Подруги взлетели по винтовой лестнице и оказались внутри стеклянного купола с большим квадратным отверстием там, где располагались тросы. В центре громоздились закрытые металлическими кожухами механизмы, приводившие в движение канатную дорогу, – гигантские шестерни, колеса и лебедки. Там же находилась застекленная кабина, откуда можно было управлять подъемником. Не успела Тайна толком оглядеться, как снизу раздался полный ненависти вопль:

– Убейте их! Я хочу, чтобы они обе сдохли!

В ту же секунду в открытую часть купола ворвался ледяной порыв ветра, заставивший сдвоенные кресла закачаться. Тайна посмотрела на небо, еще недавно ярко-синее, а сейчас вдруг подернувшееся серой пеленой.

– Лена сердится, – сказала Тайна, глядя, как над Эдельвейсом сгущаются тучи.

Она уже видела такое, в день, когда Лена, очнувшись, обнаружила, что обзавелась скорпионьим хвостом.

– Конечно, она сердится! – фыркнула Вера. – Думаешь, я не заметила?

– Не, – отмахнулась Тайна. – Я не о том. Лена умеет вызывать дождь. Когда она злится, то перестает контролировать свои силы.

– Будет ливень? – уточнила ведьма.

– Думаю, да.

В этот момент на лестнице послышались шаги.

– Так, – сказала Вера. – Я попробую их задержать, а ты включай подъемник.

– Мы будем идеальной мишенью, если сядем туда, – покачала головой Тайна, с сомнением оглядываясь на пластмассовые кресла, болтавшиеся на ветру.

– Есть идеи получше?

Идей у Тайны не было, и она направилась к кабинке, где располагался пульт управления подъемником. Открыв прозрачную дверь, девушка села в кресло оператора и окинула взглядом большую панель с кучей кнопок и тумблеров. У нее был опыт управления каруселью, поэтому она не сомневалась, что сумеет запустить канатную дорогу. Краем уха слушая, как Вера выкрикивает заклинания вперемежку с ругательствами, Тайна принялась нажимать все кнопки подряд. В какой-то момент у нее за спиной, там, где располагались моторы и лебедки, послышался нарастающий гул и протяжный металлический скрежет. Посмотрев сквозь запотевшее окно, Тайна увидела, что подъемник ожил и кресла вереницей потянулись вверх, одно за другим.

Довольная собой, Тайна покинула кабинку. Вера стояла над лестницей и указательным пальцем чертила в воздухе какие-то символы. На ступеньках валялось несколько дохлых крыс; снизу доносились истеричные вопли Лены и голоса остальных Полуночников. Внезапно между ступеньками пролетел плотный сгусток огня и, едва не зацепив Веру, врезался в потолок. На девушек со звоном обрушился град стеклянных осколков. Тайна стояла чуть поодаль, а Вера – прямо под разбившейся стеклянной секцией. Несколько больших осколков пролетели мимо, а осколки помельче осы пали ведьму. На секунду Тайна даже перестала видеть подругу, скрытую льющимся на нее смертоносным дождем. Пригибаясь, как солдат под обстрелом, Вера метнулась в сторону. Толстая куртка и вязаная шапочка защитили ее, однако руки, которыми она инстинктивно прикрыла голову, покрылись порезами.

Вслед за первым пылающим снарядом из круглого проема в полу вылетело еще несколько. Если бы Тайна не знала, на что способен Артем, она бы, наверное, решила, что кто-то внизу запускает фейерверки. Девушки бросились к подъемнику, не дожидаясь, пока их изрежет падающими сверху стекляшками.

Кресла двигались с такой скоростью, чтобы пассажиры канатной дороги могли не торопясь усесться и защелкнуть рамку, не дававшую выпасть из кресла во время поездки. Девушки заняли соседние сиденья и пристегнулись, как делали до них тысячи лыжников, желающих без особых хлопот попасть сразу из центра Эдельвейса на горнолыжные трассы. Скоро Тайна почувствовала, как ее ноги отрываются от пола. Покачиваясь и слегка пружиня, кресла поползли вверх.

Расстояние между станцией и единственными пассажирами медленно, но верно увеличивалось. Тайна оглянулась и увидела Полуночников, которые что-то обсуждали, эмоционально жестикулируя. Наконец Лена села в кресло, рядом с ней устроился Артем. Тимофей, у ног которого вертелись крысы, остался под стеклянным куполом.

Веру с Тайной и Лену с Артемом разделяло метров десять и всего два пустых парных кресла. Повернуться назад в тесном кресле, когда тебя прижимает к сиденью металлическая рамка, было почти невозможно, но Тайна развернулась насколько сумела. Глянув в пылающие ненавистью глаза Лены, она сказала, повысив голос:

– А тебе не приходило в голову, что Кристина вас просто использует? Заставляет делать за нее грязную работу?

– Это не твое дело! – крикнула Лена, и ее слова в точности совпали с очередным порывом ветра.

Она пихнула локтем Артема, и тот чиркнул увесистой стальной зажигалкой, которую держал в левой руке. Тут же в его правой, открытой ладони вспыхнул огненный шар. Размахнувшись, Артем швырнул его в Тайну и Веру, но клубок огня пролетел мимо них, упал на крышу какого-то отеля и там погас, зашипев в снегу.

– Плохо дело, – нахмурилась Вера. – Пока мы доберемся до верха, он нас заживо поджарит!

– Не поджарит, у меня есть план, – отозвалась Тайна и, уже обращаясь к Лене, сказала: – На тебя противно смотреть. Ты грязная, и от тебя воняет. А в приюте строила из себя самую крутую.

Свет заметно померк, тучи стремительно наливались чернотой.

– Достань их! – крикнула Лена, толкая Артема.

В девушек полетели огненные шары, шипя и разбрасывая искры. Пустые кресла, которые раскачивал ветер, мешали Артему целиться, и все снаряды хоть и проносились в опасной близости, но пока не задевали Веру и Тайну.

– А еще ты должна сказать мне спасибо за то, что я разделалась с Иваном Николаевичем, – продолжала Тайна, не обращая внимания на летящие мимо сгустки огня. Она уже чувствовала на лице первые холодные капли дождя. – Хочешь знать почему?

В этот момент удачно брошенный снаряд врезался в спинку кресла, на котором сидела Вера. В воздухе запахло жженой пластмассой.

– Если у тебя действительно есть план, стоит с ним поторопиться, – заметила Вера. – Следующий шарик может прилететь кому-нибудь из нас в голову!

– Если бы Иван Николаевич увидел, во что ты превратилась, – отчеканила Тайна, глядя Лене в глаза, – он бы, наверное, сказал, что этого не может быть. Мне и самой до сих пор не верится. А ведь Иван Николаевич считал тебя особенной. Так что, убив его, я избавила тебя от позора.

Лена, пристегнутая к креслу и не способная лично добраться до Тайны, издала длинный, полный бессильной злобы крик. В тот же миг небеса разверзлись, и на Эдельвейс хлынул дождь. Серая непроницаемая пелена скрыла Лену и Артема, который теперь не мог швыряться огнем. Вера показала Тайне поднятый вверх большой палец.

Полыхнула холодная белая вспышка, и прогремел раскат грома. За первым ударом последовал второй, а за вторым – третий. Рокот стоял такой, словно Эдельвейс находился не в кольце гор, а в чреве титанического барабана. И пока люди внизу пытались найти укрытие, некое злое божество било по низко нависшим небесам, как по туго натянутой серой коже, возвещая конец времен.

Тайна натянула капюшон, мысленно поблагодарив Иру, одевшую их в непромокаемые лыжные куртки. Кресла ползли сквозь дождь, вздрагивая каждый раз, когда механизм, скользящий по толстому канату, пересекал очередную опору. Так прошло несколько долгих минут, и наконец впереди замаячила верхняя посадочная платформа – здание со стеклянным куполом, бывшее точной копией того, что располагалось на центральной площади Эдельвейса. Крыши отелей давно остались позади, и внизу проплывали нагромождения камней и верхушки вековых сосен.

– Как только окажемся внутри, надо будет отключить подъемник! – крикнула Вера, смахивая с лица дождевые капли.

Квадратный темный зев, в который ныряли пустые кресла, становился все ближе. Едва оказавшись под куполом, Вера откинула рамку безопасности и спрыгнула на гладкий бетонный пол. Оставляя мокрые следы, она бегом пересекла посадочную зону и скрылась за машинной частью, огороженной перилами и металлической сеткой. Прошло несколько секунд, подъемник дернулся и замер. Тайна разблокировала рамку и спрыгнула с кресла. Отряхиваясь, она подошла к бортику, за которым был крутой каменистый обрыв. Верхняя посадочная станция прилепилась на горном склоне, подобно гнезду ласточки. Лена и Артем, оба промокшие до нитки, застряли, не доехав до платформы примерно пять метров. Глава Полуночного клуба орала, ругалась, сучила ногами и раскачивала кресло, так что канат над ее головой пружинил и поскрипывал.

– Уходим, – сказала Вера, возникая рядом с Тайной. – Это их надолго не задержит.

По винтовой лестнице девушки спустились на первый этаж и, проскользнув под турникетом, покинули посадочную станцию. Тайна остановилась на ступеньках, полной грудью вдохнув непривычный горный воздух. Ливень бушевал чуть ниже по склону, здесь же, над просторной смотровой площадкой, небо было чистое. Широкое заснеженное плато располагалось между острыми горными пиками, внизу темно-синими, а сверху белыми, утопающими в облачной пене. Ближе к склонам были натянуты заградительные сетки и торчали треугольные знаки наподобие дорожных – на каждом красовалось одно и то же изображение человечка, падающего со скалы. Там и тут стояли одноэтажные, с шапками снега на крышах, домики, в которых лыжники могли согреться, выпить кофе или взять напрокат снаряжение. Неподалеку от посадочной станции высился массивный столб со стрелками, указывающими разные направления: «Горнолыжные спуски», «Ресторан „Крыша мира”», «Прокат сноубордов». Ниже располагалась табличка с надписью: «Эдельвейс-пик. Высота 2509 м».


– Нам надо вниз, – сказала Вера.

– Мы же выключили подъемник, – напомнила Тайна. – И там Лена с Артемом.

– Я знаю. Поэтому спустимся так, прямо по склону. Наверняка там есть какие-нибудь тропинки…

Подруги обошли смотровую площадку, увязая в сугробах. Здесь было прохладнее, чем внизу, солнце слепило, отражаясь от снега, а кислорода не хватало. И все же Тайне пришло в голову, что Эдельвейс-пик – это хорошее место, возможно лучшее, где ей довелось побывать. Воздух здесь бодрил, пусть им и трудно было надышаться, а снег казался настолько чистым, что его совершенно не хотелось топтать.

Тайна много раз видела Черноту, странную жидкую субстанцию, которая появлялась ниоткуда, словно дурная кровь, вытекающая из ран мироздания. Во время последней схватки со Злым-человеком-на-крыльях все вокруг было затоплено этой мерзостью. Здесь же, среди белоснежных, паривших в синеватой дымке вершин, таким вещам не было места.

– И мне тоже здесь не место, – прошептала Тайна, со всей возможной остротой осознавая, что дороги, по которым ей суждено ходить, укрыты мрачной тенью. Это немного огорчало.

– Чего ты там бормочешь? – поинтересовалась Вера.

– Ничего. Смотри, еще указатель, – сказала Тайна, направляясь к столбу с деревянными стрелками. На одной из них, нацеленной в сторону городка, было написано «Спуск № 4».

Девушки двинулись в указанном направлении и вскоре увидели дорогу, петлявшую между скалами и деревьями. Заканчивался он далеко внизу, там, где виднелись крыши первых отелей.

– Отлично, – выдохнула Вера. – Теперь хоть не придется пробираться козьими тропками…

За ночь широкую трассу занесло снегом, но все же идти по ней было удобней, чем по бурелому. Справа и слева сплошной стеной стояли деревья; из сугробов торчали длинные гибкие шесты с красными флажками, обозначавшие границы трассы.

Некоторое время подруги шли в молчании.

– Интересно, сколько сейчас времени? – спросила Тайна, когда бо́льшая часть трассы осталась позади. – Как думаешь, Кристина уже сделала… то, что обещала?

– Понятия не имею, – поморщилась Вера. – Я без часов!

– Если мы не найдем Кристину, мне придется сдаться, – произнесла Тайна. – Иначе она будет убивать снова и снова.

– Мы это уже обсуждали, и ты сама согласилась, что… – начала Вера, но вдруг осеклась. – Тс-с!

– Что? – спросила Тайна, оглядываясь.

– Кажется, я что-то слышала… шаги…

Девушки замерли, и в наступившей тишине стал отчетливо слышен скрип снега под чьими-то подошвами. В этом месте трасса делала крутой поворот, так что Тайна и Вера не видели, кто идет им навстречу. Звук шагов приближался, и вскоре из-за деревьев показалась запыхавшаяся девочка-подросток. Похожая на беспризорницу, она остановилась возле флажка, вытаращив глаза и как будто силясь что-то сказать. Из ее приоткрытого рта вырывались облачка пара.

Тайна вгляделась в чумазое лицо, не понимая, почему эта девчонка, скорее всего оказавшаяся здесь случайно, кажется ей знакомой. Вера тем временем сложила пальцы правой руки «козой» и смачно сплюнула через левое плечо.

– Это ты! – наконец выпалила девочка. – Это действительно ты!

Она сорвалась с места и, спотыкаясь, побежала к Тайне. Вера шагнула вперед, очевидно, собираясь встретить подозрительную девчонку каким-нибудь заклинанием.

– Подожди. – Тайна остановила Веру, положив руку ей на плечо. – Кажется, я ее знаю.

Девочка остановилась в двух шагах от Тайны. На ее бледных щеках полыхали пунцовые пятна, грудь часто вздымалась, а глаза горели.

– Маша? – спросила Тайна. – Ты, что ли?

– Да! – взвизгнула девочка и бросилась ей на шею.

Вера попыталась вмешаться, но ее протянутая рука была грубо отброшена в сторону.

Маша обняла Тайну, и было ясно, что сейчас вся магия мира не смогла бы расцепить ее худые руки.

– О боже, о боже… это ты… это реально ты… о господи боже…

– Я тоже рада тебя видеть, – вполне искренне произнесла Тайна.

Девочка громко всхлипнула, по ее щекам потекли слезы.

– Мне сказали, ты умерла. Они сказали, Иван Николаевич убил тебя. Они все врали, мерзкие гады, сволочи…

Когда Тайна познакомилась с Машей, та выглядела лет на одиннадцать-двенадцать. Сейчас ей можно было дать шестнадцать или чуть больше. Вязаную шапочку она, как и в детстве, натягивала до самых глаз, словно хотела спрятать лицо. Серая замызганная толстовка висела на худых плечах подобно мешку, темно-синие джинсы лоснились от въевшейся грязи. Маша выглядела измученной и нездоровой – на бледном лице выделялись лишь темные и как будто безумные глаза, из-под шапочки торчали сальные пряди волос.

Маша слегка отстранилась от Тайны, заглянула ей в лицо и сбивчиво затараторила:

– Я каждый день думала о тебе, каждый день. Меня обижали, мучили, но я вспоминала о нас, о том, как мы дружили. Знаешь, мне было очень плохо одной, никто меня не защищал и не говорил ничего доброго. Я даже хотела умереть, но ведь ты бы меня отругала за такое…

Тайна кивнула.

– Вот! Поэтому я ничего с собой не сделала. Но теперь мы снова вместе, да? Это же очень здорово, скажи?