Луис достал мандолу, и его пальцы неторопливо прошлись по струнам, извлекая из них меланхолический напев. Косой Боб подвинулся ближе к костру, усевшись между Мартой и Лоттерсом. Он все еще недружелюбно косился на Кельвина, разместившегося напротив, рядом с Делвином и Астрид, но больше не пытался затеять ссору. Солдат немного погрел руки над огнем, а потом сказал:

– Красивая мелодия. Это где такое исполняют?

– На севере, – ответил Луис, не переставая играть. – В Нордлине. Старая народная песня. Про крестьянку, которая полюбила принца морского народа, умевшего обращаться в дельфина. Он целовал ее под луной на прибрежных скалах, дарил жемчуг с морского дна, а потом забрал в свой подводный дворец. Девушка тосковала по родным и по суше и испросила однажды у принца разрешения вернуться домой на одну неделю, повидать семью. Вот только родичи встретили ее неласково. Они забили невесту морского принца камнями, обозвав колдуньей, спутавшейся с нечистью. Тогда принц в гневе наслал на их деревню лютый шторм. Волны пришли в ярость, нахлынули до небес. Они поглотили сушу, селение целиком ушло под воду, а его жители, виновные в гибели несчастной девушки, обратились в рыб. С тех пор их вылавливают и жарят на костре рыбаки соседних поселков, напевая эту песню, на ужин. У нас рыбы, к несчастью, нет. Не люблю мясо, оно тяжелое и жирное.

– Грустно, – вздохнул Кренхилл. – Вот так всегда, вроде и не сделал ничего дурного, а все равно нелюдью кличут. Я своих все упрашивал меня читать научить, а они сказали, чтобы землю пахать, оно ни к чему. Лишними глупостями только голову забью. В полку грамоте выучился, упросил писаря подсобить. Да и то так, с пятого на десятое. А я смотрю, инструмент у вас южный, а песня северная?

– Истинно так. Я купил мандолу в Соурейне.

– Оттуда нам привозят апельсины и персики, знаю. Разрешите спросить: сами вы по виду северянин, ровно нордлинец или тайгарец, а звать вас по-южному. Как так вышло?

Луис чуть помедлил с ответом.

– Мой отец был купец из Гальхра, это соурейнский порт. Плавал вдоль всего побережья. Так мне рассказывала мать, с которой он познакомился в нордлинской прибрежной деревне, покупая треску. Он обещал вернуться к ней, но больше они никогда не встречались. От отца мне досталось только имя, память о нескольких жарких ночах. Я вырос с матерью, а потом уехал на юг в поисках удачи и родных. Некоторых потом даже встретил, но не отца. Его корабль разбился в бурю, когда тот шел на север. А ведь мать думала, он ее бросил.

– Я встретил Луиса в Наргонде, – сказал Патрик, припоминая те веселые деньки. – Тогда это был злой тощий дылда с волчьим взглядом. На спор метал кинжалы в кабаках, работал вышибалой и еще кем придется. Я как раз снова занялся каперством и собирал команду, чтобы потрепать Брезальду, от имени герцога Альфонсо и к его вящей славе. На этом мы и сошлись и вскоре уже ходили на абордаж, сжимая сабли в зубах.

– Голь перекатная, – подытожил Боб. – Как и все мы. Капитан Дирхейл, вы собирались учить магии меня, госпожу Шефер и этого господина. – Кренхилл совсем невежливо ткнул пальцем в Кельвина. – Может быть, пора приступать?

Делвин хмуро посмотрел на него:

– Не лучший момент, мастер Кренхилл. Я полностью выжат после недавнего сражения. Еще два дня не смогу даже свечку зажечь. О более серьезных чарах и говорить нечего.

– Я же не прошу вас колдовать! Только рассказать о магии. Изложить эти, как их…

– Теоретические аспекты, – подсказал Патрик, которому стало весело под влиянием вина. «Интересно взглянуть, какой из Дирхейла наставник. И насколько он вообще разбирается в предмете. Домашнее образование иногда бывает не хуже аудиторного. К тому же капитан Дирхейл точно хранит не один секрет. Взять хотя бы этот его странный меч».

– Вот именно! Тиритические аспекты, – подхватил Боб. – Думаю, и остальные все за?

– Я бы послушала, – с улыбкой сказала Астрид. – Мне о чарах кое-что известно, но это так, деревенские поверья и слухи. Хотелось бы знать, что может поведать о них настоящий, опытный чародей.

– Настоящие чародеи все в Башне сидят, – проворчал Делвин. – Я офицер и военный, не колдун. Иначе бы тоже сидел с ними. Но отец, лорд Эдриан, и в самом деле меня кое-чему учил. Хотите лекцию о магии – так и быть, слушайте. И не жалуйтесь потом, что скучно. Хотя, возможно, граф Телфрин справится лучше меня?

Патрик с невинным видом развел руками:

– Я пират и неудачливый коммерсант. Не волшебник.

– Просто вам лень, – в очередной раз поддела Марта, тоже заинтересованная разговором.

Патрик лишь улыбнулся ей в ответ. Делвин Дирхейл окинул собравшихся тяжелым взглядом, надолго приложился к фляге с виски и лишь тогда начал свой рассказ.

– Магия… Забудьте все, что слышали о магии раньше. Особенно это касается тебя, Астрид. Прекрасно знаю, что понимают под магией в ваших деревнях. В Новом Валисе этим тоже развлекались. Всякие бестолочи, желающие стать колдунами, любили чертить мелом или солью сложные фигуры на земле, кричать заклинания на забытых языках, потрошить животных, проливать жертвенную кровь. Это все чушь, и те, кто придает ей слишком много значения, – готовые клиенты сумасшедшего дома. Любые формулы из старинных трактатов, любые заговоры из народных поверий – ерунда. Если человек наделен Силой, они помогут его концентрации, ускорив плетение чар. Но это всего лишь подпорки, и не самые надежные. Если в колдуне нет Силы, они не сработают. Ты либо предрасположен к магии, либо нет.

– Это как шевелить ушами? – спросил Боб.

– Примерно. – Делвин выдавил из себя улыбку. – Этот талант встречается совершенно случайно. Он может проявиться и в дворянине, и в пахаре. Но обычно он спит и, если не развивать его специально, не проснется. Башня проводит регулярные проверки лишь среди дворян и городских богачей. Простой человек не узнает, что рожден чародеем, до смерти, если только не попадет в какие-нибудь особенные обстоятельства, в которых его дар способен проявиться. Мой отец, в отличие от меня, обучался в Башне, пока не вышел в отставку и не занялся политикой. Им рассказывали такую историю. Один парень работал в тельгардской библиотеке архивариусом низшего звена. Присматривал за книгами. По сути, просто протирал пыль. Однажды случился пожар во время его ночного дежурства. Бедняга случайно опрокинул свечку во время обхода. Старый ковер вспыхнул, как сухая солома. Парень так перепугался, что сожжет все книги и лишится работы, что потушил пламя в мгновение ока – силой мысли. Огонь просто погас, стоило ему закричать. Когда он утром рассказал о случившемся старшему библиотекарю, тот донес в Башню, и мальчишку забрали на обучение. Его способности оказались весьма хорошими. Он прошел полное обучение и даже получил дворянство.

– Ого, дворянство! За что?

– Все маги дворяне. А если не были дворянами до обучения, становятся ими после. Это делается как поощрение. И затем, чтобы дар оставался среди своих, под присмотром. Ведь все знатные семьи включены в гербовые книги и находятся под наблюдением короны. А те, среди которых выявлен дар, в особенности.

– То есть я могу стать дворянином? – поднял брови Кренхилл. – Лишь потому, что у меня загорелось в руках это ваше световое ружье?

– Можешь. Если пройдешь обучение в Башне. Или если так решит король. Это как с офицерским чином. У магов есть особенная табель о рангах, соответствующая обычной армейской. Маг шестой ступени посвящения, самой низкой, равняется лейтенанту, маг первой – генералу. Но я отвлекся. Для магии нужен дар, я уже сказал. Магия – она как ветер. Как огонь. Как волна морского прилива. Как молнии, бьющие в шторм… – Делвин закусил губу. – Я не знаю, как объяснить лучше. Вы или почувствуете сами, или никогда не поймете. Она сродни изначальным стихиям – наполняет их все. Сила подобна потоку. Она пронзает вселенную – все миры, планеты и звезды, и черноту космоса меж ними. Чтобы творить чары, нужно ощущать движение Силы и действовать с ней сообща. Это как вдохнуть полной грудью ветер или зачерпнуть воду из ручья, только при помощи мысли.

– Это примерно как глотать огонь и потом выдыхать, – сказал Боб. – Понимаю. Видел в цирке.

– Хорошая аналогия, – пробормотал Патрик. – Годная.

– Вам есть что добавить, граф? – немедленно набычился Делвин.

– Ничего, лорд Дирхейл. Продолжайте, я вас прошу. Это увлекательно до ужаса.

Прежде чем Делвин успел окончательно разозлиться, вмешалась Астрид:

– Я вроде понимаю, о чем речь. В родной деревне я любила убегать из дому в непогоду. Стоило небу потемнеть и налиться дождем, меня будто звало к себе что-то. Я выбегала на край леса либо становилась на краю поля, закрыв глаза и разведя руки. Качалась вместе с ветром. Когда начинался ливень, он словно разговаривал со мной. Капли пели, ударяясь о кожу. Листва шелестела, ветер ревел. Мне казалось, я наедине с миром. Мать ругалась, что меня заберут в холмы.

– Не заберут, – авторитетно сказал Патрик. – Это все сказки. Фольклор, привезенный еще со Старой Земли, вместе с другими байками. На Дейдре нет волшебного народа. – «Не считая нас, потомков Основателей. Если малую долю колдовской крови, что течет в наших жилах, можно вообще брать в расчет». – Древние установили это давным-давно. Здесь живут только люди – местные, от которых происходит большинство населения, и потомки пришельцев из иных миров.

– Я умываю руки, – сказал Делвин. – Телфрин, уступаю вам должность лектора. Вам это явно больше по душе, да и получается неплохо.

– Нет-нет! Простите великодушно. Опять заболтался.


– Надеюсь, в последний раз. Астрид, – капитан Дирхейл поглядел на девушку с несвойственной ему нежностью, – все точно так, как ты и сказала. Именно так молодые маги начинают чуять энергетический поток. Отдаются стихиям. Открывают им свой ум, чтобы щедрой горстью получить Силу. Отец учил меня разным формам сосредоточения. Смотреть на пламя свечи; слушать капли воды, срывающиеся с водостока; балансировать на натянутом тросе. Однажды даже приказал спрыгнуть с водопада. Главное – сделать свой ум чистым. Отдаться тому, что происходит само собой. Именно так рождается магия. Я целых три месяца, день ото дня глядел на проклятую свечку. Но однажды ее пламя взвилось до самого потолка. Когда я уже почти потерял надежду.

– Все так просто? – не поверил Боб. – Никаких заклятий? Просто ни о чем не думать?

– Все намного сложнее, мастер Кренхилл. Но прежде чем подняться по всей лестнице, нужно шагнуть на ее первую ступень. – «Сдается мне, парень повторяет речи своего отца». – Внутри Силы есть много потоков и форм. Научиться различать их сложнее всего. Гнев пламени, спокойствие земных недр, беспредельную свободу ветров… Настоящее обучение занимает долгие годы. Но мы можем начать с чистого сосредоточения, а дальше перейдем к более сложным вещам. Хватило бы времени.

– Но пользоваться посохом мы можем прямо сейчас? – спросила Астрид.

– Более или менее – да. Для того и создаются подобные артефакты. Чтобы даже не слишком опытный волшебник мог реализовать свои способности, не утомляясь плетением изощренных заклятий. И таким образом у вас троих есть оружие, способное помочь в бою. Я научу с ним справляться. Это даже проще мушкета – хотя бы заряжать не надо.

– Пулей становишься ты сам, – проронил Кельвин, до того молчавший. – И порохом тоже.

– Верно сказано, – согласился Делвин. – А вам есть что добавить к моему рассказу?

Кельвин, сидевший на краю расстеленного на земле одеяла, поднял голову. В неверных отблесках пламени костра его бледное лицо выглядело восковой маской. Тени столпились за его плечами, жадно прислушиваясь к его словам. На миг Патрику показалось, что в глазах Весельчака Стива вспыхнул и тут же погас багровый огонь.

«Да нет, мерещится. Просто дурь». Телфрин выпил еще. От этого пойла на сердце определенно становилось легче. Пить бы так и пить до самого утра, забывая о горестях. Проорать потом дюжину кабацких песен и уснуть в канаве. Найти бы только ее сперва, эту канаву. Разбойник меж тем заговорил.

– Я не волшебник. Вернее, никогда им себя не считал, – поправился Кельвин. – Но я говорил о магии с Кадрасом и помню, что тот рассказывал. Нечасто, когда напивался и становился более разговорчивым. Когда он творил заклятия, то слышал иногда голоса. Порой едва различимые, звучащие на грани слышимости. Порой забивающие уши нестерпимым криком. Просящие о чем-то, негодующие, требующие. Он таскал с собой обереги, но видно, они его так и не уберегли.

Боб с сердитым видом поднялся на ноги.

– Паскуда был твой Кадрас и встретил поганую смерть! Простите, господа. Схожу отолью. Проклятое вино так и просится наружу. Чую, отец не ошибся. Все как он сказал – сдохну однажды под забором, лежа в собственной блевотине. Вино погубит, а не оно, так джин. Если прежде не получу пулю в живот, конечно.

Солдат чертыхнулся себе под нос и скрылся в темноте. У костра воцарилось неловкое молчание. Астрид и Делвин сидели совсем рядом, едва не касаясь друг друга плечами, переглядывались и думали явно не о волшебстве. «Не иначе, тоже хотят улизнуть, только совсем по другой нужде». Четверо солдат, расположившиеся чуть поодаль, болтали о своем, не проявляя никакого интереса к колдовству, и резались в карты. Лоттерс скучал и грустил, Луис тоже. Его пальцы лежали на грифе мандолы, поглаживая мореное дерево.

И только по виду Марты нельзя было ничего понять. На точеном лице девушки застыло безразличное, отрешенное выражение. Однако ее подбородок был слегка опущен, а уголки рта чуточку сжаты. «Расстраивается, что не владеет магией? Наверное. Но этот сомнительный дар в самом деле выпадает случайно, и ничего не поделаешь, если его нет. Зато можно стать прекрасным стрелком и наделать дырок во лбу даже самым ловким волшебникам. Тоже дар в своем роде».

Патрик собрался было сказать Марте что-то ободряющее, когда ночь вдруг прорезал душераздирающий крик. Солдаты побросали карты, вскочили, выхватывая лежащие рядом сабли и оглядываясь по сторонам. Делвин поднялся одним стремительным движением, и палаш сам собой оказался в его руке. Астрид схватилась за край плаща капитана Дирхейла. Марта потянулась за пистолетом, Луис бросил мандолу.

Кричали неподалеку, шагах в двадцати – вот только темень стояла такая, что ничего нельзя было различить. Патрик вдруг понял – резко, внезапно, – что звезды, до того по-летнему ясные, больше не горят. Они погасли, бесследно пропали с неба – все как одна. Луна, что поднялась полчаса назад над восточным склоном, также сгинула. За пределами круга света, отбрасываемого костром, воцарился мрак настолько плотный, что казалось, в него легко можно упереться лбом. Он ворочался, живой и жадный, будто зверь, который нацелился на добычу и готов к прыжку. Пламя костра взвилось и злобно зашипело. Искры огня полетели на одеяло. Лоттерс и Луис кинулись их затаптывать.

Крик повторился, становясь еще громче. Кричал Боб Кренхилл. Кричал с таким ужасом, будто увидел саму смерть.





Глава двенадцатая




Делвин порывался кинуться за Косым Бобом, но Патрик остановил его, схватив за локоть.

– Оставайтесь с остальными! От вас там не будет никакой пользы.

– Я должен помочь своему человеку, что бы ему ни угрожало! – Капитан попытался вырваться, но Патрик держал крепко.

– Оставайтесь, я сказал, – прорычал граф Телфрин. – Посмотрите на небо. Посмотрите вокруг. Разуйте глаза, раздери вас бес! Вы видите звезды? Луну? Да хоть что-нибудь?

– Вы имеете в виду, что мы столкнулись с магией, – проговорил Дирхейл уже спокойнее.

– Именно. А в магии вы сейчас несильны. Защищайте лагерь, я разберусь сам. Вполне возможно, это ловушка, и то, что напало на Кренхилла, желает выманить нас всех.

Солдаты принялись заряжать мушкеты, бросая нервные взгляды в чернильную тьму. Крик больше не повторялся. Патрик наскоро зарядил два пистолета, разряженных после прошлого боя. Достал алгернскую саблю, заткнув ее себе за пояс. Вытащил из свертка два трофейных силовых посоха, доставшихся от волшебников Башни, и отдал их Астрид и Кельвину.

– Держите оружие на изготовку. Сосредоточьтесь, как говорил капитан. Если из темноты покажется не Боб и не я, стреляйте. Хотя нет… – «Если это магия, жди иллюзий и морока». – Стреляйте в любого, кто выйдет и не ответит на пароль «креветка ушла ко дну».

– Даже если это будет Боб? – спросила Астрид растерянно.

– Даже если будет он. – «Лучше потерять одного, чем сразу всех». – Не думаю, чтобы после такой свистопляски Кренхилл просто взял и вышел к костру сам, без меня. Я его найду, не бойтесь. Все закончится хорошо. – Патрик изобразил улыбку.

– Я пойду с вами, – заявила Марта.

– И думать не смей! – «На моих руках и без того достаточно крови».

– Уже подумала. Одного я вас не отпущу. За вами должен кто-то присматривать.

«И как от нее отделаться?»

– Ладно. Но если погибнешь – потом не жалуйся. Пошли.

Стоило Патрику и Марте отойти всего на несколько шагов, костер пропал. Пламя, горевшее за спиной и бросавшее на землю длинные тени, неожиданно погасло. Голоса товарищей разом стихли, словно отрезало. В первое мгновение Патрику показалось, будто он ослеп. Темнота упала на голову черным плащом. Марта от неожиданности вскрикнула, а граф Телфрин выругался и подавил желание выстрелить прямо перед собой. Палец так и чесался нажать на курок, но делать этого не стоило: Патрик взял с собой, сунув в карман, всего десяток патронов. Тратить их следовало осмотрительно.