И стан наш они «одним махом» бы отыскали. Всё, «языки» наши им самим бы поведали и даже привели бы сюда на место да тут показали бы, где удобней подойти. Только и осталось бы им тогда нас взять тёпленькими, пока мы тут дрыхли по избам да бражничали.
–Ещё раз повторюсь, от кого только один запах браги почувствую, тут же сам на этом самом месте зарежу! И Свиря свирепо посмотрел на съежившихся подельников.
–Как бы там не было, нам нужно продержаться здесь до весны, а уж там следы наши уже никому не найти будет. Уйдём все вместе с самым ценным на новое «жирное» место, а там уже быстро новых людей понаберём, и всё будет снова как раньше – и он ободряюще подмигнул десятникам.
–Только продержаться! Только продержаться ближники мои! Всё мы тут на последок выжгем и даже сам лес подпалим при отходе, а всех оставшихся пленников посечём. Ничего оставлять на этом месте не будем! И он снова начал корчиться от переполнявшей его чёрной злобы.
–Каждые два часа сторожей и засады проверяйте! Не дай Бог кто нибудь заснёт на посту или проворонит чего! Я лично его вот этими самыми руками кончу!– ревел атаман.
–Пошли вон! И Метла с Окунём ринулись быстрее вон из избы, подальше от своего бешеного атамана.
За большим сугробом в наваленной мешанине бурелома лежали, закрывшись белым пологом трое лесовиков разведчиков и тихонько вели свой разговор.
–Да, Варум точно, днём один, а на ночь двух дозорных на верховых засидках выставляют. Меняются редко. В сутках всего у них четыре смены. Как уж от холода не околевают, даже и сам не знаю. Видно всех запугал атаман, вот и терпят пока. По двору ходят «стороожей» по двое, с опасками, всё озираются да прислушиваются. Но не от них самая большая опасность – продолжал Савватей-Сева. Есть у них два настоящих лесовика, что и лес слушать умеют и следы хорошо читают. Пару раз днём и один раз ночью делают они круг у стана лесом. Я за ними пристально наблюдал, так те всё вынюхивают и выглядывают грамотно. Я было обрадовался, что наследили они, дай думаю по-ихнему же следу аккуратно пройду и чуть было сам не влип!– чуть возвысил голос рассказчик. Оказывается те лесовики, кое где в своём приметном месте присыпают свой же след эдак по особому. То иголочку малую сосновую где воткнут, а когде веточку положат по особому. Россомахи блин!
– Тише-тише Сева раскричался, понял уже я тебя, голос то чуток притуши- попросил разведчика Варун.
–Ну а ты что добавить сможешь Родька?
–Всё правильно вы тут сказали уже. Одно добавить только могу. Помимо тех, что в соснах и в сугробах хоронятся, увидел я как пара человек каждый день посменно в конюшню и сарайку забираются с самострелами. Заберутся, а через пару минут оттуда старая смена выходит. И мелькание их я видел изнутри, возле продухов. Видать у них там места для самострельного боя приготовлены.
Даа..протянул старший разведки Варун. По всему выходит, что ждут они сотню, ждут её и готовятся. Не простая задача выбить их отсюда нам теперь будет. Ну, да я-то нашего Сотника хорошо знаю. Он всегда сможет, чем нибудь эдаким врага удивить, «да порадовать».
–Это точно, Хозяин у нас правильный, найдёт к душегубцам подход-соглашаясь протянул шёпотом Родька.
–Ладно, ребята. Посидели и будет. Сейчас снова расходимся и ведём наблюдение.
–Как вечереть начнет, собираемся в дальнем овраге поснедаем (поедим), погреемся у костра, отдохнём, и снова в ночь глядеть выйдем. Думаю я, что так вот рьяно «дозорить», у них тоже терпения на долго не хватит. Мы то, вон как вымотались за эти дни, а про них и вовсе понятно, что не привыкли они к такому труду. Ещё только три, четыре дня нам продержаться, а там уже наша сотня подойдёт. Расскажем всё Сотнику и видно будет, что там дальше делать будем.
На усадьбе отдохнувшие от ратных трудов воины, снова занимались «до седьмого пота» боевым слаживанием. Стрельба из луков и арбалетов чередовалась с отработкой приёмов пешего боя. Метали сулицы, копья, ножи и топоры. Всё что можно и нельзя летело в специально приспособленные для этих целей мишени. Верховые вспоминали былые навыки дружинной службы и били на скаку из луков, да рубили саблями специально приспособленные для этого чучела и лозу. Каждому нашлось дело в подготовке к выходу.
–Пока вы тут брюхо набиваете на коврах отлёживаясь, да делая вид что тренируетесь ратно – ваши товарищи под Ямном по лезвию ножа ходят! Не спят, не «жрут» нормально, лишь бы сведения нам добыть и кровь вашу уберечь! Вперёд «желудки»! У вас ещё два часа на тренировки есть!– орал бегая как заведённый по всей усадьбе, Сотник.
Но он был кругом прав и никто на его резкие слова не обижался. Разведка из их друзей там «пахала как проклятые», чтобы им всем помочь, а им то тут живётся припеваючи да на всём готовеньком. Скорее бы уже выход что ли на разбойничий стан!
И опять Сотник прав твердя свою любимую поговорку «пот кровь бережет». Сжимались твёрже зубы бойцов, переводился дух, и опять шла тяжёлая ратная тренировка.
А одиннадцатое февраля принесло на усадьбу настоящий празник! С небольшим обозом, идущим от Великого Новгорода на восход солнца, к старинному городу Торжку, прибыли, уже отсоединившись в устье реки Ямной от торгового каравана семь верховых. Влетели они, в усадьбу сопровождая пару саней с приказчиком Путяты Зосимом. Сотник с радостью вглядывался в такие знакомые и родные по давним походам лица прибывших ветеранов Тимофея, Ипата, Марка, Тита, да Угрима, и обнялся со всеми по братски.
–Вот Сотник хотим представить тебе ещё двух добрых воинов Ермолая, из старой дружины смоленского княжества, да Мартына крещёного карела, что служил под знаменем князя Вячко в Юрьеве. Служил он честно, о том я сам знаю. Служил, пока не сожгли город меченосцы, а всех жителей его, что эстов, что русов порубали. Ермолай же от туда сам уйти смог и двух друзей своих побитых из него же вытащил. Не бросил и не оставил их на растерзание рыцарям.
Добре воины! Тимофей за вас слово сказал, а я ему как себе верю, как брату своему. Так что будьте и вы нам за братьев! И Сотник обнялся крепко с двумя новыми воинами.
–Командир, мы прибыли к тебе службу верную служить, разыскал нас дядька Аким, да всё рассказал. А о сотне твоей уже слухи ходят по Великому Новгороду, да по всей северной Руси. На торгу только и разговоров о том, что по лесам на соснах все ватаги развешены разбойные, а к ним грамотки прибиты от Обережной сотни.
–Верно ли то?
–Ну, насчёт всех я не скажу, а вот одну самую кровавую ватагу мы как раз сейчас добить собираемся.
–Слышали что нибудь о банде Свири Кривого?
–Как не слышать – отозвался Мартын. Я пару лет, торговыми путями с караванами ходил охраняя. Так вот скажу, как огня боятся этого имени купцы. Много на этом душегубце крови людской и давно уже по нему петля плачет!
–Вот вот, ухмыльнулся Сотник. Вовремя вы прибыли ребята. Выследили мы стан ватаги Свирьки и через три дня уже выходим его добивать. Так что насчёт петли для него – это всё реально, а пока вон в той юрте располагайтесь. Как говорится «в тесноте да не в обиде» и с завтрашнего дня вам три дня на боевую подготовку даю. У нас все ей занимаются, хоть детинец безусый, хоть седой ветеран. Так что привыкайте! И повернулся к приказчику.
–Ну, пошли Зосим! Гляжу, стоишь мнёшься в сторонке, торопишься, поди, сдать имущество, что от хозяина привёз?– кивнул Сотник приказчику.
–Всё верно Андрей Иванович. Путята Селянович вам груз велел с рук на руки передать. Там кое-какое оружие в санях да бронька справная дожидается. И ещё в специальном сундуке очень важные железки лежат.
Селянович сказал, что все торги и мастерские перевернули и нашли все самые лучшие инструменты, какие только на Руси есть. А как навигация морская пойдет, так и из немецких земель инструмент и механизма всякая приходить станет. Опять же повелел передать, что с ремесленниками всякими к переезду сговор прошел, и они только ждут весну, чтобы сюда перебраться. Даже с несколькими иноземными мастерами разговор уже был. Как знать, возможно, что кто-нибудь и из них со временем перебраться в твою усадьбу захочет.
–По всему Великому Новгороду о ваших делах в избиении разбойников слух идёт крепкий. Купцы тому уж очень рады. И хозяин велел передать, Зосим понизил голос, чтобы его никто не мог услышать, городской посадник, тысяцкий от торговых людей и сам Владыка делами Сотника и его дружины довольны и рассчитывают, что он их ещё не раз порадует добрыми вестями.
–Постараемся Зосим. Передай мою благодарность Путяте Селяновичу за всю ту помощь, что он нам оказывает.
Мне вот ему нужно грамотку передать. Там я вопрос задал разузнать все, что только можно по ватаге Чудина Мечника. Где он на караваны нападает, и каким способом, чем вооружён, сколько у него людей в его ватаге, да всё что вообще про него и его банду известно меня шибко интересует. Ты вот в Торжок идёшь и не скоро к хозяину вернёшься, даже и не знаю, как ту грамотку к нему доставить.
Зосима поглядел удивлённо на Сотника и ответил как какому то недотёпе.
–Андрей Иванович, так мы же пока в Торжок идем, сколько караванов встречаем в пути идущих на Великий Новгород. Ты вон всё что написал, в хорошую суму вощаную упакуй да сургучом запечатай со своей печатью. Любой купец рад будет великому купцу первой Путяте Селяновичу от Сотника Обережной Сотни весточку доставить. Ещё и бегом бежать будут!
–Хм…Хмыкнул Андрей, а и верно. Вот именно так как ты говоришь всё я и сделаю. Ты Зосим сейчас со своими обозными иди в избу отдохни с дальней дороги, пока мы тут сани разгружаем, а затем мои бойцы верхами тебя до твоего большого каравана проводят.
–Климент, Никодим, Азат, и Филат!– размяться небось хотите?– и улыбнулся.
–Вон, верхами Зосима сопроводите до устья как он поест и соберётся.
–Азат, друг вот и для тебя оказия удачная. Зосим в Торжок, где твои живут, направляется. Так что можешь с ним своим родным весточку передать, что всё у тебя хорошо и что сам ты жив и здоров.
И увидев как обрадовался этой вести Азат начал звать сына.
–Митя! Митяй! Тебе задание баню топить пожарче. Вон сколько прибыло воинов, каждому парку нужно будет побольше, да воды для помывки. Так что придётся поработать сынок, а в помощь себе вон Вторака возьми. Он и так за тобой как собачка вечно ходит- и усмехнулся.
Действительно, Вторак имея благодарное сердце, был очень привязан к самому младшему дружиннику, не на минуту не забывая, кто его вылечил от ран, остановив кровь на лесной поляне под Крестцами да и вообще прикипел он сердцем к умному и смелому мальчишке с честной душой. Так и пошли они гуськом друг за другом колоть дрова, топить очаг да готовить внутри бани мыльню для более чем трёх десятков душ, что уже к тому времени обитали в усадьбе.
Пара дней осталось до подхода сотни. Вымотались разведчики изрядно. Согревала только мысль, что выглядывали они тут не зря и все секреты да дозоры разбойников были ими уже раскрыты. Оставалось только всё доложить Сотник, а затем добить разбойников. Желание додавить их только усилилось, когда они стали свидетелями жестокой казни над удерживаемыми в стане пленными.
Одна девка ли женщина, непонятно уже было по ней всей избитой и разодранной, провинилась видно в чём-то перед атаманом и он на глазах у всех снёс ей саблей голову с плеч. Кинувшегося на помощь мужичка с синим от побоев лицом, что-то долбившего перед этим во льду у отхожего места, просто забили и затоптали насмерть всем скопом озверевшие от крови ватажники. Кем они были друг другу эти двое бедолаг не известно. Почему не побоялся лютой смерти забитый мужик, кинувшись отбивать жертву? Однако лежали они теперь в овраге, куда их тела скинули позже уже вместе. Там же в этом страшном овраге смерзшись в лед, лежали страшной кучкой ещё несколько таких же, как они бедолаг.
– Будем карать!-скрипела зубами разведка, отползая к себе в схоронное место к дальнему оврагу.
Первым на лыжах шёл Родька, сливаясь в своём бело сером балахоне со снежными сугробами. За ним с отдалением в пять и десять шагов шли остальные. Обычный порядок передвижения для дозорных. Вдруг в отдалении двух стрелищ, там, где в густом подлеске был спуск в овраг ихнего временного лагеря, раздался треск сороки. Затем птица перелетела чуть дальше и опять там же затрещала. Родька немедленно присел в сугроб и перекатился, спрятавшись за сосну. Вокруг стало тихо, и никого не было уже возле свежей лыжни.
–Что Родион никак почуял чего?-выдохнул вопрос в самое ухо Варун.
Птица тревожится больно, старшой. Кто-то чужой есть в подлеске у нашего оврага – ответил Родька.
–Ну, так росомаха может, или рысь прошла? Так же тихо спросил Сева охотника. Да нет. Не похоже. На зверя птица совсем по-другому бранится.
–Так сорока, только на людей ругаться может. Точно вам говорю, кто-то там есть.
Варум чуть приподнялся над сугробом, принюхался.
–Значит человек там? Понятно. Выследили, выходит нас те лесовики да в засаду легли, ждут!
–Ну ладно и мы с ними тогда поиграем!-и оскалился в злой усмешке.