Элли прищурилась.
– Бобби.
Я промолчал. Элли покачала головой.
– Но Сюзи сказала, что твое имя не значится ни в каких военных списках, и по имеющимся данным все это время ты провел в Калифорнии.
Я пожал плечами.
– Это был не я.
– Как ты можешь так говорить? У них есть твоя подпись.
– Это ничего не значит.
Элли набросилась на меня с кулаками.
– А для меня значит! Еще как значит!
– Скажи лучше, как там Габи и Диего? – спросил я. – И Роско?
Элли покачала головой.
– Живы и здоровы, – ответила она и на миг умолкла. – И все же, я хочу знать, почему ты отказываешься сказать мне правду!
– Это не изменит прошлого.
Она взяла мое лицо в ладони.
– Я не говорю о том, чтобы изменить прошлое, Джозеф. Я говорю о том, как изменить наше будущее.
Я попытался подыскать слова.
– Помнишь, я говорил тебе, что у меня была язва?
– Да, – кивнула она.
– Все дело в ярости. Это она проела во мне дыру.
Элли прижала меня к себе.
– Ты можешь доказать хотя бы часть того, о чем рассказываешь нам?
– Да.
– Ты это сделаешь?
– Нет.
– Почему?
– Для меня сделать то, о чем ты меня просишь, значит вернуться к тому, что я знаю, а это равносильно убийству, и я на это не пойду. Никогда. Какую бы выгоду это мне ни сулило, оно того не стоит.
– Но…
– Элли…
Я убрал волосы от ее лица.
– Ярость… злость… они такие же реальные, как и мы с тобой. И хотя у них нет тел, они живые, они живут внутри нас. Обитают в наших душах. Поступить так, как ты меня просишь, значит выпустить их наружу, где они разольются по всему миру и заразят собой других людей. Если же нет – они умрут вместе со мной. Я унесу их с собой в могилу. Это единственный способ выиграть войну, которую я веду вот уже пятьдесят четыре года.
– А как же я? – Она вцепилась в мою рубашку и притянула меня к себе. – Ты подумал обо мне?
Бекка обняла меня за плечи, и мы все вчетвером зашагали к дому. Там мы сели на крыльце, где я поведал Элли историю моих странствий за последний год и еще пару других. Думаю, мне нет нужды говорить вам, что, слушая меня, она беспрестанно лила слезы.
Когда я закончил, она рассказала мне про жизнь на мысе Сен-Блас. Мануэль, Хавьер, Питер и Виктор перевезли большую часть аттракционов луна-парка и установили их по другую сторону дороги. Дело пошло так хорошо, что им пришлось нанять себе в помощь кое-кого из своих старых знакомых по трейлерному парку. Бобби тоже принял участие в их судьбе, а она, в свою очередь, помогла им заполнить и подать документы на получение гражданства. Теперь Каталина заправляет рестораном практически в одиночку. Дети ходят в школу. Роско в целом тоже доволен жизнью, однако частенько можно увидеть, как он стоит на крыльце и с тоской смотрит в ту сторону, где в последний раз видел мой грузовик. «Голубой торнадо» процветал, получая массу хвалебных отзывов, а мой «Корвет» тоскливо дожидался моего возвращения.
– А как же ты? – спросил я.
– Я вечерами брожу по берегу. И храню в себе мою любовь.
Пока мы разговаривали, уже почти стемнело. Тим вернулся из кухни с радиоприемником.
– Думаю, вам будет интересно это послушать.
Полный горечи голос принадлежал продюсеру Сюзи.
– Мы будем держать вас в курсе всю ночь, вплоть до самого утра. Но мы с вами давно знаем Сюзи, пережили с ней и взлеты, и падения. Все началось с ее желания найти отца. Увы, ее мечте не суждено было сбыться. Затем в прошлом году этот жуткий скандал с Джозефом Бруксом. – Пауза. – Не знаю, вернется ли Сюзи к микрофону. Она жива, но… Я не знаю, что будет дальше. Возможно, мы потеряли тот единственный голос, который вселял в нас надежду и веру.
Выключив радио, Тим объяснил, что Сюзи в бессознательном состоянии была найдена в ее лос-анджелесском доме. Рядом обнаружили пустой пузырек из-под таблеток. Ее едва успели доставить в больницу.
Я какое-то время сидел молча.
– Что ты думаешь? – наконец спросила меня Элли.
– Думаю, что даже спустя сорок лет война продолжает убивать людей. – Я повернулся к ней. – Ты торопишься вернуться домой?
Элли лишь еще крепче стиснула мою руку.
– Даже не надейся, что я выпущу тебя из поля зрения, – сказала она и поцеловала меня. – Ни за что и никогда.
Глава 38
Мы сели в машину и покатили в Лос-Анджелес, где нашли нужную нам больницу. У меня не было никаких сомнений на тот счет, что меня к ней не пустят, но, как говорится, попытка не пытка. Я дошел до шестого этажа. Здесь телекомпания Сюзи выставила двоих качков-вышибал, коим было поручено не допустить, чтобы средства массовой информации превратили ее попытку самоубийства в еще больший цирк.
– Даже не думай, – заявили они, упершись мне ладонями в грудь, и покачали головами.
– Хочу сказать ей одну вещь, которую ей будет приятно услышать.
– Извини, приятель.
Услышав шум, к нам по коридору вышла продюсер передачи. Увидев меня, она ткнула в меня пальцем.
– Что вы здесь забыли?
Затем она заметила Элли. Ее лицо тотчас изменилось. Скажем так, маска на нем из стальной стала деревянной.
– Я хочу ей кое-что сказать.
Мои слова не произвели на нее впечатления.
– Понятно. – Она повернулась, чтобы уйти. – Мало вам той боли, какую вы ей причинили.
– Речь идет об ее отце.
– Неужели? – она выгнула бровь. – Вы располагаете информацией об ее отце?
– Я знаю, что с ним случилось.
– Это откуда же?
– Я был с ним рядом.
– Вы можете это доказать?
– Могу.
Она пристально посмотрела на меня.
– Почему именно сейчас?
– Потому что это причиняет боль.
– Кому? Вам или ей?
– Нам обоим.
Она посмотрела на Элли:
– Вы ему верите?