— Как ваше самочувствие? — спросила, пытаясь на глаз определить, на сколько сильно его мучают боли.

— Мне гораздо лучше. И эту ночь я спал сном младенца — это первый раз за последний месяц.

— Тогда приступим к завтраку? Или вы желаете сначала умыться?

— Я послал паренька за водой, намереваясь побриться и привести себя в приличный вид перед твоим приходом, но не успел.

— Ничего, у нас весь день впереди. До прихода Роя мы успеем позавтракать, а потом я сама вас побрею, могу даже подстричь. У меня это неплохо получается. Так что? Приступим?

Я скромно присела на край кровати, ожидая ответа.

— С чего начнем? — повела рукой в сторону деликатесов. — Желаете холодного мяса или кусочек индейки?

— Мне все равно, чем ты будешь меня кормить. В твоих руках еда приобретает особый вкус, — произнёс мужчина, тут же насупившись, как будто пожалев о сказанном.

— Отлично, — ответила бодро, сделав вид, что не заметила перемен в настроении хозяина. — Тогда начнем с индейки, — я отломила кусочек и протянула его господину.

Он захватил мясо вместе с кончиками моих пальцев, нежно приласкав их языком. Горячий ток крови пронесся по моей руке, заставив сердце гулко забиться. Испытав потребность коснуться губами его губ, я на мгновение прикрыла глаза, а когда распахнула их, то встретилась с требовательным и горящим мужским взглядом.

— Лоя, — моё имя сорвалось с его губ с надеждой.

Я испугалась силы нашего взаимного влечения. Мы не могли, не должны были ему поддаваться.

Отдернув руку, торопливо положила ладонь себе на колени, заметив, как на лице господина отразилась печаль.

Совсем другим тоном он продолжил:

— Подай отвар, Лоя.

Я кивнула и потянулась за кружкой.

Привстала и помогла господину напиться.

— Поешь сама, я не голоден. Если не трудно, открой окно. В комнате душно.

Стремительно вскочив с кровати, подошла к окну, борясь с задвижкой, попыталась его открыть, с силой дёргая створку на себя, но рама отсырела, разбухла и не поддавалась. Я бы и дальше продолжала бороться с "ветряными мельницами", если бы чья-то сильная рука не легла на мою ладонь и с силой дёрнула раму на себя, створка наконец-то открылась, поддавшись грубой мужской силе.

Порывисто обернувшись, уткнулась в грудь "великана".

В этом мире все люди отличались высоким ростом. Даже женщины были почти на голову выше меня, мужчинам моя макушка лишь изредка доставала до плеча, а то и до груди. Даже Рой уже на целую ладонь был выше меня.

Приподняв голову, я встретилась с серьезным взглядом седовласого слуги.

— Вы же больны, — удивилась я. — Вам надо лежать и лечиться.

— Я нужен своему господину, — отступая на шаг, ответил он.

— Мы справимся, а вам стоит отлежаться.

Здоровяк лишь скептически приподнял густую бровь и направился к кровати.

А я последовала за ним.

— Господин Рассел, Дагал болен. Он скорее навредит, чем поможет, если заразит вас ещё и ОРВИ, — обратилась я к хозяину, который, кажется, был погружён в свои мысли, и с неохотой перевёл на нас рассеянный взгляд.

— Помоги мне встать, Даг, — обратился он к слуге. — Мне лучше, я хочу побриться. И можешь быть свободен на сегодня. Отлежись. Ты мне нужен здоровым и полным сил.

Я подвинула кресло поближе к кровати, а Даг помог хозяину надеть халат и пересесть в него.

Рой явился с горячей водой, и я активно занялась делом.

Аккуратно, стараясь не порезать господина, проводила острой опасной бритвой по его лицу и шее, чувствуя под своими руками, как он напряжен.

Провозилась я довольно долго, но результат того стоил.

Без бороды господин заметно помолодел и похорошел. На его квадратном подбородке красовалась сексуальная ямочка, а губы были не такими узкими, как мне представлялось, а, скорее, четко очерченными, твёрдыми и мужественными.

На мгновение я даже засмотрелась, борясь с желанием прикоснуться к ним своими.

Интуитивно чувствовала, что Рассел желает того же.

И, если бы Рой не дал о себе знать, кто знает, как бы я себя повела и как повел бы себя господин.


— Вода готова, — объявил парнишка, а ко мне вернулось восприятие реальности.

— Неси сюда, — ответила я, намереваясь вымыть господину его длинные, чуть ниже плеч, волосы.

Промыв их хвойным мылом, я обернула мягкую ткань вокруг головы, слегка просушив волосы, зачесала назад и слегка помассировала шею и затылок.

— Вам помочь перебраться на кровать? — спросила я, опасаясь, что хозяину станет хуже.

— Спасибо, но нет. Я хочу остаться здесь.

— Тогда давайте снимем повязки и обработаем ваши раны.

Я подвинула скамеечку и присела на нее перед мужчиной.

Сняла повязки, стараясь не сделать ему больно. Но местами ткань приклеилась к язвочкам и мне приходилось ее размачивать, чтобы оторвать.

Господин морщился, но терпел. Наложив мазь, я велела Рою вылить грязную воду и отнести бинты в прачечную, а сама попросила господина приспустить халат, чтобы обработать изъязвление на груди и плечах.

Пока я наносила мазь, мужчина сидел, как натянутая тетива.

— Я делаю вам больно? — заметив его состояние, уточнила, пытаясь действовать как можно осторожнее.

— Немного, — с явной неохотой ответил он. — Сколько тебе лет, Лоя?

Открыла рот, спеша ответить — сорок три, но во время его захлопнула, так как последовал следующий вопрос.

— Ты уже была с мужчиной?

Женщина я взрослая, поэтому сразу поняла, куда он клонит. Господин считает меня служанкой, а с ними особо не церемонятся. Думаю, мало кто из восемнадцатилетних девиц остаётся к этому возрасту девственницами.

И что мне ему ответить? Я и сама не знаю — девственница я или нет.

Хозяин принял моё молчание за смущение или кокетство и задал вопрос по-другому.

— Ты знаешь, что происходит с мужчиной, когда хорошенькая девушка нежными ручками касается его тела?

Я кивнула. Об этом я знала не понаслышке.

— Тогда ты должна понимать, от чего я так напряжён.

Я снова кивнула, потупив глаза.

— Хоть я и гнию заживо, но всё ещё остаюсь мужчиной. Тебя не пугают мои язвы, Лоя?

— Мне жаль, что они разъедают ваше тело и приносят боль, но нет — они меня не пугают.

— А я тебе нравлюсь как мужчина? Если бы я предложил провести со мной ночь, ты бы согласилась? — продолжал расспрашивать он, пытливо вглядываясь в мое лицо.

— Но вы женаты! — не смогла сдержать возмущения.

Я была об этом мужчине лучшего мнения. Но он такой же, как мой муж. Подлый изменщик.

Госпожа Лагерда носит под сердцем его ребёнка, а он едва держится на ногах, но туда же, молоденьких служанок обхаживает. Гад.

Вероятно, досада и разочарование отразились на моем лице слишком ясно, потому что господин отдернул руку — секундой ранее он касался кончиками пальцев моей щеки — и произнёс отчуждённо:

— Забудь. У такой милой молоденькой девушки наверняка есть жених.

Я кивнула соглашаясь. Не то, чтобы я не хотела оказаться с господином Расселом в одной постели. Даже наоборот, я этого очень хотела, но женская солидарность оказалась важнее. Я не понаслышке знала каково это, когда тебя предают, и уж, конечно, не могла позволить испытать что-то подобное беременной женщине из-за меня.

— Кто он? — почти загробным голосом произнес мужчина, и я вздрогнула, испугавшись, что подставлю Коула под удар, если назову его имя.

— Ты его любишь?

— Не знаю, он помог мне, привез в свой дом, хочет жениться.

— Я его знаю? Кто это? Ригал? Фаер? Дагал?

— Коул.

— Мой управляющий? — удивился он. — Мне казалось, у него другая слабость. Когда он успел?

— Мы познакомились около двух недель назад, в трёх днях пути отсюда. Он ждёт вашего согласия. Но господин болен и визитёров не принимает.

— И он подослал тебя? Заручиться моим согласием? — недовольно прошипел господин Рассел.