– Что думаешь? – спросил командир, словно не замечая, как Дмитрий держится за грудь, стараясь успокоить скачущее сердце.

– А почему ты у меня это спрашиваешь? – поинтересовался тот в ответ.

Пастор, прищурившись, посмотрел на него.

– Да что этот молодняк может понимать в зомби-апокалипсисе? У нас-то с тобой побольше опыта в этом деле, чем у них. «Рассвет мертвецов» помнишь?

Дима кивнул.

– Ну, так еще раз спрашиваю – какие идеи?

Зорин взял протянутый командиром бинокль и оглядел пространство. Складывалось впечатление, что, несмотря на большую протяженность зомби-стада, передвигались мертвые по строго ограниченной площади. Словно в доказательство этой теории, на глазах у Дмитрия шагавший с краю зомбак внезапно выпал из общей толпы, споткнувшись о неудачно подставленную ногу своего товарища. Оказавшись на земле, несчастный забился в конвульсиях, издавая еле слышный хриплый визг, от которого, впрочем, у Димы похолодело внутри, а по телу побежали противные мурашки страха. Упавший зомби попытался встать на ноги, но поскользнулся в луже и снова рухнул вниз. Скрюченные пальцы скребли жидкую грязь. На глазах у удивленных людей его и без того тощее тело стало стремительно худеть. Плоть начала отваливаться от него целыми кусками, и через каких-то десять секунд зомбак распался в мелкую пыль, как злая ведьма из детских сказок.

– Интересно, – пробормотал Пастор. – А что это у них там под ногами?

Зорин посмотрел в бинокль, а затем передал его командиру. Там, где бродили зомбари, всю землю покрывала непонятная желто-золотистая слизь, и мертвые старались не выходить за ее границы. В бинокль было заметно, что та же слизь тонкими, пульсирующими щупальцами обвивала передвигающиеся тела, затекая тем в носы, раскрытые рты и глаза.

– Что бы это ни было, но оно держит их на месте. И питает мертвецов. А может, и питается ими.

Пастор поводил биноклем влево-вправо.

– И, похоже, это как-то связано с теми вон цистернами.

Дмитрий снова взял бинокль и посмотрел туда, куда указывал командир. На дороге стояли ржавые остовы грузовиков с присоединенными к ним не менее истлевшими цистернами. Из трещин в цистернах тонкими струйками вытекала та самая желто-золотистая жидкость, покрывая поверхность, по которой ходили зомби.

– Не можешь прочитать, что это за цистерны? – спросил Пастор. – Может, на бортах надписи какие-нибудь остались?

Зорин вгляделся повнимательнее. На обшарпанных стенках огромных емкостей действительно когда-то было что-то написано, но время, непогода и ветер хорошо постарались, превратив некогда яркие картинки в размытые наброски пьяного импрессиониста. Но вот эмблему на одной из цистерн еще можно было рассмотреть. Дмитрий напряг память, силясь вспомнить, что означало это изображение в виде щита. А когда вспомнил, не смог сдержать нервного смешка – настолько абсурдной показалась ситуация.

– Что такое? Ты узнал, чьи это цистерны?

Дима кивнул, мелко трясясь от рвущегося наружу хохота. Остальная группа собралась вокруг него.

– Ну? – теряя терпение, спросил Князь. – Не тяни кота за яйца.

– Томский пивзавод, – выдавил из себя Зорин.

– Что?

– Томский пивзавод, – повторил Дмитрий. – Пиво выпускал.

Наемники по очереди посмотрели в бинокль на происходящее.

– Так это на земле – все пиво? – спросила за всех Гюрза.

Зорин закивал. Он чувствовал, что если откроет рот, то заржет в полный голос.

– А эти зомби…? – начал Пастор.

– Алкозомби, – внезапно закончил за него один из Братьев.

Определение туповатых в повседневной жизни Братьев было настолько точным и неожиданным, что всю группу скрючило от смеха. Зачем-то зажимая руками фильтры своего противогаза, командир жестом дал команду отступить. Наемники, пригнувшись, отбежали метров на триста, где и смогли поржать вдоволь. Отсмеявшись, они устроили небольшой военный совет.

– Ну, что делать будем, други? – спросил Пастор серьезно, хотя по голосу было слышно, что он все еще улыбается.

– Нам же обязательно идти в ту сторону? – поинтересовалась Гюрза у Дмитрия.

Тот кивнул:

– Ну, Томск в той стороне, значит, обязательно.

– Протяженность этой толпы, как я успел заметить, достаточно большая, но все равно она должна где-то кончаться, правильно? – продолжил командир.

Все неуверенно кивнули.

– Зомби не могут выйти за пределы пивной лужи. Так?

Все снова молча согласились с этими словами.

– Кстати, как здесь оказались эти цистерны?

Этот вопрос был адресован Зорину, как будто тот лично участвовал в эвакуации. Дима пожал плечами.


– Наверное, те, кто их привез, сбежать пытались. Какая-нибудь дежурная смена на производстве. Я-то откуда знаю?

– И прихватили с собой пиво? – спросила Оксана.

– Ага, самое ценное, что имелось под рукой, – хохотнул Князь.

– Ну, с этим нельзя не согласиться, – Пастор улыбнулся, – какая-то логика в этом есть. Так, возвращаемся к нашим зомби. Из всего вышесказанного следует, что нам надо это стадо просто обойти.

– А не опасно? – с сомнением спросил Зорин.

– У нас здесь все опасно, – парировал командир. – Да и не могут они за пределы своей лужи выйти. Видел же, что с тем несчастным произошло. Видимо, это пивное озеро тут уже давно. Просто надо не подходить близко – и все дела.

– Как-то даже слишком просто, – с сомнением пробормотала Гюрза.

Пастор махнул на нее рукой.

– Ой, не нагоняй тоску. Будем решать проблемы по мере поступления. Братья!

Те мгновенно выстроились перед командиром, как легендарные двое из ларца.

– Ты – туда, а ты – туда, – Пастор ткнул пальцем в разные стороны. – Нужно сбегать, определить протяженность, найти обходные пути. И не высовывайтесь там сильно.

Последнее замечание было явно лишним, так как уж в чем в чем, а в вопросах разведки и боя Братья были асами. Они исчезли в указанных направлениях, а оставшиеся вернулись на прежнюю позицию и принялись изучать обстановку, передавая друг другу бинокль. То, что они видели перед собой, было до отвращения однообразно. Толпа людей разной степени загрязнения, изношенности и, местами, разложения, толкаясь плечами, медленно топталась на строго определенном участке земли. Видимо, не все «зомби» были мертвыми до конца, в общепринятом смысле этого слова, и питались за счет странной пивной лужи. У некоторых индивидуумов даже на расстоянии заметны были движения глазных яблок, блеск роговицы и мерное шевеление грудной клетки при дыхании. Такие «свежаки» имели вполне привычный для современного человека вид типичного жителя постъядерного мира, одевшего на себя все, что под руку попалось. Некоторые носили военную или полицейскую форму. Из всего этого напрашивался вывод, что странная компания постоянно пополнялась новыми членами. Один такой «полумертвец» выпал из общей массы и шлепнулся на землю. Засучив всеми конечностями, он, однако, не истлел, как его собрат, а просто заполз обратно в толпу и, поднявшись на ноги, продолжил свое бессмысленное путешествие.

– Ага, – произнес командир. – Надо учесть.

Через пятнадцать минут вернулись Братья. Тихо доложив что-то на ухо Пастору, они присоединились к наблюдению. Тот с минуту что-то обдумывал.

– Слушайте сюда, – наконец, произнес он. – Браты сказали, что толпа тянется в ту сторону на сто метров, в ту – на сто пятьдесят. Численность составляет примерно голов пятьсот. Это много. Учитывая их привязанность к разлившемуся пиву, обойти их не составит труда. Пойдем по той стороне, – Пастор указал туда, где протяженность стада было сто метров.

– На всякий случай идем тихо, не шумим, не высовываемся.

Группа поднялась на ноги, проверяя ремни, карабины и завязки, чтобы ничего не брякало.

– Все готовы? Пошли.

Они двинулись вдоль стада, прячась за чахлыми кустами и естественными неровностями ландшафта. Впереди шел один из Братьев, периодически показывая жестами, где надо замереть, а где – пригнуться. Наконец, он дал команду сворачивать. Дмитрий уже совсем выбивался из сил, ибо идти пришлось даже не по покрытому толстым слоем грязи асфальту, а прямо по пересеченной местности, которая, вероятно, когда-то была распаханным полем. Нога проваливалась почти до середины голени, и чтобы ее вытащить, приходилось потратить вдвое больше сил. Остальные также с трудом преодолевали метр за метром. Сейчас группа шла по открытому пространству. Люди могли отчетливо видеть край стада, но зомби, или кто они были на самом деле, не обращали на них никакого внимания. Внезапно идущая впереди Оксана молча вскинула руки и провалилась в раскисший чернозем по пояс. Какое-то время девушка торчала из земли, словно памятник самой себе. Потом она с растущей паникой в голосе прошептала:

– Меня там кто-то трогает!

И уже в голос заорала:

– Вытащите меня отсюда!

– Заткнись! – стиснув зубы, прошипел командир, хотя в скрытности уже не было никакого смысла.

Братья, которые оказались ближе всех к провалившейся Оксане, уже изо всех сил тянули девушку за руки, но Зорин видел, как ее тело какими-то неестественными рывками погружается все глубже и глубже. К акции спасения присоединились Гюрза и Князь. Оксана уже не орала, а только тихо выла. Ее глаза за посветлевшими окулярами противогаза были белыми от ужаса. Дмитрий, наконец, преодолел сковавшее его оцепенение, насколько мог быстро, подполз по грязи к Оксане и стал разгребать землю вокруг нее. То ли его старания увенчались успехом, то ли усилия тянущих девушку бойцов принесли результат, а может, той силе, что тянула ее ноги вниз, надоело ее удерживать, но внезапно Оксана с противным чавканьем вылетела из грязевого болота. Наемники повалились на землю, перепачкавшись окончательно, а спасенная приземлилась на них сверху. Зорин с ужасом уставился на ноги девушки, ожидая увидеть там кровавые ошметки, но ноги оказались на месте. Дима вздохнул с облегчением.

– Смотрите, – заорал тонким голосом Князь.

Дмитрий глянул на проделанную Оксаной дыру в земле и сам чуть не закричал. Дыра быстро заполнялась той самой золотисто-желтой жидкостью, которую члены группы видели у зомбарей под ногами. Зорин, не спуская с нее глаз, стал быстро отползать к остальным бойцам. Жидкость заполнила дыру и потекла через край. Наемники, не двигаясь с места, завороженно смотрели, как она покрывает собой все большую площадь раскисшей почвы. В воздухе повис тяжелый, пробивающийся даже сквозь фильтры пивной аромат. Несмотря на возрастающую опасность, Дмитрий глубоко втянул носом забытый запах, и его рот непроизвольно наполнился слюной. Только сейчас Зорин осознал, как же он соскучился по пиву. Внезапно он понял, что все эти годы ему недоставало только глотка этого искрящегося, пенного напитка. Взять холодную, скользкую от выступившей влаги стеклянную бутылку, с шипением свернуть ей крышку, ощущая, как металлические ребрышки режут пальцы. Затем, наклонив глубокий стакан, по его краю начать наливать пиво, прислушиваясь к глухим всплескам и шипению формирующих пенную шапку пузырьков. Налить, что называется, «с горкой», в очередной раз удивляясь, как это пена держится высоким снежным сугробом, не вытекая из стакана. Поднести стакан к лицу, вдыхая щекочущий обоняние и вызывающий предвкушение чего-то прекрасного аромат. Сделать первый глоток, ощущая, как пузырики щиплют язык и горло. Первый глоток – самый удивительный. Больше такого не будет. Дмитрий встрепенулся, выныривая из водоворота мечтаний. Да что же он сидит-то! Вон его сколько – у самых ног. Зачерпывай руками, да пей, сколько влезет! Зорин потянулся к противогазу, чтобы сорвать с себя осточертевшую маску и, наконец, отдаться долгожданному удовольствию.

– Ты что делаешь?!

Кто-то сильный перехватил его руки и заломил их за спину. Дмитрий взвыл и начал выдираться из стального захвата. Его лишали того, о чем он мечтал всю жизнь.

– Держи его крепче.

– Да стараюсь я.

Зорина поволокли по земле. Где-то рядом слышалась возня, приглушенные хрипы и звуки ударов. Дмитрий почувствовал, как в его бедро вонзилось что-то острое, и по ноге разлилась нестерпимая боль. По телу побежали противные мурашки. Сердце вдруг часто забилось, и стало не хватать воздуха. Потом отпустило. Зорин дернулся еще пару раз, а затем его голова начала проясняться. Какое пиво? Какие пузырьки? Он толком и не помнил, какое оно, это пиво. И не любил он его никогда. Дима открыл глаза.

– Все. Отпустите.

В поле зрения возник черный противогаз.

– Очнулся? – спросил противогаз голосом Гюрзы.

Зорин кивнул. Руки отпустили, и из-за спины появился Князь.

– Ну, ты и силен, – не без восхищения пропищал он, – хоть и дрищ. Еле удержал.

Дмитрий пропустил мимо ушей эту сомнительную похвалу. Рядом с земли поднимался Пастор. Вид у него был такой, как будто он выстоял полных пятнадцать раундов против чемпиона по каким-нибудь единоборствам. Поодаль, тяжело дыша, стояли Братья.

– Эк меня вштырило, – пробормотал командир. – Давно так бухнуть не хотел.