И мысленно выругался – развели, как младенца. Совсем осторожность потерял, чуть не растрепал все. Хорошо еще, поняв, что фокус не удался, не стали пытаться выспрашивать дальше. Но все равно, сказал он куда больше, чем нужно, и теперь неприятно чувствовать себя идиотом.

Быстро, если не сказать торопливо, закончив трапезу, он встал и попрощался. Кто знает, может быть, они уже и не увидятся. Сейчас Владу требовалось получить информацию и полным ходом гнать вслед за магистром, а они… В конце концов, для случайных попутчиков он и так сделал больше, чем можно было ожидать. Как минимум спас и вывел к людям. Ему, правда, тоже помогли, хотя бы лечением, а потому никто и никому больше ничего не должен. Хорошая позиция и отличный повод для расставания.

Офис местного участкового помпезностью не поражал. Обычный средних размеров дом, нет даже намека на часового, а внутри единственная клетушка в качестве места предварительного заключения. Логично, в общем-то, потому как в медвежьих углах вроде Котлов, хоть Больших, хоть Малых, народ простой и бесхитростный, преступления страшнее кражи кур или драки по пьяной лавочке редкость неимоверная, а большинство споров решаются без привлечения властей, в стиле «по горбу лопатой». В детстве приходилось сиживать в тюряге и пострашнее.

Участковый был под стать месту работы. Средних лет, внушающего уважение роста, дородный, если не сказать толстый, очень неторопливый. Влад легко мог представить, как берет он разошедшихся буянов за шкирку, приподнимает над землей, а потом, держа на весу, сталкивает лбами. Так, что искры из глаз сыпаться начинают и мгновенно исчезает желание продолжать хулиганить. И, сколь мог судить Влад, участковый вполне был способен на подобный трюк. Пожалуй, даже не напряжется. В общем, достаточно типичный вариант служаки из тех, на коих держится порядок в таких вот заштатных городках.

– Чем могу служить, молодой человек?

Влад несколько секунд внимательно смотрел на собеседника. Ну, что сказать – злоупотребляет. Впрочем, кто из нас не грешен… А так – вполне нормально, даже следы вчерашних возлияний, если особо не присматриваться, разглядеть довольно сложно.

– Добрый день. Я – Влад Ангарский.

– И что же обладатель столь известной фамилии хочет от скромного служителя Фемиды? – иронично прищурился участковый. Сам представиться, к слову, даже не попытался. То ли счел это ниже своего достоинства, то ли логично предположил, что заинтересованный человек озаботился сбором информации заранее. – Я, знаете ли, даже не представляю, достоин ли разговора со столь важным господином.

– Достойны, достойны, – не повелся на полицейский юмор Влад. Иммунитет на подобное он успел выработать еще в сопливом детстве. – Я бы очень хотел узнать у вас, не проезжали ли через город двое. Пожилой мужчина в сопровождении девушки. Словесный портрет могу представить.

– А можете и не представлять, – с трудом удержался от зевка участковый. – У нас каждый день кто-нибудь ездит.

– И оставляет в городе вот такие игрушки?

Меч со стуком лег на стол, откинулась ткань. Участковый взглянул… Очень профессионально взглянул, кстати, уж такие нюансы Влад отмечать умел. Затем пожал плечами:

– Да уж, хорош, – уже безо всякой иронии отметил он. – Тем не менее ничем не могу вам помочь.

– Почему же?

– Потому что людей, разбрасывающих такое оружие, несомненно, запомнили бы. А так как мне не доложили, значит, их здесь не было и меч откуда-то привезли. Только и всего.

– Ага, попутными оленями. Не проще ли предположить, что вам не все докладывают?

Участковый, похоже, уловил сарказм в голосе Влада. Сложно было его не заметить, если честно. И насмешка от молокососа толстяку не понравилась совершенно.

– Уйдешь сам или сядешь на пятнадцать суток? – он пока сохранял абсолютное спокойствие и уверенность в собственных силах. Хотя бы внешние.

– По какой статье, начальник?

– Оскорбление полиции – тебе хватит.

– Ну что ж, попробуй.

Влад медленно встал, участковый тоже. Их разделяло метра два, вряд ли больше. И то лишь потому, что стол, за которым сидел местный блюститель порядка, был под стать своему хозяину, такой же монументальный. Влад едва заметно шевельнул пальцами, разминая кисть. Хорошо еще, застежку кобуры заранее отстегнул, хотя у его оппонента то же самое…

Со стороны это наверняка смотрелось эффектно. Вот двое мужчин стоят, вроде бы небрежно, даже слегка расслабленно – и вот они уже держат пистолеты, направленные друг на друга. Влад – в поднятой руке, целясь в лоб оппоненту, участковый – прямо от кобуры. Точность из такой стойки ниже, конечно, однако с такой дистанции промахнуться сложнее, чем попасть. А учитывая сорок пятый калибр9 его оружия, даже незначительное ранение запросто отправит противника на тот свет либо изувечит. И понятно теперь стало, отчего здешнего участкового прозвали шерифом. Стойка точь в точь как у ганфайтера из старинного вестерна, да и револьвер соответствующий.

Ситуация оказалась полнейшей неожиданностью для обоих. Притом, что ни участковый, ни Влад стрелять изначально не собирались. Так, продемонстрировать оппоненту, кто здесь круче и, следовательно, будет командовать. Сейчас же, оказавшись в патовой ситуации, они несколько секунд стояли, замерев, и попросту не знали, что им делать. Но все же участковый, с высоты прожитых лет обладающий куда большим опытом, среагировал первым.

Медленно и демонстративно он чуть отвел в сторону ствол, убедился, что Влад последовал его примеру, после чего аккуратно положил оружие рядом с письменным прибором. Влад на миг напрягся – в массивную чернильницу можно было встроить, помимо прочего, средних размеров пистолет, но здесь и сейчас подвоха не было. Неторопливыми, точно выверенными движениями участковый снял тяжелый шерстяной китель, после чего так же медленно и демонстративно закатал рукав. Спустя какую-то секунду Влад убрал пистолет и сделал то же самое.

Две практически одинаковые татуировки, разве что у полицейского немного выцветшая от времени. Две раскинувшие крылья летучие мыши. Вот так, интересные получаются расклады.

– Кофе или чай? – совершенно спокойным голосом нарушил молчание участковый.

– Кофе. Две ложки сахару и немного коньяку.

– Губа у тебя не дура, – уже по-доброму усмехнулся полицейский. – Семен Дергачев. Выпуск шестьдесят восьмого года. Действующий резерв.

– Влад Ангарский. Выпустился этим летом. С миссией…

Десять минут спустя они уже совершенно спокойно вырабатывали общую стратегию действий. Участковый, в свое время ушедший на вольные хлеба после того, как понял, что до рыцаря ему дорасти вряд ли удастся, осел в этом городе, предпочтя быть жирной лягушкой в маленьком болоте, чем до конца жизни квакать по команде. Его право, и таких, как он, на самом деле хватало. Орден смотрел на это спокойно. В случае нужды поддерживал – и сам мог рассчитывать на лояльность и поддержку. Вот как сейчас, например.

Как выяснилось, участковый и сам не знал о магистре и о том, что тот вряд ли мог проехать мимо их города. Иначе бы отреагировал соответствующим образом. Пусть даже магистр официально ушел на покой, а шериф числился в резерве, на самом деле это ничего не меняло. И тот факт, что Большая Шишка оказалась в городе, да еще и явно угодила в какой-то переплет, а участковый, имеющий в подчинении полтора десятка опытных, хватких ребят, ни сном ни духом, наводил на крайне неприятные мысли.

Впрочем, поднимать кипиш, срывать всех, а потом устраивать допрос с пристрастием смысла не было. Хотя бы потому, что вечером народ и так соберется на ежедневную планерку, а уж там можно задать интересующие вопросы и получить на них исчерпывающие ответы.

Пока же участковый предложил сходить в магазин, где Влад купил меч. Разумеется, с самим оруженосцем там на серьезные темы вряд ли станут разговаривать. Нет, конечно, вчерашний поединок, о котором участковому, естественно, доложили, произвел впечатление на многих. Особенно на папашу того парня, что схлопотал. Барон Сахаров известен был не только крутым нравом, но и своеобразными взглядами на жизнь. Так что сынок отхватил и за глупость, и за бездарно проигранный поединок, и просто за выброшенные в результате на ветер деньги. Однако произвести впечатление – не значит стать своим. Для всех местных, включая хозяина магазина, Влад и остался абсолютно посторонним человеком, и откровенничать с ним вряд ли кто-то стал бы. А вот в присутствии участкового расклады менялись, и деваться носителю важной информации было, собственно, и некуда.

Идти было довольно далеко. Смешно, по периметру обойти город было куда быстрее, чем тащиться по узким улочкам, да еще и форсировать при этом овраги. Как объяснил участковый, изначально здесь было несколько мелких поселений, и если то, в котором остановились Влад с попутчиками, изначально строилось по нормально разработанному плану (как оказалось, туда успел эвакуироваться мэр одного из довоенных городов, мужик хозяйственный, опытный и хорошо понимающий кое-какие инфраструктурные нюансы, дилетантам попросту недоступные), то остальные вставали как придется, вкривь и вкось. Поэтому, когда со временем они слились в один город, и получились районы со своим колоритом. И кое-какие из них проще было обойти.

Возможно, у шерифа имелись еще какие-то мотивы не лезть в те районы, Влад не стал вдаваться в подробности. Ему, откровенно говоря, было все равно. Да и пройтись по берегу реки, высокому, с точащими то здесь, то там между приткнувшимися к обрыву домами, чудом не вырубленными елками, было приятно. Вид отсюда открывался исключительный – и на реку, и на порт. Расстояние как раз такое, чтоб видеть панораму и не различать при этом пятен мазута, угольной пыли и вообще всего, что сопровождает кипучую человеческую деятельность.

А вот участковый был почему-то не в восторге. Несколько раз останавливался, оглядывался вокруг, а потом внезапно признался попутчику:


– Что-то мне не нравится… Не пойму только, что именно.

Влад пожал плечами и, в свою очередь, внимательно посмотрел на порт. Он, конечно, не относил себя к славной когорте пресноводных морячков, но успел повидать виды, и здесь все выглядело, как и должно быть. У причалов грузятся две баржи, паровой экскаватор, надсадно пыхтя, закидывает в трюм ближайшей жирно блестящий, лоснящийся на солнце уголь. Ко второй тянется целая вереница повозок, груженных какими-то ящиками. Открытый трюм полон с горкой все тем же углем, видать, сейчас принимают палубный груз.

Все остальное пространство по-деловому кипит, спешат куда-то люди, а на крыльце большого, помпезного, однако притом весьма обшарпанного здания, выполняющего роль администрации порта, толстяк в потрепанной одежде, но шикарной фуражке, кого-то смачно распекает. Слов отсюда не слыхать, но, судя по характерной жестикуляции, а также все более грустнеющему лицу проштрафившегося работяги, дело идет к серьезным последствиям.

Чуть в стороне, надсадно коптя высокой черной трубой, подползает очередной пароходик. Влад достал бинокль – это привычным ко всему работникам воды и ветра нет особой нужды напрягаться, а у проезжего оруженосца глаз не столь наметан. По силуэту корабль не узнает. Подкрутил резкость – ага, кораблик-то военный. Колеса, расположенные по бортам, активно шлепают плицами, обеспечивая, может быть, не самую лучшую скорость, но очень приличную маневренность. В носовой части широкой палубы расположена… Ух ты! Кто-то здорово постарался, впихнув сюда орудийную башню со старого танка. Влад недостаточно хорошо разбирался в силуэтах антикварной техники, но смотрелось грозно.

Кормовая часть смотрелась не хуже. Там разместилась пусковая установка для неуправляемых ракет. Довольно примитивная, с рельсовыми направляющими, но если хочешь залить огнем большое пространство, не особенно заботясь о сопутствующих жертвах, в самый раз. Дешево и сердито. Ну и пулеметы натыканы, где только можно. Ага, вон и зенитка, аналогичная так неплохо показавшей себя установке на барже. Серьезный по нынешним временам корабль, ничего не скажешь. За кормой бьется на ветру флаг. Военно-морской, хотя до моря на такой посудине чапать и чапать, а от берегов и вовсе лучше не отходить.

– Да вроде бы все нормально…

– То-то и оно, что вроде. Цепляет и цепляет что-то, но вот понять не могу. А, черт! За мной!

– Что случилось? – поинтересовался Влад, легко подстраивая скорость под спутника. Тот бежал, конечно, однако при его комплекции получалось так себе.

– Перебейнос тридцать лет по этой реке ходит… – запыхаясь, прохрипел в ответ участковый. – Он тут все мели знает, все течения. Он должен подойти на хорошей скорости, а этот плетется, будто промеряет глубины. Это не они! Беги, парень, тревогу поднимай!

Приказ запоздал. Перед стволом носового орудия вспухло белесое, почти сразу рассеявшееся облачко дыма, и пару секунд спустя донесся грохот выстрела, почти совпавший с взрывом, буквально разметавшим левое крыло административного здания.

– Ах ты, ёшкин свет! – ругнулся участковый и бегом понесся вниз по узкой тропе. Вряд ли он пользовался ею каждый день, но сейчас она позволяла изрядно срезать путь. Впрочем, какой уже смысл?

Пароход, команда которого явно сменилась и которому позволили беспрепятственно занять выгодную позицию, работал по порту всем бортом. Разве что ракеты пока не пускал, но, случись нужда, за ним не заржавеет – установка развернута как нужно. Капитан этого корыта явно знал свое дело и использовал преимущество внезапности на полную катушку. Носовая башня гвоздила по городу, не столько нанося ущерб, сколько учиняя панику и неразбериху. Половина снарядов попросту не взрывалась – если склады, с которых их брали, довоенные, то и ничего удивительного. Тем не менее функцию свою они выполняли исправно, отбивая у горожан мысли о сопротивлении.

Зенитка и пулеметы работали по порту, в упор. Весь причал был уже усеян телами людей и лошадей – враг не слишком церемонился в выборе целей. И, судя по тому, какая толпа начала выбираться на палубу корабля из трюма, как только он подойдет к причалу, на него будет высажен десант. Численности явно недостаточной, чтобы взять город классической атакой, но сейчас, на волне паники, с одной стороны, и куража – с другой, это должно сработать.

Ах ты ж! Кто-то из пулеметчиков, заметив бегущих к пристани людей, дал в их сторону очередь. Не попал, естественно, – с такой дистанции все же надо целиться тщательнее, но свистнувшие в опасной близости пули заставили участкового рыбкой нырнуть в очень кстати подвернувшуюся яму. Несмотря на комплекцию, получилось это у него на диво ловко. Секунду спустя едва не на голову ему свалился Влад.

– Это кто? – оруженосец даже не сбил дыхание.

Шериф мрачно хмыкнул:

– Откуда я знаю?

– Понятно. Значится, тогда делаем так. Десант нам уже не остановить. Или есть идеи?

Как говорил классик, молчание было ему ответом. Пароход уже швартовался, и первые, самые нетерпеливые головорезы горохом сыпались на доски причала. Было их, к слову, заметно больше, чем показалось вначале – человек двести. И ведь еще лезли… Как они в трюме-то сидели? На головах друг у друга, что ли? Или, хе-хе, выступающие части одних вставлялись в выемки других? Вопрос интересный, однако сейчас важнее, что в порту не наблюдалось даже малейшего признака сопротивления. Похоже, речной линкор успел качественно впечатлить потенциальных храбрецов и остудить горячие головы.

– Тогда дуй в город, попытайся организовать хоть какую-то оборону. А я займусь этой шаландой.

– Справишься?

– Обижаешь, – ухмыльнулся Влад. – Уж подорвать что-то и сжечь – это мы завсегда.

Участковый кивнул. Когда-то его самого учили тому же и так же. Конечно, за последние годы спокойной и сытой жизни он всерьез растерял форму, но память-то никуда не делась. Кивнув, он по-пластунски добрался до небольшого оврага, а потом, низко пригибаясь, рванул к городу так, что позавидовал бы и спринтер. Ну а Влад остался один на один с кораблем. И вывести из строя его требовалось обязательно – пускай его калибры и не самые впечатляющие, но противопоставить им здесь и сейчас было нечего. Единственная прикрывающая порт батарея была еще не достроена, орудия не установлены, а потому орудийная башня корабля правила бал. И, насколько Влад мог понять, мертвых зон с позиции, которую занял пароход, у нее оставалось немного, а значит, любую попытку организованного сопротивления нападающие смогут подавить быстро и качественно, без особого риска. Еще и ракетами прижгут…

Вообще-то корабль, несмотря на внушающую обывателям уважение и трепет мощь, если на нем не проводятся необходимые (и весьма специфические) мероприятия для диверсий, весьма уязвим. Ныне же, Влад был в этом практически уверен, его команде было попросту не до того. Стало быть, главное – добраться незамеченным, а уж там-то можно будет от души развернуться, вспоминая, чему же все-таки учили в Ордене. Работа на акватории никогда не числилась среди любимых предметов Влада, но не любить и не уметь – вещи разные.

Эх, была бы у него пусть даже не соответствующая задаче мина, а хотя бы обычная сухопутная взрывчатка, и здесь можно было бы устроить такой фейерверк, что богам жарко станет. Увы, мечтать не вредно, а значит, оставалось или машинное отделение корабля (а что, котлы под парами, и взрываются они, если все сделать правильно, не хуже соответствующих размеров бомбы), или его же пороховой погреб. Был, правда, еще один интересный вариант, но о его реализации Влад предпочел пока не думать. Вначале требовалось добраться до парохода и осмотреться.

Плыть под водой, особенно в одежде, крайне неудобно. Влад ненавидел это занятие всеми фибрами души. Особенно если вода, как в этой реке, темная и мутная. Но – увы и ах, так что скинуть все, кроме рубахи и штанов, оставить на берегу сапоги. Исключение только для оружия, и то целых полсекунды раздумывал, брать палаш или оставить. Однако же решил брать, быстро, но крепко закрепив ножны на спине. Доставать не слишком удобно, зато плыть не мешает. Пистолет в кобуре на поясе, авось несколько минут купания патроны выдержат. Кинжал тоже на поясе. Все, погнали!

Видимость под водой была отвратительная, а течение сильное, и Влада едва не пронесло мимо пристани. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло – парня крепко приложило о тот самый пароход, на борт которого он, собственно, и собирался попасть. Удар затылком о металлическую плицу был столь болезнен, что у Влада помутилось в глазах, но он сумел удержаться от хлынувшего откуда-то из глубины сознания приступа паники, ухватиться за металлический обод и, вынырнув, хлебнуть воздуха. Несколько секунд приходил в себя – как раз, чтобы убедиться в прибытии по назначению. Ну и в том, что цел и покамест не замечен.

Забраться на палубу было несложно. Во-первых, она у парохода оказалась на редкость низкой, а во-вторых, в сторону реки никто не смотрел. У оставшихся на борту корабля имелось занятие куда интереснее, чем глазеть в сторону реки, враз опустевшей, к слову, даже рыбачьи лодки попрятались. Воспользовавшись гребным колесом, как импровизированной лестницей, Влад без особых усилий перебрался на палубу и тут же юркнул под защиту высокой надстройки. Все, если его сейчас обнаружат, то разве что случайно – сверху этот закуток не просматривался в принципе. Освободить палаш, аккуратно, чтоб лишний раз не лязгнуть, перевесив его на пояс. Все, можно играть.

Ах ты ж, черт! Лишь сейчас Влад сообразил, что одну серьезную ошибку допустить все же ухитрился. На деревянной палубе мокрые следы видны были отчетливо. Может, на них в горячке боя и не обратят внимания, тем более, палубу успели изрядно загадить десятками сапог, но ставить на это было глупо. А значит, время утекало, как песок между пальцами. В любой момент кто-нибудь мог взглянуть сверху, и тогда…

«Тогда» Влад ждать не стал. Отлично помня места расположения пулеметных турелей и прикинув, что находится аккурат под одним из них, он подпрыгнул, ухватился кончиками пальцев за край надстройки и в единый миг быстрым, слитным движением оказался наверху. Прямо напротив пулеметного расчета. Быстрое движение – и так и не успевшие ничего понять люди осели, один с рассеченным горлом, второй с торчащей из глазницы рукоятью кинжала. Шаг вперед, пулемет, только что активно поливающий свинцом берег заряжен, и половина ленты в нем еще осталась. И всех дел – развернуть насквозь знакомое оружие и смести огненной струей всех, кто находится в пределах видимости.

Моментально очистив кормовую надстройку от нежелательных элементов, Влад тут же пристрелил очень удобно расположившийся расчет ракетной установки. Для пулемета они были в мертвой зоне, но с пяти метров сверху вниз и пистолета было за глаза. Мгновенным движением вогнав новый магазин взамен опустевшего, оценил ситуацию. Да уж, несмотря на бездарное начало, похоже, реализуется как раз тот вариант, который ему так понравился. Три пулемета, зенитка и ракетная установка приведены к молчанию. Работают только два пулемета на мостике и орудийная башня. И даже если там, оглохшие от собственной стрельбы, в суматохе боя не поняли, что произошло, это мало что меняет. Остается минимум времени до того, как оставшиеся в живых члены команды обеспокоятся резким снижением огневой мощи корабля. Из минусов – единственный магазин в пистолете, однако как раз это решаемо. Вон, стволов тут валяется несколько штук. И хотя пистолетов нет, но сразу два обреза охотничьих двустволок, удобных для абордажного и окопного боя и вообще стесненных пространств, сейчас пришлись очень кстати.

Первых всполошившихся числом трое Влад обнаружил аккурат подходя к мостику. Очень удобная боковая галерея, соединяющая надстройки, была достаточно широка, чтобы эти трое, с которыми Влад столкнулся буквально нос к носу, не загораживали друг друга. Сдвоенный заряд картечи просто вынес двоих за борт, а третьему разворотил живот. Не обращая на него внимания, оруженосец перешагнул через сгибающееся от боли тело, отшвырнул разряженное оружие и перехватил второй обрез. И спокойно шагнул на мостик.

Расчет ближайшего пулемета буквально смело дуплетом. Их товарищи, сообразив, что расклады поменялись, попробовали сопротивляться, но крупнокалиберный пулемет, при всех его несомненных достоинствах, поворачивается медленнее, чем спускается курок пистолета. Две пули – два трупа, все как учили. Еще три выстрела непосредственно в рубку, за стеклом которой маячили, очевидно, капитан этой посудины и рулевой. У этих свежих трупов Влад разжился еще одним пистолетом и самым настоящим пистолетом-пулеметом. Редкостным по нынешним временам раритетом под пистолетный же патрон. Для боя на корабле лучше и не придумаешь. Теперь контрольные пулеметчикам – и, в принципе, все.

Орудийная башня продолжала смачно ухать, и в ней, похоже, даже не заметили, что расклады поменялись. И люки нараспашку – небось, чтобы вентиляция была лучше. Кинуть бы туда гранату – но, увы, ее надо еще где-то отыскать, да и если боеприпасы сдетонируют, половину корабля или оторвет, или разнесет в клочья. Что же…

Уже не особенно торопясь, Влад спрыгнул на палубу, благо тут и высоты было метра два. Плоская танковая башня и вовсе не была препятствием. Остаток пуль из своего пистолета он расстрелял прямо в открытый люк, поставив жирный крест на карьере доморощенных артиллеристов. И наступила тишина.

Нет, какой-нибудь перфекционист наверняка придрался бы к такому определению. Из города доносилась стрельба, внизу, под палубой, сыто пыхтели машины, о борт плескались волны – мир вообще не бывает совсем уж бесшумным. Но для изрядно оглушенного непрерывной стрельбой и грохотом орудия Влада все это были мелочи, не стоящие внимания. Реально – тишина! Вот только не было времени ею наслаждаться, бой еще не закончился.

Слабое место кораблей – большое количество отсеков, изолированных друг от друга. И практически отсутствующая связь между членами команды. Для того же, кто занимается штурмом и зачисткой, это, напротив, преимущество. Если они знают, что делать, разумеется. Влад знал. В конце концов, то, что происходило сейчас, было его специальностью, и натаскивали парня серьезно. В сухопутном, правда, варианте, ну да разница не столь принципиальна. Особенно учитывая, что в трюме оказалось всего два человека, еще трое в машинном отделении, и о том, что происходит сверху, они понятия не имели.

В опытных руках пистолет-пулемет – оружие страшное. Влад был молод, но учили его на совесть, и управляться с «трещоткой» он умел. Правда, в машинном, где было слишком много темных закутков, пришлось немного попотеть и даже получить в плечо куском угля. Последний из уцелевших кочегаров, в отличие от остальных не оставивший мешающего оружия в стойке, таскал на поясе здоровенный револьвер, брат-близнец того, что Влад недавно видел у шерифа.