От ручья, оставив сани под присмотром Осипа, двинулись дальше в чащу уже на лыжах.

На деревьях белели шапки снега. Сугробы же вокруг пестрели звериными следами. Вот тут видно недавно пробежал заяц. А здесь по наклонной валежине проскочила куница, охотясь за белкой.

Лес жил своей жизнью и люди тут явно были гостями.

А вот и то самое место, где хоронился на зиму мишка. Огромный снежный холм с продухом, явно указывал, что хозяин дома. Мужики встали в круг и начали строить планы как тут его лучше добыть.

Я хозяин, в продухе копьём шурудить буду. А вы тут шагах в десяти, пятнадцати с рогатинами встанете. Волчка лучше пока не спускайте. Зверь матёрый, порвёт собаку на раз, жалко будет – вещал Родька.

–Ну да, незачем рисковать, только если отвлечь придётся,тогда уж спустишь его-обратился Сотник к Митяю.

– Хорошо бать! Только я с самострелом реечным буду. А ну как рванёт пёс? Прицел ведь тогда сбить может.

–Ничего, у нас стрелков тут довольно. Вон, если что дядьки Климент с Филатом тебе стрелами подсобят.

С рогатинами стояли трое. В центре сам Сотник, а у него по бокам Вторак с Варуном.

Вот Родька залез на сугроб и просунул в продух длинное копьё, шурудя им, где то в глубине берлоги.

Вначале было тихо, только лёгкий парок, выходящий из продушины показывал – зверь на месте!

Но вот из глубины раздалось тихое, сонное ворчание. Затем более громкое и недовольное. И вот Родька, оставив копьё в продухе, резко выскочил со снежного холма и бросился на утёк за рогатины. А за ним холм как будто бы взорвался, разметав сугроб, и из него на дыбы вставал огромный медведь. Вернее даже не медведь. Медведище!

Его огромная морда была широко оскалена, а на лапах виднелись здоровые, словно кинжалы когти.

Хозяин тайги оглушительно заревел и с неожиданным проворством на четверых лапах кинулся за улепётывающим Родькой. Перед медведем колыхнулись длинные рогатины.

Тресь! Он боковым ударом смёл крайнюю рогатину Вторака и всем своим могучим телом упёрся в две оставшиеся. В это время одновременно щёлкнула тетива луков и арбалета, послав стрелы и болт в цель.

Медведь яростно взревел и сверху вниз ударил по рогатине Варуна. Раздался громкий треск, и она обломилась под напором звериной силы. Варун не удержался и, оставшись без упора, упал прямо под ноги медведя. А тот тянулся к нему своими страшными когтями, уже цепляя ими армяк на боку. Вот – вот сейчас подтянет к себе и тогда всё!

Одно только удерживало медведя на месте, рогатина Сотника глубоко вошла в тело по самое перекрестие и не пускала зверя вперёд, упираясь в землю.

Ещё две стрелы ударили в медведя не причинив по видимому страшных ран. Медведь, не сумев подтянуть к себе жертву, резко встал на дыбы и разъярённо заревел. В этот самый миг, Сотник резко оставил рогатину и бросился вперёд, вонзив свой длинный дамасский кинжал в самое сердце зверя и поднырнув под лапой со страшными когтями.

Округу потряс яростный рёв полный боли и в лесу вдруг резко наступила тишина…

У самых ног лежащего Варуна когти поверженного великана раздирали красный от крови снег.

Доходит! – сказал Сотник и со вздохом сел в сугроб.

Вот это охота! Вот это медведь!

Рядом с мишкой потрескивал костерок, и потрясённые охотники громко делились впечатлением от только что пережитого.

–А я в него из арбалета, а тут как Волчок дёрнет, я и перезарядить даже не успел!

–Да я сам две стрелы еле всадить смог. А ты то, что Вторак так слетел? Как раз ведь твоей рогатиной не хватило.

– А Родька то, как удирал впереди медведя, аж на четвереньках по сугробу и босиком нёсся.

–Агаа, так у меня же чуни слетели, я поскользнулся и брякнулся! Времени вставать не было, так вот и нёсся потом по-собачьи.

И все громко рассмеялись!

Требовалась разрядка, и смех тут был первым делом.

–Да командир, опять ты меня нынче спас, теперь вот уже от когтей медвежьих. Спасибо тебе. Произнёс задумчиво Варун. И все мужчины примолкли.

–Даа Иванович, ты удал! Покачал головой уважительно Климент. Как будто и не пятый десяток тебе пошёл.

–Да ладно вам, все молодцы, не один не оплошал. Вон сколько дырок в мишке наделали. Как ковёр то теперь шить будем? И все опять рассмеялись.

Не поломался Варун Мифодьич? Раны то глубокие?

–Да нет командир, обошлось, так, пара царапин на боку и спине будет. Только вон весь армяк когтями исполосовал. Бабам работу прибавил, изворчаться теперь!– и ветеран усмехнулся.

–Ну и ладно, что всё обошлось. Давайте свежевать его ребята!

И началась долгая и кропотливая работа по отделению шкуры, огромной прослойки жира и всего того что есть в звере. Ничего бросать нельзя. Всё в хозяйстве пригодиться.

Вон та же желчь как в лечении полезна. Да и вообще, грех это вот так вот бросать на снегу убоину. Не ради-же удовольствия праздного все охотились…

Обратно возвращались под вечер. Лошадки споро бежали к дому, время от времени пофыркивая. Запах медведя инстинктивно нёс с собой страх. Зато уж и понукать их нужды не было.


Зимнии праздники.

Рождество в усадьбе справляли весело. Нарядили во все блестящее, что нашли у себя красивую ёлочку и поставили её в избу. Испекли всяких вкусностей. Достали мёд и орешки для детворы и девок. Наварили пива для взрослых домочадцев.

Во дворе залили огромную горку, да и обрыв к реке был рядом. Детвора целыми днями там пропадала, катаясь на ледянках.

Ходили, друг к дружке в гости в сделанных своими руками масках. Шла святочная неделя.

Службу тоже справляли исправно. Дед Кузьма, когда то в юности прислуживал в Торжковой церкви и многое что нужно, помнил наизусть.

И вот уже к самому Крещению подскочили к усадьбе двое саней с верховым в сопровождении.

Принимай гостей Андрюха! – орал купец Путята натягивая вожжи. Смотри, кого я тебе привёз! Двух обещал, ан нет, вот и трое со мной будут! – и он заразительно рассмеялся.

Сюрприз!

За ним выступали двое былых соратников, ещё по княжей дозороной сотне ветераны Никодим с Севой.

А с коня спрыгивал, широко улыбаясь, старинный друг ещё по первым походам на половцев берендей Азат сын Хайдара, собственной персоной!

Все крепко обнялись и заспешили в избу. На улице стояли воистину лютые крещенские морозы, и нужно было срочно отогревать дорогих гостей.

Ого гоо! Протянул Селяныч, оглядывая многочисленных домочадцев. Тебя Иваныч и оставить то одного нельзя. Ты же враз командой обрастать начинаешь! Вон, какие воины по избе бегают – и он подхватил на руки смеющегося Ванятку.

Помолившись на образа все сели за общий стол.

Шикаарно живёте тут в медвежьем углу протянул он, когда Катька с Лизаветой начали споро расставлять всякие разносолы.

Живём, живём, да медведей жуем, пошутил Сотник. Основные блюда из медвежатины у нас перед тобой Путят. Ага, не удивляйся, недавно вон только добыли, пояснил он на вопросительный взгляд купца. Такой Топтыгин был, ты не поверишь! Вот точно как ты такой же здоровый!– и засмеялся. Да нет как три тебя! Ну, правда, громадный медведище был, я такого, наверное только в молодости видел когда в Туровском княжестве с Мстиславом Мстиславовичем и его братьями на охоте лесного хозяина брали. Тот тогда ещё двух княжьих гридней заломал ну и несколько собак порвать успел, пока его не завалили.

Да ладно, что мы всё о былом. Вон давайте угощайтесь все, что Бог послал и крикнул залихватски старшей кухарке, жене охотника промысловика Родьки, Миронье.

Всё что есть в печи то хозяйка на стол мечи!

Перед каждым поставили глубокую глиняную чашку «хлебовы» названия применяемого к любым варёным жидким блюдам на Руси, в нашем же случае – щей. В общих широких горшках на столе парила каша из дроблёной пшеницы на козьем сливочном масле. В большом блюде навалом лежали печёные и жареные куски медвежатины.

В отдельном блюде лежали прожаренные в гусятнице жирные сиги. Ко всему ещё навалом лежали варёные, пареные и сырые овощи, такие как: серая капуста, репа, лук, редька и жёлтая морковь. Практически всё то, что и произрастало на северной Руси. Ну и печёные хлебные караваи из кислого ржаного теста, а так же пироги с капустой, рыбой и мясом.

И разумеется, вдосталь было всевозможных хмельных напитков специально приготовленных для праздника: мёд ставленый, мёд хмельной, мёд варёный, пиво пенное и пиво зимнее – крепкое, морс и ржаной квас.

–Даа…Меня так и у Владимиро Суздальского князюшки давеча то не кормили. Я к вам завсегда теперь крюк делать буду, даже если и не попути будет – засмеялся Путята.

–Милости просим гостюшка – улыбнулся Сотник. Хорошим людям мы завсегда рады. И это, ты не очень то на хмельное пока налегай, кстати! Не забыл, что сегодня Крещение и по обычаю в прорубь окунаться нужно?

Путята так и застыл, с канопкой ставленого мёда у рта!

– Помилуй Андрюха, и так в дороге промёрз как собака! Ты глядел, какой мороз то нынче на дворе стоит? От него вон деревья аж трескаются!

–Ничего страшного Селянович. Окунёшься три раза как положено с головой, вот и вся зябкость с тебя до следующей зимы вылетит. А насчёт мороза, так чем воздух морозней, тем вода теплее кажется! – улыбнулся Сотник.

Около большой, только недавно вырезанной во льду полынье в ближайшем к усадьбе озерце вода уже успела покрыться льдом на два пальца. Такой вот лютый на улице стоял крещенский мороз… И прежде чем окунаться Климент с Филатом разбили его вновь секирами. Затем выловили большие куски рогожей, что через пару минут сама покрылась толстым слоем льдом.

Ну, вот и всё, теперь – то точно можно начинать.

Андрей нырнул с головой в обжигающую ледяную воду. Раз! Перекреститься читая молитву. Два! Перекреститься. Третий раз приходится себя аж насильно заставлять окунаться. Три! Перекреститься. И Андрей в конце уже от души издал бешеный рёв. Арррррр!

–Воо! Варун. Так бесы то и выходят на Крещение из человека!-улыбаясь проговорил Филат товарищу. Иди вон окунись малыш. Ты похлеще Сотника полагаю реветь то тут будешь! И окружающие прорубь ветераны весело засмеялись.

На каждого выпрыгивающего из проруби тут же накидывали тулуп или шубу и вперёд! Бегом по утоптанной тропинке в избу. Где уже ждал горячий кипрейский чай с мёдом, мятный отвар или медово ягодный взвар, кому, что душе угодно будет.

-Вот Азат, кто бы знал, что доведётся нам с тобой ещё свидеться, да в таких обстоятельствах. Как так оказалось, что нашёл тебя Путята?– спросил берендея Сотник, лёжа на толстых войлочных коврах в ветеранской юрте.

Азат, сидя напротив на корточках и прихлёбывая чай, вздохнул глубоко и ответил.

–То долгая история Андрей, готов ли ты её слушать на сон свой грядущий?

–Да почему ж нет друг? Ночь долга и как не приятнее её провести с верным и старинным другом под душевный разговор и канопочку другую чая.

–Ты прав, чай отменный, что – то там ещё твои стряпухи добавляют в него кроме кипрея, чувствуется в нём запах степных трав.

–Ну, так слушай. Давно мы с тобой уже не виделись, лет десять то уже прошло с последнего похода на половцев, когда рати Мстислава Удатного укорот дали этим разбойникам из половецкого племени токсобичей.

Всё спокойно было в нашей степи. Копчёные, зализывали раны и особо не вылезали из своих вежей в набегах к нам. Стада же плодились и разрастались. Многие былые кочевники брали пример с русских соседей и тоже начали припахивать землю да сеять рожь, да гречу с пшеницей. Земля у нас там сам знаешь, какая жирная, отменные урожаи даёт, коли правильно за ней ухаживать будешь. В последние годы много русских в наши жалованные верховным киевским князем земли заехало. Отстроили себе избы, и с нами породнились. Зажили все хорошо. Больших споров у нас не было. Да и что делить перед порогом степи, когда только и жди от туда злого набега копчёных. Так и живут наши народы испокон веков – одной рукой чашу с чаем, а другою – саблю держа. Да ты и сам об этом хорошо знаешь.