– Надеюсь, это не шутка?
– Искренно сожалею, – сказал Пушкин. – Мне надо знать настоящую причину, почему не поехали с Юстовой примерять свадебное платье.
– Никакой причины, – ответила Гая, переживая тяжкую новость. – Тася утром прислала записку, просила не приезжать в салон…
– Записка при вас?
– Нет, конечно… Куда-то дела, – словно извиняясь, сказала она. – Бедная Тася, какая трагическая случайность…
– Могу попросить вас поискать записку?
– Конечно… Постараюсь, если это так важно…
– Сделали Юстовой свадебный подарок?
Гая покачала головой.
– Не успела… Тася мечтала о дамских часиках на цепочке с гравировкой, собиралась вручить ей после венчания…
– Мадам Вейриоль за глаза называют «матушка Гусыня»?
Гая взглянула, как будто он пошутил.
– Никогда не слышала… Во всяком случае, ни Астра Федоровна, ни Тася так ее не называли…
– А как называли?
– Просто Жанна…
– Мадемуазель Юстова и ваша сестра поддерживали отношения?
– Хотите знать, могла ли Астра Федоровна встречаться с Тасей без меня?
Быстрый ум у девушки. Даже слишком. Пушкин согласился.
– Тася и Астра Федоровна не были близкими подругами, – ответила Гая. – Должна признать, что моя сестра бывает резка с людьми ниже ее по положению… Вчера она подарила Тасе серьги в кофейной таким образом, что… Позвольте опустить подробности… Другая бы вышвырнула их, но Тася приняла… Астра никогда бы не пригласила ее на свою свадьбу… Вы ошиблись, Алексей Сергеевич… Теперь позвольте задать вам вопрос…
Пушкину ничего не оставалось, как согласиться.
– Вы не скрываете, как принято в полиции, обстоятельства смерти Таси? Неужели она погибла от утюга? Как это возможно?
– Пока других оснований нет, – ответил Пушкин. – Мадемуазель Юстовой кто-то мог желать смерти?
– Что вы, что вы. – Гая по-детски помахала ручкой. – Тася с трудом скопила приданое. Фекла Маркеловна чудом нашла ей мужа. Господин Ферх – хороший и простой человек. Из всех достоинств – дружба с графом Урсеговым. Соперниц у Таси точно не было…
– У вашей сестры может быть недоброжелатель?
Гая не испугалась и позволила себе излишне долгий взгляд на красивого мужчину, который нравился ей все больше.
– Что вы имеете в виду?
– Может, кто-то желает Астре Федоровне смерти?
Она ответила не слишком поспешно, обдумав.
– Чуть больше года назад к сестре сватался князь с Кавказа, кажется черкес… Ей тогда было пятнадцать… По закону девушке в таком возрасте можно выходить замуж, если она родилась на Кавказе. Князь уверял, что все устроит у себя. Просил соблюсти традиции рода – умыкнуть невесту. Батюшка наотрез отказался. Он, конечно, мечтал породниться с родовитым аристократом, но князь был откровенным сумасшедшим… Простите за резкость…
– Обещал всех зарезать? – спросил Пушкин.
– О, так кричал и руками размахивал… Просто смешно… Батюшка взял его за шиворот, поднял, как собачонку, и вышвырнул вон. Князь грозился страшной местью, но с тех пор так и не появлялся. А других и вообразить не могу. Женихов было много отставленных, но ведь по воле батюшки. Сестрица тут совсем ни при чем…
Пушкина не заинтересовало имя кавказского князя. Уж если девушка не верит, что этот субъект мог представлять опасность, то сыск тем более. Он еще подумал, что в доме, где столько женщин, нельзя сохранить известие о смерти Юстовой в тайне. Гаю подвергнут такому допросу, перед которым полицейский покажется детской шалостью. Поклонившись ей, Пушкин вышел в малую гостиную.
Проводив его, Гая не смогла сдержать слезы. Она вытирала глаза манжетой с оборванной пуговицей и тихо плакала о том, о чем не могла рассказать никому, даже сестре… Кажется, она влюбилась по-настоящему… И это было так ужасно… Не потому, что он старый и бедный, а потому… Потому что если он сделает предложение, то никогда не сможет полюбить ее, некрасивую и неловкую, по-настоящему… Слишком велика между ними разница… Как мучительно сознавать это… И все-таки… Вдруг случится чудо?
…У дверей поджидала Василиса, не скрывая, что подслушивала.
– Узнали все, что хотели? – спросила она.
Пушкин отметил, что в доме купца Бабанова барышни все как на подбор: с характером. Каждая со своим, не самым простым. А еще мадам Бабанова. В корзине со змеями и то спокойнее…
– Гая Федоровна – приятный собеседник, – ответил он. – А вы…
– Листова, Василиса Ивановна, – подсказали ему.
– Василиса Ивановна, – с уважением проговорил Пушкин. – Занимаетесь работами по дому?
– Нетрудно подмести, когда нужно помочь…
– В аптеку сбегать?
– Если попросят, – без стеснения ответила Василиса.
– Развезти приглашения для гостей?
– Почему бы не подсобить, если на извозчика дают мелочь…
– Развлекать мадам Бабанову и барышень чтением вслух?
– Это несложно…
– Вы не слишком похожи на обычную компаньонку молодых барышень, которая и горничная вдобавок, – подвел итог Пушкин.
Василиса благодарно поклонилась.
– Вот что значит настоящий сыщик, – сказал она с почтением. – Я училась в пансионе вместе с Астрой и Гаей Федоровной. Потом у маменьки кончились средства. Вынуждена была искать место. Обратилась в бюро по найму прислуги госпожи Жиа… Было несколько предложений. К счастью, Федор Козьмич искал для дочерей горничную. Узнав про меня, повысил до компаньонки. Хотя обязанности горничной не отменил. Место меня устраивает. И стол, и проживание, и подарки на праздники… Исчерпала ваше любопытство?
– Вполне, – ответил Пушкин. – Полагаю, вам известно то, что я сообщил Гае Федоровне.
– Неужели Тася Юстова погибла?
– Собирались быть у нее на свадьбе?
Василиса покачала головой.
– Знались по пансиону, но и только. Подругами не были. Какая печальная новость. Отчего она погибла?
– На нее упал чугунный утюг, – ответил Пушкин. – Несчастный случай. Пристав поручил задать вопросы.
Компаньонка хотела что-то сказать, но в последний момент прикусила язычок.
– Как странно, – только сказала она.
– Не могу согласиться, потому что не знаю, о чем речь.
– Внезапная смерть Федора Козьмича на Масленицу… Потом обручение графа Урсегова и Астры Федоровны во время поста… Траур в доме отменен… Теперь гибель Юстовой… Так странно…
– Любите читать полицейские романы?
– Они меня не привлекают, слишком глупы…
– Василиса Ивановна, если желаете что-то сообщить, сделайте это сейчас, – сказал Пушкин.
Она взглянула, будто решаясь на что-то важное, но передумала.
– Нет, нет, ничего, – проговорила Василиса.
– Тогда позвольте спросить вас как компаньонку.
Ему разрешили мягким поклоном головы.
– Почему Астра Федоровна не поехала примерять свадебное платье?
Василиса приложила палец к губам.
– Она получила какое-то письмо, сильно разозлилась и стремительно выбежала из дома…
– О чем письмо?
– Не знаю, она не говорила… Отправила меня найти колдуна.
– Кого найти? – спросил Пушкин. Он предполагал, что последнего колдуна спалили в Москве в пятнадцатом веке. И пепла не осталось…
– Колдуна, который отведет сглаз от свадьбы, – пояснили мужчине, далекому от свадебного волшебства. – Простите, мне нужно к Гае… Думаю, она сидит и плачет…
Поклонившись, Василиса ушла в Зеленую гостиную. Как раз вовремя: вернулась мадам Капустина. Пушкину пришлось вытерпеть любезности свахи. Чего только не приходиться испытать на службе сыска!
Минут через десять он вышел на Тверскую.
– Искренно сожалею, – сказал Пушкин. – Мне надо знать настоящую причину, почему не поехали с Юстовой примерять свадебное платье.
– Никакой причины, – ответила Гая, переживая тяжкую новость. – Тася утром прислала записку, просила не приезжать в салон…
– Записка при вас?
– Нет, конечно… Куда-то дела, – словно извиняясь, сказала она. – Бедная Тася, какая трагическая случайность…
– Могу попросить вас поискать записку?
– Конечно… Постараюсь, если это так важно…
– Сделали Юстовой свадебный подарок?
Гая покачала головой.
– Не успела… Тася мечтала о дамских часиках на цепочке с гравировкой, собиралась вручить ей после венчания…
– Мадам Вейриоль за глаза называют «матушка Гусыня»?
Гая взглянула, как будто он пошутил.
– Никогда не слышала… Во всяком случае, ни Астра Федоровна, ни Тася так ее не называли…
– А как называли?
– Просто Жанна…
– Мадемуазель Юстова и ваша сестра поддерживали отношения?
– Хотите знать, могла ли Астра Федоровна встречаться с Тасей без меня?
Быстрый ум у девушки. Даже слишком. Пушкин согласился.
– Тася и Астра Федоровна не были близкими подругами, – ответила Гая. – Должна признать, что моя сестра бывает резка с людьми ниже ее по положению… Вчера она подарила Тасе серьги в кофейной таким образом, что… Позвольте опустить подробности… Другая бы вышвырнула их, но Тася приняла… Астра никогда бы не пригласила ее на свою свадьбу… Вы ошиблись, Алексей Сергеевич… Теперь позвольте задать вам вопрос…
Пушкину ничего не оставалось, как согласиться.
– Вы не скрываете, как принято в полиции, обстоятельства смерти Таси? Неужели она погибла от утюга? Как это возможно?
– Пока других оснований нет, – ответил Пушкин. – Мадемуазель Юстовой кто-то мог желать смерти?
– Что вы, что вы. – Гая по-детски помахала ручкой. – Тася с трудом скопила приданое. Фекла Маркеловна чудом нашла ей мужа. Господин Ферх – хороший и простой человек. Из всех достоинств – дружба с графом Урсеговым. Соперниц у Таси точно не было…
– У вашей сестры может быть недоброжелатель?
Гая не испугалась и позволила себе излишне долгий взгляд на красивого мужчину, который нравился ей все больше.
– Что вы имеете в виду?
– Может, кто-то желает Астре Федоровне смерти?
Она ответила не слишком поспешно, обдумав.
– Чуть больше года назад к сестре сватался князь с Кавказа, кажется черкес… Ей тогда было пятнадцать… По закону девушке в таком возрасте можно выходить замуж, если она родилась на Кавказе. Князь уверял, что все устроит у себя. Просил соблюсти традиции рода – умыкнуть невесту. Батюшка наотрез отказался. Он, конечно, мечтал породниться с родовитым аристократом, но князь был откровенным сумасшедшим… Простите за резкость…
– Обещал всех зарезать? – спросил Пушкин.
– О, так кричал и руками размахивал… Просто смешно… Батюшка взял его за шиворот, поднял, как собачонку, и вышвырнул вон. Князь грозился страшной местью, но с тех пор так и не появлялся. А других и вообразить не могу. Женихов было много отставленных, но ведь по воле батюшки. Сестрица тут совсем ни при чем…
Пушкина не заинтересовало имя кавказского князя. Уж если девушка не верит, что этот субъект мог представлять опасность, то сыск тем более. Он еще подумал, что в доме, где столько женщин, нельзя сохранить известие о смерти Юстовой в тайне. Гаю подвергнут такому допросу, перед которым полицейский покажется детской шалостью. Поклонившись ей, Пушкин вышел в малую гостиную.
Проводив его, Гая не смогла сдержать слезы. Она вытирала глаза манжетой с оборванной пуговицей и тихо плакала о том, о чем не могла рассказать никому, даже сестре… Кажется, она влюбилась по-настоящему… И это было так ужасно… Не потому, что он старый и бедный, а потому… Потому что если он сделает предложение, то никогда не сможет полюбить ее, некрасивую и неловкую, по-настоящему… Слишком велика между ними разница… Как мучительно сознавать это… И все-таки… Вдруг случится чудо?
…У дверей поджидала Василиса, не скрывая, что подслушивала.
– Узнали все, что хотели? – спросила она.
Пушкин отметил, что в доме купца Бабанова барышни все как на подбор: с характером. Каждая со своим, не самым простым. А еще мадам Бабанова. В корзине со змеями и то спокойнее…
– Гая Федоровна – приятный собеседник, – ответил он. – А вы…
– Листова, Василиса Ивановна, – подсказали ему.
– Василиса Ивановна, – с уважением проговорил Пушкин. – Занимаетесь работами по дому?
– Нетрудно подмести, когда нужно помочь…
– В аптеку сбегать?
– Если попросят, – без стеснения ответила Василиса.
– Развезти приглашения для гостей?
– Почему бы не подсобить, если на извозчика дают мелочь…
– Развлекать мадам Бабанову и барышень чтением вслух?
– Это несложно…
– Вы не слишком похожи на обычную компаньонку молодых барышень, которая и горничная вдобавок, – подвел итог Пушкин.
Василиса благодарно поклонилась.
– Вот что значит настоящий сыщик, – сказал она с почтением. – Я училась в пансионе вместе с Астрой и Гаей Федоровной. Потом у маменьки кончились средства. Вынуждена была искать место. Обратилась в бюро по найму прислуги госпожи Жиа… Было несколько предложений. К счастью, Федор Козьмич искал для дочерей горничную. Узнав про меня, повысил до компаньонки. Хотя обязанности горничной не отменил. Место меня устраивает. И стол, и проживание, и подарки на праздники… Исчерпала ваше любопытство?
– Вполне, – ответил Пушкин. – Полагаю, вам известно то, что я сообщил Гае Федоровне.
– Неужели Тася Юстова погибла?
– Собирались быть у нее на свадьбе?
Василиса покачала головой.
– Знались по пансиону, но и только. Подругами не были. Какая печальная новость. Отчего она погибла?
– На нее упал чугунный утюг, – ответил Пушкин. – Несчастный случай. Пристав поручил задать вопросы.
Компаньонка хотела что-то сказать, но в последний момент прикусила язычок.
– Как странно, – только сказала она.
– Не могу согласиться, потому что не знаю, о чем речь.
– Внезапная смерть Федора Козьмича на Масленицу… Потом обручение графа Урсегова и Астры Федоровны во время поста… Траур в доме отменен… Теперь гибель Юстовой… Так странно…
– Любите читать полицейские романы?
– Они меня не привлекают, слишком глупы…
– Василиса Ивановна, если желаете что-то сообщить, сделайте это сейчас, – сказал Пушкин.
Она взглянула, будто решаясь на что-то важное, но передумала.
– Нет, нет, ничего, – проговорила Василиса.
– Тогда позвольте спросить вас как компаньонку.
Ему разрешили мягким поклоном головы.
– Почему Астра Федоровна не поехала примерять свадебное платье?
Василиса приложила палец к губам.
– Она получила какое-то письмо, сильно разозлилась и стремительно выбежала из дома…
– О чем письмо?
– Не знаю, она не говорила… Отправила меня найти колдуна.
– Кого найти? – спросил Пушкин. Он предполагал, что последнего колдуна спалили в Москве в пятнадцатом веке. И пепла не осталось…
– Колдуна, который отведет сглаз от свадьбы, – пояснили мужчине, далекому от свадебного волшебства. – Простите, мне нужно к Гае… Думаю, она сидит и плачет…
Поклонившись, Василиса ушла в Зеленую гостиную. Как раз вовремя: вернулась мадам Капустина. Пушкину пришлось вытерпеть любезности свахи. Чего только не приходиться испытать на службе сыска!
Минут через десять он вышел на Тверскую.