«Вздумай сейчас явиться враги – и возьмут меня беспомощным, тепленьким. Я едва меч сумею поднять, а насчет магии и заикаться не стоит. Хорошо если она хоть послезавтра вернется. Зачем я все-таки сделал все это?» Он и сам не вполне понимал. Знал только, что Астрид была теплой, нежной и ласковой, а ее близость и сейчас, когда возбуждение спало, оставалась приятной.
«Один из знатнейших дворян в стране, владетельный лорд из семьи Основателей, незаконный потомок королей, что ведомо, правда, только мне самому – и безродная крестьянка, чью прабабку казнили за порчу? Даже мать, при всей широте ее взглядов, не одобрила бы подобный поступок. Особенно мать. Сказала бы, что соблазнил бедняжку, а потом наиграюсь и брошу. Сказала бы, что все равно не могу предложить девушке брак, а значит, неизбежно разобью ей сердце. Сказала бы, что знаю ее три дня, а по большому счету – один, ибо впервые заговорили мы только минувшей ночью. Мать бы многое сказала мне, а скорее всего, просто надавала бы как следует по шее».
Умом Делвин, конечно, понимал, что совершил глупость. Вот только все доводы разума не помогли и, судя по тому, как приятно оказалось лежать вместе с Астрид в обнимку, не помогут и впредь. Он абсолютно не хотел и потом сторониться ее или делать вид, будто между ними ничего не случилось, отгораживаясь стеной неловкости и молчания. Тогда она точно получит все основания его проклясть. Да и как можно, находясь в здравом уме, отринуть это тепло, доверие и нежность?
Делвин Дирхейл не хотел отступать, отказываться от Астрид и того, что между ними случилось, пусть и знал ее всего ничего. Да и потом, они еще не в Гвенхейде. В дороге действуют свои законы и своя правда, и нечего бояться досужих домыслов. На любую кривую усмешку, если понадобится, он всегда сможет ответить ударом меча. «Время покажет, – сказал он себе наконец. – Время рано или поздно расставляет все по своим местам».
Глава одиннадцатая
По словам Лоттерса, капитан Дирхейл и госпожа Шефер отправились прогуляться примерно за час до того, как граф Телфрин проснулся. Сержант, долговязый застенчивый парень, сообщил это Патрику скороговоркой, покраснев как рак. Он явно не испытывал никаких сомнений насчет того, какую именно прогулку затеял его капитан. Патрик набрался терпения и принялся ждать, благо завтрак как раз подоспел.
К тому времени, когда Делвин и Астрид вернулись, день перевалил за половину. Люди отдохнули и понемногу начали злиться. Шестеро уцелевших солдат, включая Боба и Лоттерса, сгрудились возле остывшего кострища, недовольные проволочкой, которую устроил им командир. Никому не хотелось задерживаться на этой поляне, накануне так обильно напитавшейся кровью. Наконец Делвин и его спутница вышли из леса. Прищурившись, Патрик заметил травинку, торчащую из волос капитана. В остальном их одежда была в полном порядке, разве что самую малость примята.
Астрид выглядела немного смущенной. Делвин – невозмутимым.
– Хорошо отдохнули? – спросил Патрик с иронией.
– Спасибо, что интересуетесь. Просто превосходно. Мне навсегда запомнится этот лес, – сказал Дирхейл и немедленно перевел разговор на иную тему: – Нечего рассиживаться, господа, солнце стоит высоко. Кельвин… так вас, кажется, зовут? – обратился он к разбойнику.
– Кажется, да, – ответил тот с ленивой интонацией, не вставая с бревна.
– Хорошо. Я просил вашего товарища, Олафа, провести нас до вашего логова. Реквизировать имеющиеся в нем ценности – на нужды королевства Гвенхейд.
– В этом нет необходимости, сударь. В нашей берлоге вы не нашли бы ничего интересного. Кухонная и столовая утварь, котелки и чайники. Одеяла, теплая одежда для холодов. Запасы стрел, кузнечные инструменты, оружие. Все самого низкого качества – лучшего тут все равно не раздобудешь. Едва ли вы испытываете потребность в лишнем десятке клинков, выкованных из плохой стали.
– Пожалуй. А деньги?
Кельвин опустил голову, будто испытывая неловкость.
– Мы не шикуем. Иначе бы давно нашли себе ремесло получше. Что зарабатываем, быстро тратим. Весельчак Стив хранил все наши сбережения в тайнике, за пределами лагеря. Где конкретно он находится, знал он сам и оба его лейтенанта. Все трое сейчас мертвы.
– Ладно. Тогда забудьте. Вы хорошо знаете Опаленные земли? Сможете быть нам проводником вместо Олафа? Мы направляемся в Наргонд. Сначала собирались ехать Хейсенским трактом, но теперь, как видите, он сделался небезопасен. Я не знаю, был ли это единственный поисковый отряд, отправленный узурпатором. Буду признателен, если вы сможете провести нас к границам герцогства незамеченными.
Разбойник немного помолчал, что-то прикидывая в голове.
– Возможно, и смог бы. Но мне требуются гарантии безопасности.
– Мы вам их дали. Вам ничего не грозит, пока вы едете с нами и не пытаетесь предать.
– Этого мало. – Кельвин говорил расслабленно, как человек, знающий себе цену. – Вы легко можете избавиться от меня по прибытии в Наргонд, решив, что больше не нуждаетесь в моих услугах. Не хотел бы оказаться в подобной ситуации.
Делвин посмотрел на него с презрением:
– Вам недостаточно слова чести гвенхейдского лорда?
– Слова ненадежны, сударь. Их легко дать, легко забрать, о них несложно забыть.
– Ничего другого, помимо слов, у меня для вас не найдется, простите. Считайте, что официально приняты в Первый корпус армии Гвенхейда и поступили под мое начало. В качестве добровольца, рекрутированного во время похода. По окончании войны вы получите возможность выйти в отставку и стать честным подданным королевства.
– А если в моем прошлом найдутся обстоятельства, которые вам не понравятся? Или кому-то другому в Гвенхейде? Я совершил немало, назовем их так, ошибок. Не хочу оказаться на виселице.
Делвин раздраженно поморщился:
– Мне все равно, какие преступления на вашей совести. Помимо нападения на мой отряд. Если докажете службой свою преданность, я закрою глаза на ваши прошлые прегрешения и приложу старания, чтобы никто другой о них не узнал. Я всегда защищаю своих людей, если они того стоят.
– Значит, слово чести гвенхейдского лорда и ничего больше? – спросил Кельвин.
– Слово чести. И это немало.
– Хорошо, удовлетворюсь этим. – Разбойник легко встал. – Через неделю будем в Наргонде. Многие ваши кони вчера потеряли своих седоков. Оставшихся лошадей с лихвой хватит на всех, а лишних советую отпустить. Они лишь задержат наше продвижение. Если повезет, сами выйдут к ближайшему жилью. Тут недалеко, а животные это чувствуют. Если нет… что поделаешь. Лошадь найдет чем прокормиться и в лесу. Люди ведь находят, если прижмет. – Кельвин еле заметно пожал плечами.
– Понимаю, сам хотел дать такой приказ. – Делвин кивнул. – Я видел у вас вчера кинжал.
– Прятал под одеждой, – улыбнулся разбойник. – В исподнем. Вовремя пригодился.
– Оставьте себе. И держите также это… Глупо ходить с одним лишь кинжалом, раз вы теперь мой солдат. – Делвин вытащил из ближайшего оружейного свертка прямой палаш в ножнах, принадлежавший ранее одному из убитых солдат.
От Патрика не ускользнуло, что Косой Боб наблюдает за происходящим без всякого одобрения. Кельвин даже не шелохнулся, когда капитан протянул ему оружие, и не попробовал его взять. Он явно заметил мрачные взгляды выживших солдат, вставших рядом с Кренхиллом и положивших ладони на рукояти мечей. Патрик незаметно кивнул Марте, и та тоже словно бы невзначай коснулась эфеса. Только еще драки не хватало. Луис, до того сидевший в задумчивости, весь подобрался.
«Если люди взбунтуются – отряду конец. Дирхейлу не стоило у всех на виду уводить Астрид. Сначала милуется с барышней, пока они пытаются перевести дух после бешеной скачки и двух схваток, а затем жмет руку врагу? Выглядит плевком им в лицо. Кельвин полезен, но приручать его следовало осторожно. Не таким способом».
– Привечаете бандитов с большой дороги? – прямо спросил Кренхилл. – Тех самых, по чьей милости погибли Фрэнк, Джордж и те две милых девицы? Нехорошо, капитан. Одно дело – брать этого молодчика проводником, совсем другое – с ним брататься.
– Я так решил. Будете спорить, солдат?
– Если потребуется. Не доверяли бы вы этому скользкому гаду, сэр. Говорю не только как солдат, но еще и как друг. У него гнилое нутро – на лице написано.
– Мне казалось, я командую здесь. – Голос Делвина стал холодным как лед.
– Вы командуете. А мы выражаем свое мнение, если видим, что вы не правы.
Кренхилл и четверо его товарищей встали тесной группой напротив Дирхейла. Один лишь Дейв Лоттерс, в отличие от остальных, встал рядом с капитаном, выражая ему свою поддержку. Астрид, маячившая за спиной у Делвина, сделала шаг к оружейным сумкам. «Чтобы выхватить, если придется, силовой посох? Умная девочка».
Видя всеобщее замешательство, Кельвин сказал:
– Благодарю, капитан, вы очень любезны, но ваш человек сказал совершенную правду. Это ведь я напал на вас, вместе с моими друзьями. Если я возьму этот клинок, это оскорбит память погибших. Спасибо, но мне вполне хватит и моего кинжала. Если на нас нападут, я добуду себе оружие в бою, сам. Заберу у наших общих врагов.
– Нет, вы возьмете этот, и не надо никаких красивых жестов. В бою может и не найтись времени, чтобы забрать оружие у врага. Раз вы отныне мой солдат, то не можете оставаться безоружным. – Делвин почти насильно всучил палаш Кельвину, после чего на каблуках развернулся к Бобу. Тот, ощутив на себе тяжелый взгляд капитана, весь подобрался.
Не произнеся ни слова, Делвин сделал короткое движение – и ударил Кренхилла в челюсть. Солдат охнул, а Дирхейл, не давая ему времени перевести дыхание, немедленно нанес еще один удар – левой, с разворота, в живот. Кренхилл упал на колени, и Делвин напоследок пнул его коленом в лицо. Марта Доннер одновременно выхватила пистолет и саблю, а в ладони Луиса словно сами собой скользнули две длинных даги, выпав из рукавов дублета. Дворецкий Патрика вскочил, держа оба клинка на изготовку.
Один лишь Патрик стоял неподвижно, следя за остальными солдатами. Тем пока хватило ума не обнажать клинков. Все четверо молча глядели на Кренхилла. Косой Боб сплюнул кровь на землю, затем кое-как поднялся на четвереньки. Делвин пнул его сапогом в бок и снова повалил.
– Залог нашего выживания – в дисциплине, послушании и единстве, – неторопливо сказал капитан, оглядывая подчиненных. Те потупились. Сделали шаг назад. Убрали ладони с мечей. «Все же не решатся бунтовать. И хорошо, сегодня неподходящая погода для резни. Слишком солнечно. Не хочется пачкать траву кровью».
– Я отдаю приказы, вы их исполняете, – продолжал Делвин. – Вам могут не нравиться мои приказы, но вы молчите и все равно им следуете. В противном случае мы перестанем быть армией, превратившись в разбойную шайку, на радость узурпатору и его псам. Мне поручено любой ценой доставить Патрика Телфрина в Тенвент. Именно этим я и занят. Мастер Кельвин нужен нам, ибо без его помощи мы не пересечем этот дикий край, полный лихих людей. Мастер Кельвин поедет вооруженным, потому что, если мы потеряем его в случайной стычке, как потеряли мастера Олафа, наше передвижение существенно замедлится. Мои слова вам понятны, солдат?
– Понятны, сэр. – Боб сделал новую попытку подняться, и на сей раз Делвин ему не препятствовал. – Простите, сэр. Этот парень мне все равно не нравится, но вы правы. Он нам нужен. И еще вы правы – мне не следовало обсуждать ваш приказ. Я не бунтовщик. Все понимаю насчет дисциплины и совсем не хочу закончить, как Майло. Просто язык у меня слишком длинный. Вы знаете.
– Знаю. И надеюсь, вы усвоите полученный урок. – Делвин вдруг протянул руку, и Кренхилл после некоторого колебания ее пожал. – Собирайтесь, сворачиваем стоянку. Мы все устали и злимся, но впредь прибережем злость для врагов. Иначе нам не вернуться домой.
Боб коротко кивнул и двинулся к лошадям. Остальные солдаты последовали его примеру, и только после этого Марта и Луис спрятали оружие. Патрик ободряюще кивнул Астрид, потерянно застывшей посреди поляны, и тоже принялся собираться в дорогу. Далеко сегодня уехать уже не получится, но хоть какое-то расстояние покрыть нужно.
Наконец поредевший отряд выступил в путь. Кельвин, ставший проводником, занял место во главе колонны. Рядом с ним, корпус в корпус, ехал капитан Дирхейл. Астрид уселась на ту же лошадь, дыша капитану в затылок и порой кладя голову Делвину на плечо. Девушка казалась измученной, перепуганной и сонной. Следом за ними, три коня в ряд, держались Патрик, Луис и Марта. Барышня Доннер взяла себе серого в яблоках жеребца, накануне потерявшего своего прежнего хозяина. Дальше ехали остальные солдаты, ведя в поводу коней, которых нагрузили поклажей.
Боб и Лоттерс двигались в арьергарде, в демонстративном отдалении от командира. Сержант временами начинал о чем-то переговариваться с Кренхиллом. Патрик не мог отсюда расслышать их разговор, но, судя по выражению лица Лоттерса, тот пытался успокоить товарища. Кренхилл, как заметил Патрик, скосив глаза через плечо, попеременно то морщился, то, напротив, согласно кивал. Через полчаса он уже выглядел гораздо менее набыченным. Видимо, и впрямь решил отложить пока в долгий ящик обиду.
«Лишь бы потом она не всплыла, в самый неподходящий момент. Даже не знаю, поступил Дирхейл с ним слишком жестко или, наоборот, слишком мягко. Остальные солдаты прислушиваются к Кренхиллу – куда больше, чем к Лоттерсу, хотя тот и ходит в сержантах. Найди он в себе достаточно изворотливости, и при злопамятности может уговорить прочих перерезать Делвину горло во сне. А заодно и всем нам. Придется за ним приглядывать».
Окажись Патрик сейчас на месте Делвина, он бы не стал бить строптивого солдата, выразившего недовольство приказом. Наоборот, предпочел бы с ним поговорить, попытаться найти общий язык. «Но это сейчас. Пять или семь лет назад я бы застрелил этого Кренхилла в упор, и сказке конец. Угроза бунта на корабле – последнее дело. Мальчишка, капитан Дирхейл, только выглядит жестоким. Старым волкам, которых я знал, он показался бы мягкотелым».
Примерно через час всадники вновь выехали из леса. Насколько мог судить Патрик, они двигались в сторону от Хейсенского тракта. Отряд отделяло от него не менее пятнадцати миль, и это расстояние продолжало увеличиваться. «Передвигаясь по бездорожью, мы потеряем день или два, зато точно не попадемся никому на глаза». Жаль, не получится посетить развалины Хейсена, расположенные в пятидесяти милях южнее Пенхолда. – А впрочем, вряд ли они особенно примечательны.
Дренара, река, на которой стоял королевский город Хейсен, существенно обмелела после Войны Падения и нашла себе новое русло. Вся окрестная равнина была пересечена глубокими балками, оставшимися от ее пересохших притоков. Крутые склоны поросли миндалем, шиповником и колючим терном. На возвышенностях виднелись низкорослые дубы с раскидистыми кронами, окруженные вереском. Несколько раз над головами пролетели, хрипло каркая, вороны, а потом Патрик заметил в траве лисицу.
«Чем дальше от Пенхолда, тем больше жизни. Постепенно Опаленные земли оживают, стряхивают с себя накрывший их некогда страх. Однажды разрозненные поселения, разбросанные по их окраинам, договорятся, научатся жить в мире, вырастут и превратятся в города, а затем и выберут себе нового короля. Если только соседи не заинтересуются бывшим Хейсеном раньше. Керания вполне может дотянуться сюда, если сомнет сперва вольных баронов. – А не успеет она, так придет Алгерн, уже переваривающий потихоньку Димбольд».
Путь, выбранный Кельвином, пролегал через длинную каменистую долину. На холмах, отмечавших ее начало, возвышались две сторожевые башни, разрушенные примерно на уровне шестого этажа. Прежде вход в долину преграждала стена, однако к настоящему времени от нее осталась лишь груда камней, оплавленных до черноты. Несколько строений, прятавшихся за стеной, пребывали в плачевном состоянии. От них не сохранилось даже первого этажа, только обломки стен.
– Видимо, старый дозорный форт, – сказал Патрик Марте. – Во время войны хейсенские солдаты могли контролировать отсюда округу. Тут и встретили свой конец. По защитникам били магией. Огнем и молниями, судя по тому, в каком состоянии камни. Маги Принца Пламени не церемонились, если встречали препятствия на своем пути.
– Ради чего он вообще начал эту войну? – поежилась девушка.
– А ради чего дядя Кледвин начал свою? Ради порядка и мира, конечно. Кеган Аматрис верил, что сможет объединить континент. Грызущиеся фракции чародеев, разобщенные потомки Основателей, млеющие от собственной гордыни. Принц Пламени хотел свести их всех воедино, возвратить знания, утраченные за время Темных Столетий. А вместо этого породил хаос, разобщение и смерть. Отсюда мораль – не лезь, если можешь сделать еще хуже.
– Та самая мораль, по которой вы живете.
– Точно. По крайней мере не наношу лишнего вреда.
Марта замолчала, не найдя, что ответить. «Неужели и она на меня злится? Дожили». Патрик глянул на Луиса, ехавшего по левую руку. Он давно не помнил старого товарища таким мрачным. «Хотя поводов для веселья действительно нет. Мы потеряли последних людей с «Креветки». Верных друзей, согласившихся остаться у меня на службе, когда я поселился в Димбольде. Сменивших костюм пирата на ливрею слуги, и ради чего? Ради бессмысленной смерти на чужой войне. Ни добычи, ни славы». Руки яростно сжали поводья. Захотелось послать коня вперед, не разбирая пути, лишь бы только остаться наконец одному и не допускать больше никаких ошибок.
«Мать истаяла от тоски и горя, не дождавшись меня из изгнания. Отец умер раньше, подарив мне этот бессмысленный графский титул. Бессмысленный – потому что в Телфрине после моей ссылки стал распоряжаться королевский наместник. Друзья погибли или предали, а кто не предал, тех по собственной глупости предал я сам. Капитан Дирхейл верит, что я принесу спасение, но пока что я не приносил ничего, помимо беды».
Ветер задул настолько неприветливый и злой, что Патрик едва не достал из сумки куртку потеплее. Хейсенский климат причудлив и непостоянен – в июне часто случаются и поздние заморозки, и затяжные дожди. Если совсем не повезет, может и снег пойти. Настоящее проклятие для фермера. Отчасти поэтому королевство так и не восстановилось за столько лет, а Димбольд предпочел полагаться на торговлю. На западе, в Керании, лето теплое, а зима мягкая; на юге, в Брезальде, природа и вовсе становится изобильной и щедрой. Даже Гвенхейд, даром что лежит к северу, может похвастаться хорошим климатом благодаря теплому течению, огибающему его берега.
Но не Хейсен. Земля мертвых душ и разрушенных крепостей. Не самый дружелюбный и приветливый край. Из вольных баронств, лежащих вдоль границы с Керанией, народ и без того разбегается, несмотря на все попытки знатных господ прикрепить крестьянство к земле. А ближе к Пенхолду просто никто в здравом уме не живет, а кто все же поселился, грабит соседей и огрызается на их ответные рейды.
«Вот как ребята Кельвина. То есть, простите, Весельчака Стива. Наш отважный капитан явно не понял, что взял в проводники предводителя разгромленной нами шайки. И пусть не понимает еще долго, а не то без поножовщины точно не обойдемся».
Отряд проехал в лиловых сумерках еще около часа, прежде чем Делвин скомандовал привал. Для того чтобы найти ветки для костра, понадобилось время. К счастью, Луис обнаружил на западном склоне сухой кустарник, и вскоре дело пошло веселее. Огонь запылал, освещая ночь. Путники достали теплые одеяла, спеша завернуться в них и согреться. По рукам в очередной раз пошли фляги с вином и виски. Этого добра, к счастью, имелось в избытке. Насколько Патрик понял, незадолго до прибытия в Димбольд Дирхейл и его люди ограбили купеческий караван.
Граф Телфрин отхлебнул вина, мимоходом вздохнув о своем несостоявшемся трезвенничестве, и на душе сделалось веселей. «Впрочем, не получилось еще в «Звезде Витольда», когда я надрался и устроил погром. Если бы не заступничество милой Октавии, закончилось бы все скверно».
«Один из знатнейших дворян в стране, владетельный лорд из семьи Основателей, незаконный потомок королей, что ведомо, правда, только мне самому – и безродная крестьянка, чью прабабку казнили за порчу? Даже мать, при всей широте ее взглядов, не одобрила бы подобный поступок. Особенно мать. Сказала бы, что соблазнил бедняжку, а потом наиграюсь и брошу. Сказала бы, что все равно не могу предложить девушке брак, а значит, неизбежно разобью ей сердце. Сказала бы, что знаю ее три дня, а по большому счету – один, ибо впервые заговорили мы только минувшей ночью. Мать бы многое сказала мне, а скорее всего, просто надавала бы как следует по шее».
Умом Делвин, конечно, понимал, что совершил глупость. Вот только все доводы разума не помогли и, судя по тому, как приятно оказалось лежать вместе с Астрид в обнимку, не помогут и впредь. Он абсолютно не хотел и потом сторониться ее или делать вид, будто между ними ничего не случилось, отгораживаясь стеной неловкости и молчания. Тогда она точно получит все основания его проклясть. Да и как можно, находясь в здравом уме, отринуть это тепло, доверие и нежность?
Делвин Дирхейл не хотел отступать, отказываться от Астрид и того, что между ними случилось, пусть и знал ее всего ничего. Да и потом, они еще не в Гвенхейде. В дороге действуют свои законы и своя правда, и нечего бояться досужих домыслов. На любую кривую усмешку, если понадобится, он всегда сможет ответить ударом меча. «Время покажет, – сказал он себе наконец. – Время рано или поздно расставляет все по своим местам».
Глава одиннадцатая
По словам Лоттерса, капитан Дирхейл и госпожа Шефер отправились прогуляться примерно за час до того, как граф Телфрин проснулся. Сержант, долговязый застенчивый парень, сообщил это Патрику скороговоркой, покраснев как рак. Он явно не испытывал никаких сомнений насчет того, какую именно прогулку затеял его капитан. Патрик набрался терпения и принялся ждать, благо завтрак как раз подоспел.
К тому времени, когда Делвин и Астрид вернулись, день перевалил за половину. Люди отдохнули и понемногу начали злиться. Шестеро уцелевших солдат, включая Боба и Лоттерса, сгрудились возле остывшего кострища, недовольные проволочкой, которую устроил им командир. Никому не хотелось задерживаться на этой поляне, накануне так обильно напитавшейся кровью. Наконец Делвин и его спутница вышли из леса. Прищурившись, Патрик заметил травинку, торчащую из волос капитана. В остальном их одежда была в полном порядке, разве что самую малость примята.
Астрид выглядела немного смущенной. Делвин – невозмутимым.
– Хорошо отдохнули? – спросил Патрик с иронией.
– Спасибо, что интересуетесь. Просто превосходно. Мне навсегда запомнится этот лес, – сказал Дирхейл и немедленно перевел разговор на иную тему: – Нечего рассиживаться, господа, солнце стоит высоко. Кельвин… так вас, кажется, зовут? – обратился он к разбойнику.
– Кажется, да, – ответил тот с ленивой интонацией, не вставая с бревна.
– Хорошо. Я просил вашего товарища, Олафа, провести нас до вашего логова. Реквизировать имеющиеся в нем ценности – на нужды королевства Гвенхейд.
– В этом нет необходимости, сударь. В нашей берлоге вы не нашли бы ничего интересного. Кухонная и столовая утварь, котелки и чайники. Одеяла, теплая одежда для холодов. Запасы стрел, кузнечные инструменты, оружие. Все самого низкого качества – лучшего тут все равно не раздобудешь. Едва ли вы испытываете потребность в лишнем десятке клинков, выкованных из плохой стали.
– Пожалуй. А деньги?
Кельвин опустил голову, будто испытывая неловкость.
– Мы не шикуем. Иначе бы давно нашли себе ремесло получше. Что зарабатываем, быстро тратим. Весельчак Стив хранил все наши сбережения в тайнике, за пределами лагеря. Где конкретно он находится, знал он сам и оба его лейтенанта. Все трое сейчас мертвы.
– Ладно. Тогда забудьте. Вы хорошо знаете Опаленные земли? Сможете быть нам проводником вместо Олафа? Мы направляемся в Наргонд. Сначала собирались ехать Хейсенским трактом, но теперь, как видите, он сделался небезопасен. Я не знаю, был ли это единственный поисковый отряд, отправленный узурпатором. Буду признателен, если вы сможете провести нас к границам герцогства незамеченными.
Разбойник немного помолчал, что-то прикидывая в голове.
– Возможно, и смог бы. Но мне требуются гарантии безопасности.
– Мы вам их дали. Вам ничего не грозит, пока вы едете с нами и не пытаетесь предать.
– Этого мало. – Кельвин говорил расслабленно, как человек, знающий себе цену. – Вы легко можете избавиться от меня по прибытии в Наргонд, решив, что больше не нуждаетесь в моих услугах. Не хотел бы оказаться в подобной ситуации.
Делвин посмотрел на него с презрением:
– Вам недостаточно слова чести гвенхейдского лорда?
– Слова ненадежны, сударь. Их легко дать, легко забрать, о них несложно забыть.
– Ничего другого, помимо слов, у меня для вас не найдется, простите. Считайте, что официально приняты в Первый корпус армии Гвенхейда и поступили под мое начало. В качестве добровольца, рекрутированного во время похода. По окончании войны вы получите возможность выйти в отставку и стать честным подданным королевства.
– А если в моем прошлом найдутся обстоятельства, которые вам не понравятся? Или кому-то другому в Гвенхейде? Я совершил немало, назовем их так, ошибок. Не хочу оказаться на виселице.
Делвин раздраженно поморщился:
– Мне все равно, какие преступления на вашей совести. Помимо нападения на мой отряд. Если докажете службой свою преданность, я закрою глаза на ваши прошлые прегрешения и приложу старания, чтобы никто другой о них не узнал. Я всегда защищаю своих людей, если они того стоят.
– Значит, слово чести гвенхейдского лорда и ничего больше? – спросил Кельвин.
– Слово чести. И это немало.
– Хорошо, удовлетворюсь этим. – Разбойник легко встал. – Через неделю будем в Наргонде. Многие ваши кони вчера потеряли своих седоков. Оставшихся лошадей с лихвой хватит на всех, а лишних советую отпустить. Они лишь задержат наше продвижение. Если повезет, сами выйдут к ближайшему жилью. Тут недалеко, а животные это чувствуют. Если нет… что поделаешь. Лошадь найдет чем прокормиться и в лесу. Люди ведь находят, если прижмет. – Кельвин еле заметно пожал плечами.
– Понимаю, сам хотел дать такой приказ. – Делвин кивнул. – Я видел у вас вчера кинжал.
– Прятал под одеждой, – улыбнулся разбойник. – В исподнем. Вовремя пригодился.
– Оставьте себе. И держите также это… Глупо ходить с одним лишь кинжалом, раз вы теперь мой солдат. – Делвин вытащил из ближайшего оружейного свертка прямой палаш в ножнах, принадлежавший ранее одному из убитых солдат.
От Патрика не ускользнуло, что Косой Боб наблюдает за происходящим без всякого одобрения. Кельвин даже не шелохнулся, когда капитан протянул ему оружие, и не попробовал его взять. Он явно заметил мрачные взгляды выживших солдат, вставших рядом с Кренхиллом и положивших ладони на рукояти мечей. Патрик незаметно кивнул Марте, и та тоже словно бы невзначай коснулась эфеса. Только еще драки не хватало. Луис, до того сидевший в задумчивости, весь подобрался.
«Если люди взбунтуются – отряду конец. Дирхейлу не стоило у всех на виду уводить Астрид. Сначала милуется с барышней, пока они пытаются перевести дух после бешеной скачки и двух схваток, а затем жмет руку врагу? Выглядит плевком им в лицо. Кельвин полезен, но приручать его следовало осторожно. Не таким способом».
– Привечаете бандитов с большой дороги? – прямо спросил Кренхилл. – Тех самых, по чьей милости погибли Фрэнк, Джордж и те две милых девицы? Нехорошо, капитан. Одно дело – брать этого молодчика проводником, совсем другое – с ним брататься.
– Я так решил. Будете спорить, солдат?
– Если потребуется. Не доверяли бы вы этому скользкому гаду, сэр. Говорю не только как солдат, но еще и как друг. У него гнилое нутро – на лице написано.
– Мне казалось, я командую здесь. – Голос Делвина стал холодным как лед.
– Вы командуете. А мы выражаем свое мнение, если видим, что вы не правы.
Кренхилл и четверо его товарищей встали тесной группой напротив Дирхейла. Один лишь Дейв Лоттерс, в отличие от остальных, встал рядом с капитаном, выражая ему свою поддержку. Астрид, маячившая за спиной у Делвина, сделала шаг к оружейным сумкам. «Чтобы выхватить, если придется, силовой посох? Умная девочка».
Видя всеобщее замешательство, Кельвин сказал:
– Благодарю, капитан, вы очень любезны, но ваш человек сказал совершенную правду. Это ведь я напал на вас, вместе с моими друзьями. Если я возьму этот клинок, это оскорбит память погибших. Спасибо, но мне вполне хватит и моего кинжала. Если на нас нападут, я добуду себе оружие в бою, сам. Заберу у наших общих врагов.
– Нет, вы возьмете этот, и не надо никаких красивых жестов. В бою может и не найтись времени, чтобы забрать оружие у врага. Раз вы отныне мой солдат, то не можете оставаться безоружным. – Делвин почти насильно всучил палаш Кельвину, после чего на каблуках развернулся к Бобу. Тот, ощутив на себе тяжелый взгляд капитана, весь подобрался.
Не произнеся ни слова, Делвин сделал короткое движение – и ударил Кренхилла в челюсть. Солдат охнул, а Дирхейл, не давая ему времени перевести дыхание, немедленно нанес еще один удар – левой, с разворота, в живот. Кренхилл упал на колени, и Делвин напоследок пнул его коленом в лицо. Марта Доннер одновременно выхватила пистолет и саблю, а в ладони Луиса словно сами собой скользнули две длинных даги, выпав из рукавов дублета. Дворецкий Патрика вскочил, держа оба клинка на изготовку.
Один лишь Патрик стоял неподвижно, следя за остальными солдатами. Тем пока хватило ума не обнажать клинков. Все четверо молча глядели на Кренхилла. Косой Боб сплюнул кровь на землю, затем кое-как поднялся на четвереньки. Делвин пнул его сапогом в бок и снова повалил.
– Залог нашего выживания – в дисциплине, послушании и единстве, – неторопливо сказал капитан, оглядывая подчиненных. Те потупились. Сделали шаг назад. Убрали ладони с мечей. «Все же не решатся бунтовать. И хорошо, сегодня неподходящая погода для резни. Слишком солнечно. Не хочется пачкать траву кровью».
– Я отдаю приказы, вы их исполняете, – продолжал Делвин. – Вам могут не нравиться мои приказы, но вы молчите и все равно им следуете. В противном случае мы перестанем быть армией, превратившись в разбойную шайку, на радость узурпатору и его псам. Мне поручено любой ценой доставить Патрика Телфрина в Тенвент. Именно этим я и занят. Мастер Кельвин нужен нам, ибо без его помощи мы не пересечем этот дикий край, полный лихих людей. Мастер Кельвин поедет вооруженным, потому что, если мы потеряем его в случайной стычке, как потеряли мастера Олафа, наше передвижение существенно замедлится. Мои слова вам понятны, солдат?
– Понятны, сэр. – Боб сделал новую попытку подняться, и на сей раз Делвин ему не препятствовал. – Простите, сэр. Этот парень мне все равно не нравится, но вы правы. Он нам нужен. И еще вы правы – мне не следовало обсуждать ваш приказ. Я не бунтовщик. Все понимаю насчет дисциплины и совсем не хочу закончить, как Майло. Просто язык у меня слишком длинный. Вы знаете.
– Знаю. И надеюсь, вы усвоите полученный урок. – Делвин вдруг протянул руку, и Кренхилл после некоторого колебания ее пожал. – Собирайтесь, сворачиваем стоянку. Мы все устали и злимся, но впредь прибережем злость для врагов. Иначе нам не вернуться домой.
Боб коротко кивнул и двинулся к лошадям. Остальные солдаты последовали его примеру, и только после этого Марта и Луис спрятали оружие. Патрик ободряюще кивнул Астрид, потерянно застывшей посреди поляны, и тоже принялся собираться в дорогу. Далеко сегодня уехать уже не получится, но хоть какое-то расстояние покрыть нужно.
Наконец поредевший отряд выступил в путь. Кельвин, ставший проводником, занял место во главе колонны. Рядом с ним, корпус в корпус, ехал капитан Дирхейл. Астрид уселась на ту же лошадь, дыша капитану в затылок и порой кладя голову Делвину на плечо. Девушка казалась измученной, перепуганной и сонной. Следом за ними, три коня в ряд, держались Патрик, Луис и Марта. Барышня Доннер взяла себе серого в яблоках жеребца, накануне потерявшего своего прежнего хозяина. Дальше ехали остальные солдаты, ведя в поводу коней, которых нагрузили поклажей.
Боб и Лоттерс двигались в арьергарде, в демонстративном отдалении от командира. Сержант временами начинал о чем-то переговариваться с Кренхиллом. Патрик не мог отсюда расслышать их разговор, но, судя по выражению лица Лоттерса, тот пытался успокоить товарища. Кренхилл, как заметил Патрик, скосив глаза через плечо, попеременно то морщился, то, напротив, согласно кивал. Через полчаса он уже выглядел гораздо менее набыченным. Видимо, и впрямь решил отложить пока в долгий ящик обиду.
«Лишь бы потом она не всплыла, в самый неподходящий момент. Даже не знаю, поступил Дирхейл с ним слишком жестко или, наоборот, слишком мягко. Остальные солдаты прислушиваются к Кренхиллу – куда больше, чем к Лоттерсу, хотя тот и ходит в сержантах. Найди он в себе достаточно изворотливости, и при злопамятности может уговорить прочих перерезать Делвину горло во сне. А заодно и всем нам. Придется за ним приглядывать».
Окажись Патрик сейчас на месте Делвина, он бы не стал бить строптивого солдата, выразившего недовольство приказом. Наоборот, предпочел бы с ним поговорить, попытаться найти общий язык. «Но это сейчас. Пять или семь лет назад я бы застрелил этого Кренхилла в упор, и сказке конец. Угроза бунта на корабле – последнее дело. Мальчишка, капитан Дирхейл, только выглядит жестоким. Старым волкам, которых я знал, он показался бы мягкотелым».
Примерно через час всадники вновь выехали из леса. Насколько мог судить Патрик, они двигались в сторону от Хейсенского тракта. Отряд отделяло от него не менее пятнадцати миль, и это расстояние продолжало увеличиваться. «Передвигаясь по бездорожью, мы потеряем день или два, зато точно не попадемся никому на глаза». Жаль, не получится посетить развалины Хейсена, расположенные в пятидесяти милях южнее Пенхолда. – А впрочем, вряд ли они особенно примечательны.
Дренара, река, на которой стоял королевский город Хейсен, существенно обмелела после Войны Падения и нашла себе новое русло. Вся окрестная равнина была пересечена глубокими балками, оставшимися от ее пересохших притоков. Крутые склоны поросли миндалем, шиповником и колючим терном. На возвышенностях виднелись низкорослые дубы с раскидистыми кронами, окруженные вереском. Несколько раз над головами пролетели, хрипло каркая, вороны, а потом Патрик заметил в траве лисицу.
«Чем дальше от Пенхолда, тем больше жизни. Постепенно Опаленные земли оживают, стряхивают с себя накрывший их некогда страх. Однажды разрозненные поселения, разбросанные по их окраинам, договорятся, научатся жить в мире, вырастут и превратятся в города, а затем и выберут себе нового короля. Если только соседи не заинтересуются бывшим Хейсеном раньше. Керания вполне может дотянуться сюда, если сомнет сперва вольных баронов. – А не успеет она, так придет Алгерн, уже переваривающий потихоньку Димбольд».
Путь, выбранный Кельвином, пролегал через длинную каменистую долину. На холмах, отмечавших ее начало, возвышались две сторожевые башни, разрушенные примерно на уровне шестого этажа. Прежде вход в долину преграждала стена, однако к настоящему времени от нее осталась лишь груда камней, оплавленных до черноты. Несколько строений, прятавшихся за стеной, пребывали в плачевном состоянии. От них не сохранилось даже первого этажа, только обломки стен.
– Видимо, старый дозорный форт, – сказал Патрик Марте. – Во время войны хейсенские солдаты могли контролировать отсюда округу. Тут и встретили свой конец. По защитникам били магией. Огнем и молниями, судя по тому, в каком состоянии камни. Маги Принца Пламени не церемонились, если встречали препятствия на своем пути.
– Ради чего он вообще начал эту войну? – поежилась девушка.
– А ради чего дядя Кледвин начал свою? Ради порядка и мира, конечно. Кеган Аматрис верил, что сможет объединить континент. Грызущиеся фракции чародеев, разобщенные потомки Основателей, млеющие от собственной гордыни. Принц Пламени хотел свести их всех воедино, возвратить знания, утраченные за время Темных Столетий. А вместо этого породил хаос, разобщение и смерть. Отсюда мораль – не лезь, если можешь сделать еще хуже.
– Та самая мораль, по которой вы живете.
– Точно. По крайней мере не наношу лишнего вреда.
Марта замолчала, не найдя, что ответить. «Неужели и она на меня злится? Дожили». Патрик глянул на Луиса, ехавшего по левую руку. Он давно не помнил старого товарища таким мрачным. «Хотя поводов для веселья действительно нет. Мы потеряли последних людей с «Креветки». Верных друзей, согласившихся остаться у меня на службе, когда я поселился в Димбольде. Сменивших костюм пирата на ливрею слуги, и ради чего? Ради бессмысленной смерти на чужой войне. Ни добычи, ни славы». Руки яростно сжали поводья. Захотелось послать коня вперед, не разбирая пути, лишь бы только остаться наконец одному и не допускать больше никаких ошибок.
«Мать истаяла от тоски и горя, не дождавшись меня из изгнания. Отец умер раньше, подарив мне этот бессмысленный графский титул. Бессмысленный – потому что в Телфрине после моей ссылки стал распоряжаться королевский наместник. Друзья погибли или предали, а кто не предал, тех по собственной глупости предал я сам. Капитан Дирхейл верит, что я принесу спасение, но пока что я не приносил ничего, помимо беды».
Ветер задул настолько неприветливый и злой, что Патрик едва не достал из сумки куртку потеплее. Хейсенский климат причудлив и непостоянен – в июне часто случаются и поздние заморозки, и затяжные дожди. Если совсем не повезет, может и снег пойти. Настоящее проклятие для фермера. Отчасти поэтому королевство так и не восстановилось за столько лет, а Димбольд предпочел полагаться на торговлю. На западе, в Керании, лето теплое, а зима мягкая; на юге, в Брезальде, природа и вовсе становится изобильной и щедрой. Даже Гвенхейд, даром что лежит к северу, может похвастаться хорошим климатом благодаря теплому течению, огибающему его берега.
Но не Хейсен. Земля мертвых душ и разрушенных крепостей. Не самый дружелюбный и приветливый край. Из вольных баронств, лежащих вдоль границы с Керанией, народ и без того разбегается, несмотря на все попытки знатных господ прикрепить крестьянство к земле. А ближе к Пенхолду просто никто в здравом уме не живет, а кто все же поселился, грабит соседей и огрызается на их ответные рейды.
«Вот как ребята Кельвина. То есть, простите, Весельчака Стива. Наш отважный капитан явно не понял, что взял в проводники предводителя разгромленной нами шайки. И пусть не понимает еще долго, а не то без поножовщины точно не обойдемся».
Отряд проехал в лиловых сумерках еще около часа, прежде чем Делвин скомандовал привал. Для того чтобы найти ветки для костра, понадобилось время. К счастью, Луис обнаружил на западном склоне сухой кустарник, и вскоре дело пошло веселее. Огонь запылал, освещая ночь. Путники достали теплые одеяла, спеша завернуться в них и согреться. По рукам в очередной раз пошли фляги с вином и виски. Этого добра, к счастью, имелось в избытке. Насколько Патрик понял, незадолго до прибытия в Димбольд Дирхейл и его люди ограбили купеческий караван.
Граф Телфрин отхлебнул вина, мимоходом вздохнув о своем несостоявшемся трезвенничестве, и на душе сделалось веселей. «Впрочем, не получилось еще в «Звезде Витольда», когда я надрался и устроил погром. Если бы не заступничество милой Октавии, закончилось бы все скверно».