– Ладно, будь по-твоему, – проворчал он. – Но потом ты уйдешь. А одеваться я не буду.

Оксана радостно закивала и поднялась следом.

– Я здесь постою, в «комнате».

Зорин кивнул и направился к двери.

Открыв ее, он вышел в коридор. Странно, но родители уже стояли в прихожей, словно ожидая его. Дмитрий прошел мимо них и начал молча одевать тапки.

– Сынок, ты куда? – настороженно спросила мать.

– Пойду, почту посмотрю.

– Я уже смотрел, – отец переместился к двери, встав между ней и Димой.

– Ну, я просто на улицу выйду, воздухом подышу.

Отец положил руку на косяк, полностью перекрыв проход.

– А ты в комнате окно открой и дыши, сколько влезет.

– Правда, сынок. Иди в свою комнату, отдохни, – мать подошла к нему и положила руки ему на плечи. Сразу появилось чувство покалывания, закружилась голова. Зорин резко стряхнул материны руки.

– Да не хочу я отдыхать. Я пройтись хочу. Или это запрещено?

– Ты как с родителями разговариваешь? А ну, быстро в комнату, я с тобой позже побеседую, – отец схватил его за руку и попытался толкнуть обратно. Дмитрий вырвался.

– Да что с вами происходит? Дайте мне пройти!

Мать встала рядом с отцом.

– Димочка, иди в комнату.

Внезапно голова отца разлетелась в стороны красными брызгами и осколками черепа. Скальп отлетел на дверь и медленно сполз вниз. Немного крови попало на Зорина, который буквально онемел от произошедшего. Он медленно повернулся в сторону своей комнаты. Около его дверей стояла Оксана. В руках у нее была «Сайга», из ствола вился сизый дымок.

– Ты что наделала?! – прошептал Дима. – Ты что, сволочь, наде…

– Обернись!

Он повернулся назад. Мать стояла в той же позе с абсолютно спокойным выражением лица. И, что было удивительнее всего, безголовое тело отца также стояло на месте. Из обрывков шеи вверх уже тянулись тонкие черные нити, свиваясь в плотный клубок. Клубок вырос до размеров головы, затем поверхность порозовела. Перед Зориным вновь стоял отец, целый и невредимый, спокойно глядя на него, словно ничего не произошло.

– Сынок, иди в свою комнату.

Дмитрий попятился назад, в ужасе глядя на своих родителей. Или все же не родителей. Существа перед ним сделали шаг в его сторону. Сделали настолько синхронно, как будто ими руководил невидимый кукловод.

– Быстро за мной!

Девушка выстрелила еще два раза. В груди и лице матери появились рваные дыры, которые, впрочем, тут же заросли. Родители одновременно заговорили:

– Сынок, иди к нам.

Внезапно все вокруг стало изменяться. Обои со стен начали отваливаться кусками, сами стены – рассыпаться в пыль. Свет померк, сменившись молочно-белой пеленой. Пол покрылся трещинами и на глазах у Зорина превратился в неровную, каменистую поверхность. Стена, отделявшая коридор от его комнаты, оказалась большим замшелым валуном, из-за которого теперь высовывалась Оксана, яростно махая руками. Потолок просто распался на куски и улетел в белую высь.

Одновременно менялись и «родители» Димы. Плоть пластами отваливалась от тел, открывая под ней черное бугристое нечто. Из этих существ вырастали все новые и новые отростки, часть которых уперлась в землю, а часть колыхалась в воздухе и тянулась к Дмитрию. По всей поверхности их тел хаотично плавали мутно-зеленые светящиеся глаза, которым это передвижение не мешало постоянно смотреть на Зорина. Пасть, усыпанная мелкими зубами, тоже не имела постоянного места и перемещалась вслед за глазами. Обе твари постоянно двигались, перетекая внутри своих тел, словно амебы, впрочем, сохраняя ощущение твердости. Самым жутким было то, что, несмотря на изменившуюся внешность, они продолжали играть свои роли. Тварь, которая была впереди, открыла пасть и, абсолютно не шевеля губами, пробулькала:

– Сынок, пойдем на кухню и серьезно поговорим.

Ползущая сзади вторила:

– Да, сынок. Я там для тебя оладушек приготовила.

Этого издевательства над памятью родителей Дмитрий не выдержал. Он подскочил к Оксане, выдернул у нее из рук протянутую «Сайгу» и начал одну за другой всаживать пули в мерзкие тела. Грохот выстрелов разорвал белесую тишину. Черные куски отлетали от переливающихся тел, которые тут же распадались в воздухе. От них отрывались целые конечности, но на их месте отрастали новые. Дима заметил, что смог прострелить несколько глаз, что, впрочем, никак не повредило тварям. С тем же медленным упорством они продолжали приближаться к человеку.

Зорин полностью опустошил магазин, но не причинил монстрам ни малейшего вреда. Плюнув с досады, он опустил оружие и спрятался за валун рядом с Оксаной. Рядом уже лежали костюм и противогаз. Тут Дима заметил, что вместе с его родной квартирой и родителями в небытие ушло то, во что он был одет. Вещи, которые он достал из своего призрачного шкафа после того, как снял защитный костюм, исчезли, и сейчас он сидел рядом с девушкой в чем мать родила. Зорин выронил от неожиданности карабин и заметался, пытаясь прикрыться. Оксана мельком взглянула на его мучения и, отвернувшись, «успокоила»:

– Да ладно, Дима. Я тебя таким уже минут пятнадцать наблюдаю. Уже изучила вдоль и поперек.

Зорин почувствовал, как густой румянец заливает его лицо. Пятясь, он переместился за спину девушки, взяв на изготовку карабин и сделав вид, что прикрывает ее.

Между тем, пленившие его твари подобрались ближе, все еще издавая призывные возгласы. Немного подумав, Оксана повернулась и прошептала:

– Как только я начну, хватай костюм и беги. Вон в том направлении, не сворачивая. Как выйдешь из тумана, будешь в безопасности.


Дима непонимающе уставился на девушку.

– Чего начнется?

– Увидишь. Нечто из арсенала экстрасенсов.

– А ты-то как?

– Не беспокойся. Выйдешь из тумана – жди меня. Я с ними быстро разберусь.

Не дожидаясь ответа, Оксана встала и направилась в сторону приближающихся тварей. Дмитрий обратил внимание, что карабин она оставила. Она шла прямо, не скрываясь, словно желая, чтобы чудовища ее увидели.

– Оксана, карабин! – хотел было крикнуть он, но девушка, не оборачиваясь, протянула назад руку и погрозила ему. Зорин сдержался и стал ожидать развития событий.

Оксана подошла к валуну и стала ждать. Голоса тварей слышались все ближе. Вот из-за камня показалась первая из них, выставив вперед два отростка и переместив на них пару глаз. Вероятно, это был «отец». А может, и «мать», Дима перестал различать их после перемены облика. Мутные глаза уставились на спрятавшегося за тележкой Зорина, глядя сквозь Оксану, словно ее и не было вовсе. В них загорелся охотничий азарт.

– Митя, вот ты где! – радостно пробулькало чудище.

Внезапно девушка протянула вперед обе руки. Тварь остановилась, удивленно задвигав отростками с глазами в стороны, как будто мгновенно потеряла Диму из вида. Сзади показалась другая. Первая что-то булькнула ей, и они завертелись на месте, выкидывая в разные стороны отростки. Их глаза быстро заметались по телу, выскакивая то на одной, то на другой ложноножке.

Зорин понял, что нужный момент настал. Быстро вскочив, он, уже не обращая внимания на наготу, подхватил костюм, ружье и карабин и помчался в ту сторону, куда указала Оксана. Ну, по крайней мере, он так думал. Дима бежал изо всех сил, не оглядываясь и не смотря по сторонам. Так как вокруг все было бело, и не за что было зацепиться взглядом, он не видел смысла всматриваться в туман, боясь сбиться, подчинившись ложному чувству. Туман вокруг казался неподвижным, и только по ветру, бьющему прямо в лицо, Дмитрий понимал, что он все-таки передвигается. Лишившись ощущения времени и пространства, он несся, отринув страх, сожаления, переживания, впервые чувствуя себя по-настоящему свободным. Не зная, выберется ли он отсюда живым, он не боялся будущего. Он забыл обо всем, полностью сосредоточившись на беге.

Постепенно силы начали покидать его. Дыхание со свистом вырывалась изо рта, каждый вздох отдавался в груди болью. Зорин решил, что хватит. Он и так сделал все для своего спасения, и большего от него требовать нельзя. Теперь можно было с чистой совестью остановиться и отдаться на милость судьбы. Дмитрий замедлился и пошел, волоча за собой костюм, ружье и «Сайгу». Мелькнула мысль бросить все это, но он подумал, что даже эти вещи не заслужили, чтоб их оставили в этом тумане. Постепенно дыхание выравнивалось, сердце перестало пытаться выпрыгнуть через горло наружу, а в ушах затих оглушительный ритмичный стук разгоряченной крови. Теперь Дима шел не спеша. Голова была пустая. Он даже не стал открывать глаза.

Внезапно что-то нарушило тишину. Зорин остановился и, не открывая глаз, прислушался. Вдалеке он услышал свистящий крик охотящегося ящера, одного из тех, которых они в последнее время часто замечали в сером небе. Дмитрий открыл глаза. Туман стал менее плотным и более прозрачным. Наверху был виден маленький кружочек – чуть светлее окружающей белизны. Блин, да это же солнце. Зорин прибавил шагу. Вскоре он начал различать камни и землю под ногами, а спустя еще несколько минут – размытую линию горизонта.

Наконец Дмитрий вышел на ровную, покрытую редкой растительностью землю. Слева была видна полоса растрескавшегося асфальта трассы М53. Надо же, он почти не отклонился от первоначального курса.

Холодный порыв ветра заставил его поежиться. Зорин вспомнил, что на нем до сих пор ничего нет. Он торопливо натянул прямо на голое тело костюм химзащиты. Надо будет где-нибудь разжиться нижним бельем. Одевшись, он посмотрел назад. Сзади, насколько хватало взгляда, висела уже знакомая ровная белесая стена. Где-то там сражается с монстрами Оксана. Дмитрий схватил ружье и карабин и хотел было ринуться обратно в туман. Он пробежал ровно три шага и остановился прямо перед туманной границей.

Как ни хотел Зорин снова увидеть Оксану, здравый смысл подсказывал, что он заблудится в этом молоке, не пройдя и двадцати шагов. И не найдет дорогу обратно, к тому проклятому валуну. Только сгинет без следа, сведя на нет все то, что сделала девушка для его спасения.

Дмитрий вернулся на место и без сил опустился на землю. Сжав карабин, он стал до боли в глазах всматриваться в туман, но тот простирался от земли до неба, выводя из себя своей неподвижностью. Зорин смотрел вперед, почти не моргая. Через час у него заболели глаза, через два – потекли слезы. И не только от напряжения. Дмитрий встал с земли. Слезы катились по неподвижному, как у памятника, лицу. Он еще раз посмотрел на белую завесу и стал устраиваться прямо на земле, намереваясь заночевать возле границы тумана, чтобы встретить Оксану, если она выйдет. Зорин с силой врезал себе кулаком по правой скуле. Когда выйдет, козел ты драный, когда!!! Он упал на землю и вцепился ногтями себе в лицо. Плечи его затряслись.

Внезапно из тумана вылетела маленькая фигурка. Гюрза с разбегу пронеслась мимо опешившего Димы и растянулась на земле, поскользнувшись в грязной луже. Следом, так же изящно, на свет божий, скользя по грязи на пузе, появился Князь. Братья вышли из белой дымки быстрым шагом, поддерживая друг друга. Спустя несколько секунд из пелены спиной вперед вылетел Пастор. Вся группа была в сборе. Нет, не вся. Зорин растерянно посмотрел на стену тумана. Где Оксана? Как только он подумал об этом, она выбежала прямо к нему в объятия, опрокинув в холодную грязь.

– Оксана? – начал было Дмитрий.

– Бежим!

Вскочив, девушка бросилась в сторону. За ней последовали все остальные наемники. Ошарашенный Дима остался лежать в грязи.

Внезапно на свет заходящего солнца выскочило черное, бесформенное тело. Чудовище неслось за убегающей Оксаной со скоростью локомотива. Зорин зажмурил глаза, ожидая, что сейчас оно размажет его по земле. Но, как только тварь оказалась на свету, произошло неожиданное.

Угрожающий рев чудовища сменился пронзительным визгом. Тварь споткнулась и, рухнув на ровном месте, завертелась волчком в неглубокой луже, разбрасывая вокруг мокрые комья. От черной кожи повалил дым, запах которого шибанул в нос, перехватив дыхание. Кое-где на черном теле показались язычки пламени. Монстр, загребая всеми имеющимися конечностями, метнулся назад, под прикрытие тумана. Его звенящий визг, полный боли и страдания, еще долго доносился оттуда, затихая вдалеке.

Дмитрий неподвижно глядел туда, куда убежала обожженная тварь. Слезы больше не бежали по его щекам. За спиной послышался шорох. Он оглянулся. Члены отряда потихоньку выползали из своих укрытий. Оксана уже стояла на ногах и пыталась отряхнуть с костюма химзащиты раскисшую грязь, но только размазывала ее по резине. Поняв всю бесполезность своих действий, она прекратила это занятие, посмотрела на перепачканные ладони и, разведя их в стороны, сказала, глядя на Зорина:

– Ну вот, как-то так. Пока вас всех соберешь, полдня пройдет.





Глава 10

Дневник




Несмотря на, казалось бы, счастливое спасение, настроение у всех членов группы было подавленное. Остаток пути, вплоть до заката, наемники прошли молча, глядя по сторонам или перед собой. Они были погружены в собственные мысли и лишь изредка кидали злобные взгляды на Оксану. Девушка не могла не заметить этого и вскоре переместилась в хвост группы, чтобы не попадаться на глаза товарищам.

– Мне вас что, там надо было оставить? – с горечью крикнула она оттуда. Ей никто не ответил.

Странное дело, но Дмитрий понимал, что творится в душах его попутчиков. С одной стороны, трудно было не признать, что Оксана всех их спасла. В одиночку. Лишь благодаря своим необычайным способностям. Если бы не она, сидели бы они там, в тумане, блаженно улыбаясь и постепенно отдавая все свои жизненные силы аморфным чудовищам. С другой стороны, Зорин не мог забыть того ощущения дома, вернувшегося счастья и спокойствия, которое он испытал, перешагнув порог «квартиры». Он вновь оказался там, где уже не чаял оказаться. Вновь обрел то, что, казалось, было потеряно навсегда. Он получил второй шанс, пусть даже ненастоящий, пусть даже ценой собственной жизни. А Оксана лишила его всего этого, выкинув его помимо воли в реальный мир, полный холода, грязи, предательства и смерти. Что в данном случае было бы лучше, Дмитрий однозначно ответить не мог. И, видимо, все остальные бойцы тоже побывали где-то в похожих местах, каждый в своем личном раю, где снова живы родители, любимые, друзья.

Дима взглянул на Оксану, и ему показалось, что глаза ее за окулярами противогаза полны слез. Она тоже понимала, что сделала. И остальные это понимали. Все всё понимали, но ничего не могли с собой поделать, бросая на девушку редкие, полные боли взгляды.

Зорину захотелось подойти к Оксане и приободрить ее, сказать что-нибудь хорошее, но что-то ему помешало. Не сейчас. Потом. Когда душа успокоится. Он отвернулся и постарался сосредоточиться на раскисшей под мокрым снегом дороге. Какое-то время это получалось, так как при каждом шаге нога погружалась в жижу почти по щиколотку, и приходилось прикладывать немало усилий, чтобы выдрать ее обратно.

Плюс ко всему еще поднялся сильный встречный ветер, толкавший путников обратно, словно стараясь не пустить настырных людишек к своей цели. Снег забивал окуляры, и членам отряда приходилось практически ежесекундно протирать их руками, чтобы хоть что-то разглядеть в набирающей силу метели. Они как будто снова оказались в белом тумане, что, опять же, не прибавило им хорошего настроения.

В мельтешащей пороше показался еле различимый дорожный указатель. Дима отделился от группы и подошел к нему, чтобы узнать, где они находятся. Стерев рукой налипший снег, он с удивлением прочитал «Алаево». Ни фига ж себе! Оказывается, они за битвами да погонями не заметили, как отмахали большую часть пути. Как же так получилось? Они же вышли совсем недавно. Зорин задумался. А действительно, сколько времени прошло с того момента, как они покинули Новосибирский метрополитен? Он внезапно понял, что не может ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Сколько они пробыли в муравейнике? А в тумане? Оксана говорила – несколько часов. Тогда как они оказались около Алаева? Дмитрий почувствовал, что у него от этих размышлений начинает болеть голова. А, к черту. Он мысленно махнул рукой. Похоже, из всей группы только он примерно представлял дорогу между Новосибом и Томском. Остальные не должны ничего заметить, а следовательно, и заморачиваться не стоит. Зорин подошел к Пастору.