– Почему вы так считаете, сэр?
– Разбойники – народ суеверный, вот почему. Даже суевернее солдат. Уверен, они все считают, что тут не протолкнуться от призраков, демонов и голодных духов, оставшихся после последней битвы. Хватаются за обереги, едва завидев город на горизонте, и уж точно не станут устраивать в нем засаду.
– А вы, – спросил Патрик, – демонов, значит, не боитесь?
– Было бы чего бояться. Зачарованная сталь, – Дирхейл выдвинул палаш из ножен, – в равной степени разит живых и немертвых. Встречу духа – проткну его насквозь. Точно так же, как и обычного человека. Мне не привыкать.
– Думаю, вам просто лениво объезжать сии живописные развалины.
– Разумеется. А вам, видимо, нет? Тогда милости прошу. Мы устроим привал у противоположного выхода и подождем, пока вы до нас дотащитесь. – Делвин глянул на графа Телфрина волком. И без того хмурое настроение капитана за два дня пути еще сильнее испортилось. Патрик пожал плечами и не стал больше спорить.
Беглецы вступили в Пенхолд. Дорога расширилась, превратившись в широкий проспект – такой, что пять повозок легко бы проехали в ряд. Не сравнить с узкими улочками Димбольда, возведенного много позже, уже после начала Темных Столетий. Древние строили основательно и на века. Неудивительно, что, несмотря на прошедшие годы, от города уцелело столь многое. Патрику невольно вспомнился родной Тельгард, величественный и гордый. «Все созданное Основателями несет на себе отпечаток их могущества. Тем печальнее лицезреть упадок, постигший их творения».
Прежний Пенхолд, как и Хейсен, был городом величественных дворцов и высоких башен, запечатленных на старых гравюрах. Лишь немногое уцелело теперь от былой роскоши. Беглецы ехали по безмолвной улице, и гулкое эхо копыт отдавалось в мертвых камнях.
Дома с провалившимися внутрь фасадами угрюмо глядели на путешественников провалами выбитых окон. От многих зданий сохранились лишь фундаменты, от каких-то осталось значительно больше – одна или даже две стены. Обугленные, потемневшие, раскрошенные дождями, ветром и беспощадным временем, они хранили на себе отпечаток жадного огня, который некогда их коснулся. Этажи выше второго почти все рухнули, а ведь когда-то большинство здешних домов были в четыре и даже пять этажей. Замысловатая лепнина обвалилась, колонны упали, погребенные под пылью и пеплом. Пересохли украшавшие перекрестки фонтаны. Мертвые лица изуродованных статуй глядели в тусклое небо.
Патрик смотрел на руины Пенхолда, чувствуя, как сердце сжимает тоска. «Древние оставили за спиной пламя и тьму, покидая Старую Землю. Они явились на Дейдру, желая творить нечто новое, нечто прекрасное, мечтая создать мир, который окажется лучше прежнего, сгинувшего. Мы все – наследники их амбиций, их иллюзий, их дерзости. Их начинания пошли прахом, пали жертвой гордыни. Знания забыты и растеряны, мир – разрушен. Вся наша наука и магия не способна и на сотую долю известного им некогда. Мы по-прежнему ведем бессмысленные войны. Кто знает, возможно, однажды тот рок, что обрушился на Хейсен, настигнет Гвенхейд и Алгерн? Мы падем, оставив по себе только пепел и пару бессвязных легенд».
Путешественники ехали притихшие, внимательно оглядываясь по сторонам. Разговоры смолкли, руки то и дело невольно тянулись к оружию. Словно зараженные окружающей тишиной, путники боялись лишний раз открыть рот. Даже обычно неунывающий Луис впал в сосредоточенное молчание. Только Боб Кренхилл, завидев очередной полуразвалившийся дворец, что-то угрюмо ворчал себе под нос.
– Я представляла Пенхолд совсем другим, – шепнула Патрику Марта.
– Каким? Менее мертвым? Менее печальным? Менее разрушенным?
Он говорил с равнодушной насмешкой, пытаясь скрыть собственный страх.
– Не знаю… В ваших рассказах все было совсем не так. Более героично, что ли. Я думала, когда попадаешь в такие места, легенды словно бы оживают на глазах. Едешь и хочешь приобщиться к ним. И каждый камень вопиет о прошлом – о доблести, чести и славе. А тут… Камни и правда разговаривают, мне кажется. Но мне совсем не хочется их слушать. Хочется поскорее убраться отсюда.
– Героические истории хороши только дома у камина, в чужом изложении и желательно спьяну. На поверку они пахнут смертью и кровью, сударыня. И это вы еще взглянули на них только краем глаза. Дальше будет намного хуже. Если мечтали о приключениях и подвигах, еще есть время вернуться домой.
– Мне некуда возвращаться, – тихо, со сдержанной яростью сказала девушка. – Вы знаете сами.
Патрик не ответил.
Отряд миновал обширную площадь, на которую выходило огромное четырехэтажное строение, некогда увенчанное куполом и украшенное колоннадой. Дорога вела ровно, прямая, как стрела, нигде не петляя. «Таким темпом еще час – и выберемся обратно в поле, проехав город насквозь. Вот и слава небу. Совсем не хочется делать привал или тем более ночевать в настолько исторической обстановке. Хорошо хоть пока все спокойно. Никакой засады, никаких нежеланных встреч. Иногда нет защиты лучшей, нежели дурная слава».
Видимо, подумав то же, что и Патрик, Боб Кренхилл весело ткнул сержанта Лоттерса кулаком в бок:
– Ну вот, а ты предлагал объехать! Только бы время зря потеряли. Сейчас бы плутали в холмах да матерились на весь белый свет. Отличное местечко. Тихое, спокойное, немного прибраться – и можно жить.
– В самом деле, – признался сержант немного смущенно. – Я что-то струхнул.
– А ты меньше бойся, у страха глаза велики. Молния дважды в один пень не бьет. Большая беда тут уже стряслась и вряд ли скоро повторится. Не на нашей памяти, это уж точно!
Стоило Кренхиллу произнести эти слова, широко улыбнувшись, как воздух прошил арбалетный болт, выпущенный из окна стоявшего напротив здания. Дом выглядел чуть более целым, нежели все остальные, а в его окнах клубилась голодная темнота. Косой Боб охнул, поймав стрелу плечом, и начал заваливаться, сползая с седла. Тут же в воздух взвились еще четыре стрелы – и две из них мгновенно поразили насмерть ехавших во главе колонны гвенхейдцев. Еще одна чуть не попала в Делвина Дирхейла, но все же не долетела до него, вспыхнув в полете пламенем.
Дирхейл, видимо, среагировал мгновенно, прибегнув к магии. «А он силен. Лучше многих, кого я знал, в том что касается чар. Немногие колдуют настолько быстро». Эта мысль промелькнула у Патрика в голове сама собой, на ходу.
– Засада! – закричал капитан Дирхейл, выхватывая из кобуры пистолет и делая выстрел в окно. – Всем повернуть коней! Живо в укрытие! – махнул он рукой, указывая на дом напротив, от которого осталась только одна стена.
Лошади испуганно заржали. Еще несколько стрел с алчным свистом вылетели из дома, и на сей раз Патрик успел разглядеть прятавшихся в полумраке арбалетчиков. Темные фигуры на фоне темных стен, опущенные на головы капюшоны, блеск старомодной кольчуги под распахнувшимся на миг плащом. Одна из служанок Патрика, та самая Грета, что прошлой ночью с заливистым смехом целовалась с гвенхейдским солдатам, с криком рухнула наземь. Вороненое древко торчало из ее груди, а светло-серое платье стремительно темнело, окрашиваясь алым.
Патрик развернул коня – так, чтобы закрыть собой от обстрела Марту. Выхватил пистолет, делая выстрел – наугад, в белый свет, торопливо молясь всем известным в мире богам. Один из стрелков, не успевший вовремя спрятаться в укрытие, рухнул, поймав пулю. «Уже хорошо. Сколько же их там всего, проклятье? Арбалет не лук, быстро не перезарядишь, и в этом наше спасение».
– Ходу, ходу, в укрытие! – кричал Делвин, гарцуя посреди улицы со вторым пистолетом в руке и прикрывая отступление товарищей. «Чего ему бояться, чародею с головы до пят. Я тоже могу так выделываться, сжигая стрелы и отклоняя пули… какое-то время».
Вокруг царило форменное сумасшествие. Орали проклятия люди, брыкались лошади. Некоторые спутники Патрика все же успели укрыться за ближайшей стеной. Им крупно повезло, что за ней не обнаружилось врагов. Другие, оставшись рядом с Дирхейлом, доставали пистолеты и клинки. «И на что надеются, дурачье, что я снова выставлю щит, как в Димбольде? За всеми я не угляжу. Всех не спасу. Не стоило сюда ехать». Двое солдат, спешившись, потащили под защиту стены раненого Кренхилла.
Патрик завел коня в укрытие и торопливо соскочил на землю. При этом он едва не переломал ноги, поскользнувшись на сваленных грудой обломках, но все-таки устоял, оперевшись рукой о колонну.
– Держись и не высовывайся, – наказал он Марте. – А я пойду драться.
– Беса лысого я не высунусь! – Девушка уже деловито заряжала пистолет, полученный ею от графа Телфрина накануне. – Буду вас прикрывать.
– Решила словить стрелу, как Грета? – прорычал Патрик, не помня себя от злости. – Не высовывайся, я сказал. Не шевелись и сиди тихо.
– Подавитесь своими приказами. Я сама решу.
Он поморщился. Выругался в сердцах и, больше не пытаясь спорить, бросился на помощь Делвину Дирхейлу и его солдатам, вытаскивая из ножен шпагу. Патрик Валентайн Волфалер, граф Телфрин, из Дома Драконьих Владык, в очередной, возможно сотый, раз в своей жизни вступал в непонятно зачем начатый бой. Очередные неприятности, которых он, будь у него выбор, охотно бы избежал. На продуваемой холодным ветром улице посреди заброшенного города, бок о бок с людьми, от одного вида которых могла настигнуть изжога. «Все как обычно. Рутина. Не привыкать». Он криво усмехнулся и вышел навстречу врагу.
Глава седьмая
Делвин Дирхейл не ожидал нападения. Это только в сказках заброшенные города кишат разбойниками и чудовищами. В реальной жизни разбойники предпочитают найти удобное логово неподалеку от поселений и торговых путей, которые можно регулярно грабить, а не сидеть в заброшенных развалинах, никем не посещаемых годами. Что до чудовищ, в них Делвин не верил вовсе.
Он ехал во главе колонны, будучи погружен в отвлеченные мысли. Окружающий пейзаж навевал сонливость и скуку. Почему-то вспоминался дом – в прежние дни, еще до войны, когда Делвин приезжал туда в увольнительные. Отец обычно сидел в кабинете, запершись с книгами, зато мать со своими дамами устраивала приемы, на которые собирались сквайры со всей округи. Балам, проходившим в Новом Валисе, не хватало роскошества, если сравнивать их со столичными, но и там можно было встретить симпатичных барышень или нарваться на дуэль, так что скучать не приходилось. Кадриль и вальс, преферанс и покер, нежность девичьих губ и капля крови на острие клинка.
Теперь Новый Валис совсем не отличается от этого места. Опустошен, оставлен и выжжен. Вспыхнула злость, придя, как всегда, внезапно. Подобные вспышки ярости уже стали для Делвина привычными. Они начинались немедленно, стоило ему вспомнить о случившемся дома. Капитан Дирхейл передернул плечами, стискивая зубы. Косой Боб как раз начал надоедать Лоттерсу своей обычной никчемной болтовней, и только Делвин открыл рот, собираясь приструнить его, как воздух наполнился смертью.
Дальнейшее произошло очень быстро. Свист стрел, крики умирающих и раненых. Времени, чтобы колебаться и раздумывать, не оставалось – только на то, чтобы действовать. Делвин выкрикивал приказы не рассуждая, слова сами рождались на языке. Он только лишь успел запоздало сообразить, что необдуманно выбрал укрытие. Вдруг там тоже свили гнездышко нападавшие? Но, похоже, за полуразваленным фасадом никто не прятался.
«Хоть в чем-то везет. Небеса, какой я болван. Как можно было так подставиться».
Он снова выстрелил, из второго пистолета. Времени на перезарядку не оставалось, так что Делвин вбросил пистолеты в поясные чехлы и выхватил меч. Следовало оттянуть огонь на себя. Выгадать время, чтобы остальные успели укрыться. Попавший под обстрел конный отряд практически беззащитен.
– Занять пока позицию за стеной и достать мушкеты! – крикнул он своим, не оборачиваясь.
Враги затихли. Тратят время на перезарядку? По всей видимости. Хорошо, что у разбойников, или кем являются эти люди, нет ружей. Хотя стрела, выпущенная из арбалета в упор, ничем не лучше пули, если разобраться. Кирасу, может, и не пробьет, особенно если придется по касательной, но кираса – не рыцарский доспех. Бобу вполне хватило попадания в плечо, чтобы выбыть из боя.
Лоттерс и еще с десяток солдат встали рядом с Делвином, спешившись. Кони нервно прядали ушами.
– Сержант, какого демона вы тут делаете?! Я приказал прятаться.
– Прикройте нас, вы же маг, – попросил Дейв угрюмо. – И покончим с этими подонками. Ворвемся в дом сразу после следующего залпа и всех перережем.
– Лошадей хоть уберите! Если не хотите потом добираться в Наргонд на своих двоих.
Делвин поспешно выбрался из седла, и несколько солдат, повинуясь команде Лоттерса, повели коней под защиту стены. Оттуда уже слышались ругань и шум – стрелки занимали позицию, готовые, когда понадобится, оказать огневую поддержку. Было немного страшно стоять вот так, посреди улицы. Впрочем, магия с ним, а значит, не подведет.
Он обратился к Силе, доверился тому яростному и страстному потоку, что издревле позволял волшебникам творить заклятия, черпая из него. На мгновение перед глазами всплыло покрытое морщинами и старыми шрамами лицо отца. «Концентрация и выдержка. Постоянные. Всегда реагируйте мгновенно, – говорил старый лорд Дирхейл, видя, как сыну не дается очередное сложное плетение чар. – Действуйте быстро, молодой человек. В бою у вас не найдется лишней секунды. Творите заклинание сразу – и наверняка».
Из дома напротив снова начали стрелять. Палили со всех трех этажей одновременно, слаженным залпом. Никак не меньше чем два десятка арбалетчиков. Ничего удивительного – завидели легкую мишень и спешат с ней покончить. «Значит, вы поняли, что я волшебник, но отказываетесь принимать меня всерьез? Вот же дурачье».
Когда вражеские арбалетчики возобновили обстрел, Делвин уже был готов. Он сжег все стрелы в полете. Ни одна не коснулась ни его самого, ни его спутников. Они вспыхнули, объятые жарким, яростным пламенем. В тот же миг зажглись пламенем руны, выгравированные на лезвии Убийцы. Они складывались в девиз, составленный на языке более старом, чем все королевства этого мира. Меч жаждал крови. Меч рвался в бой.
– Вперед! – заорал капитан Дирхейл, вскинув клинок к холодному небу.
Позади него солдаты открыли огонь из мушкетов, выглянув из пробоин в стене. Они стреляли поверх голов столпившихся на улице товарищей, целясь в окна второго и третьего этажа. Кажется, несколько арбалетчиков рухнуло, кто-то вскрикнул. Не тратя больше времени и не оглядываясь, двинулись ли за ним остальные, Делвин бросился к дому, в котором засели люди, решившие атаковать их отряд. Капитан Дирхейл взлетел по выщербленным ступенькам, метнулся в дверной проем.
Его ждали внутри. Вооруженные до зубов громилы притаились по обеим сторонам от входа, сжимая в руках топоры и кинжалы. Сразу шестеро – достаточно, чтобы на первых порах сдержать незваных гостей. Они бросились к Делвину, темные фигуры во тьме, стоило ему перемахнуть порог. Засвистела, ища добычи, жадная сталь.
В узком коридоре, конечно, сложно фехтовать длинным клинком. Еще сложнее сражаться, стоя спиной к свету и глядя во мрак. Однако если ваш меч заклят великими волшебниками древности, это сразу меняет расклад. Руны разгорелись еще ярче, озарив уводящий в холл коридор, и Делвин увидел лица своих противников. Косматые бороды, ощеренные зубы, злые глаза. Обычный сброд, который водится на больших дорогах. На двоих кольчуги, на остальных лишь кожаная броня.
Капитан Дирхейл выставил меч перед собой. Бандиты на секунду опешили, увидев горящий клинок, а затем голодное пламя, треща и разбрасывая искры, выгнулось косой плетью, соскальзывая с лезвия меча. Огонь с шипением окатил разбойников. Раздался бешеный крик, вспыхнули волосы и одежда.
Не боясь и не мешкая, Делвин сделал выпад, проткнув горло ближайшему врагу, чья одежда уже горела. Высвободил клинок и на возвратном движении раскроил лицо еще одному бандиту. Отбил лезвие топора и тут же швырнул в неприятеля выскользнувший из рукава стилет. Отступил, прежде чем на него бы успели наброситься два разбойника, которым посчастливилось не пострадать от огня.
Патрик Телфрин появился совершенно неожиданно, протиснувшись мимо Дирхейла в коридор с улицы. Граф Телфрин мгновенно пригнулся, когда над его головой пролетел брошенный неприятелем кинжал, и на полусогнутых ногах быстро подскочил к врагу, пронзив его шпагой. Дагой, зажатой в левой руке, он ранил в бедро еще одного бандита. Пока Патрик расправлялся с противниками, Делвин покончил со своими, добив в том числе и того разбойника, которого уже успел ранить стилетом.
В дом следом за Телфрином вбежали Дейв и еще шестеро солдат. На улице снова загремели мушкеты – гвенхейдцы и люди Патрика как раз успели их перезарядить. «Только зря тратят пули. Подонки уже смекнули, что к чему, и не станут лишний раз высовываться. Ну ничего, значит, разберемся с ними сами. Не убегут».
– У вас отличный палаш, – произнес Телфрин бесстрастно.
– Отцовский подарок. Все, что у меня осталось из наследства. Простите, сейчас не до болтовни. Давайте сначала здесь всех убьем. Видите, эти мрази идут к нам.
И в самом деле из холла показалось еще пятеро вооруженных людей. Патрик и Делвин встретили их, стоя плечом к плечу. Делвин получил лишнюю возможность убедиться, что Телфрина не зря называли в Тельгарде мастером клинка. Один за другим следовали короткие, быстрые взмахи оружия, стремительные увороты, резкие выпады.
Наследник королевского дома Гвенхейда демонстрировал боевое искусство, отточенное им за долгие годы странствий. Делвин старался не отставать и драться не хуже. Не хотелось ударить в грязь лицом, уронить честь мундира. Телфрин и без того заносчив. Не стоит давать ему повод еще больше зазнаться. Он всего лишь пират, ничем не лучше этого сброда, а Делвин Дирхейл пять лет служил в элитном столичном полку.
Шпага и дага так и плясали в руках Патрика. Он выставил правую руку, изгибая кисть, и принял нанесенный короткой саблей удар на эфес шпаги. Приставным шагом приблизился к противнику и полоснул его дагой по горлу.
Делвин сделал от плеча рубящий выпад, кромсая предплечье вставшего перед ним разбойника, мгновенно вскинул обагренный кровью клинок и, дернув его налево, пронзил неприятелю шею. Тот рухнул к ногам, а на место убитого противника сразу встал новый. Встал – и напоролся правым боком на выставленную Патриком дагу. Делвин завершил дело, погрузив свой клинок врагу в грудь.
Пока капитан высвобождал оружие, Патрик Телфрин кинулся к двум оставшимся бандитам. Крутнулся, уходя от удара секирой, с лязгом и скрежетом парировал выпад кинжала, пнул ближайшего противника коленом в живот и, когда тот согнулся от боли, вогнал ему под челюсть острие даги. Последний из пятерки попробовал достать Патрика мечом, но вместо этого получил рану в живот, когда Делвин сделал быстрый короткий удар палашом. Патрик воспользовался моментом, нанеся шпагой меткий удар в сердце.
Вся схватка заняла не больше трех минут. Державшиеся позади Лоттерс и остальные гвенхейдцы не успели даже пустить оружие в ход. Оно и понятно – в коридоре просто не смогли бы встать в ряд больше чем два человека.
Патрик взмахнул клинками, стряхивая с них капли крови.
– Когда я жил в Гвенхейде, то частенько дрался с офицерами из Первого корпуса, – сообщил он светским тоном. – Иногда принимал участие в их учебных разминках – привилегия, доступная вам, если вы королевский родственник. А порой и вызывал их на дуэль. Знаете, как оно случается – званый ужин, много вина, еще больше бренди потом, резкое слово, произнесенное в сердцах, – и вот вам в лицо летит перчатка.
– Знаю, – буркнул Делвин. – К чему этот треп?
– Разбойники – народ суеверный, вот почему. Даже суевернее солдат. Уверен, они все считают, что тут не протолкнуться от призраков, демонов и голодных духов, оставшихся после последней битвы. Хватаются за обереги, едва завидев город на горизонте, и уж точно не станут устраивать в нем засаду.
– А вы, – спросил Патрик, – демонов, значит, не боитесь?
– Было бы чего бояться. Зачарованная сталь, – Дирхейл выдвинул палаш из ножен, – в равной степени разит живых и немертвых. Встречу духа – проткну его насквозь. Точно так же, как и обычного человека. Мне не привыкать.
– Думаю, вам просто лениво объезжать сии живописные развалины.
– Разумеется. А вам, видимо, нет? Тогда милости прошу. Мы устроим привал у противоположного выхода и подождем, пока вы до нас дотащитесь. – Делвин глянул на графа Телфрина волком. И без того хмурое настроение капитана за два дня пути еще сильнее испортилось. Патрик пожал плечами и не стал больше спорить.
Беглецы вступили в Пенхолд. Дорога расширилась, превратившись в широкий проспект – такой, что пять повозок легко бы проехали в ряд. Не сравнить с узкими улочками Димбольда, возведенного много позже, уже после начала Темных Столетий. Древние строили основательно и на века. Неудивительно, что, несмотря на прошедшие годы, от города уцелело столь многое. Патрику невольно вспомнился родной Тельгард, величественный и гордый. «Все созданное Основателями несет на себе отпечаток их могущества. Тем печальнее лицезреть упадок, постигший их творения».
Прежний Пенхолд, как и Хейсен, был городом величественных дворцов и высоких башен, запечатленных на старых гравюрах. Лишь немногое уцелело теперь от былой роскоши. Беглецы ехали по безмолвной улице, и гулкое эхо копыт отдавалось в мертвых камнях.
Дома с провалившимися внутрь фасадами угрюмо глядели на путешественников провалами выбитых окон. От многих зданий сохранились лишь фундаменты, от каких-то осталось значительно больше – одна или даже две стены. Обугленные, потемневшие, раскрошенные дождями, ветром и беспощадным временем, они хранили на себе отпечаток жадного огня, который некогда их коснулся. Этажи выше второго почти все рухнули, а ведь когда-то большинство здешних домов были в четыре и даже пять этажей. Замысловатая лепнина обвалилась, колонны упали, погребенные под пылью и пеплом. Пересохли украшавшие перекрестки фонтаны. Мертвые лица изуродованных статуй глядели в тусклое небо.
Патрик смотрел на руины Пенхолда, чувствуя, как сердце сжимает тоска. «Древние оставили за спиной пламя и тьму, покидая Старую Землю. Они явились на Дейдру, желая творить нечто новое, нечто прекрасное, мечтая создать мир, который окажется лучше прежнего, сгинувшего. Мы все – наследники их амбиций, их иллюзий, их дерзости. Их начинания пошли прахом, пали жертвой гордыни. Знания забыты и растеряны, мир – разрушен. Вся наша наука и магия не способна и на сотую долю известного им некогда. Мы по-прежнему ведем бессмысленные войны. Кто знает, возможно, однажды тот рок, что обрушился на Хейсен, настигнет Гвенхейд и Алгерн? Мы падем, оставив по себе только пепел и пару бессвязных легенд».
Путешественники ехали притихшие, внимательно оглядываясь по сторонам. Разговоры смолкли, руки то и дело невольно тянулись к оружию. Словно зараженные окружающей тишиной, путники боялись лишний раз открыть рот. Даже обычно неунывающий Луис впал в сосредоточенное молчание. Только Боб Кренхилл, завидев очередной полуразвалившийся дворец, что-то угрюмо ворчал себе под нос.
– Я представляла Пенхолд совсем другим, – шепнула Патрику Марта.
– Каким? Менее мертвым? Менее печальным? Менее разрушенным?
Он говорил с равнодушной насмешкой, пытаясь скрыть собственный страх.
– Не знаю… В ваших рассказах все было совсем не так. Более героично, что ли. Я думала, когда попадаешь в такие места, легенды словно бы оживают на глазах. Едешь и хочешь приобщиться к ним. И каждый камень вопиет о прошлом – о доблести, чести и славе. А тут… Камни и правда разговаривают, мне кажется. Но мне совсем не хочется их слушать. Хочется поскорее убраться отсюда.
– Героические истории хороши только дома у камина, в чужом изложении и желательно спьяну. На поверку они пахнут смертью и кровью, сударыня. И это вы еще взглянули на них только краем глаза. Дальше будет намного хуже. Если мечтали о приключениях и подвигах, еще есть время вернуться домой.
– Мне некуда возвращаться, – тихо, со сдержанной яростью сказала девушка. – Вы знаете сами.
Патрик не ответил.
Отряд миновал обширную площадь, на которую выходило огромное четырехэтажное строение, некогда увенчанное куполом и украшенное колоннадой. Дорога вела ровно, прямая, как стрела, нигде не петляя. «Таким темпом еще час – и выберемся обратно в поле, проехав город насквозь. Вот и слава небу. Совсем не хочется делать привал или тем более ночевать в настолько исторической обстановке. Хорошо хоть пока все спокойно. Никакой засады, никаких нежеланных встреч. Иногда нет защиты лучшей, нежели дурная слава».
Видимо, подумав то же, что и Патрик, Боб Кренхилл весело ткнул сержанта Лоттерса кулаком в бок:
– Ну вот, а ты предлагал объехать! Только бы время зря потеряли. Сейчас бы плутали в холмах да матерились на весь белый свет. Отличное местечко. Тихое, спокойное, немного прибраться – и можно жить.
– В самом деле, – признался сержант немного смущенно. – Я что-то струхнул.
– А ты меньше бойся, у страха глаза велики. Молния дважды в один пень не бьет. Большая беда тут уже стряслась и вряд ли скоро повторится. Не на нашей памяти, это уж точно!
Стоило Кренхиллу произнести эти слова, широко улыбнувшись, как воздух прошил арбалетный болт, выпущенный из окна стоявшего напротив здания. Дом выглядел чуть более целым, нежели все остальные, а в его окнах клубилась голодная темнота. Косой Боб охнул, поймав стрелу плечом, и начал заваливаться, сползая с седла. Тут же в воздух взвились еще четыре стрелы – и две из них мгновенно поразили насмерть ехавших во главе колонны гвенхейдцев. Еще одна чуть не попала в Делвина Дирхейла, но все же не долетела до него, вспыхнув в полете пламенем.
Дирхейл, видимо, среагировал мгновенно, прибегнув к магии. «А он силен. Лучше многих, кого я знал, в том что касается чар. Немногие колдуют настолько быстро». Эта мысль промелькнула у Патрика в голове сама собой, на ходу.
– Засада! – закричал капитан Дирхейл, выхватывая из кобуры пистолет и делая выстрел в окно. – Всем повернуть коней! Живо в укрытие! – махнул он рукой, указывая на дом напротив, от которого осталась только одна стена.
Лошади испуганно заржали. Еще несколько стрел с алчным свистом вылетели из дома, и на сей раз Патрик успел разглядеть прятавшихся в полумраке арбалетчиков. Темные фигуры на фоне темных стен, опущенные на головы капюшоны, блеск старомодной кольчуги под распахнувшимся на миг плащом. Одна из служанок Патрика, та самая Грета, что прошлой ночью с заливистым смехом целовалась с гвенхейдским солдатам, с криком рухнула наземь. Вороненое древко торчало из ее груди, а светло-серое платье стремительно темнело, окрашиваясь алым.
Патрик развернул коня – так, чтобы закрыть собой от обстрела Марту. Выхватил пистолет, делая выстрел – наугад, в белый свет, торопливо молясь всем известным в мире богам. Один из стрелков, не успевший вовремя спрятаться в укрытие, рухнул, поймав пулю. «Уже хорошо. Сколько же их там всего, проклятье? Арбалет не лук, быстро не перезарядишь, и в этом наше спасение».
– Ходу, ходу, в укрытие! – кричал Делвин, гарцуя посреди улицы со вторым пистолетом в руке и прикрывая отступление товарищей. «Чего ему бояться, чародею с головы до пят. Я тоже могу так выделываться, сжигая стрелы и отклоняя пули… какое-то время».
Вокруг царило форменное сумасшествие. Орали проклятия люди, брыкались лошади. Некоторые спутники Патрика все же успели укрыться за ближайшей стеной. Им крупно повезло, что за ней не обнаружилось врагов. Другие, оставшись рядом с Дирхейлом, доставали пистолеты и клинки. «И на что надеются, дурачье, что я снова выставлю щит, как в Димбольде? За всеми я не угляжу. Всех не спасу. Не стоило сюда ехать». Двое солдат, спешившись, потащили под защиту стены раненого Кренхилла.
Патрик завел коня в укрытие и торопливо соскочил на землю. При этом он едва не переломал ноги, поскользнувшись на сваленных грудой обломках, но все-таки устоял, оперевшись рукой о колонну.
– Держись и не высовывайся, – наказал он Марте. – А я пойду драться.
– Беса лысого я не высунусь! – Девушка уже деловито заряжала пистолет, полученный ею от графа Телфрина накануне. – Буду вас прикрывать.
– Решила словить стрелу, как Грета? – прорычал Патрик, не помня себя от злости. – Не высовывайся, я сказал. Не шевелись и сиди тихо.
– Подавитесь своими приказами. Я сама решу.
Он поморщился. Выругался в сердцах и, больше не пытаясь спорить, бросился на помощь Делвину Дирхейлу и его солдатам, вытаскивая из ножен шпагу. Патрик Валентайн Волфалер, граф Телфрин, из Дома Драконьих Владык, в очередной, возможно сотый, раз в своей жизни вступал в непонятно зачем начатый бой. Очередные неприятности, которых он, будь у него выбор, охотно бы избежал. На продуваемой холодным ветром улице посреди заброшенного города, бок о бок с людьми, от одного вида которых могла настигнуть изжога. «Все как обычно. Рутина. Не привыкать». Он криво усмехнулся и вышел навстречу врагу.
Глава седьмая
Делвин Дирхейл не ожидал нападения. Это только в сказках заброшенные города кишат разбойниками и чудовищами. В реальной жизни разбойники предпочитают найти удобное логово неподалеку от поселений и торговых путей, которые можно регулярно грабить, а не сидеть в заброшенных развалинах, никем не посещаемых годами. Что до чудовищ, в них Делвин не верил вовсе.
Он ехал во главе колонны, будучи погружен в отвлеченные мысли. Окружающий пейзаж навевал сонливость и скуку. Почему-то вспоминался дом – в прежние дни, еще до войны, когда Делвин приезжал туда в увольнительные. Отец обычно сидел в кабинете, запершись с книгами, зато мать со своими дамами устраивала приемы, на которые собирались сквайры со всей округи. Балам, проходившим в Новом Валисе, не хватало роскошества, если сравнивать их со столичными, но и там можно было встретить симпатичных барышень или нарваться на дуэль, так что скучать не приходилось. Кадриль и вальс, преферанс и покер, нежность девичьих губ и капля крови на острие клинка.
Теперь Новый Валис совсем не отличается от этого места. Опустошен, оставлен и выжжен. Вспыхнула злость, придя, как всегда, внезапно. Подобные вспышки ярости уже стали для Делвина привычными. Они начинались немедленно, стоило ему вспомнить о случившемся дома. Капитан Дирхейл передернул плечами, стискивая зубы. Косой Боб как раз начал надоедать Лоттерсу своей обычной никчемной болтовней, и только Делвин открыл рот, собираясь приструнить его, как воздух наполнился смертью.
Дальнейшее произошло очень быстро. Свист стрел, крики умирающих и раненых. Времени, чтобы колебаться и раздумывать, не оставалось – только на то, чтобы действовать. Делвин выкрикивал приказы не рассуждая, слова сами рождались на языке. Он только лишь успел запоздало сообразить, что необдуманно выбрал укрытие. Вдруг там тоже свили гнездышко нападавшие? Но, похоже, за полуразваленным фасадом никто не прятался.
«Хоть в чем-то везет. Небеса, какой я болван. Как можно было так подставиться».
Он снова выстрелил, из второго пистолета. Времени на перезарядку не оставалось, так что Делвин вбросил пистолеты в поясные чехлы и выхватил меч. Следовало оттянуть огонь на себя. Выгадать время, чтобы остальные успели укрыться. Попавший под обстрел конный отряд практически беззащитен.
– Занять пока позицию за стеной и достать мушкеты! – крикнул он своим, не оборачиваясь.
Враги затихли. Тратят время на перезарядку? По всей видимости. Хорошо, что у разбойников, или кем являются эти люди, нет ружей. Хотя стрела, выпущенная из арбалета в упор, ничем не лучше пули, если разобраться. Кирасу, может, и не пробьет, особенно если придется по касательной, но кираса – не рыцарский доспех. Бобу вполне хватило попадания в плечо, чтобы выбыть из боя.
Лоттерс и еще с десяток солдат встали рядом с Делвином, спешившись. Кони нервно прядали ушами.
– Сержант, какого демона вы тут делаете?! Я приказал прятаться.
– Прикройте нас, вы же маг, – попросил Дейв угрюмо. – И покончим с этими подонками. Ворвемся в дом сразу после следующего залпа и всех перережем.
– Лошадей хоть уберите! Если не хотите потом добираться в Наргонд на своих двоих.
Делвин поспешно выбрался из седла, и несколько солдат, повинуясь команде Лоттерса, повели коней под защиту стены. Оттуда уже слышались ругань и шум – стрелки занимали позицию, готовые, когда понадобится, оказать огневую поддержку. Было немного страшно стоять вот так, посреди улицы. Впрочем, магия с ним, а значит, не подведет.
Он обратился к Силе, доверился тому яростному и страстному потоку, что издревле позволял волшебникам творить заклятия, черпая из него. На мгновение перед глазами всплыло покрытое морщинами и старыми шрамами лицо отца. «Концентрация и выдержка. Постоянные. Всегда реагируйте мгновенно, – говорил старый лорд Дирхейл, видя, как сыну не дается очередное сложное плетение чар. – Действуйте быстро, молодой человек. В бою у вас не найдется лишней секунды. Творите заклинание сразу – и наверняка».
Из дома напротив снова начали стрелять. Палили со всех трех этажей одновременно, слаженным залпом. Никак не меньше чем два десятка арбалетчиков. Ничего удивительного – завидели легкую мишень и спешат с ней покончить. «Значит, вы поняли, что я волшебник, но отказываетесь принимать меня всерьез? Вот же дурачье».
Когда вражеские арбалетчики возобновили обстрел, Делвин уже был готов. Он сжег все стрелы в полете. Ни одна не коснулась ни его самого, ни его спутников. Они вспыхнули, объятые жарким, яростным пламенем. В тот же миг зажглись пламенем руны, выгравированные на лезвии Убийцы. Они складывались в девиз, составленный на языке более старом, чем все королевства этого мира. Меч жаждал крови. Меч рвался в бой.
– Вперед! – заорал капитан Дирхейл, вскинув клинок к холодному небу.
Позади него солдаты открыли огонь из мушкетов, выглянув из пробоин в стене. Они стреляли поверх голов столпившихся на улице товарищей, целясь в окна второго и третьего этажа. Кажется, несколько арбалетчиков рухнуло, кто-то вскрикнул. Не тратя больше времени и не оглядываясь, двинулись ли за ним остальные, Делвин бросился к дому, в котором засели люди, решившие атаковать их отряд. Капитан Дирхейл взлетел по выщербленным ступенькам, метнулся в дверной проем.
Его ждали внутри. Вооруженные до зубов громилы притаились по обеим сторонам от входа, сжимая в руках топоры и кинжалы. Сразу шестеро – достаточно, чтобы на первых порах сдержать незваных гостей. Они бросились к Делвину, темные фигуры во тьме, стоило ему перемахнуть порог. Засвистела, ища добычи, жадная сталь.
В узком коридоре, конечно, сложно фехтовать длинным клинком. Еще сложнее сражаться, стоя спиной к свету и глядя во мрак. Однако если ваш меч заклят великими волшебниками древности, это сразу меняет расклад. Руны разгорелись еще ярче, озарив уводящий в холл коридор, и Делвин увидел лица своих противников. Косматые бороды, ощеренные зубы, злые глаза. Обычный сброд, который водится на больших дорогах. На двоих кольчуги, на остальных лишь кожаная броня.
Капитан Дирхейл выставил меч перед собой. Бандиты на секунду опешили, увидев горящий клинок, а затем голодное пламя, треща и разбрасывая искры, выгнулось косой плетью, соскальзывая с лезвия меча. Огонь с шипением окатил разбойников. Раздался бешеный крик, вспыхнули волосы и одежда.
Не боясь и не мешкая, Делвин сделал выпад, проткнув горло ближайшему врагу, чья одежда уже горела. Высвободил клинок и на возвратном движении раскроил лицо еще одному бандиту. Отбил лезвие топора и тут же швырнул в неприятеля выскользнувший из рукава стилет. Отступил, прежде чем на него бы успели наброситься два разбойника, которым посчастливилось не пострадать от огня.
Патрик Телфрин появился совершенно неожиданно, протиснувшись мимо Дирхейла в коридор с улицы. Граф Телфрин мгновенно пригнулся, когда над его головой пролетел брошенный неприятелем кинжал, и на полусогнутых ногах быстро подскочил к врагу, пронзив его шпагой. Дагой, зажатой в левой руке, он ранил в бедро еще одного бандита. Пока Патрик расправлялся с противниками, Делвин покончил со своими, добив в том числе и того разбойника, которого уже успел ранить стилетом.
В дом следом за Телфрином вбежали Дейв и еще шестеро солдат. На улице снова загремели мушкеты – гвенхейдцы и люди Патрика как раз успели их перезарядить. «Только зря тратят пули. Подонки уже смекнули, что к чему, и не станут лишний раз высовываться. Ну ничего, значит, разберемся с ними сами. Не убегут».
– У вас отличный палаш, – произнес Телфрин бесстрастно.
– Отцовский подарок. Все, что у меня осталось из наследства. Простите, сейчас не до болтовни. Давайте сначала здесь всех убьем. Видите, эти мрази идут к нам.
И в самом деле из холла показалось еще пятеро вооруженных людей. Патрик и Делвин встретили их, стоя плечом к плечу. Делвин получил лишнюю возможность убедиться, что Телфрина не зря называли в Тельгарде мастером клинка. Один за другим следовали короткие, быстрые взмахи оружия, стремительные увороты, резкие выпады.
Наследник королевского дома Гвенхейда демонстрировал боевое искусство, отточенное им за долгие годы странствий. Делвин старался не отставать и драться не хуже. Не хотелось ударить в грязь лицом, уронить честь мундира. Телфрин и без того заносчив. Не стоит давать ему повод еще больше зазнаться. Он всего лишь пират, ничем не лучше этого сброда, а Делвин Дирхейл пять лет служил в элитном столичном полку.
Шпага и дага так и плясали в руках Патрика. Он выставил правую руку, изгибая кисть, и принял нанесенный короткой саблей удар на эфес шпаги. Приставным шагом приблизился к противнику и полоснул его дагой по горлу.
Делвин сделал от плеча рубящий выпад, кромсая предплечье вставшего перед ним разбойника, мгновенно вскинул обагренный кровью клинок и, дернув его налево, пронзил неприятелю шею. Тот рухнул к ногам, а на место убитого противника сразу встал новый. Встал – и напоролся правым боком на выставленную Патриком дагу. Делвин завершил дело, погрузив свой клинок врагу в грудь.
Пока капитан высвобождал оружие, Патрик Телфрин кинулся к двум оставшимся бандитам. Крутнулся, уходя от удара секирой, с лязгом и скрежетом парировал выпад кинжала, пнул ближайшего противника коленом в живот и, когда тот согнулся от боли, вогнал ему под челюсть острие даги. Последний из пятерки попробовал достать Патрика мечом, но вместо этого получил рану в живот, когда Делвин сделал быстрый короткий удар палашом. Патрик воспользовался моментом, нанеся шпагой меткий удар в сердце.
Вся схватка заняла не больше трех минут. Державшиеся позади Лоттерс и остальные гвенхейдцы не успели даже пустить оружие в ход. Оно и понятно – в коридоре просто не смогли бы встать в ряд больше чем два человека.
Патрик взмахнул клинками, стряхивая с них капли крови.
– Когда я жил в Гвенхейде, то частенько дрался с офицерами из Первого корпуса, – сообщил он светским тоном. – Иногда принимал участие в их учебных разминках – привилегия, доступная вам, если вы королевский родственник. А порой и вызывал их на дуэль. Знаете, как оно случается – званый ужин, много вина, еще больше бренди потом, резкое слово, произнесенное в сердцах, – и вот вам в лицо летит перчатка.
– Знаю, – буркнул Делвин. – К чему этот треп?