Собравшиеся за столом люди, казалось, позабыли обо мне, увязнув в препирательствах. Я осмотрелся уже более внимательно и еще раз убедился, что здешняя обстановка вообще не напоминает квартиру родителей моего отца. Одну из стен полностью скрывала многосекционная стенка, под завязку заставленная книгами, хрусталем и статуэтками. На противоположной стене над диваном висел шикарный ковер ручной работы, я подобные в Азии видел. Посреди комнаты стоял стол, за которым мы все и разместились, пол под нами также был застелен ковром, но уже намного скромнее на вид. На потолке над столом висела большая хрустальная люстра с висюльками. В общем, судя по обстановке квартиры, да и учитывая дом с его расположением, выходило, что семья Митрошиных для этого времени довольно обеспеченная.

– Нравится? – спросила, как оказалось, наблюдающая за мной Настя. Ее глаза так и блестели ехидством.

– Что конкретно? – Я тоже умею играть в эти игры.

– Дом, в который ты по ошибке зашел, – усмехнулась девушка.

– Нравится. Очень гостеприимный дом и очень красивые хозяйки. – Я подарил улыбки Светлане Григорьевне и ее дочери, которые отвлеклись от спора и теперь прислушивались к нашей с Настей беседе.

– Что-то я не верю, что он адресом ошибся, – тоже позабыв о споре, подключился к разговору Алекс, пытаясь просверлить меня злобным взглядом.

– Не верь, – пожал я плечами.

– Мальчики, не ссорьтесь, – вмешалась хозяйка квартиры. – Алекс, спой лучше что-нибудь, у тебя это отлично получается, – попросила она сокурсника дочери.

Парень, позабыв обо мне, расцвел от похвалы и убежал за гитарой, обещав вернуться через секунду, и ведь не обманул, зря я на несчастный случай надеялся.

– Что спеть? – спросил девчонок Алекс, когда вернулся с гитарой и уселся на свой же стул, лишь подальше отодвинув его от стола.

– Вадима Егорова, «Дорожную», – захлопав в ладоши и прищурив глаза от предстоящего удовольствия, попросила Аня.

Алекс, пробежался пальцами по струнам и запел довольно неплохим голосом про то, как много на Земле земли, дальше что-то про вьюгу, поезд и туман, а также о мечтах построить дома на бездонных просторах.

Девушкам понравилось, а вот мне не особо, наверное, из-за того, что я равнодушен к бардовской песне. Борис Аркадьевич, судя по его поникшему виду, тоже был не в восторге от исполнителя. Или ему чисто текст песни про дорогу в дальние края не угодил? Да и Светлана Григорьевна начала поглядывать на певуна неодобрительно.

– А теперь «Увезу тебя я в тундру», – вновь сделала заказ Анечка.

Алекс кивнул восторженной поклоннице и запел про тундру, седые снега, медвежью шкуру, оленей… да в общем-то про любовь.

А вот эту песню я определенно где-то слышал.

– Альберт, а ты нам что-нибудь споешь? – подтрунивая, спросила Настя и сбила меня с мысли.

– Легко, – согласился я. – Нет, гитару не надо, – отмахнулся я от неохотно протянутого мне Алексом инструмента.

Я развернулся к Алине и исполнил «Хэпи бёсдей ту ю!», когда пел: «Хэпи бёсдей, деар Алина», с придыханием растянул имя.

– Могу еще на бис, если что, – раскланявшись, пообещал я всей компании, охреневшей от моего экспромта, и услышал краем уха, как Борис Аркадьевич маскирует смех кашлем.

– Клево, то есть я хотела сказать, это было чудесно. – Первой пришла в себя Анастасия. Девушка лукаво мне улыбалась.

– Да, точно, – отмерла и именинница. – Это было… интересно, – наконец подобрала она слово.

– И главное, в тему вечера! – наконец откашлялся хозяин дома.

– Я старался, – изобразил я светский поклон.

Алекс посмурнел лицом и засунул гитару обратно в чехол.

– Это был чудесный вечер, – поднялся я с места. – Светлана Григорьевна, вы замечательная хозяйка! Все было очень вкусно! – поблагодарил я и перевел взгляд на ее дочь. – Алина, рад был знакомству. И еще раз прими мои поздравления. – После чего повернулся к девушкам. – Барышни, – кивок головы. – Джон, Алекс, рад был знакомству. – Им я изобразил радостный оскал. – Борис Аркадьевич, – протянул я руку главе семьи Митрошиных.

Тот ответил крепким рукопожатием.

– Рад знакомству, – не остался он в долгу. – Заходи в любое время, будем рады.

– Обязательно, – пообещал я и отступил к выходу.

– Альберт, ты так быстро уходишь? – донесся до меня из комнаты Настин голос, а следом в прихожей показалась и она, встав между супругами Митрошиными.

– Дела, – добавил я в голос изрядно сожаления.

– Ты бы хоть телефон оставил. – Она недовольно поджала губы.

– Чего нет, того нет, – развел руками я, наконец справившись с сандалиями. – До свидания, – еще раз попрощался и вышел за дверь.





Глава 19





Пробивной трезвон будильника вырвал меня из сна и заставил открыть глаза.

«Чего так рано?» – не сразу понял спросонья. Зато следующая мысль выбила из меня остатки сна, и я вскочил с кровати. Сегодня первый рабочий день, чтоб его… Матерясь, отправился в санузел.

Сытный завтрак из яичницы-глазуньи с местной колбасой – все это я положил на кусок батона, сверху придавил сыром и затолкал в рот, запивая чаем.

Вернулся в комнату, достал из шкафа сперва белоснежную рубашку, а затем вместе с плечиками – серо-синий в едва заметную мелкую клетку костюм-двойку. Его я повесил на дверцу, а рубашку сразу надел на себя. Встал напротив ростового зеркала, первым делом причесался, а затем застегнул на рубашке пуговицы, лишь две нижние оставил незастегнутыми. Следом натянул брюки, застегнул черный кожаный ремень. Пришел черед галстука. Он был однотонный, темно-серого цвета. Завязал его полувиндзорским узлом. Сел на кровать, натянул носки и сразу же обулся в приготовленные с вечера туфли. Последним надел однобортный пиджак на двух пуговицах со шлицами по бокам. Придирчиво посмотрел на свое отражение, взгляд зацепился за пустой верхний карман. Не хватает платка, но для этих мест и так сойдет.

Взял кожаный черный портфель небольшого размера, под документы, и вышел из квартиры. До райотдела двадцать пять минут прогулочным шагом – выяснил на днях, когда разведывал местность. Здешний общественный транспорт у меня вызывает стойкое неприятие, служба такси здесь не развита, своего автомобиля нет. Вот и остается вариант – добираться до работы пешком.

Мне нужно прибыть на место к девяти, а сейчас полдевятого утра. На улице много народу – тоже спешат на работу, многие тащат на прицепе недовольных ранней побудкой детей, оглашающих окрестности ревом.

Обогнал тройку о чем-то громко споривших мужиков. Улыбнулся идущим мне навстречу молодым женщинам. Услышал в ответ неожиданную реплику про иностранца. Обернулся и послал незнакомкам воздушный поцелуй, те в ответ посмотрели на меня широко распахнутыми глазами. Настроение выравнивается. Оставшийся путь проделал, вспоминая события прошедших двух недель, что пролетели как-то незаметно и большей частью в ничегонеделании. Словно набирался сил в преддверии грозных дней.

Медкомиссию я прошел и был признан к службе годным. Собеседование тоже прошло нормально, заполнил длиннющий опросник с хитроумными вопросами типа: «Восхищаетесь ли вы мошенниками?» и «Пройдете ли вы мимо упавшего человека?» и три варианта ответа: «да», «нет», «не знаю». Еще был тест на абстрактное мышление и логику с построением и поиском схожих фигур из предложенных. Была мысль проставить галочки наобум и быть признанным негодным по причине умственной отсталости и девиантного поведения, но решил, что этот финт не пройдет, у них же мой диплом лежит, а там средний балл четыре с половиной, и положительная характеристика от комсомола. Наорут и пошлют на пересдачу – и это все, чего я добьюсь своим демаршем.

Так что пришлось погрузиться в тесты и отрабатывать их всерьез. Нарешал на «рекомендован» к службе. Самый высший результат – это «рекомендован в первую очередь», аутсайдеры – «рекомендован в последнюю очередь» и «не рекомендован». Огорчаться мне или радоваться – пока не определился. Неохота думать, что до высшей оценки интеллектом недотянул, буду считать, что сыграла роль моя социальная чуждость. Так и порешим.

Еще за это время наконец-то поменял прописку: сменил одно общежитие на другое. Когда пришел выписываться, меня в главный корпус университета подтянули, где с упреком («чего раньше не пришел, у нас же отчетность!») выдали деньги в размере ста пятидесяти рублей.

Нашел фотоателье и проявил пленку. Снимки получились нечеткими, но прочесть текст было можно. Осталось перевести. Для этих целей я купил немецко-русский словарь, но рукописные буквы тормозят перевод.

Более-менее устроил быт, все-таки поклеил новые обои, правда, дешевые бумажные, с абстрактным рисунком, два раза постирал на чудо-агрегате. Холодильник урчит и всхрапывает, сообщая мне, что я не один в этой чужой квартире. Раздобыл новое сиденье для унитаза, а вот туалетной бумаги… весь город обошел, но не нашел, пришлось купить обычную вату в аптеке, жесткая, красящая свинцом газета – не для попаданцев.

В общем, жизнь налаживалась вплоть до сегодняшнего дня. Не знаю, как там дальше пойдет, но я сосредоточен и готов дать отпор агрессорам. С таким настроем я и взбежал на крыльцо, где увяз в пробке возле дежурной части. Нет, никакой проверки документов не было, на входе толпились вызванные в отделение обыватели, что пытались вызнать у дежурного, где им в этом трехэтажном здании найти нужный кабинет. Из-за чего сотрудникам приходилось преодолевать препятствие и пробираться к вожделенной лестнице. Их примеру я и последовал. Мне нужно было на третий этаж в кабинет начальника следствия.

Возле двери с нужной табличкой никого не было. Я постучался, но, не дождавшись приглашения, сам открыл дверь. В кабинете сидели две женщины в гражданской одежде. Молодая, что, не отвлекаясь, печатала на машинке, и постарше, которой навскидку было около сорока. Стало понятно, что кабинет проходной, а сам начальник сидит за следующей дверью.

Та, что постарше, при моем появлении оторвала взгляд от лежащих перед ней на столе бумаг и строго посмотрела на меня.

– Молодой человек, вам кого?

Я поздоровался, перешагнул порог и широко улыбнулся. Молодая, перестав стучать по клавишам, ответила мне улыбкой, а вот старшая психологическому приему не поддалась.

– Вы, верно, Чапыра? – изучающе уставилась она на меня поверх очков.

Короткие завитые волосы аккуратным образом уложены. Губы подведены коричневой помадой. Строгая блузка темно-бордового цвета, застегнутая под самое горло. Мой внутренний голос пожелал мне не ссориться с этой дамой.

– Он самый. Альберт Анатольевич, – подтвердил я. – Мне назначено на девять часов, – пояснил, приближаясь к ее столу.

Молодая, вконец позабыв о работе, глазела на меня во все глаза. Любопытство победило субординацию, и она перебила собирающуюся что-то сказать старшую:

– Вы новый следователь, да?

И тут же была поставлена на место.

– Ира, не отвлекайся. До обеда должно быть уже все готово!

– Да, Капитолина Ивановна. – Девушка послушно застучала клавишами, но бросать исподтишка на меня взгляды не перестала. Чего там она напечатает при таком косоглазии – большой вопрос.

– Илья Юрьевич сейчас подойдет, – сообщила мне Капитолина Ивановна, не упомянув, где мне его дожидаться.

Но этого не понадобилось. Головачев появился, едва секретарь договорила.

– Илья Юрьевич, подошел Чапыра Альберт Анатольевич, – доложила она, кивнув на меня начальнику.

Головачев, лишь мазнув по мне взглядом, махнул рукой, приглашая проследовать за ним в кабинет.

– Присаживайтесь. – Он указал на место за столом, что стоял перпендикулярно столу начальства. – У нас есть пара минут до оперативки, – сообщил он и сразу же перешел к делу: – Я изучил ваши документы, судя по всему, мы заполучили перспективного сотрудника. – Уголки его губ слегка приподнялись. – Испытательный срок обычно составляет три месяца, но может быть сокращен по результатам вашей работы. Так что дерзайте и к осени заполучите уже настоящее удостоверение следователя органов внутренних дел…

На этом жизнеутверждающем моменте дверь в кабинет беспардонно распахнулась и внутрь начали заходить люди.

– Здравствуйте. Доброе утро, Илья Юрьевич, – посыпались их приветствия.

Головачев отвлекся на вновь вошедших.

– Знакомьтесь, товарищи, наш новый сотрудник – Чапыра Альберт Анатольевич, выпускник нашего местного университета. Прошу любить и жаловать, – вместо приветствия презентовал он им меня.

Мне пришлось подняться, так как я оказался спиной к вошедшим, и пожать мужчинам протянутые мне руки. После приветствия двое из них, что постарше, уселись за стол, а тот, что помоложе, отступил к стене и застыл там чуть ли не по стойке «смирно».

– Заместитель начальника Курбанов Руслан Тахирович. – Четвертым ко мне подошел мужчина восточной внешности, судя по имени, азербайджанец. После рукопожатия он взялся за спинку стула, на котором я только что сидел. – Это мое место, – уведомил он меня без улыбки.

Я отступил.

Затем в кабинет, переговариваясь, вошли представительницы прекрасного пола.