– Мы правда в Италии? – восторженно спрашиваю я, поворачиваюсь к окну и теряюсь от разнообразия красок.

Бесчисленные зеленые тона, виноградники, фруктовые плантации и синева бескрайнего неба, в которое упираются острые скалы. Я не могу поверить, что на самом деле здесь. Я словно ждала этого момента всю свою жизнь, но просто не знала об этом. Опускаю стекло и чувствую сладкий и свежий воздух, ветер обдувает лицо, и я вытаскиваю наружу руки и закрываю глаза. Я чувствую ветер и слышу музыку.

Целыми днями я думала только о двух вещах: как поцеловать Оскара и о долгой поездке в Италию. Я так боялась, что во время поездки мы часами будем молчать, потому что еще никогда не были так долго наедине. Я была в предвкушении и немного нервничала, поэтому вчера ночью набросала еще пару возможных тем для разговора. Но, если быть честной, меня беспокоила не поездка. Я не могла уснуть, потому что почти целую вечность целовала свою руку и представляла, что это губы Оскара. Но даже с закрытыми глазами это казалось не особо убедительным, отчего выставляло меня еще более сумасшедшей. Я вытерла руку о простыню и поразмыслила над парой тем для разговора. Но все, что знала, было ужасным, такие глупые темы как школа, по каким предметам он сдавал экзамены или планы на будущее – тема, которую я сразу же вычеркнула из этого списка, потому что ревность внутри меня не хочет знать, что он планирует делать, когда я умру. Я лежала и пыталась думать о чем-то другом, и единственное, что помогало, – это окунуться в мою любимую тему: целовать Оскара.

Я открываю глаза, и когда смотрю на него, то знаю, почему я это делаю. Он сконцентрирован на дороге, ветер раздувает его волосы, а на губах довольная улыбка.

– Я купил на заправке кое-что перекусить, – говорит он и показывает головой на заднее сиденье. – Ты голодна?

Как по команде мой желудок начинает урчать.

– Да, немного, – признаюсь я.

– Там в пакете сэндвичи и напитки. – Он смотрит на меня. – Хотя кола, наверное, уже нагрелась. – Я немного поднимаю стекло, тянусь за пакетом с надписью «Аджип» и тащу его к себе. – Примерно через час мы будем в Рива-дель-Гарде, – говорит он, в то время как я снимаю защитную пленку с треугольной пластиковой упаковки и достаю половинку сэндвича.

Курица, салат и сваренное вкрутую яйцо между двумя влажными кусочками цельнозернового хлеба. То, что нужно для нашего путешествия. Если бы я ехала с родителями, то ела бы полезный хлеб с курицей. Со свежими помидорами и пряным альпийским сыром. Ветчина с розмарином была бы нарезана очень тонко, а масло было бы соленым. Мама приготовила бы провиант с любовью и из стопроцентно натуральных продуктов. И да, стоит признать, они были бы в три тысячи раз лучше, чем этот шедевр из усилителей вкуса и консервантов, но у них не было бы этой дешевой романтики улиц, которая заставляет меня улыбаться.

– Креветка?

– Да? – смотрю на Оскара, которого я заинтересовала, и, кажется, он смотрит на меня с неким недоверием. Я вопросительно смотрю на него. – Что?

– Есть ли причина тому, что ты влюбленно улыбаешься бутерброду? – спрашивает он с поднятыми бровями. – Предполагаю, ты флиртуешь с ним.

Я смеюсь.

– Нет, я…

– Что ты?

– Я еще ни разу не пробовала такой сэндвич.

– Ты же шутишь сейчас? – он морщит лоб. – Ты правда ни разу не ела такое?

Я качаю головой.

– Снова мой первый раз с тобой, – я провокационно улыбаюсь.

– Значит, я должен тебя предупредить, – отвечает Оскар. – В этот раз будет не так хорошо, как тогда на лужайке.

Я откусываю большой кусок сэндвича, не отводя от него глаз, а затем с полным ртом говорю:

– Как по мне, он хорош.

– Серьезно?

Я жую и пожимаю плечами.

– Думаю, да, – на что Оскар в неверии мотает головой. Я кусаю второй раз и ухмыляюсь, но он только пренебрежительно цыкает. – Что? – улыбаюсь я. – Он действительно хорош.

– Ни один человек не считает эти сэндвичи хорошими. – И добавляет, выделяя: – Правда никто!

– Да нет, я считаю, – возражаю я и еще раз откусываю.

– Тесс, я прошу тебя. Эта штука выглядит как намокшая картонка и по вкусу примерно такая же.

– Нет, она не такая, – не соглашаюсь я.

– Хорошо, – говорит он и самодовольно улыбается. – На что похоже по вкусу?

– Похоже на свободу.

Ранний вечер, мы подъезжаем к Рива-дель-Гарде. Ветер еще теплый, а морской пляж, расположенный прямо за парковкой, полон людей. Они читают, спят, в воздухе витает праздность. Я быстро набираю в телефоне «Мы приехали на озеро Гарда» и отправляю сообщение маме.

И, хотя Оскар большую часть пути был за рулем, а я спала, я чувствую усталость. Мое тело не привыкло к путешествиям. И к возбуждению. Мы выходим из машины и потягиваемся после долгого времени, проведенного в сидячем положении. Я немного качаюсь на ногах, моя спина не сгибается и словно доска, но моя улыбка не может быть еще шире. Я слышу смех играющих детей, а солнце медленно скрывается за горами, и озеро погружается в тень. Оскар показывает на полуостров из камней, на котором стоит катамаран.

– Давай, Креветка… – он берет меня за руку и притягивает к себе. Я следую за ним, хотя едва ли могу сделать шаг.

Мы идем по маленькому парку, который как раз поливают. Брызгалки распыляют холодную воду в воздух, их шипение смешивается с шумом волн и смехом плещущихся детей. Мое сердце бьется медленно, мне тяжело дышать. Как будто вокруг моей груди пояс, который все больше затягивают. Внезапно что-то маленькое и черное беззвучно пролетает мимо меня, отчего я вздрагиваю и инстинктивно хватаю Оскара за руку.

– Что это было? – кричу я и крепко держу его руку.

– Не бойся, – он обнимает меня. – Это всего лишь летучая мышь.


Я заставляю себя улыбнуться, но корчусь от боли. Оскар пристально смотрит на меня.

– Тесс? Все в порядке?

Я быстро киваю.

– Да, все хорошо.

Оскар останавливается и обхватывает мое лицо руками.

– Зачем ты обманываешь меня?

– Потому что я не хочу, чтобы ты переживал.

Вторая летучая мышь стремительно проносится мимо нас, и я снова вздрагиваю.

– Я всегда буду переживать за тебя, – отвечает он так тихо, что едва ли можно разобрать слова. Я смотрю в его глаза и тону в их глубине. – Пожалуйста, никакой лжи. Пообещай. – Я сжимаю губы и киваю. Сначала нерешительно, но потом более уверенно. – Скажи.

Не раздумывая долго, я набираю воздух в легкие, и это становится ошибкой. Боль внезапно вонзается мою грудную клетку, ее сводит судорогой, и я сгибаюсь под тяжестью, с которой стягивает мои ребра.

– Тесс? – Его руки держат меня, потому что мои ноги больше не справляются с этим. Я крепко цепляюсь за него, вижу расплывающийся в глазах отель класса люкс и прекрасный парк, а затем слезы начинают скатываться по щекам. Мой тихий стон звучит чуждо и отдаленно. – Тесс, я с тобой, – шепчет Оскар, и звук его голоса успокаивающе вибрирует по моему телу. – Я с тобой.

Я закрываю глаза и падаю, концентрируясь лишь на нем. На его запахе, тепле его рук, его теле на моем и его словах, которые я чувствую прикосновением на лбу. Мои мышцы расслабляются. Я осторожно делаю вдох и продолжаю крепко держаться за Оскара, как будто он мой спасательный круг. Чувствую ткань его футболки, как она трется о кожу. Оскар нежно гладит меня по вискам.

– Лучше? – шепчет он. – Тебе нужно что-нибудь?

Я снова открываю глаза и сглатываю, когда вдруг вижу пятна на его футболке. Откашливаюсь и показываю на черные точки.

– Мне жаль, – тихо говорю я. – Я… я постираю.

Оскар смотрит возмущенно.

– Ты сейчас серьезно извиняешься за пятна?

– Ну да, это тушь, и она очень плохо отстирывается.

– Правда? – ухмыляется он и вытирает мои щеки пальцами. Я хочу ответить ему, но внезапно наши рты соприкасаются. Я падаю в этот поцелуй, в это неописуемое чувство, которое проходит теплыми мурашками по телу. Боже, я так влюблена.





Огонь, вода и чужие берега





Ночь такая черная, как смола. Я иду с мокрой головой и в ночной рубашке по кемпингу. Маленькие лампочки окаймляют песчаную дорожку, а сверчки трещат так громко, что кроме них ничего не слышно. На разветвлении тропинки меня ждет Оскар. На нем черная майка и темно-синие в зеленую клеточку пижамные штаны, низко сидящие на бедрах. Я проглатываю стон, который чуть не вырвался из меня, и делаю глубокий вдох. Мокрые пряди его волос падают на лицо, а капли сверкают на его руках, и я пытаюсь отогнать мысли о том, как он голый стоит под душем или как вода стекает по его голове. Оскар ухмыляется.

– Вот ты где… – тихо говорит он. – Все хорошо?

– Лучше, чем хорошо.

Я вспоминаю о нашей прогулке по маленьким улочкам Ривы, о пальмах и вечернем настроении. Вспоминаю о пицце с салями, которую мы купили по пути, а потом съели на берегу. Мы лежали под открытым небом, разговаривали и смеялись. Потом было мороженое. Целых три шарика, от которых мне потом было плохо. Но я не могла остановиться. Оно было такое вкусное.

– Прекрасная ночь, не так ли? – спрашивает он и показывает на небо. Я закидываю голову и рассматриваю бесчисленные звезды, которые сияют надо мной.

– Таким четким я еще не видела Млечный Путь, – шепчу я.

– Невероятно, правда?

– Неописуемо…

Несколько секунд я стою и смотрю в бесконечную ночь. Я чувствую на себе взгляд Оскара и сажусь рядом с ним. Он откашливается.

– Все взяла? – У меня в руке сумочка для душа, и я киваю. – Тогда пошли.

Мы идем рядом, наши руки очень близко, почти касаются друг друга. Я хочу взять его за руку, но что-то меня останавливает. Мне хочется наслаждаться моментом, но меня одолевают вопросы. Например, где мы будем спать. Будем ли мы спать вместе? Хочу ли я этого? Дурацкий вопрос, конечно, хочу, но все-таки не решаюсь взять его руку.

Я хотела бы быть свободной, как он. Непосредственной. Он улыбаясь смотрит на звезды, пока я разглядываю наши руки, как они снова и снова проносятся мимо друг друга. Я бы никогда не смогла отпустить его. И мне не хотелось бы, чтобы он видел меня голой. Я бы постоянно боялась, что он дотронется до моего шрама. Наверное, он показался бы ему мерзким. Кто хотел бы дотронуться до того, кто выглядит так, будто его несколько раз распотрошили? Мотаю головой на эти мысли. Иногда я сама себя не понимаю. Вообще-то мне нечего терять. Моя жизнь висит на волоске, и он скоро порвется. Серьезно, а вдруг я не проснусь завтра? Мне бы хотелось быть тем человеком, который наслаждается ночью, но это не про меня. Я – это просто я. И, как бы ни старалась, я не могу сбросить с себя страх. Таинственной экскурсии в душ на кемпинге, к сожалению, недостаточно, даже если в моем понимании она кажется опасной.

– Тесс? – шепчет Оскар, когда мы проходим мимо чугунных ворот, и кемпинг остается позади нас.

Я смотрю на него краем глаза.