— Например, в том, что ты решил, что сейчас самое время собрать чемодан и переселиться в край вяленой трески?
— Я думаю, для подростка гораздо сложнее смириться с тем, что в его доме теперь живет голландец, который с утра до вечера бормочет что-то непонятное.
— Не думала, что когда-нибудь скажу тебе это, Рино, но иногда я тебя почти ненавижу. Иди посиди под сушилкой для рыбы и проветри свои помутившиеся мозги. И, раз уж к слову пришлось, Рон говорит по-норвежски лучше тебя.
Связь прервалась, но как только Рино сел в машину, Хелена снова позвонила.
— Скоро осенние каникулы.
Он совсем забыл.
— Я поговорила со школой, они освободят Иоакима от занятий еще на несколько дней.
Сейчас он не мог принять Иоакима. Вокруг него сплошной хаос, и, что еще хуже, во всем этом он должен разобраться в одиночку.
— Я занят делом о похищении.
— Ты всегда чем-то занят. Жаль, что ты никогда не занят Иоакимом.
— Конечно, он может приехать. После выходных, я надеюсь, мы все наладим.
— Я подумала, может, завтра.
— Завтра?
— Ты нужен Иоакиму.
— Я всю ночь буду на розыске.
— И что?
— Без сна.
— На пенсии выспишься.
Приняв теплый душ, Рино снова отправился в вечернюю тьму. Он поговорил с ленсманом, который сообщил ему, что тоже не может дозвониться до Фалка. Полицейские вернулись в Лекнес, но, если Боа за ночь не появится, с утра они найдут кого-нибудь, кто сможет перевезти их через фьорд на лодке. Другой вариант — вызвать вертолет из Будё. Они договорились, что Рино продолжит искать, в то же время было абсолютно бессмысленно блуждать всю ночь без отдыха. Все должны быть готовы к следующему дню.
Прежде чем приступить к поиску, Рино еще раз заехал к медсестре. Вся в слезах, она вышла к нему навстречу.
— В Хамнёйфьеллет произошел оползень, — сказал он.
— И при чем тут Герой. — внезапно она все поняла. — То есть никто к вам на помощь не придет?
Он покачал головой:
— Только завтра утром.
— О господи!
— Я попытаюсь что-нибудь сделать, — он обреченно пожал плечами, чтобы показать, что нужно готовиться к худшему.
— Я искала сама, — в отчаянии сказала она. — Я поговорила с заведующей. Мы соберем всех, кого сможем, и с двенадцати часов начнем поиски.
Несмотря ни на что — это был наилучший выход.
— Это очень ценно, — сказал он.
— Мы делаем это ради Героя.
Сначала он обошел Рейне, все дома, все постройки и причалы, потом спустился к морю мимо рядов с сушилами для рыбы. Несмотря на предложение Хелены, он быстро прошел мимо деревянных построек, от которых воняло рыбой. Он искал наобум, все сильнее убеждаясь в том, что половина Рейне мечтала увидеть Боа в могиле. Хулигану из Винстада, когда тот пропал, было примерно столько же лет, сколько сейчас Иоакиму. И все же он умудрился оставить за собой столько ненависти и боли, сколько иному взрослому преступнику за всю жизнь не удается.
Проблуждав без отдыха полтора часа, Рино решил еще раз зайти к Фалку. Машина так и стояла возле участка, а звонок на мобильный переключался на автоответчик. И все же он поднялся по лестнице и дернул за ручку двери. К его большому удивлению, та оказалась не заперта. Он просунул внутрь голову и позвал напарника. Никто не ответил. Он осторожно прошел в гостиную, где горела только настольная лампа. Рино позвал еще раз, громче, и, не получив никакого отклика, прошел дальше в кабинет.
Он остановился, разглядывая ряды папок. Фалк действительно был человеком порядка. В письменном столе было два ящика, и Рино не удержался от соблазна. В темноте разглядеть что-либо было крайне сложно, но он понял, что в верхнем ящике хранились только счета и квитанции. Во втором ящике лежала стопка бумаги, и еще до того, как положить ее на стол, Рино понял. В темноте маски казались еще более страшными. Пролистав все рисунки, инспектор понял, что напарник глубоко завяз в этом.
Господь Всемогущий, что же тут происходит? Может быть, рисунок в гараже повесил сам Фалк? Язык масок был предельно понятен, как и агрессивная пометка, которую Фалк сделал на медицинском отчете. Сидя в этом доме, пытаясь сложить в голове картинку из разрозненных кусочков, Рино понял, что ему нужно еще раз поговорить с патологоанатомом.
Глава 55
В мире было холодно, невероятно холодно. И от него пахло соленой морской водой с примесью кислой рвоты. Он дрожал, бесконтрольно и нервно, дышал короткими всхлипывающими глотками. Боль, которую на мгновение затмил страх грядущего, снова появилась и пульсировала в такт с быстрым сердцебиением. От внезапного ощущения нехватки воздуха он вздрогнул и вдруг понял, что почувствовал, как чей-то рот прижался к его рту. Он услышал тяжелое дыхание, но узнал запах табака. Кто-то прыгнул в ночное море и вытащил его.
— Да.
Удивительный пронзительный голос.
— Да. куртка.
Он понял, что тот, другой, предложил ему куртку, но был не в состоянии почувствовать прикосновение одежды к телу.
— Т… т… ттты.
Его подняли с земли, но в этот раз несли аккуратно, на руках, как ребенка, а не заброшенным на плечо, как дичь. Он покачивался, вздрагивая каждый раз, когда легким не хватало воздуха. Дрожь усилилась, из груди вырвались стоны, похожие на скулеж раненого зверя.
Они шли по земле, которая когда-то была его, звуки ветра и дождя постепенно стихли. Его занесли в один из домов, положили на холодный пол, и он услышал, как тот, второй, бродит по дому.
Металлический стук с правой стороны, затем запахло гарью. Первое ощущение тепла, и он понял, что его спаситель достал обогреватель.
Судя по эху, помещение было достаточно высоким. Старая школа? Ну конечно. Она же находится прямо рядом с причалом. Осторожное движение вызвало неприятные ощущения, но спаситель все понял, скрежетание по полу означало, что обогреватель передвинули.
— Т… т… т… ты.
Голос. Он был не похож на те, которые он слышал раньше.
— Б… б… был.
Дело было не в заикании, а в том, как появлялся голос, как будто слова его опережали. Заикание. Он понял. Человек, сидящий рядом с ним и снова передвинувший обогреватель, тот же самый, кто молча стоял в его палате. Он слышал, как язык беззвучно хлопал по небу, как провалились попытки выдавить слова. Поэтому и этот голос — гнусавый, необычный — им почти не пользовались!
Ему стоило бы испугаться, но ведь этот человек только что спас его от утопления и сейчас изо всех сил старается сохранить его жизнь. Это ты. Эти слова ему удалось выдавить. Зачем он ухаживает за ним? Почему он не дал несчастной душе встретить смерть под причалом?
— Ты.
Его снова осторожно подняли и переложили на что-то вроде коврика. Ему было холодно, ноздри пересохли от соли, и все же впервые после переезда из Хаукеланда он почувствовал себя в безопасности. Неделями он лежал и ждал, что неизбежные капли кислоты постепенно лишат его жизни, и единственным лучиком света в его жизни была Йориль. И этот лучик погас, когда его перевезли домой к Дьяволу. С того момента вопрос заключался только в сроках — сколько времени ей понадобится, чтобы воплотить в жизнь свой безжалостный план. Но сейчас, лежа на полу в давно заброшенной школе, он вдруг поверил, что надежда выбраться есть.
Где-то в здании раздались звуки, он понял, что тот, второй, что-то ищет. Хлопок. Что-то упало на пол. Приближающиеся шаги. Обогреватель снова передвинули, в этот раз ближе, так что он сразу же ощутил жар в руке. По легкому покачиванию доски на полу он понял, что другой сел рядом с ним, и его обдало запахом табака.
Я вывез его на тачке. Я заранее смазал крепления колес, чтобы их скрип не привлекал внимания. Стояла ночь, отца, который мог бы поинтересоваться, куда собрались его сыновья, дома не было. Единственное, о чем я волновался, хватит ли у меня сил отвезти его достаточно далеко, потому что он был тяжелее, чем я себе представлял. Мне приходилось часто останавливаться, и я проклинал его за то, что он лежит, уставившись в ночное небо. Под ним была лопата, и его рука безжизненно свисала с древка. Не знаю, сколько у меня ушло времени, но в конце концов я добрался до намеченного места. До ближайшего дома было не больше пятнадцати метров, но я знал, что псих, который там жил, ушел на лодке в Рейне, чтобы провести несколько дней с сестрой. Так что меня никто не видел и не слышал, так как этот дом закрывал меня от единственного следующего строения. Дорога далась мне труднее, чем я ожидал, и мне не хватило сил выкопать достаточно глубокую могилу. К тому же земля была очень каменистой, и к тому времени, как у меня было все готово, наступила половина пятого. Я знал, что самые усердные рыбаки выходили в море уже в половине шестого, так что времени у меня оставалось очень мало. Я скатил его с тачки, и он упал лицом в землю. У меня мелькнула мысль переложить его, как нужно, лицом вверх, но я решил, что сойдет и так. Я закопал его и притоптал землю, как только мог. Мой брат исчез навсегда.
Глава 56
Когда Рино зашел в участок, было уже двенадцать часов. Ему снова звонил обеспокоенный ленсман, и его волновал не только пропавший пациент, но и Фалк. Рино хотел было рассказать ему о масках, но по какой-то причине умолчал. Ленсман сказал, что они договорились с владельцем судна из Мельнароддена, и их доставят в Рейне, как только рассветет. Начинать поиски в кромешной тьме было все равно бессмысленно, это только истощило бы людей. К тому же поисковый отряд, который направит пансионат, принесет столько же пользы.
Рино положил отчет судмедэксперта себе на стол. Еще раз перечитал подчеркнутые слова и фразы, а затем зашел в интернет и открыл поисковую систему 1881. Хертцхаймов было всего двое — женщина и мужчина — очевидный выбор.
Патологоанатом ответил уже после второго сигнала. Рино представился и объяснил, что звонит по поводу обнаруженного скелета.
— А в рабочее время вы не могли позвонить?
— Извините. Боюсь, что дело не терпит отлагательства.
— Как обычно.
— Это касается.
— Подождите, подождите, давайте-ка с начала. Откуда, вы говорите, вы звоните?
— Из Рейне, Лофотены.
— А, дело о жестоком избиении. О таком трудно забыть. Такого зверства я никогда не видел.
— Именно об этом я и хотел с вами поговорить.
— Я думаю, для подростка гораздо сложнее смириться с тем, что в его доме теперь живет голландец, который с утра до вечера бормочет что-то непонятное.
— Не думала, что когда-нибудь скажу тебе это, Рино, но иногда я тебя почти ненавижу. Иди посиди под сушилкой для рыбы и проветри свои помутившиеся мозги. И, раз уж к слову пришлось, Рон говорит по-норвежски лучше тебя.
Связь прервалась, но как только Рино сел в машину, Хелена снова позвонила.
— Скоро осенние каникулы.
Он совсем забыл.
— Я поговорила со школой, они освободят Иоакима от занятий еще на несколько дней.
Сейчас он не мог принять Иоакима. Вокруг него сплошной хаос, и, что еще хуже, во всем этом он должен разобраться в одиночку.
— Я занят делом о похищении.
— Ты всегда чем-то занят. Жаль, что ты никогда не занят Иоакимом.
— Конечно, он может приехать. После выходных, я надеюсь, мы все наладим.
— Я подумала, может, завтра.
— Завтра?
— Ты нужен Иоакиму.
— Я всю ночь буду на розыске.
— И что?
— Без сна.
— На пенсии выспишься.
Приняв теплый душ, Рино снова отправился в вечернюю тьму. Он поговорил с ленсманом, который сообщил ему, что тоже не может дозвониться до Фалка. Полицейские вернулись в Лекнес, но, если Боа за ночь не появится, с утра они найдут кого-нибудь, кто сможет перевезти их через фьорд на лодке. Другой вариант — вызвать вертолет из Будё. Они договорились, что Рино продолжит искать, в то же время было абсолютно бессмысленно блуждать всю ночь без отдыха. Все должны быть готовы к следующему дню.
Прежде чем приступить к поиску, Рино еще раз заехал к медсестре. Вся в слезах, она вышла к нему навстречу.
— В Хамнёйфьеллет произошел оползень, — сказал он.
— И при чем тут Герой. — внезапно она все поняла. — То есть никто к вам на помощь не придет?
Он покачал головой:
— Только завтра утром.
— О господи!
— Я попытаюсь что-нибудь сделать, — он обреченно пожал плечами, чтобы показать, что нужно готовиться к худшему.
— Я искала сама, — в отчаянии сказала она. — Я поговорила с заведующей. Мы соберем всех, кого сможем, и с двенадцати часов начнем поиски.
Несмотря ни на что — это был наилучший выход.
— Это очень ценно, — сказал он.
— Мы делаем это ради Героя.
Сначала он обошел Рейне, все дома, все постройки и причалы, потом спустился к морю мимо рядов с сушилами для рыбы. Несмотря на предложение Хелены, он быстро прошел мимо деревянных построек, от которых воняло рыбой. Он искал наобум, все сильнее убеждаясь в том, что половина Рейне мечтала увидеть Боа в могиле. Хулигану из Винстада, когда тот пропал, было примерно столько же лет, сколько сейчас Иоакиму. И все же он умудрился оставить за собой столько ненависти и боли, сколько иному взрослому преступнику за всю жизнь не удается.
Проблуждав без отдыха полтора часа, Рино решил еще раз зайти к Фалку. Машина так и стояла возле участка, а звонок на мобильный переключался на автоответчик. И все же он поднялся по лестнице и дернул за ручку двери. К его большому удивлению, та оказалась не заперта. Он просунул внутрь голову и позвал напарника. Никто не ответил. Он осторожно прошел в гостиную, где горела только настольная лампа. Рино позвал еще раз, громче, и, не получив никакого отклика, прошел дальше в кабинет.
Он остановился, разглядывая ряды папок. Фалк действительно был человеком порядка. В письменном столе было два ящика, и Рино не удержался от соблазна. В темноте разглядеть что-либо было крайне сложно, но он понял, что в верхнем ящике хранились только счета и квитанции. Во втором ящике лежала стопка бумаги, и еще до того, как положить ее на стол, Рино понял. В темноте маски казались еще более страшными. Пролистав все рисунки, инспектор понял, что напарник глубоко завяз в этом.
Господь Всемогущий, что же тут происходит? Может быть, рисунок в гараже повесил сам Фалк? Язык масок был предельно понятен, как и агрессивная пометка, которую Фалк сделал на медицинском отчете. Сидя в этом доме, пытаясь сложить в голове картинку из разрозненных кусочков, Рино понял, что ему нужно еще раз поговорить с патологоанатомом.
Глава 55
В мире было холодно, невероятно холодно. И от него пахло соленой морской водой с примесью кислой рвоты. Он дрожал, бесконтрольно и нервно, дышал короткими всхлипывающими глотками. Боль, которую на мгновение затмил страх грядущего, снова появилась и пульсировала в такт с быстрым сердцебиением. От внезапного ощущения нехватки воздуха он вздрогнул и вдруг понял, что почувствовал, как чей-то рот прижался к его рту. Он услышал тяжелое дыхание, но узнал запах табака. Кто-то прыгнул в ночное море и вытащил его.
— Да.
Удивительный пронзительный голос.
— Да. куртка.
Он понял, что тот, другой, предложил ему куртку, но был не в состоянии почувствовать прикосновение одежды к телу.
— Т… т… ттты.
Его подняли с земли, но в этот раз несли аккуратно, на руках, как ребенка, а не заброшенным на плечо, как дичь. Он покачивался, вздрагивая каждый раз, когда легким не хватало воздуха. Дрожь усилилась, из груди вырвались стоны, похожие на скулеж раненого зверя.
Они шли по земле, которая когда-то была его, звуки ветра и дождя постепенно стихли. Его занесли в один из домов, положили на холодный пол, и он услышал, как тот, второй, бродит по дому.
Металлический стук с правой стороны, затем запахло гарью. Первое ощущение тепла, и он понял, что его спаситель достал обогреватель.
Судя по эху, помещение было достаточно высоким. Старая школа? Ну конечно. Она же находится прямо рядом с причалом. Осторожное движение вызвало неприятные ощущения, но спаситель все понял, скрежетание по полу означало, что обогреватель передвинули.
— Т… т… т… ты.
Голос. Он был не похож на те, которые он слышал раньше.
— Б… б… был.
Дело было не в заикании, а в том, как появлялся голос, как будто слова его опережали. Заикание. Он понял. Человек, сидящий рядом с ним и снова передвинувший обогреватель, тот же самый, кто молча стоял в его палате. Он слышал, как язык беззвучно хлопал по небу, как провалились попытки выдавить слова. Поэтому и этот голос — гнусавый, необычный — им почти не пользовались!
Ему стоило бы испугаться, но ведь этот человек только что спас его от утопления и сейчас изо всех сил старается сохранить его жизнь. Это ты. Эти слова ему удалось выдавить. Зачем он ухаживает за ним? Почему он не дал несчастной душе встретить смерть под причалом?
— Ты.
Его снова осторожно подняли и переложили на что-то вроде коврика. Ему было холодно, ноздри пересохли от соли, и все же впервые после переезда из Хаукеланда он почувствовал себя в безопасности. Неделями он лежал и ждал, что неизбежные капли кислоты постепенно лишат его жизни, и единственным лучиком света в его жизни была Йориль. И этот лучик погас, когда его перевезли домой к Дьяволу. С того момента вопрос заключался только в сроках — сколько времени ей понадобится, чтобы воплотить в жизнь свой безжалостный план. Но сейчас, лежа на полу в давно заброшенной школе, он вдруг поверил, что надежда выбраться есть.
Где-то в здании раздались звуки, он понял, что тот, второй, что-то ищет. Хлопок. Что-то упало на пол. Приближающиеся шаги. Обогреватель снова передвинули, в этот раз ближе, так что он сразу же ощутил жар в руке. По легкому покачиванию доски на полу он понял, что другой сел рядом с ним, и его обдало запахом табака.
Я вывез его на тачке. Я заранее смазал крепления колес, чтобы их скрип не привлекал внимания. Стояла ночь, отца, который мог бы поинтересоваться, куда собрались его сыновья, дома не было. Единственное, о чем я волновался, хватит ли у меня сил отвезти его достаточно далеко, потому что он был тяжелее, чем я себе представлял. Мне приходилось часто останавливаться, и я проклинал его за то, что он лежит, уставившись в ночное небо. Под ним была лопата, и его рука безжизненно свисала с древка. Не знаю, сколько у меня ушло времени, но в конце концов я добрался до намеченного места. До ближайшего дома было не больше пятнадцати метров, но я знал, что псих, который там жил, ушел на лодке в Рейне, чтобы провести несколько дней с сестрой. Так что меня никто не видел и не слышал, так как этот дом закрывал меня от единственного следующего строения. Дорога далась мне труднее, чем я ожидал, и мне не хватило сил выкопать достаточно глубокую могилу. К тому же земля была очень каменистой, и к тому времени, как у меня было все готово, наступила половина пятого. Я знал, что самые усердные рыбаки выходили в море уже в половине шестого, так что времени у меня оставалось очень мало. Я скатил его с тачки, и он упал лицом в землю. У меня мелькнула мысль переложить его, как нужно, лицом вверх, но я решил, что сойдет и так. Я закопал его и притоптал землю, как только мог. Мой брат исчез навсегда.
Глава 56
Когда Рино зашел в участок, было уже двенадцать часов. Ему снова звонил обеспокоенный ленсман, и его волновал не только пропавший пациент, но и Фалк. Рино хотел было рассказать ему о масках, но по какой-то причине умолчал. Ленсман сказал, что они договорились с владельцем судна из Мельнароддена, и их доставят в Рейне, как только рассветет. Начинать поиски в кромешной тьме было все равно бессмысленно, это только истощило бы людей. К тому же поисковый отряд, который направит пансионат, принесет столько же пользы.
Рино положил отчет судмедэксперта себе на стол. Еще раз перечитал подчеркнутые слова и фразы, а затем зашел в интернет и открыл поисковую систему 1881. Хертцхаймов было всего двое — женщина и мужчина — очевидный выбор.
Патологоанатом ответил уже после второго сигнала. Рино представился и объяснил, что звонит по поводу обнаруженного скелета.
— А в рабочее время вы не могли позвонить?
— Извините. Боюсь, что дело не терпит отлагательства.
— Как обычно.
— Это касается.
— Подождите, подождите, давайте-ка с начала. Откуда, вы говорите, вы звоните?
— Из Рейне, Лофотены.
— А, дело о жестоком избиении. О таком трудно забыть. Такого зверства я никогда не видел.
— Именно об этом я и хотел с вами поговорить.