Делать будем так, слушайте меня внимательно. Мы с Севой сейчас обходим засаду с боков и сзади, как ласка прокрадёмся под буреломом. Тебе Родион самое опасное доверить придётся. Через пятнадцать минут, как мы уползём, начни потихоньку пошумливать перед лесовиками разбойников. Ну, там шишку кинь или по дереву стукни тихонько, я уж не знаю. Придумай что нибудь сам там. Только правдоподобно шуми. Эти то тоже не дураки небось, чтобы не поняли они, что ты их отвлекаешь. Главное, чтобы всё было правдоподобно.

–Близко к ним не подходи, чтобы не подстрелили. Так ещё шагов двадцать, тридцать сделаешь, и хватит уже. Просто ложись в сугроб и нас жди.

–Всё ли всем понятно? Ну, всё начали!

Родька лежал в сугробе и отсчитывал добросовестно пятнадцать минут. Зажимая пальцы на руках. Всё! Пятнадцать! И он, поднявшись, тихонько стукнул копьём по ближайшей сосне.

Тук! Раздался в лесу лёгкий стук.

Затем сделав пять шагов вперёд и вбок. Поднял небольшую веточку, сброшенную видно ранее белкой и сломал её в серединке.

Хрусть!

Так, тихонечко делаем ещё пяток шагов вперёд и в сторону и вот тут трогаем куст.

Шурх!-осыпался легонько снег с куста орешника.

–Слышишь Куница, идут! Шепнул соседу высокий костистый разбойник, что лежал рядом с большим пнём. Тот приподнялся и поднял вверх палец. Значит, тоже расслышал впереди лёгкий хруст ветки и стук о дерево. Ничего! Трое их, этих самых обережников. Уверенные! Даже сорока не смогла их насторожить, что кричала тут недавно. Ну да ладно, мы их близко не станем подпускать с их страшными мечами и кинжалами. Как белку в глаз луком возьмём дурней- и усмехнулся скривив рот.

Уже вторые сутки как выследили они этот маленький отряд дружинной разведки. Осталось только всех перебить, а уж потом и рассказать да показать атаману ихние тушки. Вот тогда то и можно будет ждать от него награды, и не делить её не с кем более. Луки уже были готовы послать стрелы точно в цель, которая показалась из-за дальнего куста орешника, сбросив с него шапку снега. Как вдруг с двух сторон сзади и с боку обрушились на них фигуры в белых балахонах. Резко сверкнуло красное заходящее солнце на двух занесённых кинжалах, раздался хруст, шум падения и снова стало тихо в подлеске.

–Родька сюда иди!– раздался шепот из сгущающихся вечерних сумерек и белая фигура впереди взмахнула призывно рукой.

–Да Родька, ты настоящий волк! Молодец бродяга! Таких лесовиков учуял, и обмануть сумел-показывал на два остывающих тела в белёных полушубках Варун. Половина добычи с них обоих твоя законно.

–Да я то что, улыбнулся Родька. То сороке нужно спасибо сказать, предупредила кумушка.

–Ну, скажи. Серьёзно поглядел на него Варун. На вот одаришь! И достал из-за пазухи завёрнутый в холстину кусок вяленого мяса.

Видать эти вон, и он кивнул на лежащих, нас уже давно заприметили и «пасли», а вот сейчас то и решили в оборот взять при нашем отходе к месту отдыха. Ушлые. Всё просчитали. Только вот с птичкой таёжной договориться не смогли – и усмехнулся.

–Всё это хорошо, двух самых опасных, мы тут с вами угомонили. Однако и наследили при этом изрядно. Да и, похоже теперь, ватагу сегодняшним уже насторожим. Ну да делать уже нечего. Доводим наблюдение до завтрашней ночи и двигаем на встречу с сотней!

И разведчики, прикопав лесовиков в овражке, вновь заскользили по тёмному лесу. А на высоком кусте качаясь, виднелся кус вяленого мяса-подарок для таёжного пернатого помощника.

Свиря ходил кругами по избе, а за ним смотрели во все глаза его десятники. Не в себе в последнее время был атаман. Ночами боится спать, а как забудется во сне, так кричит жутко и воет. В холодном поту просыпается Кривой. Видать кошмары ему снятся.

–Чую, я чую врага запах. Свиря расширил ноздри и красными страшными глазами смотрел на своих подручных. А вам всем никакого дела до того нет! В засадах и дозорах люди спят, идут в них как на каторгу, лесовики наши так и вообще пропали, сутки уже как не являются в стан. Похоже от страха сбегли совсем. Не зря же они с собой в мешки еды набрали поболее. Да вон всё кинжалы и сабельки точили и на луках тетивы перетягивали. В дальнюю дорогу небось готовились трусы.

–Да куда они уйдут далеко вдвоём то?! Сейчас же самое время для волчьих стай. Разорвут придурков где нибудь в дороге. А вам охрану нужно усилить! Нельзя нам спать всем в избе, иначе всех повырежут как десятки Цепа с Ухватом да Плёткой. Это мы ещё про Рысь пока ничего не знаем. Может и они уже на каких нибудь соснах висят!– и договорив уставился в упор на своих подельников.

Окунь вздохнул глубоко и голосом как можно тихим и ласковым заговорил.

–Свирей Мифодьич все мы тут знаем про твой ум острый и чутьё великое. От того и живы столько времени и удачны дела наши с тобой. Однако устали уже атаман все люди, третью неделю без продуха на морозе и буране дежуря.

– Роптать начинают и службу свою дозорную «спустя рукава» плохо несут. Не бояться они даже смерти от наших сабель. Говорят, что нам сабля ваша, когда я завтра насмерть околею на лютом морозе. Чуть чуть бы Мифодьич послабление какое всем дать? А то лесовики сбежали на лыжах и эти податься вслед им могут, глядишь так и все тогда разбегутся. Не углядеть уж боюсь за людишками нам с Рысью.

Свиря послушал, подумал и наконец выдал сварливо.

–Ладно уж Ванька. Уговорил. Ещё пять дён стоим так, а позже по двух сторожей будем выставлять да по одной засидке верхней. Смягчимся. Доволен?!

И увидев как закивали подручные проворчал-То то же, я милостивый, всем людишком так мою волю можете и передать. Но эти пять дней, чтобы стояли в засадах и сторожах бодро и честно. Не спали и не жрали, чтоб там!

–Всё идите! И десятники отправились к ватаге.

-Ну докладывайте, как вы тут без нас бедовали?-Сотник обнял осунувшихся и потемневших лицами от постоянного пребывания на холоде, долгого недоедания и недосыпания своих лесовиков дозорных.

–Да ничего командир, как то даже привыкли уже- осипшим голосом проскрипел Варун.

–Застудились немного, а так ничего, терпимо. Даже повоевать немного успели. Двух их лесовиков, что нас в оборот взять задумали приземлить пришлось. Ну да вроде обошлось, не насторожили ватагу. Похоже, они решили, что те сами сбежать надумали, вот даже и не искали их.

–Это хорошо протянул Сотник, ну а теперь показывайте на схеме всё. И начал расчерчивать план стана на снегу.

–…Ну вот я и говорю. Тут и тут на соснах у них засидки. Как гнёзда сорочьи свили и меховой рухляди туда натащили для обогрева, да службу всё равно плохо несут. Храпят как барсуки в норе, засаднички блин!

–Вот тут в конюшне под крышей продух и там самострельщик сидит, и тут тоже в сарайке у продуха засел. Ну а про парный пост, что по двору ходит, мы уже рассказали, делился своими наблюдениями старший разведки.

–Даа..хорошо подготовились- протянул Андрей. Не просто будет их там накрыть. Ну да ничего справимся. Вон у нас какая уже сила и сделал обводящий щест. Одних только ветеранов четырнадцать человек, да и другие тоже у нас уже не новички. Итого, всего нас девятнадцать бойцов будет. А это огромная сила брат!

–Это точно- протянул улыбаясь Варун.

–Так всё вроде бы обсудили да обговорили, все покушать успели и передохнуть с дороги. Теперь же слушай мою команду.

–Сотня становись!


На полянке зашевелились и скоро выстроились в линию восемнадцать человек.

–Сегодня утром перед рассветом мы берём штурмом последнее логово банды Свири Кривого. От того насколько грамотно мы будем действовать, зависит сколько доведётся нам самим пролить крови. Поэтому внимательность и собранность братцы, прежде всего! Мы все уже десятки раз всё отработали на месте. Так что уверен, что всё будет хорошо.

Помните, что самая большая опасность идёт от лучников и особенно от арбалетчиков. Их болты любую броню на расстоянии пятидесяти шагов пробьют, а именно такое расстояние и будет между нами при штурме. Так что тактика в этом бою будет отличаться от той, что была в других местах. Щитовой стенки у нас не будет. Вся надежда на то, что мы вырежем ножами в тихуую дозоры и засадных арбалетчиков. Ну и там уже будем добивать всех тех, кто сидит в избе.

– В длинной избе тоже есть самострелы и это нужно помнить всем, просто так туда не лезем. На одном месте не стоим. Делаем один, два выстрела и меняем позицию. Это каждого касается, Вторак тебя первого, кстати, чтобы не стоял увальнем и не собирал болты и стрелы на себе!

– По бокам в виде креста четверо наших самострельщиков: с фронта Митяй, с тыла Осип, по бокам Вторак и Ивор. В центре двора работает четырнадцать ветеранов. Родька вскинулся и проговорил-Хозяин, а я как же? Меня забыли и стал умоляюще вглядываться в Андрея. Хм…в центре тебе Родь пока работать рано. Будешь с Митькой рядом из лука своего работать, там самый огонь ожидается, вот и прикроете друг друга, только не подставьтесь.

Всё всем понятно?

Сотня становись!

Сотня равняйсь!

Строй бойцов замер, на поляне, глядя на правофлангового.

Смирно! Все взгляды в центр на командира.

Всем выжить и победить!

Сотня вольно! Разойдись! Работаем!

Первая сосна втретила боевую тройку тихим храпом.

–Спит колоброд (бездельник, лентяй)!

На сосну вскарабкался поджарый Сева, минута и стих храп.

Первый готов!

У второй сосны засадный не спал, и пришлось действовать так, как и подсказал командир. Подошли, не таясь в развалку трое, с хрустом приминая наст, а сверху раздался недоумённый возглас.

– Окунь ты?! Уже смена, что ли так рано?

Варун реально закашлялся внизу и просипел-время, время, слазь уже! И когда довольный верховой спустился вниз, всё с ним было быстро закончено.

–Командир с верховыми засадами всё!– доложил Климент.

–Ясно. Начинаем третий этап- берём арбалетчиков и патруль!

С сараем проблем не возникло. Засадный сопел себе, закутавшись в меховую шубу и обложившись сеном у уличного продуха, да так и перешёл тонкую черту между сном и смертью не издав при этом и звука.

С конюшней было сложнее. Лошади беспокоились, почувствовав чужих, всхрапывали, и нервно вскидывались в загоне, насторожив исподвигнув засадного на внимательное отношение к службы. Единственно, что он сделал неправильного так это то, что покинул свой пост.

Спустившись со своего места и выйдя к двери конюшни, он был тут же срезан Никодимом и Тимофеем.

Всё! Теперь все засады были уничтожены, а скрасть патрульных, вообще проблем не составило. Как только они зашли за стену сарая, заслонявшую их от центрального двора, всё с ними тут же было закончено. Больше на улице врага не осталось.

–Итого минус шесть!

Сотня споро занимала свои, предписанные планом, позиции.

Тихо в лесу. Всё замерло. Не слышно не скрипа валенок часовых, не топота коней в загоне, а утренний сон такой сладкий!

Рассвет серел, разгоняя ночную мглу около озера Ямное, что стоит на Валдайской возвышенности. Вот выскочил один ватажный в отхожее место. Не берём!– был сигнал. Слишком маленькая рыбка, ждём «жирную»! Вот вышел из длинной избы худой ватажник. Подошёл к двери полуподземной землянки, открыл и начал выкрикивать какие-то команды и угрозы. Через минуту из её недр показалось две бабы, которые под громкие крики и тычки надсмоторщика схватили лежащие у крыльца избы котлы и начали набивать их снегом.

Ясно,– это кухарки, а тот надзирает за ними. Его тоже пока не трогаем! Слишком малая добыча! И вот над длинной избой из продухов пошёл дым, а через час из дверей малой избы вышел важный дядька и зашёл в длинную общую избу. Прошло минут двадцать и от туда, с матюгами и тычками вышли шестеро разбойничков. Смена!

Так, один в день на верхнюю засидку, двое к арбалетам в строения и двое в сторожевой патруль по двору, а этот один разводящий из командиров будет. Вот их уже надо бить! И над лесной поляной сигналом раздался стрёкот обиженной сороки.

Бить!

Луки ударили со всех сторон, в упор, прошивая тела новой сторожевой смены. Десять секунд и посреди двора застыли шесть трупов.

Штурм!

И затопали лёгкие меховые онучи по набитому ногами внутреннему двору стана. Андрей выбил ногой входную дверь в командной избе. За его спиной было трое, готовых в любой момент подстраховать командира. Хлесь!

И дамасская сталь клинка рассекает практически надвое кинувшегося к порогу верного товарища атамана Ваню Окуня.

Хек!