— Да, конечно. Тараканы.

— Фу! — Чарген аж передернуло. — Какая мерзость. Кормить ее будешь сам!

— Хм. То есть мы и паука уже оставляем? — явно озадачился Шешель.

— Оставляем. Не убивать же, жалко, все-таки живая тварь. Ну и я уже чувствую с ней духовное родство. Подружимся, и она по-женски поделится опытом общения со сложными мужчинами. Куда кусать, например, чтоб наверняка. — Чара выразительно клацнула зубами возле уха Стея, а потом все-таки не удержалась и укусила его за шею.

Стеван не остался к такому равнодушным и через мгновение уже жадно целовал женщину, запустив ладони ей в волосы и обхватив голову. И обоим очень быстро стало не до посторонних мыслей и экзотических животных.

Поскольку до назначенного часа оставалась еще масса времени, спешить не стали. Из кресла через некоторое время перебрались в спальню с целью продолжить начатое, а потом в кухню, где Чарген занялась обедом, по мере возможности привлекая к процессу следователя. Тот не возражал, послушно чистил и резал, что давали, только все равно больше мешал, чем помогал: отвлекался сам и отвлекал возлюбленную.

Но, назло всем его усилиям, обед даже не подгорел, и поели оба с огромным удовольствием. Потом на некоторое время погрузились в книги, устроившись для этого вповалку на диване, и Чара уже почти спокойно поглядывала на большой террариум.

Сложнее всего для Чарген оказалось придумать, что надеть на такое странное мероприятие. С одной стороны, все-таки драка, а не светский раут, а с другой — слова про любовниц в бриллиантах плотно засели в голове, да и… хотелось быть красивой, чем не повод! Тем более за прошедшие несколько дней Чара ощутимо пополнила гардероб вещами для себя, а не для какой-то очередной из масок, и выбор был неплохой.

В конце концов она остановилась на прямом коктейльном платье из шелка глубокого зеленого цвета, к которому прекрасно подходило недавно подаренное украшение, и, подумав еще, на удобных босоножках с невысокими каблуками. Конечно, куда лучше подошло бы что-то менее практичное, но после приключений в Регидоне у Чары выработалось что-то вроде легкой фобии перед неудобной обувью.

Любимый мужчина наряд оценил, о чем вслух не сказал, но что прекрасно читалось по взгляду и поведению — как аккуратно обнял, как жадно целовал. А вот высокую прическу — уже явно нет. Не высказался, конечно, но осторожно потыкал пальцами с крайне недовольным видом. Чарген едва сдержалась от хихиканья: бедненький, любимый фетиш отобрали!

— Стей, а ты всегда носишь с собой оружие? — спросила она уже в лифте.

— Почти. Иногда его приходится сдавать.

— А зачем? Не сдавать, имею в виду, зачем оно тебе? Неужели так часто приходится использовать?

— Нет, нечасто. Но иногда это случается неожиданно, поэтому я предпочитаю иметь его под рукой. Да и привык уже, без него неуютно, — усмехнулся он и вежливо открыл даме переднюю дверь автомобиля. Дверь открылась явно нехотя, со странным хрустом. — Прошу.

Нутро машины оказалось под стать внешнему виду: чисто, но весьма потерто.

— Что это за машина? — спросила Чара. — Тоже собственность СК? Мне кажется, прежние были приличней…

— Ну, тут уже как повезет, — неодобрительно поморщился Шешель. — Вообще, теперь уже точно надо выбрать время и купить машину, сколько можно откладывать!

— А куда мы едем?

— За город. Увидишь.

— За город? — озадачилась она. Но вопрос остался без ответа, и она решила не настаивать — какая разница, действительно ведь скоро узнает.

Правда, происходящее все больше нервировало, потому что машина ехала не в сторону пригородов с особняками, где находился, например, ипподром, а в сторону морского порта. В сам порт, куда вел крутой серпантин, Шешель не свернул, проехал дальше, чем окончательно поставил Чару в тупик: она понятия не имела, что находится в этом районе, но точно знала — ничего интересного. Кажется, выводы были преждевременными…

— Стей, куда мы едем? — спросила она напряженно.

— Уже почти приехали, — отмахнулся следователь, петляя по узким улицам между заборов, жестяных ангаров и старых, ветшающих зданий с кирпичными фасадами и закрытыми фанерой окнами — видимо, складов, переоборудованных из помещений какого-то другого назначения. — Вот тут остановимся, — решил он и задом подогнал машину к ржавым, заросшим травой воротам, слегка утопленным в линию глухого забора.

— Куда ты меня притащил? — все же попыталась добиться ответа мрачная Чарген, когда господин Сыщик открыл ей дверцу и подал руку, помогая выбраться на разбитый асфальт.

— Куда и обещал, — отозвался Шешель. — Пойдем, дальше немного ногами. Тут недалеко.

— О таких вещах предупреждают заранее! — проворчала Чара, но за локоть следователя все-таки уцепилась. — А если бы я надела туфли на каблуках?

— Но ты же не надела. — Стеван невозмутимо пожал плечами. — Если бы ты выбрала что-то неподходящее, я бы предупредил.

— Заранее, Стей, — это до того, как женщина уже выбрала одежду на вечер! — возмутилась она. — Если бы мне пришлось переобуваться, я бы тебя… стукнула. И, может быть, вообще никуда не поехала, по настроению!

— Какие сложности! — насмешливо фыркнул следователь, явно совсем не впечатлившись угрозой. — Ну не поехали бы, тоже мне, трагедия.

— Ты… неисправим! — вздохнула Чара. Даже не сердито, лишь немного ворчливо и устало.

— Нам обоим очень повезло, что ты так быстро это поняла, — рассмеялся он.

Идти оказалось не так уж близко, минут пятнадцать. Оставалось радоваться только тому, что солнце еще не село и дорогу хорошо видно, и представлять, что будет вечером, на обратном пути.

Чарген смутно надеялась, что место, куда они идут, каким-то чудом окажется приличней всех остальных зданий в округе, но не очень в это верила. И правильно делала: нужное здание было из самых неприглядных, старых. На ближних подступах дорога оказалась заставлена автомобилями, и, хотя Чара плохо разбиралась в технике, на то, чтобы отметить роскошь отдельных образцов, ее знаний и умений вполне хватило. Это немного успокоило.

Одна створка деревянных, обшарпанных, непонятного уже цвета ворот здания оказалась распахнута, и туда тянулся тонкий ручеек будущих зрителей. И здесь тоже наблюдался контраст: среди входящих наравне шли и богачи с дамами, обещанные Шешелем, и портовые рабочие в робах, и люди совсем уж потрепанного, без малого нищенского вида. Очень впечатляющий контраст…

Возле входа дежурила пара мордоворотов весьма угрожающей наружности, еще пара приглядывала за ближайшими пустыми местами на обочине, кажется, предназначенными для особых гостей.

На входе никто никого не обыскивал, если оружие следователя кто и заметил, то не обратил на это внимания. Шешель продемонстрировал одному громиле какую-то бумагу, тот кивнул и жестом разрешил проходить.

Внутри, в абсолютно пустом и мрачном гулком помещении все выглядело… странно. Ничем не огороженное пространство. Две грубо сколоченные трибуны на шесть рядов, друг против друга, с двух других сторон люди топтались просто так. Здесь зрители уже разделялись: сидячие места занимали богачи, причем, кажется, самый верхний ряд считался наиболее престижным. Среди них сновали шустрые типы, выполнявшие роль официантов. Стоящая публика гомонила и наседала на несколько столов, за которыми принимались ставки.


Освещение имелось только посередине помещения: с потолка свисал большой осветительный шар, позволявший хорошо видеть центральный пятачок, на котором, очевидно, предстояло встречаться бойцам. Обойдя причудливый «зрительный зал» позади одной из трибун, Стеван усадил спутницу во втором ряду на самом краю.

— Шешель, куда ты меня притащил? — шепотом спросила Чара, усаживаясь. Несмотря на опасения, место оказалось удобным: к доскам крепились мягкие сиденья, так что можно было не бояться ни за ноги, ни за платье.

— Я же тебе говорил, — безмятежно пожал тот плечами.

— Да, но почему все проходит в таком месте?!

Однако ответить тот, даже если и собирался, не успел: к ним подоспел какой-то тип с блокнотом.

— Желаете сделать ставку? Или вина? — предложил он.

— Вина, пожалуй, а ставку… не желаешь? — обратился Стеван к спутнице.

— Я все равно понятия не имею, кто тут что собой представляет, — рассеянно отозвалась та.

— В таком случае будем считать, что ты доверила выбор мне, — улыбнулся Шешель и продемонстрировал какую-то бумагу. Кажется, ту же самую, которую показывал на входе.

— О, господин любит риск, ставит на темную лошадку, — с вежливым уважением протянул тот и жестом подозвал официанта с подносом. — Хорошего отдыха.

— Господин любит риск? — иронично покосилась на него Чара, пригубив на удивление неплохое вино. — То есть ты уже успел сделать ставку раньше? Тут и такое можно?

— Тут все можно, — усмехнулся следователь.

— Ты так и не ответил, почему это «статусное мероприятие» устраивают на каком-то заброшенном складе? Почему нельзя где-нибудь в городе?

— В городе не успеют, — отозвался Стеван. — Их посадят раньше.

— То есть?

— То есть это подпольный тотализатор и бои без правил, они в нашей стране незаконны.

Пару секунд Чара ошарашенно таращилась на своего спутника, потом мрачно посмотрела на свой бокал и осушила его в несколько глотков.

— Шешель, ты… — Она осеклась, не в силах подобрать слова. — Ты чем и как думал, когда тебе пришло в голову сюда прийти?! Боги! И это следователь!

— Ты потише с такими признаниями, — со смешком одернул ее спутник. — За такое и убить могут.

Хотелось кричать и бить посуду, причем желательно — о чью-то голову. Но вместо этого Чара забрала у следователя ополовиненный бокал и допила вино.

— Что ты паникуешь? — весело спросил Стеван, отобрал один из бокалов и обнял спутницу за талию. — Хорошо сидим, бои действительно обещают быть интересными. Какая разница, насколько это законно?

— И этот человек попрекал меня прошлыми грехами! — проворчала она. — Теперь он делает незаконные ставки и спрашивает: а что в этом такого?!

Тут ей пришлось прервать возмущенное шипение, потому что по знаку Шешеля подоспел один из официантов с бутылкой и наполнил бокалы повторно. Правда, к этому моменту Чара уже взяла себя в руки.

— Расслабься и получай удовольствие, — улыбнулся Стеван и поцеловал спутницу в висок.

К удивлению Чарген, у нее это даже вскоре получилось. С одной стороны, наблюдать за тем, как незнакомые люди жестоко избивают друг друга, было жутковато и неприятно. Но с другой… это было по-своему красиво, мощь и стойкость сцепляющихся на пятачке пространства мужчин впечатляла, а шумная, активно болеющая за бойцов толпа вокруг делала свое дело. Было во всем этом — в брызгах крови, в улюлюкающей толпе, в звуках и запахах — нечто темное, первобытное, волнующее.

Может, если бы Чара чуть больше знала о тех, кто сталкивался на импровизированной арене, она бы тоже активно болела, тем более что сидящие на трибунах люди не слишком-то себя сдерживали, даже женщины. И тогда происходящее понравилось бы ей еще больше. Но зачем сюда приехал Шешель, она понимала все меньше. Особого азарта он явно не испытывал и поглядывал больше по сторонам и на трибуны, чем на бойцов. Но расспрашивать в общем гомоне было невозможно, и Чарген решила отложить серьезный разговор на обратную дорогу, а пока старалась получить удовольствие и проникнуться атмосферой. Тем более, если совсем уж честно, это зрелище раздражало гораздо меньше, чем прошлый «театр».

— Пойдем, — вдруг у самого уха велел Шешель и за руку потянул ее за собой. И зачем-то прихватил бокалы, поставленные на пол между кресел — во время боев официанты между рядов не сновали.

— Куда? — попыталась понять Чара, но следователь, кажется, не услышал.

Они успели спуститься с трибуны, когда по залу прокатился пронзительный свист, а потом слаженный вопль нескольких луженых глоток:

— Облава, бляхи!

Мгновение промедления, а потом толпа с визгом и воплями хлынула к воротам — тем, через которые входили. Часть кинулась к другой стороне здания, где виднелись еще одни ворота, а Стеван потянул растерянную и оглушенную Чару к боковой стене.

— Куда?.. Что ты делаешь? — пробормотала Чарген, не рассчитывая, впрочем, что ее услышат за общим гвалтом, тем более дальние ворота распахнулись, внутрь хлынули люди в форме, и в здании началось нечто совсем уж несусветное.

А следователь оттащил спутницу в дальний темный угол, за нагромождение каких-то обломков вроде разбитых ящиков, где был наполовину открыт люк в полу.

— Шешель, я тебя убью! — прошипела Чара.

— Быстрее, за мной! — шикнул на нее следователь и нырнул в люк.

Наверное, регидонские приключения выработали в ней какой-то особый рефлекс, потому что повиновалась Чарген беспрекословно и полезла по сырым ржавым скобам вниз вслед за Стеваном. Испугаться темноты она толком не успела, потому что следователь, спрыгнув, достал карманный светильник — небольшой осветительный шар, утопленный в толстую удобную ручку, — и канализационный сумрак расползся и расступился под напором слабого желтого света.

— Подожди, — велел господин Сыщик, когда лестница вдруг кончилась и нога на новом движении провалилась в пустоту. — Иди сюда. — Он обхватил ее за бедра, чуть выше коленей, и Чара, без раздумий доверившись, выпустила скобу. Съехала вдоль его тела вниз, так что платье задралось почти до подмышек.

Поставив Чарген на ноги, Стеван схватил ее за руку и потянул дальше по тоннелю, так что оправлять одежду пришлось на бегу.