— Не велика потеря. Другую найдешь.
— А вот и не угадала. Другой такой я во всем мире не найду, мне крупно с тобой повезло, — усмехнулся Коул.
Но я знала, что он сказал не всю правду.
Причина его поспешного брака есть, но говорить о ней Коул мне не станет, а значит, я попытаюсь узнать о ней сама.
Дорогой начал моросить дождь, и в замок мы добрались абсолютно мокрые. Коул провел меня через черный вход, где мы наткнулись на высокого мужчину с темными, как ночь, глазами. Он был красив, но какой-то пугающей красотой. В его глазах клубилась тьма, а лицо словно было высечено из холодного камня. Пронизывающий взгляд оценивал и пробирал до мурашек.
— Добрый вечер, господин Харрис, — поклонился ему Коул.
— У нас гости, Коул? Кто эта девица? — полюбопытствовал тот, осматривая меня скептическим взглядом. — Ты привёз в замок новую служанку?
— Лоя — моя невеста. И скоро станет женой.
— А как же Мия? Помнится, ты бегал за ней, как собачонка, упорно не замечая, что девушка влюблена в другого.
— Этот другой недолго жил в её сердце, — горячился Коул, — Мия умная девушка.
— Умная? Влюбленная дурочка, которая ничего не видит дальше своего носа.
— Не смейте оскорблять Мию.
— А то что?
— Я вызову вас на поединок, — бесстрашно ринулся вперёд Коул.
— Будешь сражаться за честь девицы, которая отвергла тебя ради другого? А как же твоя невеста? Или ты передумал жениться?
— Не передумал и не передумаю, — запальчиво воскликнул Коул. — Я добьюсь согласия господина, чего бы мне это не ни стоило.
— Что же, я даже готов тебе в этом помочь. В нынешнем положении моя сестра стала слишком непредсказуемой, но я попытаюсь убедить Лагерду не противиться вашему союзу, а Надин вы можете найти на кухне, она шла туда, когда встретилась мне минуту назад, — Харрис отвесил любезный поклон и скрылся за поворотом.
А мы продолжили свой путь вглубь замка. Экономку Коул перехватил в одном из многочисленных темных коридоров нижнего этажа замка. Здесь располагались кладовая, кухня и комнаты слуг, а ещё рабочий кабинет Коула. На втором этаже столовая, гостиная, большой зал и гостевые спальни в юго-восточном крыле замка на третьем этаже, а в южном крыле находились покои госпожи Лагерды и ее брата Харриса, комната Коула находилась в западной башне — все это я узнала из слов Надин, которая сопроводила меня в комнату на втором этаже — небольшую, но уютную, отделанную в нежно-зелёных тонах.
— Я распоряжусь, чтобы приготовили лохань с горячей водой. Тебе, девочка, надо согреться. Ужин у нас в восемь, я пошлю кого-то из слуг, чтобы помогли одеться и проводили в столовую. Госпожа редко спускается к столу, она предпочитает принимать пищу в своих покоях. В столовой с господином обычно ужинают Коул, господин Харрис, и воспитанница хозяина замка — молодая барышня Мия. Думаю, и вам найдется место за столом, раз вы невеста управляющего. К тому же, последнее время господин совсем плох и не бывает в столовой. Он никого не желает видеть, прогнал даже лекаря, и почти ничего не ест. С ним рядом находится его верный слуга Дагал, он приходит в кухню за едой для себя и господина, но новости приносит неутешительные.
— А что за недуг поразил вашего хозяина?
— Черная язва, она разъедает плоть, доставляя нестерпимую боль. Я-то знаю, еще помню, как мучился и сыпал ругательствами прежний господин, отец господина Рассела. Спаси, Господи, его душу! Уже восемь лет как преставился мученик, с тех пор болезнь на его сына и перешла. Началось-то все с небольшой язвы на кисти правой руки, лекарь мазь целебную изготовил, язва и затянулась. Лучше господину стало, пару месяцев ничего не беспокоило, а потом вдруг на ноги перешло, плоть гниет заживо, а сделать ничего нельзя. В этом году даже налог собирать на своих землях Коулу поручил, а как тот уехал с людьми и обозом, хозяину совсем тяжко стало. Госпожа настояла, чтобы он переселился в дальнее крыло замка, опасаясь за свое здоровье и здоровье ребёнка.
— У них есть ребёнок?
— Госпожа беременная. Срок пока небольшой, но самый опасный период беременности. Госпожу Лагерду можно понять, она много лет не могла забеременеть, и теперь переживает за жизнь своего ещё не родившегося малыша. И я скажу, что она права. Каждый знает, что злой дух витает в стенах этого замка, и доказательством тому первая жена господина, умершая в родах, и младенец, погибший в утробе матери.
— Болезнь господина заразная? Кто-то ещё заболел?
— Никто. Болел прежний господин — отец господина Рассела, а после его смерти болезнь захватила и молодого господина. При лечении язвы затягиваются, но через некоторое время вновь появляются, принося нестерпимую боль. Вот уже почти месяц продолжается его затворническая жизнь. Только от Дагала и узнаем о самочувствии господина. И уверяю, новости самые печальные. Думаю, недолго господину Расселу осталось мучиться. Его отец восемь лет страдал, не выдержал мучений, из окошка выбросился. И господин Рассел уже восьмой год мучается. Первую жену похоронил, ребенка потерял, он и сам уже плох был, когда появилась в его жизни госпожа Лагерда, мазями и настоями хозяина подлечила, лучше ему стало, а теперь вот и малыша ждут. Я каждый вечер возношу к небу молитву о здоровье матери и ребенка. Замку Рох нужен хозяин.
— А как же господин Рассел? За его здоровье вы не молитесь?
— Молюсь, но молитва обычной женщины против проклятья бессильна. Ни к чему в поздний час говорить об этом. Располагайтесь, барышня. Воду для купания скоро принесут, — поклонилась и проворно скрылась за дверью.
Я и слова сказать не успела.
О каком проклятье речь? И чем род Харибор разгневал ведьму?
Но вопросы так и остались без ответа.
А я, опустилась в кресло, издав вздох разочарования.
Глава 6
Вечером, после купания, я заснула, так и не поужинав, а утром проспала завтрак, и кто-то из слуг оставил в моей комнате поднос с едой.
Я обнаружила его на небольшом столике, возле камина, когда поднялась с кровати и, на цыпочках добежав до окна, распахнула тяжёлые портьеры.
Яркий солнечный свет на минуту ослепил меня, щурясь, отвернулась, с любопытством оглядев комнату при дневном свете.
Платяной шкаф, два резных кресла у камина, столик, на котором стоял серебряный поднос с едой.
Поленья в камине давно прогорели, и, несмотря на хорошую погоду за окном, в комнате было зябко. Студёный пол холодил ноги, прошла по комнате, разыскивая свою одежду. Чистая и сухая она лежала на постели.
Натянув на себя платье и укутавшись в тёплый платок, я связала его концы за спиной. Поискала гребень и, расчесав волосы, заплела их в косу, перевязав лентой. Натянула неудобные чулки, обулась и, не торопясь, поела, подхватив поднос, спустилась на первый этаж, разыскивая кухню.
Наверное, я не туда свернула, так как оказалась в другом крыле замка и почти отчаялась выбраться из лабиринта темных коридоров, когда увидела человека в черной одежде, который стремительно приближался. Мы поравнялись, и я обратилась к нему:
— Вы мне не поможете?
Высокий седовласый мужчина, кажется, был удивлен, но шаг замедлил, остановился, обернулся в мою сторону и вопросительно приподнял густую бровь.
— Я заблудилась. Ищу кухню, — поспешила объяснить, так как видела, что мужчина не особо рад задержке.
Он понял, кивнул, дав понять, чтобы я шла следом.
Поспешно развернулась и засеменила за ним, пытаясь удержать посуду на подносе.
Оказывается, ушла я совершенно в другую сторону, все дальше удаляясь от кухни.
После очередного поворота почувствовала аппетитные запахи и поняла, что мы почти пришли. Снова свернув за угол, оказалась в большом помещении с окнами, запотевшими от жара, исходящего от печей, возле которых суетилась румяная и дородная кухарка.
Мужчина повернулся, взял у меня из рук поднос и поставил на длинный стол, у которого чистили овощи помощники кухарки.
— Раис, собери еды для меня и господина, — хриплым простуженным голосом обратился он к женщине. — И пошли кого-нибудь за Надин, в комнате господина давно пора вымыть окна и протереть пыль.
— Надин и Мия с утра пошли на кладбище. Сегодня ровно три года, как не стало Ривера Маера, — ставя фарфоровую супницу на поднос, сообщила кухарка.
— Хорошо. Пусть кто-нибудь принесёт ведро с водой и тряпки, я возьму с собой эту девицу, — указал он в мою сторону.
Я обернулась, ожидая увидеть за своей спиной кого-то ещё, но мои опасения оправдались, окна придётся мыть мне, и никому больше. Не самая грязная работа, которую приходилось делать и раньше, а потому я согласно кивнула.
— Если в замке есть уксус, добавьте в воду, — решилась всё-таки вставить словечко, если уж наводить чистоту, то до блеска.
Мужчина дождался, когда принесут ведро с водой, добавят туда уксус, вручат мне ворох различного тряпья, а потом, подхватив поднос с едой, велел следовать за ним.
Ведро было тяжёлым, и я с трудом поспевала за широким шагом черного человека.
Мы прошли по этажу в дальнее крыло замка, а потом поднялись на два этажа. На последней ступеньке, я оступилась и чуть не уронила ведро, расплескав часть воды себе на платье.
Виновато глянув в широкую спину удаляющегося вглубь коридора мужчины, я тяжело вздохнула и, перехватив ручку ведра из одной руки в другую, пошла следом.
Он ждал меня у высокой двустворчатой двери, нетерпеливо постукивая носком сапога о пол.
— Можешь приступать, но сделай так, чтобы господин тебя не заметил. Никакого шума, работай тихо как мышь. Помой окна, протри пыль. Закончишь работу, можешь уйти.
Я кивнула, дав понять, что усвоила все наставления.
— И еще… я Дагал, можно Даг, как твое имя, девица?
— Лоя.
— Хорошо, Лоя. Можешь приступать.
Он открыл дверь, пропуская меня в комнату. Резкий запах гниющей плоти ударил в нос, заставив остановиться, но толчок в спину, отрезвил. Не оглядываясь и стараясь не шуметь, я прошла через комнату и остановилась у одного из трёх высоких окон. Поставила ведро на подоконник, разулась и взобралась на стул. Стараясь не шуметь и не прислушиваться к чужому разговору, увлеченно занялась делом, а когда окна заблестели от чистоты, а в комнате стало светлее, довольная своей работой, я спрыгнула с подоконника и испуганно ойкнула, вспомнив, что мне велено не шуметь. Оглядев комнату, поняла, что человека в черном здесь нет.
Тихое: "воды", — послышавшееся с кровати из-за балдахина, заставило меня затаиться. Я даже хотела быстренько протереть пыль и незаметно покинуть комнату, надеясь, что вскоре здесь появится Дагал, но время шло, а он так и не пришёл.
Закончив уборку, хотела уйти, раздумывая, должна ли мыть ещё и полы. О них мне ничего не было сказано, да и воду не мешало бы поменять. Потянувшись за ведром, я хотела сходить за водой, в надежде по дороге встретить Дага, когда перевязанная несвежими бинтами рука отодвинула балдахин.
— Где Даг? — довольно твердым голосом спросили меня, разумеется, меня, ведь в комнате больше никого не было.
— Его здесь нет, — ответила я, отдернув руку от ведра и присев в корявом реверансе.
— Ты кто?
— Лоя.
— Можешь подать мне воды, Лоя?
Я согласно кивнула, схватила с камина графин с водой, наполнила глиняную кружку и подошла к постели, стараясь держаться и не скривить нос от запаха гниения и немытого тела.
Заметив, что обе кисти мужчины перевязаны, я побоялась, что он не сможет удержать полную кружку в руках, поэтому поставив ее на столик возле кровати, обратилась к господину.
— А вот и не угадала. Другой такой я во всем мире не найду, мне крупно с тобой повезло, — усмехнулся Коул.
Но я знала, что он сказал не всю правду.
Причина его поспешного брака есть, но говорить о ней Коул мне не станет, а значит, я попытаюсь узнать о ней сама.
Дорогой начал моросить дождь, и в замок мы добрались абсолютно мокрые. Коул провел меня через черный вход, где мы наткнулись на высокого мужчину с темными, как ночь, глазами. Он был красив, но какой-то пугающей красотой. В его глазах клубилась тьма, а лицо словно было высечено из холодного камня. Пронизывающий взгляд оценивал и пробирал до мурашек.
— Добрый вечер, господин Харрис, — поклонился ему Коул.
— У нас гости, Коул? Кто эта девица? — полюбопытствовал тот, осматривая меня скептическим взглядом. — Ты привёз в замок новую служанку?
— Лоя — моя невеста. И скоро станет женой.
— А как же Мия? Помнится, ты бегал за ней, как собачонка, упорно не замечая, что девушка влюблена в другого.
— Этот другой недолго жил в её сердце, — горячился Коул, — Мия умная девушка.
— Умная? Влюбленная дурочка, которая ничего не видит дальше своего носа.
— Не смейте оскорблять Мию.
— А то что?
— Я вызову вас на поединок, — бесстрашно ринулся вперёд Коул.
— Будешь сражаться за честь девицы, которая отвергла тебя ради другого? А как же твоя невеста? Или ты передумал жениться?
— Не передумал и не передумаю, — запальчиво воскликнул Коул. — Я добьюсь согласия господина, чего бы мне это не ни стоило.
— Что же, я даже готов тебе в этом помочь. В нынешнем положении моя сестра стала слишком непредсказуемой, но я попытаюсь убедить Лагерду не противиться вашему союзу, а Надин вы можете найти на кухне, она шла туда, когда встретилась мне минуту назад, — Харрис отвесил любезный поклон и скрылся за поворотом.
А мы продолжили свой путь вглубь замка. Экономку Коул перехватил в одном из многочисленных темных коридоров нижнего этажа замка. Здесь располагались кладовая, кухня и комнаты слуг, а ещё рабочий кабинет Коула. На втором этаже столовая, гостиная, большой зал и гостевые спальни в юго-восточном крыле замка на третьем этаже, а в южном крыле находились покои госпожи Лагерды и ее брата Харриса, комната Коула находилась в западной башне — все это я узнала из слов Надин, которая сопроводила меня в комнату на втором этаже — небольшую, но уютную, отделанную в нежно-зелёных тонах.
— Я распоряжусь, чтобы приготовили лохань с горячей водой. Тебе, девочка, надо согреться. Ужин у нас в восемь, я пошлю кого-то из слуг, чтобы помогли одеться и проводили в столовую. Госпожа редко спускается к столу, она предпочитает принимать пищу в своих покоях. В столовой с господином обычно ужинают Коул, господин Харрис, и воспитанница хозяина замка — молодая барышня Мия. Думаю, и вам найдется место за столом, раз вы невеста управляющего. К тому же, последнее время господин совсем плох и не бывает в столовой. Он никого не желает видеть, прогнал даже лекаря, и почти ничего не ест. С ним рядом находится его верный слуга Дагал, он приходит в кухню за едой для себя и господина, но новости приносит неутешительные.
— А что за недуг поразил вашего хозяина?
— Черная язва, она разъедает плоть, доставляя нестерпимую боль. Я-то знаю, еще помню, как мучился и сыпал ругательствами прежний господин, отец господина Рассела. Спаси, Господи, его душу! Уже восемь лет как преставился мученик, с тех пор болезнь на его сына и перешла. Началось-то все с небольшой язвы на кисти правой руки, лекарь мазь целебную изготовил, язва и затянулась. Лучше господину стало, пару месяцев ничего не беспокоило, а потом вдруг на ноги перешло, плоть гниет заживо, а сделать ничего нельзя. В этом году даже налог собирать на своих землях Коулу поручил, а как тот уехал с людьми и обозом, хозяину совсем тяжко стало. Госпожа настояла, чтобы он переселился в дальнее крыло замка, опасаясь за свое здоровье и здоровье ребёнка.
— У них есть ребёнок?
— Госпожа беременная. Срок пока небольшой, но самый опасный период беременности. Госпожу Лагерду можно понять, она много лет не могла забеременеть, и теперь переживает за жизнь своего ещё не родившегося малыша. И я скажу, что она права. Каждый знает, что злой дух витает в стенах этого замка, и доказательством тому первая жена господина, умершая в родах, и младенец, погибший в утробе матери.
— Болезнь господина заразная? Кто-то ещё заболел?
— Никто. Болел прежний господин — отец господина Рассела, а после его смерти болезнь захватила и молодого господина. При лечении язвы затягиваются, но через некоторое время вновь появляются, принося нестерпимую боль. Вот уже почти месяц продолжается его затворническая жизнь. Только от Дагала и узнаем о самочувствии господина. И уверяю, новости самые печальные. Думаю, недолго господину Расселу осталось мучиться. Его отец восемь лет страдал, не выдержал мучений, из окошка выбросился. И господин Рассел уже восьмой год мучается. Первую жену похоронил, ребенка потерял, он и сам уже плох был, когда появилась в его жизни госпожа Лагерда, мазями и настоями хозяина подлечила, лучше ему стало, а теперь вот и малыша ждут. Я каждый вечер возношу к небу молитву о здоровье матери и ребенка. Замку Рох нужен хозяин.
— А как же господин Рассел? За его здоровье вы не молитесь?
— Молюсь, но молитва обычной женщины против проклятья бессильна. Ни к чему в поздний час говорить об этом. Располагайтесь, барышня. Воду для купания скоро принесут, — поклонилась и проворно скрылась за дверью.
Я и слова сказать не успела.
О каком проклятье речь? И чем род Харибор разгневал ведьму?
Но вопросы так и остались без ответа.
А я, опустилась в кресло, издав вздох разочарования.
Глава 6
Вечером, после купания, я заснула, так и не поужинав, а утром проспала завтрак, и кто-то из слуг оставил в моей комнате поднос с едой.
Я обнаружила его на небольшом столике, возле камина, когда поднялась с кровати и, на цыпочках добежав до окна, распахнула тяжёлые портьеры.
Яркий солнечный свет на минуту ослепил меня, щурясь, отвернулась, с любопытством оглядев комнату при дневном свете.
Платяной шкаф, два резных кресла у камина, столик, на котором стоял серебряный поднос с едой.
Поленья в камине давно прогорели, и, несмотря на хорошую погоду за окном, в комнате было зябко. Студёный пол холодил ноги, прошла по комнате, разыскивая свою одежду. Чистая и сухая она лежала на постели.
Натянув на себя платье и укутавшись в тёплый платок, я связала его концы за спиной. Поискала гребень и, расчесав волосы, заплела их в косу, перевязав лентой. Натянула неудобные чулки, обулась и, не торопясь, поела, подхватив поднос, спустилась на первый этаж, разыскивая кухню.
Наверное, я не туда свернула, так как оказалась в другом крыле замка и почти отчаялась выбраться из лабиринта темных коридоров, когда увидела человека в черной одежде, который стремительно приближался. Мы поравнялись, и я обратилась к нему:
— Вы мне не поможете?
Высокий седовласый мужчина, кажется, был удивлен, но шаг замедлил, остановился, обернулся в мою сторону и вопросительно приподнял густую бровь.
— Я заблудилась. Ищу кухню, — поспешила объяснить, так как видела, что мужчина не особо рад задержке.
Он понял, кивнул, дав понять, чтобы я шла следом.
Поспешно развернулась и засеменила за ним, пытаясь удержать посуду на подносе.
Оказывается, ушла я совершенно в другую сторону, все дальше удаляясь от кухни.
После очередного поворота почувствовала аппетитные запахи и поняла, что мы почти пришли. Снова свернув за угол, оказалась в большом помещении с окнами, запотевшими от жара, исходящего от печей, возле которых суетилась румяная и дородная кухарка.
Мужчина повернулся, взял у меня из рук поднос и поставил на длинный стол, у которого чистили овощи помощники кухарки.
— Раис, собери еды для меня и господина, — хриплым простуженным голосом обратился он к женщине. — И пошли кого-нибудь за Надин, в комнате господина давно пора вымыть окна и протереть пыль.
— Надин и Мия с утра пошли на кладбище. Сегодня ровно три года, как не стало Ривера Маера, — ставя фарфоровую супницу на поднос, сообщила кухарка.
— Хорошо. Пусть кто-нибудь принесёт ведро с водой и тряпки, я возьму с собой эту девицу, — указал он в мою сторону.
Я обернулась, ожидая увидеть за своей спиной кого-то ещё, но мои опасения оправдались, окна придётся мыть мне, и никому больше. Не самая грязная работа, которую приходилось делать и раньше, а потому я согласно кивнула.
— Если в замке есть уксус, добавьте в воду, — решилась всё-таки вставить словечко, если уж наводить чистоту, то до блеска.
Мужчина дождался, когда принесут ведро с водой, добавят туда уксус, вручат мне ворох различного тряпья, а потом, подхватив поднос с едой, велел следовать за ним.
Ведро было тяжёлым, и я с трудом поспевала за широким шагом черного человека.
Мы прошли по этажу в дальнее крыло замка, а потом поднялись на два этажа. На последней ступеньке, я оступилась и чуть не уронила ведро, расплескав часть воды себе на платье.
Виновато глянув в широкую спину удаляющегося вглубь коридора мужчины, я тяжело вздохнула и, перехватив ручку ведра из одной руки в другую, пошла следом.
Он ждал меня у высокой двустворчатой двери, нетерпеливо постукивая носком сапога о пол.
— Можешь приступать, но сделай так, чтобы господин тебя не заметил. Никакого шума, работай тихо как мышь. Помой окна, протри пыль. Закончишь работу, можешь уйти.
Я кивнула, дав понять, что усвоила все наставления.
— И еще… я Дагал, можно Даг, как твое имя, девица?
— Лоя.
— Хорошо, Лоя. Можешь приступать.
Он открыл дверь, пропуская меня в комнату. Резкий запах гниющей плоти ударил в нос, заставив остановиться, но толчок в спину, отрезвил. Не оглядываясь и стараясь не шуметь, я прошла через комнату и остановилась у одного из трёх высоких окон. Поставила ведро на подоконник, разулась и взобралась на стул. Стараясь не шуметь и не прислушиваться к чужому разговору, увлеченно занялась делом, а когда окна заблестели от чистоты, а в комнате стало светлее, довольная своей работой, я спрыгнула с подоконника и испуганно ойкнула, вспомнив, что мне велено не шуметь. Оглядев комнату, поняла, что человека в черном здесь нет.
Тихое: "воды", — послышавшееся с кровати из-за балдахина, заставило меня затаиться. Я даже хотела быстренько протереть пыль и незаметно покинуть комнату, надеясь, что вскоре здесь появится Дагал, но время шло, а он так и не пришёл.
Закончив уборку, хотела уйти, раздумывая, должна ли мыть ещё и полы. О них мне ничего не было сказано, да и воду не мешало бы поменять. Потянувшись за ведром, я хотела сходить за водой, в надежде по дороге встретить Дага, когда перевязанная несвежими бинтами рука отодвинула балдахин.
— Где Даг? — довольно твердым голосом спросили меня, разумеется, меня, ведь в комнате больше никого не было.
— Его здесь нет, — ответила я, отдернув руку от ведра и присев в корявом реверансе.
— Ты кто?
— Лоя.
— Можешь подать мне воды, Лоя?
Я согласно кивнула, схватила с камина графин с водой, наполнила глиняную кружку и подошла к постели, стараясь держаться и не скривить нос от запаха гниения и немытого тела.
Заметив, что обе кисти мужчины перевязаны, я побоялась, что он не сможет удержать полную кружку в руках, поэтому поставив ее на столик возле кровати, обратилась к господину.