К моему возвращению Уве еще не спал, сидел за столом в гостиной и штудировал какое-то сочинение, сильно склоняясь над книгой из-за тусклого света трех почти прогоревших свечей. Я замер на пороге в нерешительности. Было совершенно непонятно, как вести себя со школяром теперь, когда раскрыто мое инкогнито.
– Магистр! – Уве выскочил из-за стола и выпалил: – А можете оставить меня насовсем? Декан не откажет вам! Не сможет отказать!
– Что значит – насовсем? – не понял я.
– Сделайте постоянным слугой вместо прежнего! – пояснил просьбу паренек.
– Э-э-э… зачем? В смысле – тебе это зачем? Ты хоть понимаешь, что и руки никто из однокашников больше не подаст?
– Очень надо! – фыркнул Уве. – Да в любом случае припомнят, что магистру Вселенской комиссии служил, а мне еще год университету долги отрабатывать!
Определенный резон в этих словах имелся, и все же я не мог не коснуться больной темы.
– А как же сеньорита Розен? Я скоро уеду, тебе придется ехать со мной.
Уве отчаянно покраснел, но сумел перебороть смущение.
– Это все из-за нее! – почти выкрикнул он. – Я не смогу здесь остаться. Не смогу видеть ее каждый день без всякой надежды на ответное чувство!
Я хмыкнул:
– И что же заставило тебя прозреть, мой юный друг?
– Ну… – Школяр замялся, потом нехотя произнес: – Ральф затмевал меня по всем статьям. Красивый, умный, из хорошей семьи! У меня не было никаких шансов. Сейчас его нет рядом с нею, а Лорелей в мою сторону даже не взглянула. Это… невыносимо! Магистр, это просто невыносимо!
– Стой! – оборвал я истерику. – Что изменилось за прошедшую седмицу, Уве? Она выразила благосклонность кому-то другому?
– Нет, что вы! – округлил глаза юнец. – Она не такая! Просто вокруг нее стал крутиться Аксель. Вы видели его, рыжий наглый фирланец. Он урод и фигляр! И ничуть не умнее меня. Да еще наведывается к гулящим девкам в «Три кошки», сам видел! Но общается она с ним…
– А не с тобой, – заключил я.
Школяр поник.
– Ладно, Уве! – похлопал я его по плечу. – Поговорю на этот счет с деканом. А сейчас прекращай жечь свечи и отправляйся спать.
Слуга ушел в свою каморку, а я лишь покачал головой. Уве безошибочно почуял шанс стать кем-то значимым и вцепился в него, будто в счастливый билет. Пусть парнишка и лицензированный ритуалист, но для аристократов он ничем не отличается от простого кмета. А вот если сумеет завести нужные знакомства и устроиться во Вселенскую комиссию, мало кто посмеет смотреть на него свысока. И, как ни крути, стремление к карьерному росту не самая плохая сублимация влечения к сеньорите Розен.
Стоит замолвить за него словечко. Раньше меня как-то совсем не волновало, что пришлось забраться юнцу в голову и слегка похозяйничать там, но сейчас, когда есть немалая вероятность, что и сам оказался жертвой подобных манипуляций…
Усилием воли я отогнал назойливую мысль и отправился спать. Завтра! Все прояснится завтра. Очень надеюсь на это.
Глава 2
Травяной сбор Уве заварил из рук вон плохо. Я с трудом заставил себя сделать пару глотков горького отвара, выбрался из-под одеяла и принялся одеваться.
– Принести завтрак? – спросил школяр.
– Нет, спущусь, – ответил я, натягивая сапоги.
Сунул за голенище стилет, задумчиво посмотрел на дорожный сундук, немного поколебался и все же вытащил из него сверток с кольчужной безрукавкой. Надел ее поверх стеганого колета, сверху прикрыл камзолом и встал у мутного зеркала, оценивающе глядя на себя со стороны.
Уве следил за мной с круглыми от удивления глазами.
– А чего ты хотел? – фыркнул я. – Полагаешь, чернокнижник ножом ткнуть не может?
Юноша неуверенно развел руками:
– Как-то не думал об этом.
Я посмотрел на школяра и напомнил о вчерашнем разговоре.
– Не передумал насчет постоянной работы? Пока я не поговорил с деканом, еще есть время отыграть все назад.
– Нет! – резко бросил Уве. – Решено!
– Как скажешь, – пожал я плечами. – Тогда вот тебе первое задание: пройдись по оружейным лавкам и поспрашивай, не покупал ли кто на днях шпагу работы мастера Рабана из Барги или его сыновей. Клеймо – ворон, сидящий на черепе. И вызнай описание покупателя, если вдруг повезет.
– Сделаю, – кивнул слуга. – А зачем?
– Затем, что я тебя попросил.
Я не стал ничего объяснять, поскольку и сам не был ни в чем до конца уверен. Просто обеспокоила слишком уж дорогая вещица в руках подручного. Не завелись ли у живоглотов лишние деньги, вот в чем вопрос.
Некстати вспомнился ларец с драгоценностями сеньоры Розен, и по спине пробежал неуютный холодок. Но нет, Ланзо бы не стал совать голову в петлю. Уверен – не стал бы!
Позавтракав в компании неразлучной парочки лекторов, я дождался прикатившего на служебной карете магистра Риперторпа и предложил подвезти коллег в университет, но те в ответ лишь рассмеялись. Сегодняшний день, помимо всего прочего, считался праздником школяров и преподавателей, занятий не было. Когда пророк пришел в Ренмель, его ученики начали собирать пожертвования, дабы накормить всех желающих посетить проповеди, и теологи видели в этом прообраз организации современных университетов.
Немудрено, что площадь перед главным корпусом оказалась сплошь запружена народом. Пока что до выпивки, фривольных песен и танцев дело не дошло, учащиеся криком и свистом поддерживали участников теологического диспута. Тут же парочка ушлых школяров предлагала всем желающим пострелять из невесть где раздобытого арбалета, суля в случае поражения мишени талер против уплаченного за участие в аттракционе гроша. Расстояние до цели было невелико, но рядом как бы невзначай прохаживался их товарищ с факультета тайных искусств. Для ритуалиста отвести в сторону болт не составляло особого труда; монетка копилась к монетке.
Проехать через толпу не было возможности, остаток пути мне, Риперторпу и магистрам-надзирающим пришлось проделать пешком. Нашу процессию заметили, и послышался недовольный ропот, но дорогу загородить никто даже не пытался. Впрочем, одна заминка все же случилась. Уже у ворот к нам подскочил молоденький школяр – явный желторотик, подбитый на какую-то каверзу своими старшими товарищами.
– Магистр! – завопил он, хватая меня за руку. – Вызываю вас на теологический диспут! Что появилось раньше: курица или яйцо? Какую точку зрения будете защищать? Решайте!
Я досадливо поморщился. Зубоскалам с теологического факультета не составит никакого труда выставить меня на посмешище вне зависимости от сделанного выбора, но и отмахиваться от приглашения не стоило.
– Сын мой, – ласково произнес я, чем поверг паренька в ступор, – любому простецу известно, что в помыслах Вседержителя и курица, и яйцо, и вообще все сущее появились одномоментно, ибо весь наш мир есть плод замысла его. Ты же, отрицая всеведенье создателя нашего, впадаешь в грех ереси. Как, чадо, тебя зовут?
Школяр побледнел от ужаса и попятился, но я держал крепко.
– Как тебя зовут?
Паренек дернулся и плюхнулся на задницу, когда я неожиданно разжал пальцы.
– Идемте, магистр! – поторопил меня Риперторп. – Оставьте сопляка в покое.
Так я и поступил.
Комнату нам выделили на третьем этаже, под самой крышей. В коридоре перед дверью уже толпился десяток учащихся: одни перепугались официального вызова на допрос и оттого пришли раньше времени, другие решили поскорее покончить со всеми формальностями и дальше уже со спокойной душой веселиться на празднике. Увы, сеньорита Розен приглашение проигнорировала. Был небольшой шанс, что она одумается и вернется из имения отца, но нет, не одумалась…
Для начала мы переставили в комнате мебель. Вынесли в коридор два стола, оставшийся сместили к окну. В центре помещения вычертили круг, в него установили стул. Магистры-надзирающие разместились по разные стороны друг напротив друга. Один встал перед мольбертом, второй принялся, разминая запястья, крутить в руках ритуальный жезл.
Я, Риперторп и секретарь университетского суда, привлеченный для ведения протоколов, разместились за столом, и тогда педель запустил внутрь первого из школяров – того самого желтоволосого смутьяна, сорвавшего вчерашнюю лекцию. Явился он не один, а в сопровождении молодого человека в мантии бакалавра.
– Я представитель корпорации школяров, – представился тот, – и буду отстаивать интересы своих товарищей.
Магистр Риперторп глянул в ответ с дружелюбием голодного стервятника и потребовал:
– Встаньте к стене и ни при каких обстоятельствах не пересекайте круга.
– Это зачем еще? – встревожился юрист. – Что за магию вы используете?
Но желтоволосый школяр не разделил опасений защитника и спокойно уселся на стул.
– Нет здесь никакой магии, – усмехнулся он и зло уставился на меня. – Отыгрываетесь за вчерашнее, да?
Риперторп постучал по столу и потребовал школяра представиться, затем спросил:
– Вы слушатель профессора Верона?
Немедленно влез юрист:
– Не отвечай! Если нужно, пусть запросят в деканате.
– Отчетность не всегда соответствует фактическому положению дел, – поморщился я. – Боюсь, придется вызвать для дачи показаний профессора. Испортить ему праздник, объяснить, почему так произошло…
Желтоволосый школяр недовольно поежился и быстро произнес:
– Да, я слушатель профессора Верона!
Дальше дело пошло проще, и худо-бедно удалось вытянуть ответы на все интересовавшие нас вопросы. Во время беседы магистр с жезлом несколько раз толкал в сторону своего коллеги эфирную волну, и тот немедленно начинал скрипеть по бумажному листу грифелем. Выставив школяра за дверь, мы с Риперторпом подошли к мольберту и уставились на неровный овал, охвативший центр координатной сетки.
– Распределение нормальное, смещение в пределах допустимого, – на глаз определил магистр.
Анализ линейных искажений, как именовался этот метод, позволял оценить состояние эфирного тела человека. Один заклинатель отправлял энергетический импульс, другой принимал сигнал и фиксировал его на бумаге. У лишенного колдовского дара простеца должен был получиться идеальный круг, а вот у адептов тайных искусств фигура могла принимать самые причудливые очертания. Наличие же нескольких обособленных контуров, как правило, говорило о связи с запредельем, но рекомендовалось использовать сразу несколько математических и графических моделей, дабы гарантированно получить объективный результат.
– Думаю, имеет смысл сначала опросить всех, а потом уже анализировать рисунки, – предложил я.
Так и решили поступить.
– Магистр! – Уве выскочил из-за стола и выпалил: – А можете оставить меня насовсем? Декан не откажет вам! Не сможет отказать!
– Что значит – насовсем? – не понял я.
– Сделайте постоянным слугой вместо прежнего! – пояснил просьбу паренек.
– Э-э-э… зачем? В смысле – тебе это зачем? Ты хоть понимаешь, что и руки никто из однокашников больше не подаст?
– Очень надо! – фыркнул Уве. – Да в любом случае припомнят, что магистру Вселенской комиссии служил, а мне еще год университету долги отрабатывать!
Определенный резон в этих словах имелся, и все же я не мог не коснуться больной темы.
– А как же сеньорита Розен? Я скоро уеду, тебе придется ехать со мной.
Уве отчаянно покраснел, но сумел перебороть смущение.
– Это все из-за нее! – почти выкрикнул он. – Я не смогу здесь остаться. Не смогу видеть ее каждый день без всякой надежды на ответное чувство!
Я хмыкнул:
– И что же заставило тебя прозреть, мой юный друг?
– Ну… – Школяр замялся, потом нехотя произнес: – Ральф затмевал меня по всем статьям. Красивый, умный, из хорошей семьи! У меня не было никаких шансов. Сейчас его нет рядом с нею, а Лорелей в мою сторону даже не взглянула. Это… невыносимо! Магистр, это просто невыносимо!
– Стой! – оборвал я истерику. – Что изменилось за прошедшую седмицу, Уве? Она выразила благосклонность кому-то другому?
– Нет, что вы! – округлил глаза юнец. – Она не такая! Просто вокруг нее стал крутиться Аксель. Вы видели его, рыжий наглый фирланец. Он урод и фигляр! И ничуть не умнее меня. Да еще наведывается к гулящим девкам в «Три кошки», сам видел! Но общается она с ним…
– А не с тобой, – заключил я.
Школяр поник.
– Ладно, Уве! – похлопал я его по плечу. – Поговорю на этот счет с деканом. А сейчас прекращай жечь свечи и отправляйся спать.
Слуга ушел в свою каморку, а я лишь покачал головой. Уве безошибочно почуял шанс стать кем-то значимым и вцепился в него, будто в счастливый билет. Пусть парнишка и лицензированный ритуалист, но для аристократов он ничем не отличается от простого кмета. А вот если сумеет завести нужные знакомства и устроиться во Вселенскую комиссию, мало кто посмеет смотреть на него свысока. И, как ни крути, стремление к карьерному росту не самая плохая сублимация влечения к сеньорите Розен.
Стоит замолвить за него словечко. Раньше меня как-то совсем не волновало, что пришлось забраться юнцу в голову и слегка похозяйничать там, но сейчас, когда есть немалая вероятность, что и сам оказался жертвой подобных манипуляций…
Усилием воли я отогнал назойливую мысль и отправился спать. Завтра! Все прояснится завтра. Очень надеюсь на это.
Глава 2
Травяной сбор Уве заварил из рук вон плохо. Я с трудом заставил себя сделать пару глотков горького отвара, выбрался из-под одеяла и принялся одеваться.
– Принести завтрак? – спросил школяр.
– Нет, спущусь, – ответил я, натягивая сапоги.
Сунул за голенище стилет, задумчиво посмотрел на дорожный сундук, немного поколебался и все же вытащил из него сверток с кольчужной безрукавкой. Надел ее поверх стеганого колета, сверху прикрыл камзолом и встал у мутного зеркала, оценивающе глядя на себя со стороны.
Уве следил за мной с круглыми от удивления глазами.
– А чего ты хотел? – фыркнул я. – Полагаешь, чернокнижник ножом ткнуть не может?
Юноша неуверенно развел руками:
– Как-то не думал об этом.
Я посмотрел на школяра и напомнил о вчерашнем разговоре.
– Не передумал насчет постоянной работы? Пока я не поговорил с деканом, еще есть время отыграть все назад.
– Нет! – резко бросил Уве. – Решено!
– Как скажешь, – пожал я плечами. – Тогда вот тебе первое задание: пройдись по оружейным лавкам и поспрашивай, не покупал ли кто на днях шпагу работы мастера Рабана из Барги или его сыновей. Клеймо – ворон, сидящий на черепе. И вызнай описание покупателя, если вдруг повезет.
– Сделаю, – кивнул слуга. – А зачем?
– Затем, что я тебя попросил.
Я не стал ничего объяснять, поскольку и сам не был ни в чем до конца уверен. Просто обеспокоила слишком уж дорогая вещица в руках подручного. Не завелись ли у живоглотов лишние деньги, вот в чем вопрос.
Некстати вспомнился ларец с драгоценностями сеньоры Розен, и по спине пробежал неуютный холодок. Но нет, Ланзо бы не стал совать голову в петлю. Уверен – не стал бы!
Позавтракав в компании неразлучной парочки лекторов, я дождался прикатившего на служебной карете магистра Риперторпа и предложил подвезти коллег в университет, но те в ответ лишь рассмеялись. Сегодняшний день, помимо всего прочего, считался праздником школяров и преподавателей, занятий не было. Когда пророк пришел в Ренмель, его ученики начали собирать пожертвования, дабы накормить всех желающих посетить проповеди, и теологи видели в этом прообраз организации современных университетов.
Немудрено, что площадь перед главным корпусом оказалась сплошь запружена народом. Пока что до выпивки, фривольных песен и танцев дело не дошло, учащиеся криком и свистом поддерживали участников теологического диспута. Тут же парочка ушлых школяров предлагала всем желающим пострелять из невесть где раздобытого арбалета, суля в случае поражения мишени талер против уплаченного за участие в аттракционе гроша. Расстояние до цели было невелико, но рядом как бы невзначай прохаживался их товарищ с факультета тайных искусств. Для ритуалиста отвести в сторону болт не составляло особого труда; монетка копилась к монетке.
Проехать через толпу не было возможности, остаток пути мне, Риперторпу и магистрам-надзирающим пришлось проделать пешком. Нашу процессию заметили, и послышался недовольный ропот, но дорогу загородить никто даже не пытался. Впрочем, одна заминка все же случилась. Уже у ворот к нам подскочил молоденький школяр – явный желторотик, подбитый на какую-то каверзу своими старшими товарищами.
– Магистр! – завопил он, хватая меня за руку. – Вызываю вас на теологический диспут! Что появилось раньше: курица или яйцо? Какую точку зрения будете защищать? Решайте!
Я досадливо поморщился. Зубоскалам с теологического факультета не составит никакого труда выставить меня на посмешище вне зависимости от сделанного выбора, но и отмахиваться от приглашения не стоило.
– Сын мой, – ласково произнес я, чем поверг паренька в ступор, – любому простецу известно, что в помыслах Вседержителя и курица, и яйцо, и вообще все сущее появились одномоментно, ибо весь наш мир есть плод замысла его. Ты же, отрицая всеведенье создателя нашего, впадаешь в грех ереси. Как, чадо, тебя зовут?
Школяр побледнел от ужаса и попятился, но я держал крепко.
– Как тебя зовут?
Паренек дернулся и плюхнулся на задницу, когда я неожиданно разжал пальцы.
– Идемте, магистр! – поторопил меня Риперторп. – Оставьте сопляка в покое.
Так я и поступил.
Комнату нам выделили на третьем этаже, под самой крышей. В коридоре перед дверью уже толпился десяток учащихся: одни перепугались официального вызова на допрос и оттого пришли раньше времени, другие решили поскорее покончить со всеми формальностями и дальше уже со спокойной душой веселиться на празднике. Увы, сеньорита Розен приглашение проигнорировала. Был небольшой шанс, что она одумается и вернется из имения отца, но нет, не одумалась…
Для начала мы переставили в комнате мебель. Вынесли в коридор два стола, оставшийся сместили к окну. В центре помещения вычертили круг, в него установили стул. Магистры-надзирающие разместились по разные стороны друг напротив друга. Один встал перед мольбертом, второй принялся, разминая запястья, крутить в руках ритуальный жезл.
Я, Риперторп и секретарь университетского суда, привлеченный для ведения протоколов, разместились за столом, и тогда педель запустил внутрь первого из школяров – того самого желтоволосого смутьяна, сорвавшего вчерашнюю лекцию. Явился он не один, а в сопровождении молодого человека в мантии бакалавра.
– Я представитель корпорации школяров, – представился тот, – и буду отстаивать интересы своих товарищей.
Магистр Риперторп глянул в ответ с дружелюбием голодного стервятника и потребовал:
– Встаньте к стене и ни при каких обстоятельствах не пересекайте круга.
– Это зачем еще? – встревожился юрист. – Что за магию вы используете?
Но желтоволосый школяр не разделил опасений защитника и спокойно уселся на стул.
– Нет здесь никакой магии, – усмехнулся он и зло уставился на меня. – Отыгрываетесь за вчерашнее, да?
Риперторп постучал по столу и потребовал школяра представиться, затем спросил:
– Вы слушатель профессора Верона?
Немедленно влез юрист:
– Не отвечай! Если нужно, пусть запросят в деканате.
– Отчетность не всегда соответствует фактическому положению дел, – поморщился я. – Боюсь, придется вызвать для дачи показаний профессора. Испортить ему праздник, объяснить, почему так произошло…
Желтоволосый школяр недовольно поежился и быстро произнес:
– Да, я слушатель профессора Верона!
Дальше дело пошло проще, и худо-бедно удалось вытянуть ответы на все интересовавшие нас вопросы. Во время беседы магистр с жезлом несколько раз толкал в сторону своего коллеги эфирную волну, и тот немедленно начинал скрипеть по бумажному листу грифелем. Выставив школяра за дверь, мы с Риперторпом подошли к мольберту и уставились на неровный овал, охвативший центр координатной сетки.
– Распределение нормальное, смещение в пределах допустимого, – на глаз определил магистр.
Анализ линейных искажений, как именовался этот метод, позволял оценить состояние эфирного тела человека. Один заклинатель отправлял энергетический импульс, другой принимал сигнал и фиксировал его на бумаге. У лишенного колдовского дара простеца должен был получиться идеальный круг, а вот у адептов тайных искусств фигура могла принимать самые причудливые очертания. Наличие же нескольких обособленных контуров, как правило, говорило о связи с запредельем, но рекомендовалось использовать сразу несколько математических и графических моделей, дабы гарантированно получить объективный результат.
– Думаю, имеет смысл сначала опросить всех, а потом уже анализировать рисунки, – предложил я.
Так и решили поступить.