— Я и не смогу, — покачала головой «носительница». — Я себя убью тоже.

— Это ужасно, — всхлипнула фрейлина, заламывая руки. — Нет, нет, так нельзя… Жизнь Аленнара не стоит твоей.

Она все же не сдержалась, зарыдала, спрятала лицо в ладонях.

— Не надо вам идти против своей сути, сийринны, — резко выдохнул стоящий у окна Веленнар, который ждал девушек на террасе и вместе с ними последовал в комнаты. — Ваш долг — спасать, а не уничтожать. Мне проще решиться, я давно об этом думал.

— Но ведь тогда ты пострадаешь, Велен! — Паника Омили стала еще сильнее. — Тебя казнят.

— Пусть так. Но я не уверен в успехе, поэтому вы обе покинете остров. Тогда в случае моей неудачи гнев Аленнара вас не коснется. Думаю, что смогу договориться о вашем побеге с Грийнаром…

— Я не хочу тебя терять! — Фрейлина, по всей видимости, окончательно перестала считать его предателем. — Должен быть другой способ!

— Должен? — Веллен болезненно поморщился и, оттолкнувшись от подоконника, прошел вглубь комнаты, ближе к сидящим на пуфах девушкам. Тоже присел на свободный и признался: — Я уже все перебрал. Все идеи, которые я тщательно обдумывал, рассыпались в прах. Нет у меня на руках неопровержимых доказательств бесчинств принца, которые можно было бы предъявить. Как бы я ни старался их получить… Столько времени прошло, а до сих пор остается лишь его слово против моего. Я хотел пригласить в свиту сиррина, по статусу равного Аленнару, чтобы он тоже все увидел своими глазами и у нас было преимущество — два голоса против одного. Рассчитывал на желание воспользоваться ситуацией. Однако союзник, которого я долго и осторожно искал, не захотел рисковать, когда дело дошло до реальных шагов. Отказался.

Да уж… Переворот организовать — задача непростая. Легко впустую критиковать и рассуждать о безобразном моральном облике принца. Куда труднее пойти против течения, изменить ход событий. Что лучше — смута на острове или жестокий король? Второе — более стабильный вариант. Но совершенно недопустимый для меня и Лио.

Мужчина качнул головой в растерянности, поднял взгляд на внимательно слушающих собеседниц и грустно им улыбнулся.

— Да, милые сийринны, я нашел лишь одного. Сложно отыскать тех, кто готов взять на себя ответственность. Большинство предпочитает не видеть и не замечать проблем, пока они не касаются их лично… Я попытался подстроить так, чтобы король оказался на побережье, когда Аленнар будет петь. Задача была сложной, но однажды у меня все же получилось. Увы, король Нетаннар появился чуть раньше, чем нужно, — сын его заметил. А мне после пришлось еще тщательнее притворяться бесчестным сиррином. Я утратил доверие принца, ведь тех, кто мог его подставить, не так много. Аленнар, кстати, подозревал всю свою свиту, не только меня. Один так и не смог отвести от себя гнев.

— Он его… убил? — прошептала Омили.

— Наказал так же, как тех сийринн. Похоже, он входит во вкус.

Эх, наивный Велен и не догадывается, что родители уже привычно закрывают глаза на мерзкие поступки сына. Нежелание королевы портить фасад благополучной семьи многое объясняет. И присутствие короля-отца вряд ли дало бы в итоге нужный результат. Напрасный риск…

— В отчаянии я решился на совсем уж безумный шаг, — продолжил Велен. — Переоделся в эса и ходил по поселениям. В тавернах пытался подстрекать народ к бунту, подкидывая правду в виде слухов. Но все заканчивалось предсказуемо — бурное возмущение, угрозы в адрес подлых сирринов и… все мирно расходились по домам. Мол, не их это дело, воевать и требовать. Пусть сирены сами между собой разбираются. А твари… Так рано или поздно все в их пасти окажемся, заберут нас во владения духа морского. Нару в услужение на веки вечные.

Хм… Ну, трусливая позиция низшего сословия меня не удивляет. Ладно бы мир был прогрессивный, можно было бы рассчитывать на вольнодумства, а тут же средневековый. Да еще и «крестьяне» пользоваться «вилами» могут исключительно по прямому назначению. Применить их как оружие или заменить на меч даже не приходит им в голову.

А вот что за фетиш такой в смысле услужения духу? Это они про загробный мир, что ли? Пасти тварей тогда при чем? Разве не могут эсы умереть от других причин?

И снова я вынужден был задавить на корню свои порывы к поиску информации. Во-первых, вот такими «пробелами в знаниях» я могу себя подставить. Какой же дух не в курсе самых очевидных вещей? Во-вторых, не та сейчас обстановка, чтобы лезть к «носительнице» с вопросами.

— Что же делать? — потерянно спросила Омили. — Неужели нет никаких других вариантов? Может, ты все же что-то еще не попробовал?

Сиррин ей не ответил, лишь продолжил пристально смотреть, не отводя глаз. В них не было насмешки, мол: давай, придумай, раз такая умная, не было и безысходности, жалости к самому себе. Я видел лишь нежность к девушке, которая пыталась избавить его от участи убийцы.

И эти чувства тоже достойны спасения… Я задумался о возможном пути. Разве мудрый дух проигнорировал бы серьезную проблему? Нет, мне молчать нельзя. В этом мире все завязано на вере в высшие силы, значит, на этом и нужно сделать акцент… Эх, снова мне катастрофически не хватает данных, чтобы дать точный прогноз! Придется действовать обходными путями и надеяться на удачу…

— Я смертей не одобряю, Лио, — мягко намекнул я на то, что, как дух, выступаю против насилия. — Недостойно моим верным сиренам пополнять ряды прислужников Нара. Если этот остров не желает лучшей участи, то пусть так и будет. Пусть на нем останутся только презренные трусы и эгоисты, безразличные к чужим страданиям. Есть иные острова, которые вас достойны.

— Ты лишаешь Тьегрос своего покровительства? — потрясенно прошептала Лиодайя. Подняла глаза на фрейлину, моментально сообразившую, с кем разговаривает госпожа.

И если Веленнар нахмурил брови в непонимании, то Омили тут же заявила:

— Нам всем надо отсюда уехать.

— Я не могу сбежать, — обеспокоилась Лиодайя. — Мои родные… Аленнар никого не пощадит.

— Я тоже не хочу оставлять мать, — кивнула фрейлина. — Но, уверена, Велен найдет способ, как забрать всех. И своих родителей — тоже. Если захочет… И справедливый Дайяр ему позволит. — Последнее добавила с опаской, умоляюще посмотрев в глаза Лио.

— Ваши семьи невиновны в бедах острова. Но они станут для вас поддержкой на новом месте, — поспешил я заверить впечатлительных девушек.

— Он позволит, — «перевела» для всех «носительница».

— Гм… — опешил сиррин. — Не знаю, как вы можете быть настолько убеждены в воле Дайяра, но я точно уверен, что задача не из простых. Времени на подготовку совсем мало, если не успеем до свадьбы, то потом уже не будет смысла. Нас слишком много, мне придется фрахтовать целый корабль. Мы не сможем отплыть незаметно. Кто-нибудь обязательно узнает и донесет.

— Сейчас в порту достаточно чужих кораблей, — напомнила Лио. — У сирринов есть шанс пробраться в трюм и спрятаться. А у сийринн — попроситься на временную службу. Лишних защитниц на борту не бывает, в этом любой мореход уверен. Пусть мы сбежим поодиночке и окажемся на разных островах — не страшно. Условимся позже встретиться на одном. Сейчас главное — не вызвать подозрений ни у команд кораблей, ни у Аленнара.

Хороший план. Учитывающий неведомые мне местные обычаи. И чем больше я вникал в детали, которые принялись обсуждать заговорщики, тем больше чувствовал уверенность. Выход найден! И облегчение от осознания этого окрыляло. Сквозь него, правда, иногда прорывалось что-то беспокойное… Озабоченность? Тревога? Сожаление? Не знаю. Я так и не разобрался в своих ощущениях, не найдя им рационального объяснения.

Да и, честно говоря, некогда мне было заниматься самокопанием. Очень уж насыщенной была подготовка. И к побегу, и к приему. Веленнар исчез, но Омили регулярно наведывалась к Лио, передавая от него новости.

А вокруг суетилась прислуга, намывая полы, таская пуфы и какие-то короба с вещами. Королева, отправив в рейд по парку наверняка самых незначительных персон, лично руководила процессом, рассылая с мелкими поручениями своих престарелых фрейлин. Король, видимо, не желая лицезреть все это бессмысленное наведение лоска, отбыл со своими сирринами в неведомом направлении. Аленнар тоже самоустранился, сделав вид, что на него вот прямо сейчас нежданно свалилась уйма дел.

Его отсутствие в замке было на руку Лио, которая получила краткую передышку, но не уменьшало тревоги. Вдруг Аленнару вздумается поехать в поселение, где жила невеста, и проведать ее семью? Что он там обнаружит? Опустевший дом! Ведь все, включая Жоли, уже перебрались ближе к порту.

Однако вернулся принц в прекрасном настроении вместе со всей свитой и даже Веленнаром. И поведение последнего не выбивалось из общей картины. Сиррины в предвкушении делили будущих фрейлин Лио. Их ничуть не напрягал тот факт, что они еще не познакомились с гостьями из чужих краев, достаточно было самой возможности. Как не смущало их и то, что Лиодайя стоит рядом и все слышит. Теперь и они не считали нужным скрывать перед ней свою гадкую сущность.

— Я упагроску предпочту, — непререкаемо заявил тот самый сиррин, что в дозоре посоветовал Веленнару не упускать Омили. — Они такие милые малышки, совсем крошечные, тонкие, изящные…


— Да забирай, — засмеялся в ответ кто-то. — Там и подержаться-то не за что — кожа да кости. Вот то ли дело магроски — пышнотелые, мягонькие…

— А я бы с Эдагроса девицу пригрел, — мечтательно цокнул третий. — Настоящие красавицы у них.

— Никаких эдагросок, — наложил вето Аленнар. — Моя Лио должна быть единственной, уникальной. Королева не ровня вашим…

— Да ладно, — тут же пошел на попятный ценитель красоты. — Я ж не настаиваю. Так, признал неоспоримый факт. Твоя невеста — загляденье.

— Я тебе «загляжусь»! — неожиданно взвился Аленнар. Одним резким движением шагнул к сиррину и, схватив за горло, толкнул к стене. Вжал с такой силой, что у несчастного аж глаза вылезли из орбит. — Пожалеешь!

— Понял… — едва смог просипеть тот и рухнул на колени, когда принц разжал пальцы и брезгливо встряхнул рукой.

— Воспитываешь? — удовлетворенно хмыкнул подошедший ближе король, видимо, заинтересовавшийся происходящим. — Правильно. Уважение и внимание к женщинам для сирринов должно быть на первом месте.

Уважения к невестой близко нет. Этот собственник решил поставить на место несдержанного в словах сиррина. А все внимание проявляется в угрозах. Саму Лио он будто бы не замечает. Но нужно же королю на публике поддержать образ идеального наследника.

— Я на несколько минут «украду» твою невесту, сын, — продолжил король. — Позволишь нам поговорить?

Видимо, перечить отцу Аленнар посчитал опасным. И потому Лио послушно прошла за правителем через почти пустой зал, в котором еще не было гостей, лишь немногие местные придворные.

Присев на предложенный пуф в уютном углу, наверняка оборудованном для отдыха уставших от долгого стояния сирен, Лиодайя разгладила приятную на ощупь ткань юбки и сложила руки на коленях.

Начал говорить король не сразу. Почти минуту рассматривал будущую невестку, словно решая, какой тон уместнее выбрать. Остановился на покровительственно-заботливом.

— У моего сына сложный характер, Лио. Но ты не скандаль и не переживай. Присмотрись, он на самом деле хороший. Знаю, время от времени срывается. Но не по пустякам! Всегда есть весомый повод. Не перечь — зачем тебе становиться причиной его гнева? И уступай, не требуй невозможного, ведь нет идеальных мужчин, относись к этому терпимо. Я, знаешь ли, уж прости за откровенность, — он доверительно склонился к «носительнице», заговорщицки понижая интонации, — тоже в молодости развлекался с фрейлинами, но ведь это не помешало мне любить Реми, а ей — меня. В остальном же Ален ответственный и желает, чтобы остров процветал. Все его поступки несомненно на благо, пусть иногда они кажутся излишне жесткими.

Предсказуемо. Значит, отец действительно подозревает, но предпринимать ничего не намерен. Семью устраивают выходки сына. И это самое страшное.

Сложно представить, что ждет такой остров в будущем. Теперь мне на самом деле стало жутко, но и даже отчасти понятно стремление Лио и Веленнара избавить этот мир от настоящего чудовища. И все же не ценой же их жизней! Пусть для этого мира я всего лишь зритель, пусть не должны меня касаться местные беды и уж тем более — личные трагедии, но в первую очередь я человек. И для меня Лиодайя вовсе не чужая, не инструмент наблюдения! Я желаю ей настоящего счастья и жалею, что ничем реальным не могу помочь, кроме не таких уж частых советов…

— Видишь, Лио, насколько правильно твое решение, — именно это я и поспешил сделать, когда собеседник ушел. — Ты разумно поступаешь, не принося себя в жертву. Близкие могут не понять, не огорчайся этому. Будь счастливой и свободной.

— Спасибо, — ответила Лиодайя, прикрывая рот рукой и делая вид, что зевает, чтобы не выдать себя.

Народа в зале прибавилось — начали прибывать гости. В первую очередь приветствовали они короля и королеву, хотя и моей «носительнице» внимания доставалось немало. Однако, как и прежде, ни один сиррин не посмел с ней заговорить напрямую, и я даже не уверен, что причина — именно в присутствии за ее спиной Аленнара. Скорее таковы правила, традиции, удивительные и необычные, но… удобные. Можно не переживать насчет неудачно подобранных слов и просто молчать, следуя давно утвержденному протоколу.

Вскоре Аленнар ушел и обнаружился в другом конце зала, занятый беседой с каким-то послом, а Лио окружили те самые девушки, что прибыли на отбор. В их болтовню я не вслушивался — очень уж быстрой и веселой была речь, не соответствующей нервному ожиданию побега. Ведь именно сегодня, пользуясь суетой на приеме и в замке, Веленнар и Омили должны его незаметно покинуть. А после приема, пользуясь прикрытием ночи, сбежит и Лио.

Она сама если и нервничала, то вида не показывала. И даже воспользовалась тем, что королева тоже присоединилась к женской компании. Причем использовала будущую свекровь так незаметно для самой Реми и окружающих, что заставила меня восхититься такой сообразительностью.

Все потому, что именно тех претенденток, о которых так мечтали сиррины из свиты принца, она в ряды фрейлин не приняла. Но не напрямую отказывала, а осторожно и беспокойно уточняла у королевы:

— А не окажется ли эта девушка во вкусе Алена?

Мать правящего семейства моментально сориентировалась в ситуации, проявив проницательность и женскую солидарность. Реми не пожелала, чтобы сын последовал примеру отца, а ревность Лио ее даже порадовала.

Вероятные «любовницы» традиционные ленты фрейлин не получили, а когда Аленнар подошел, явно недовольный тем, что знаков отличия не оказалось у рекомендованных девиц, сама Реми тут же отозвалась о них нелестно. Лио же взглянула на жениха с долей беспомощной растерянности. Мол, что же я могу, если королева не одобряет и против?

Расчет оказался правильным. Перечить матери и огорчать ее Аленнар не стал. Видимо, при всем своем отвратительном характере родителей уважал и старался не разочаровывать. Он даже шикнул на дружков, возмутившихся было сорванными планами, и до нас донесся его голос:

— Обойдетесь. Другие тоже хороши. Какая разница, с кем… Вон, берите пример с Белена. Он-то не ставит мне условия, довольствуется тем, что имеет.

М-да… «Довольствуется» — это еще мягко сказано. Скорее нагло пристает, постоянно оказываясь на пути, пытаясь приобнять, делая неприличные намеки. Посмотреть со стороны — у девушки, пусть и недовольной и, несомненно, не желающей подобных знаков внимания, нет никаких шансов избавиться от назойливого кавалера.

— А ведь точно дожмет сегодня малышку, — негромко засмеялся кто-то из свиты. — Ночка у него будет… Тварь меня раздери, я ему уже завидую!

Само собой, и происходящее, и высказывание неприятные. Но ни я, ни Лио подобные выходки не приняли близко к сердцу. Напор Веленнара, как и строптивость Омили, — лишь игра, часть плана, от которой зависит их будущее. Так что бурная реакция свиты нам на руку — значит, они ни на миг не усомнились в происходящем. И когда пара исчезнет из зала, никаких подозрений не возникнет и искать их никто не станет, — всем будет понятно, куда Веленнар утащил строптивую фрейлину…

— Может, нам тоже сегодня… уединиться? — страстно намекнул Аленнар. Улучив момент, когда невеста вышла в коридор одна, без новых фрейлин, обнял ее за талию и прижал к себе. Однако когда Лио молча попыталась высвободиться, принуждать не стал, отпустил. Правда, от откровений это не спасло. — Ладно, так и быть, я потерплю еще немного. Всего пять дней осталось. Но после свадьбы пощады не жди.

Хрипло засмеялся, наслаждаясь тем, как покраснела и смутилась невеста. Хотел было уйти — даже шагнул в сторону входа в зал, — однако задержался, не забывая о привычке давать наставления:

— Ты не изменишь этот мир, моя глупышка. Он вовсе не такой, каким ты привыкла его видеть в своем провинциальном поселении. В нем нет места сентиментальности и строгим нравам, все это — пережитки прошлого. Я готов пойти навстречу и позволить тебе еще недолго потешить себя иллюзиями, но ты не раз убедишься, что я прав. Спроси свою фрейлину, когда завтра она придет к тебе… Если вообще будет в состоянии прийти…

Он снова не удержался от сальной улыбки и смешка. И даже то, что невеста не отказалась от своих убеждений, негромко заявив: «Надеюсь, Омили получит от него свадебные дары», — не вызвало у Аленнара ярости.

— Ну-ну… посмотрим, — усмехнулся принц. — Идеалистка моя.

Больше он нам вниманием не досаждал. Даже на «банкете» хоть и сидел рядом, но больше был увлечен разговором со своим соседом, нежели общением с невестой. Видимо, посчитал моральный прессинг не нуждающимся в продолжении, тем более у него был весомый аргумент — пример Омили и Велена. И потому в своих покоях Лио оказалась одна. Никто ее не сопровождал, не контролировал, не следил…

Она быстро переоделась, сменив нарядное платье на неброское и удобное. Еще один наряд, положив в него пару украшений, плотно свернула и перевязала лентой. Скрутив волосы в пучок, закрепила его на затылке. Выглянула в коридор, где слуги уже погасили свечи внутри светильников. Прихватив один такой «фонарь», практически на ощупь Лио добралась до потайного хода, который ей показывала Омилидайя. Не желала привлекать внимание. Лишь внутри позволила себе воспользоваться светильником, чтобы не так страшно было идти.

Я не оставался в стороне пассивным наблюдателем. Напоминал, что она не одна. Старался поддержать вовремя сказанным словом, уместным советом, просто шуткой, а иногда и любопытству волю давал. Сложно ведь оставаться в неведении, когда от простого откидывания крышки «свеча» сама тут же воспламеняется. Похоже, что вещество реагирует с кислородом. Но откуда они такое берут? И как хранят? Это же, по сути, высокочувствительное горючее, а то и настоящая взрывчатка, которая, при соответствующих объемах, даже остров напрочь разнесет.

— Какой интересный способ освещать путь, — заметил я. — Из чего это делают?