Он был прав, а мне оставалось только извиниться, что я и сделал:

— Я прошу прощения у вас, господа, за свое поведение. Обещаю, что ничего никому рассказывать без разрешения герцогини не буду, и надеюсь, что завтра вы возьмете меня с собой.

Встав, я поклонился и произнес:

— Я благодарю вас от всей души за помощь. Теперь же мне пора удалиться и заняться заговорщиками.

— Я провожу вас и дам распоряжение доставить арестованного к вашим покоям через десять минут, — проговорил мужчина в маске и поднялся из-за стола.

Остальные просто молча поклонились мне. Видимо, я все-таки их обидел, но пока тревога за друга не давала мне окончательно признать свою неправоту.

Поспешно направляясь к себе, я думал о том, что нужно успеть сделать за эти два дня.



Принц Кристиан



Как только я проснулся, сразу ощутил, что чувствую себя намного лучше. Боль в груди была уже не режущей, а просто немного тянущей, и дышалось намного легче. Открыв глаза, я понял, что все еще нахожусь в лесу, в убежище с моим маленьким ангелом-хранителем наедине. Именно это порадовало меня больше всего. Небольшой костерок освещал наше укрытие, и красные блики плясали вокруг нас. Настроение мое улучшалось с каждым вздохом, ведь я смог почувствовать, что Айвенлин лежит рядом со мной под одним одеялом, прижавшись и обнимая меня за талию. Моя малышка тихонько сопела, уткнувшись мне в бок, и эта близость меня просто умиляла. Почувствовав ее рядом, я впервые обратил внимание на то, какая она, по сравнению со мной, маленькая, и задумался о том, как она, должно быть, устала.

Неожиданно для меня она произнесла:

— Проснулся? Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, — ответил я и спросил: — Как ты узнала, что я проснулся? Ведь я даже не пошевелился ни разу.

— У тебя сердце стало биться чуть быстрее, я услышала и тоже проснулась. Сейчас встану, заварю травы, попьем с тобой чай с сухариками и сварю супчик.

Я с сожалением смотрел, как она поднялась и отошла от меня, но оказалось, что глядеть на нее, на то, как она двигается и улыбается, мне тоже очень приятно. Больше она не походит на ту герцогиню, которую я видел прежде.

Первым делом она занялась мной, от чего мне резко расхотелось выздоравливать. Очень аккуратно меня приподняли, умыли, расчесали, перебинтовали.

Больше всего на свете я не люблю болеть. Не люблю чувствовать себя беспомощным. Не люблю, когда за мной во время болезни ухаживают женщины, терпеть не могу их причитания и то, что они начинают разговаривать с тобой как с маленьким. Однажды во время болезни я так ослаб, что меня кормили с ложки. Я в это время бесился так, что лекарю пришлось звать отца. Двигаться-то я не мог, а вот разговаривать вполне, довел сиделку до истерики придирками и требованиями.

Сейчас же я не узнавал сам себя. Мне очень нравились легкие прикосновения герцогини. Я буквально утопал в наслаждении, когда она меня расчесывала, тихонько распутывая и заплетая мои волосы. Когда она расчесывалась сама, я с удивлением заметил, что ее великолепные густые локоны намного короче моих, они чуть ниже плеч, а ведь, судя по прическам, они должны быть длинные. В то время, пока она хлопотала, я спросил ее об этом и с удивлением услышал ответ:

— Наш учитель не рекомендовал нам носить длинные волосы потому, что они требуют обязательного ухода, а это не всегда удобно в сложных ситуациях, и если нужно срочно сменить внешность, то скрыть длинные волосы проблематично. Придать эффект длины коротким волосам куда проще.

— А чему еще учил вас учитель? — спросил я, думая о том, что никогда не задумывался о длине своих волос раньше.

— Конкретно этот мастер учил нас менять внешность и уходить от любого наблюдения, находить тайники и открывать замки шпилькой для волос, я даже могу виртуозно шарить по карманам, — сказала она и лукаво посмотрела на меня, а потом принялась хохотать. — Какое у тебя смешное выражение лица. Так тебя еще, наверное, никто не удивлял. Ты не можешь себе представить герцогиню, которая лазает по карманам у своих гостей? — Она продолжала смеяться, а я действительно не мог представить, зачем ее этому учили, если это не шутка.

Как только она успокоилась и стала заваривать чай, я спросил:

— Зачем тебе это умение?

— Ну, знаешь, обстоятельства бывают разные. Иногда, чтобы разобраться в интригах высокородных господ, нужно просто незаметно изъять записку у одной из дамочек, или, например, лишить шантажиста какой-либо занятной вещицы. При этом заметь, на меня ведь никто даже не подумает. Разве может высокородная госпожа, а тем более королева, уметь такое? Все уроки и занятия мы посещали вчетвером, а ученики мы все прилежные. Как я по стенам лазаю, ты видел, тайник найду и вскрою, а значит, при желании, всегда буду знать то, что захочу.

Первым моим чувством было возмущение.

— Твой отец сошел с ума! Разве этому нужно было учить будущую королеву?

Ответ я сначала увидел, глаза Айвенлин сразу потемнели, сравнившись по цвету с грозовым небом, губы, еще недавно соблазнительно поблескивающие в свете костра и мягко мне улыбающиеся, сжались в твердую линию, подбородок приподнялся.

— Не смей никогда говорить так о моем отце! Он сделал все, что мог, чтобы я могла спокойно жить в светском обществе. Для сравнения я могу озвучить, чему учили тебя, а чему меня. Ты, мой принц, наверняка великолепно держишься в седле, но вряд ли ты можешь вскочить на коня на полном ходу, поменять скакуна во время бешеной скачки или, как я, свесившись с него, изображая убитую, в это же время продолжать движение и управлять им.

Наверняка тебя, как и меня, учили управлять людьми, разбираться в финансах и в работе тайной службы, но я уверена, никто не учил тебя самостоятельно проводить допросы, скорее всего, ты, в отличие от меня, просто на них присутствовал. Без тайной службы ты, бесспорно, не сможешь вычислить преступника и взять его так, чтобы никто ничего не заподозрил, ведь ты привык руководить. Если тебя связать и запереть в комнате, ты, опять же, наверняка, не сможешь развязаться и открыть дверь, чтобы выйти. Третий этаж и выше для тебя непреодолимое препятствие, и при попытке спуститься ты переломаешь себе ноги. Ты пробыл во дворце моего деда намного дольше, чем я, но это мне пришлось разыскивать тебя в незнакомых потайных ходах. Во время охоты ты был сильно увечен ею и очень поздно заметил, что тебя вынуждают отделиться от всех, а вещей для выживания в лесу у тебя вообще не было. Тебя учили быть королем и полагаться на своих людей, на свиту, на тайную службу и других.

Она немного помолчала.

— А теперь скажи мне, где они сейчас? Почему не с тобой? Как ты оказался один, без помощи своих друзей и верных людей? Я не хочу тебя обидеть, Кристиан. Не хочу сказать, что твои люди предатели, но я считаю, что в отличие от тебя меня учили более полно, а в твоем образовании много белых пятен. А ведь я не перечислила и одной пятой своих умений. Поэтому не стоит критиковать моего отца. Он меня очень любит и сделал все, что мог, для меня и для троих детей, которые росли вместе со мной. Когда же мы в детстве по незнанию провели запрещенный обряд и стали все четверо кровными братьями и сестрами, он, опять же, позаботился о нас всех. Мы все называем его папой, и он признал нас своими, заявив, что рад тому, что вместо одной дочери у него теперь четверо детей. Мы все чувствуем себя любимыми им, а значит, никому не стоит затрагивать имени нашего отца. Не каждый отец способен на все это.

Я выслушал отповедь и был поражен ее словами. Действительно, самостоятельно я могу немногое, меня воспитывали быть королем, а у короля в подчинении очень много людей. Меня учили правильно организовывать их работу, добиваться преданности своих людей, выполнения моих приказов, умению разбираться в людях и вовремя замечать неладное по их поведению. Выслушав Айвенлин, я понял, что во многом завишу от окружающих, от их умений и желаний.

А еще я понял, что опять поторопился с выводами и снова обидел Айвенлин.

Осознав все это, я вздохнул, а она подала мне чай. Воспользовавшись этим, я взял в руки кружку вместе с ее ладонями. Поглаживая их большими пальцами, я посмотрел ей в глаза и произнес:

— Прости меня еще раз. Я, как оказалось, просто глупец, и все больше и больше начинаю убеждаться в том, что просто недостоин тебя. Боже! Это тебя я считал маленькой, глупенькой и высокомерной девчонкой, а оказалось, что у меня слишком завышена самооценка. Я считал, что являюсь подарком для любой девушки, а получается, что просто недостоин той единственной, которая мне нужна как воздух. Прости, пожалуйста! Если хочешь, можешь меня стукнуть.

Не отрываясь, я смотрел на нее и заметил, как ее взгляд потеплел, а глаза стали лучиться яркой изумительной синевой. Глядя на меня, она улыбнулась и сказала:


— Я прощаю вас и на этот раз, но постарайтесь, мой принц, больше не делать поспешных выводов и не принимать скоропалительных решений.

— Я не обещаю исправиться сразу, но буду очень стараться.

После этого мы какое-то время просто молчали. Все мои мысли занимала та оценка моих умений, что дала мне Айвенлин, и я понимал — подумать об этом стоит очень серьезно. Она же просто занималась делами: проверила состояние моего коня, повесила над костром другой котелок, видимо, для того, чтобы варить суп. В ответ на мой вопрос, кто учил ее готовить на костре, Айвенлин с улыбкой рассказала о том, как они, четверо высокородных подростков, провели лето с егерями и чему их они учили.

Поведала, как ни она, ни Данелия не могли убивать дичь, посмеивалась над тем, как они все вместе голодали, ожидая, пока обе смогут добыть пропитание для десяти мужчин, а им было жалко и тех, и других, но, как оказалось, братьев они ценили больше.

Слушая ее, я немного завидовал и в то же время поражался тому, как смог ее отец отпустить двух хрупких, как тростинки, девочек в лес так надолго. Думал о том, что я хотел бы познакомиться с человеком, который из болезненного, капризного ребенка вырастил умную, сильную и самодостаточную личность.

Постепенно мне стало понятно, какую великолепную королеву мне подарила судьба, и я совсем не был уверен, что смогу завоевать любовь и уважение такой необыкновенной девушки.

За разговором не заметил, как сварился суп, как меня накормили, и только успел удивиться, что на предложение заснуть послушно закрыл глаза и провалился в сон. На границе сна и яви я уловил, как она шепчет, лаская пальчиками мои губы:

— Я отрою тебе свою тайну. Мне очень хочется быть слабой, знать, что тебя подхватят и не дадут упасть, будут считать малышкой и оберегать от солнца и сквозняков, от грубых людей и злых слов. Это значит, просто будут любить.



Граф Дали



Стремительно пролетели два дня. Король был в ярости. Тайная служба работала не покладая рук, шли аресты и допросы. Началось все с того наемника, которого мне передали виконты Деверли. Он действительно был предводителем отряда, который наняли для убийства принца. Кто его задержал и как он очутился во дворце, он не помнил, но нанимателя знал.

Как дальновидный командир, он послал своих людей проследить за человеком в маске, сделавшим такой серьезный заказ, и выяснил его личность. Ухватившись за эту ниточку, и начали раскручивать заговор против короны, жертвой которого и стал Кристиан.

Несмотря на динамичность расследования и уверенность свиты герцогини в ее умении позаботиться о принце, тревога не отпускала меня ни на минуту.

Поисковые отряды опять вернулись во дворец ни с чем. Король был в панике, а я отправился в восточное крыло дворца, надеясь, что сегодня, как и было обещано, мне покажут моего друга.

В холле меня уже ждали. Маг-лекарь Теодор, графиня и виконты, тепло одетые и готовые отправиться в путь. Поздоровавшись, они предложили мне следовать за ними. Во дворе замка нам подвели лошадей, и мы выехали. Меня поразило то, что все делалось спокойно, не торопясь, совершенно молча. Просто при выезде в город к нам присоединились двое стражников. Никто ничего не стал объяснять, а я недоумевал. Почему так мало людей? Почему не взяли карету? Как они собираются двигаться в наступающих сумерках по лесу, да еще и найти там этот овраг?

На некоторые вопросы я получил ответ через двадцать минут.

У кромки леса нас ждала карета и пятеро сопровождающих. Мы, не останавливаясь, проехали мимо них, и они без каких-либо команд просто последовали за нами. По лесу мы двигались довольно быстро. На удивление, дорогу было хорошо видно. У герцогини служит очень сильный маг. Он просто немного подсвечивал путь, и лошади шли на хорошей скорости, но, как они ориентировались в незнакомом лесу, было выше моего понимания.

Еще через полчаса мы заметно сбавили ход и выехали на большую поляну. Повернувшись ко мне, графиня Ринвел произнесла:

— Мы приехали. Именно на этой поляне и пытались убить принца. Теперь просто немного подождите.

Меня и мага она попросила слезть с коней и пригласила проследовать чуть дальше. После этого один из виконтов начал давать указания своим людям, куда подъезжать и как ставить карету.

Внимательно присмотревшись, я обнаружил, что мы действительно находимся на краю оврага и недалеко от нас, пересекая его, лежит огромная ель. В магическом свете было прекрасно видно, что овраг сильно запорошен снегом, и сомнения вновь накрыли меня. Но маг произвел магический пасс рукой, и небольшим вихрем снег с ели осыпался. Тогда я и заметил, что под елью устроено убежище, и именно сейчас оттуда вышла девушка, а незаметно подошедшие виконты уже спокойно стали спускаться вниз.

Молодые люди обняли герцогиню и, поцеловав в щечку, что-то негромко спрашивали у нее. Я тоже сделал рывок вперед, собираясь спуститься, но графиня мне не позволила.

— Не стоит мешаться, поверьте мне.

После этого она кинула в руки одному из виконтов сверток, который принес ей стражник, а затем наконец сделала одолжение и все мне разъяснила:

— Я передала моему брату еще одно теплое одеяло и куртку. Сейчас они оденут его высочество, уложат на носилки, аккуратно вынесут, и Теодор поднимет его сюда. Здесь подхватят стражники и уложат в карету, останется самое сложное — вытащить из оврага коня Кристиана, он тоже, по всей видимости, выжил.

Все произошло именно так, как она сказала, и уже через десять минут я сидел в карете рядом с моим другом. Герцогиня и виконты с помощью мага и стражников вытаскивали коня и выбирались сами, при этом было много смеха. Веселились и стражники, и эти удивительные молодые люди.

Сидя рядом со спящим другом, я ждал, когда подойдет маг, чтобы его обследовать, и думал о том, что, будучи старше этих ребят лет на пятнадцать, не могу с уверенностью сказать, что смог бы сделать для спасения своего друга все то, что они сделал и для Кристиана. Еще меня беспокоило, что мой принц до сих пор не проснулся, несмотря на шум и суматоху, стоящую вокруг.

Дверца кареты приоткрылась, и к нам подсел маг. Он сразу предупредил меня, что является лекарем, и, осмотрев при свете магического светильника Кристиана, сначала постучал в стенку кареты, давая добро на движение, а потом проговорил, глядя на меня:

— Ну, я могу вас успокоить. Принц спит, потому что Айвенлин напоила его снотворным, чтобы, по-видимому, он не рвался подниматься и не пытался двигаться самостоятельно. Состояние его после таких тяжелых ранений просто великолепное, через два дня будет как новенький. Сразу же отвечу, что герцогиня полностью использовала для лечения мощный старинный артефакт, находящийся в их семье с давних времен. Он, конечно, рассыпался в прах, но свое дело сделал, и теперь вашему другу ничего не угрожает. Айвенлин сказала, что за своим женихом теперь присмотрит сама, а значит, вам, граф, нужно приготовиться к тому, что его высочество отвезут на нашу половину и присматривать за его здоровьем буду я. Утром он проснется, и ему можно будет ненадолго встать. Через час мы все будем отдыхать во дворце, и я не сомневаюсь, что герцогиня разрешит вам остаться на ночь в покоях вместе с принцем.

Сделав это возмутительное заявление, он выглянул в окно, карета остановилась, и маг пересел на коня, чтобы освещать обратный путь по темному лесу. Все время, пока мы ехали, я готовился поспорить с самоуправством молодой леди, но все мои порывы ими и остались. Никто не собирался меня слушать.

Когда карета остановилась во дворе замка, началась настоящая кутерьма. Принца вынесли из кареты и, не дожидаясь распоряжений, унесли во дворец, лошадей увели, вещи забрали, девушки убежали в свои покои, а меня, взяв под локоть, проводил маг. Таким ненужным я себя еще никогда не чувствовал. Все прекрасно знали, кому и что делать, и только я остался не у дел. Но маг меня успокоил:

— Не переживайте так, Дали. Когда наша молодежь начинает действовать, теряюсь даже я, а ведь я знаю их с детства. И примите мой совет, не стоит противиться напору Айвенлин, сбережете свои нервы. Все равно она сделает по-своему. Сейчас принца тихонечко и аккуратно искупают, переоденут, и мы сможем еще раз его осмотреть. Раны у него закрылись, перевязка не требуется. Девочки тоже приведут себя в порядок, затем мы поужинаем и, скорее всего, даже в компании его величества короля Дориана и главы службы безопасности. Девочки ему навешают на уши правдоподобного вранья, и после этого мы все дружно пойдем спать.

После его слов у меня пропал дар речи, а он, посмеиваясь, предложил мне выпить по рюмочке от нервов.

Ну а дальше все произошло именно так, как и сказал мой новый знакомый.



Король Дориан