— Знаю. И она знает.





Глава 50




Лишь дома Фалк вспомнил, что припарковал машину возле участка. Он решил, что обойдется без нее, и открыл ворота в сад. Увядающая осенняя трава доходила ему до щиколотки. Уже два месяца он не доставал газонокосилку. На него это было непохоже.

Вопящий хор сидел на своем постоянном месте, под деревом. Он осторожно прошел по полянке, чтобы не напугать новоприбывших кошек. На полпути он остановился и взглянул в кухонное окно. Мутное отражение гор и светлеющего неба. И никакой женщины за шторой, как в тот раз.

Мать смотрела на него в окно, когда он вернулся домой, и, хотя за шторой было видно лишь часть лица, он понял, что она злится. Очень злится. Он подошел к своему укромному дереву, просто чтобы отложить скандал, но мать открыла окно и велела ему идти домой. Казалось, по его позе и жестам она прочитала, что произошло что-то ужасное. Она спросила, где и с кем он был, но не поинтересовалась, что именно он делал. Затем последовали предупреждения держаться подальше от того парня, потом она отвернулась и занялась своими делами. Он видел, что ее спина содрогалась от беззвучных рыданий.





Глава 51




Мгновение невесомости, и голова достигла воды. Тяжелый всплеск — морская вода заполнила нос и уши. Внезапно он коснулся дна и понял, что находится на отмели. Он лежал в том же положении, в котором упал со стула — на животе, скорчившись. Он чувствовал, как щека и подбородок касаются плотного песка, отчаянно хотелось вдохнуть. Скорее всего, неровное дно было испещрено ракушками и морскими ежами. В детстве он любил бросать большие ракушки в воду и наблюдать, как они медленно кружат, опускаясь на дно.

В горле засвербело от соли, казалось, что легкие сейчас взорвутся. Чтобы спастись, нужно было преодолеть всего пару метров, но руки и ноги были бессильными и мертвыми. Он попытался оттолкнуться одной ногой, но она не двигалась. Постарался повернуть голову, но сигнал не достиг мышц. Кончились силы. Его охватила паника, но единственное, что ему удалось, — лишь немного повернуться. Легкие горели так же, как последние месяцы горела кожа, и, случайно глотнув воды, он с ужасом осознал, что больше не способен контролировать глотательный рефлекс. Понимание того, что смерть близка, было хуже, чем боль. Сильный толчок в грудь, и вдруг все вокруг посветлело.

С пожара в гараже он жил в кромешной тьме, и вдруг мир стал светлым и ярким. Никаких четких линий, узнаваемых картинок, только белый притягивающий свет. Он услышал все звуки, волны, бьющиеся о прибрежные камни, а еще громкий бурлящий рев. В лучах света возникла какая-то фигура, без лица, без человеческих черт, лишь аура покоя и понимания. Он понял, что скоро будет дома. Внезапно свет стал меркнуть, фигура медленно растворилась, и он почувствовал острое желание последовать за ней. Звуки стали еще отчетливее, он расслышал шум ветра и рычание волн. Ветер? Под водой? Подступила тошнота, и поток морской воды вылился у него изо рта.





Глава 52




Рино попросил медсестру успокоиться, но, когда дверь за ним захлопнулась, не мог избавиться от ощущения, будто что-то упустил. Последние полчаса ощущались, как кадры из какого-то фильма, смонтированные специально, чтобы скрыть реальность. Все, что рассказала Каспара, казалось неподдельным и достоверным, но все-таки не совпадало с его внутренними ощущениями. Он остановился, силясь уловить, что именно пыталось сказать ему подсознание, затем вжал голову в плечи и побежал к машине.

Стекла были покрыты моросью, и он включил обогреватель на полную мощность. И пока он ждал, когда прочистятся окна и станет хорошо видно, что-то подсказало ему, что Боа вовсе не был спрятан в какой-то горной пещере и Шур Симскар не следил за ним. Кто-то изнасиловал девочку с задержкой развития, и, если Рино, приехавший сюда не так уж давно, сразу же заподозрил в этом Боа, наверняка все жители Рейне давным-давно пришли к такому же выводу. И Каспара тоже. А если она догадалась, что пациент, о котором она с таким рвением заботилась, не кто иной, как знаменитый тиран, ее отношение к нему не могло не измениться. И все-таки она забрала его к себе домой, позволила ему жить стенка к стенке с той, на кого он напал.

Рино взглянул на единственное окно, которое было видно из автомобиля. Из-за дождя картинка была размытой, но он знал, что она стоит там, на безопасном расстоянии от окна, и хочет убедиться, что он действительно уехал. Может быть, похищение тоже подстроено? Или, сидя в своем «Вольво», он изобретает совершенно безнадежные сценарии? Он опустил голову на руль и постарался привести мысли в порядок. Он был уверен, что Боа поступил в пансионат как некий Овесен — чужой и незнакомый в деревне человек — но вдруг какие-то слухи все-таки дошли до Каспары? Не было ли беспокойство пациента лишь поводом для того, чтобы перевезти его?

В подвале, когда захлопнулась крышка люка, Рино понял, о чем именно свидетельствовало пятно крови на полу. Ты ведь действительно пытался сбежать, Боа! Ты узнал ее, женщину, которую ты изнасиловал еще девочкой? Поэтому ты сбежал? Или ты боялся Каспары, медсестры, которая очень изменилась, когда поняла, кто ты такой.

Рино едва начал движение, как вдруг из кармана брюк раздалась мелодия «Back in black»[11]. Звонил ленсман.

— Дрейер на проводе. Он нашелся?

— Нет. Кто-то пробрался в комнату из подвала через люк в полу.

— Что за чертовщина у вас там происходит?

Очень точный вопрос. Что за чертовщина тут происходила?

— Понятия не имею. Кто-то похитил сильно обожженного пациента, и что-то подсказывает мне, что это сделал тот же, кто подстроил пожар.

— Я посмотрел документы, пожар — это несчастный случай.

— Очень подозрительный и, скорее всего, подстроенный.

— Бергер с вами?

— Нет.

— Тогда вам стоит за ним заехать, пока вы с ним на деле только вдвоем.

— Что случилось?

— Что случилось? Да уж, скажу я вам: рухнула половина горы Хамнейфьеллет. Дорога на несколько дней перекрыта.


Силы природы, подействовавшие очень вовремя, еще раз доказали ему то, в чем он все больше убеждался: приключение на Лофотенах превращается с худший кошмар в его жизни.

Дождь снова усилился, дворники работали на максимальной скорости, пока он осторожно пробирался к дому Фалка. Припарковавшись возле въезда, Рино заметил, что коричневой «Ауди» напарника нигде не было. Возможно, он поехал к дочери, о которой рассказывал с такой теплотой. В то же время казалось очень странным, что он нашел время заниматься семьей в то время, как вокруг них все кипело. Отыскать Боа было практически нереально с самого начала, но без Фалка, который знает Рейне вдоль и поперек, можно считать Боа уже трупом.

Он достал мобильник и набрал номер, который недавно внес в список контактов. Никто не ответил. Часы на приборной панели показывали без десяти десять. Два часа до полуночи — до двенадцатого октября. Может быть, тебя настигнет судьба, Боа? И именно в этот день завершится то, что началось в гараже? Зачем ты вернулся домой? Ведь тебе было что терять.

Рино снова набрал номер Фалка. Ответа так и не было, и он решил заехать в участок, где и увидел «Ауди» напарника. Дверь была незаперта, всюду горел яркий свет, так что Рино ожидал увидеть Фалка за столом, но в кабинете оказалось пусто. Груда бумаг на столе и готовый кофе в кофемашине явно говорили о том, что Фалк здесь был. Что же заставило его выскочить из участка, даже не заперев дверь?

Рино подошел к столу напарника. Он заметил, что на бумагах, лежащих сверху кучи, некоторые слова были подчеркнуты, а на полях большими буквами было написано слово ДЬЯВОЛ. Рино перевернул бумагу, это оказался отчет патологоанатома. Больше всего Рино поразили не подчеркивания и не жуткое слово, увиденное им, а то, что напарник использовал оригинал важнейшего документа. Он еще раз проглядел подчеркнутые фразы, все они свидетельствовали об особой жестокости совершенного преступления.

То есть напарник сидел здесь после поездки в Осло, после окончания рабочего дня, и перечитывал заключения патологоанатома. Рино представил себе небольшое поселение, где вырос Фалк. Наверняка он не раз наблюдал за жизнью на другом берегу пролива, в том числе и за мальчиками: за прикованным к инвалидному креслу калеке и за Боа, который шатался повсюду. Рино вспомнил старика в пансионате — тот говорил, что Боа во время своих хулиганских крестовых походов навещал все окрестные деревни. Значит, скорее всего, и на другом берегу пролива он тоже побывал. Ты был там, Боа? Ты был дома у Бергера Фалка? И если так, что именно ты там делал?

Сев за стол Фалка, Рино отодвинул бумаги подальше, чтобы не замочить их дождевой водой. Он осмотрел ящики стола. Конечно, это не очень уважительно по отношению к коллеге, но все же он выдвинул верхний ящик. В нем не было ничего особенного, все то же самое, что и в большинстве ящиков, только все вещи лежали очень аккуратно. Рино выдвинул остальные ящики: разные анкеты и формуляры. Архивный шкаф за спиной Фалка был родом из шестидесятых или семидесятых, за дверью-жалюзи находились шесть полок. Еще бланки. Рино наполовину опустил жалюзи, и вдруг кое-что заставило его замереть. На нижней полке, выдаваясь всего на один или два сантиметра, но все-таки достаточно, чтобы Рино его заметил, торчал выкрашенный в черный цвет лист бумаги. Инспектор наклонился и вытащил листок. Злая маска излучала ярость.





Глава 53




Женщина собрала в корзину грязное белье. Как же быстро оно накапливается! Она протиснулась в дверь ванной и осторожно спустилась по лестнице. Корзина была полна до краев, из-за этого было трудно увидеть, куда ставить ногу. Спустившись в коридор, она поставила корзину на стол и выпрямила спину. Последний час она на коленях мыла пол, и это очень чувствовалось. Когда она спускалась по лестнице в подвал, ей показалось, что она почувствовала сквозняк. Как обычно, Томми забыл закрыть дверь в подвал. Ступеньки на крутой лестнице были уже, так что она ступала еще осторожнее. И правда, дверь в подвал была распахнута. Она закрыла ее за собой прежде, чем открыть дверь в прачечную. Включив свет, она пронесла корзину между увешанными бельем веревками и поставила ее на покосившийся кухонный стол. Она обернулась, чтобы открыть крышку стиральной машины, и завопила от ужаса, увидев маленькую шалость Томми, висевшую на стене за дверью в прачечную. На это у него всегда найдется время — на то, чтобы напугать мать до смерти! Сначала она хотела оставить рисунок там, но лицо было настолько отвратительным, что она решила снять его и выбросить в мусор. Ох уж этот Томми!





Глава 54




Фалк был замешан в том преступлении. В какой-то мере. Рино и раньше задавался вопросом, почему напарник так мало помнит о своем детстве, и уж совсем удивительным было то, что судьба Оддвара и Руаля Стрёмов прошла мимо него. Сидя за столом с рисунком в руке, Рино все больше убеждался, что Фалк сознательно отстранился от того, что произошло. И еще он был убежден, что этот рисунок, от которого сквозило страданием, был нарисован ребенком.

Может, это Бергер Фалк, еще мальчиком, нарисовал черное лицо? Фалк спокойно и обстоятельно рассказывал о своей поездке в Осло, о встрече с Вестерманом, о кабинете, заполненном масками. Рино вздрогнул от холода. Он замерз. И он был один. А события вокруг него принимали все новый непредсказуемый оборот.

Он вернул рисунок на полку и встал. В этот самый момент зазвонил мобильный телефон. Звонила Хелена.

— Это я, — сказала она. Очевидно, она считала само собой разумеющимся, что других женских голосов в его жизни не было. — Мне нужно поговорить с тобой об Иоакиме.

— Может, попозже?

— Ты всегда все откладываешь!

— Что случилось?

— Ему опять плохо.

— В каком смысле?

Хелена громко вдохнула.

— Он невнимательный и не контролирует свои эмоции. К тому же он вступил в сложный возраст.

— Мы говорим так с его шести лет.

— Подростковый возраст превращает очаровательного шалунишку в монстра.

— А тебе не приходило в голову, что у этого могут быть другие причины?

— Например, какие?

— Перемены, нестабильность в жизни, — Рино пожал плечами, чтобы смягчить свои слова, но язык тела для Хелены остался недоступен.

— На что ты намекаешь?

— Я слышал, у него в жизни появился новый мужчина, стремящийся занять место отца?

— То есть это твой диагноз, во всем виноват Рон? Черт, Рино, до чего же ты опускаешься!

— Если его снова что-то тревожит, значит, нужно искать причину в каких-то недавних событиях.