– Это еще что, благородная леди! – с энтузиазмом подхватил Олаф. – Неделя-другая, дожди пройдут, солнце ударит, и станет похуже. Такой солнцепек, пошевелиться будет лень, не то что на дорогах всяких оболтусов высматривать. Зато в тени у речки, с бурдюком хмельной медовухи из ближайшего села – самое милое дело, знаете ли. – Он мечтательно зажмурился. – Весельчак Стив всегда разрешает нам хорошо отдохнуть. Говорит, если человек не отдохнет, то и работать потом не сможет, хоть семь жил из него вытяни.
– Весельчак Стив умер, – неожиданно нарушил свое молчание Кельвин. – Так что «разрешал» и «говорил». Упоминай о нем в прошедшем времени, друг.
– И то верно. Забылся, – стушевался Олаф.
– Вы, молодой человек, смотрю, неплохо образованы, – обратился к Кельвину Патрик. – Для головореза и бродяги хотя бы. Ваш приятель использует куда более просторечные выражения.
Кельвин повернул голову и на графе Телфрине остановился холодный немигающий взгляд серых глаз. Судя по тому, как держится и как щурится, весьма хороший стрелок. А вот какой из него фехтовальщик, сказать пока трудно.
– Я не более молод, чем ваш капитан, сударь. Хотя, надеюсь, и не более стар.
– Поправка принимается, – столь же холодно ответил Патрик. – Сам я в ваши годы схватился бы за саблю, услышав в свой адрес «молодой человек». Но вы не ответили на мой вопрос.
– Вы не задали вопроса, сударь.
– Тогда задам его сейчас. Откуда вы родом, сударь, и как стали дорожным бандитом?
– Это довольно скучная история. – Кельвин оставался все так же спокоен и холоден. – Я из Апгарда, – назвал он крупный портовый город в Тайгаре, недалеко от границы с Гвенхейдом. – Отец был честный бюргер и перепродавал на континент колониальные товары. Конкуренты, завидуя нашему успеху, сперва обокрали его и сожгли лавку. Потом, через год, он восстановился, но в магистрат поступило анонимное письмо. В нем утверждалось, что мой родитель якобы состоит осведомителем у гвенхейдской разведки. Его повесили по обвинению в измене, а мать с горя утопилась в канале. И вот я здесь. – На тонком лице на миг проступила злость. – Я не видел добра от этого мира и сам добра никому не желаю.
– Сильные слова. Нам вы тоже не желаете добра?
Короткое пожатие плечами.
– Вы взяли меня в плен и убили моих людей.
– Ваших товарищей, хотите вы сказать?
– Моих товарищей. – Кельвин растянул губы в улыбке. – Именно это я и хотел сказать.
– Я понял. – Патрик перегнулся через седло, наклонившись поближе к пленнику. – Зарубите себе на носу, сударь, – прошептал он. – Любой из нас может рассказать такую же грустную повесть. Милая леди, что едет рядом со мной, потеряла отца в обстоятельствах, схожих с вашими. Меня изгнал из родной страны собственный кузен, и моя мать умерла, пока я скитался в заморских странах, презираемый всеми родными. Боб Кренхилл, подстреленный вашими товарищами, ушел в армию, чтобы не умереть с голоду в родной деревне. Мой дворецкий Луис вырос, не зная отца. Наш капитан Дирхейл потерял на недавно начавшейся войне всю семью. Поэтому он такой злой. Тут нет людей со счастливыми историями, Кельвин… или как вас зовут на самом деле. Не считайте свое прошлое оправданием собственных ошибок, преступлений, нелюдимости и гордыни. Хотите быть вместе с нами и отвоевать себе лучшую жизнь в Гвенхейде – вот вам моя рука. – Патрик и в самом деле протянул разбойнику руку. – А если будете относиться к нам как к врагам, пристрелю вас в спину при первом удобном случае. Как только мне покажется, что вы как волк поглядываете в лес.
Лицо Кельвина словно превратилось в камень. Молодой человек без всякого выражения поглядел на протянутую Патриком раскрытую ладонь, затем опустил голову, о чем-то раздумывая. «Какой гордый, однако. Не в его положении петушиться, однако же вот – распустил хвост. Впрочем, если парень не дурак, желание выжить пересилит в нем желание отомстить за погибших друзей. Лишь бы только не взыграла гордыня. За прошедшие годы он явно отвык подчиняться чужим приказам, если я правильно догадался, кто он таков. И не больно-то весел, надо же. Впрочем, с кличками так оно обычно и случается».
Расчет Патрика на то, что разбойник все-таки согласится сотрудничать, оказался верен. Прошло с полминуты, и Кельвин ответил ему рукопожатием – коротким, сильным и крепким.
– Будь по-вашему, – сказал северянин. – Я давно хотел посетить Гвенхейд.
Глава девятая
Улучшившаяся погода и степное разнотравье никак не усыпили тревогу Делвина Дирхейла, напротив, сделали ее еще ощутимей. В городе или даже в холмах легко можно стать незаметными, а вот в полях ты как на ладони у любого наблюдателя. Стоит преследователям перевалить через ближайшую возвышенность, они немедленно заметят отряд.
Делвин бросал за плечо беспокойные взгляды. Телфрин болтал о чем-то с разбойником, белобрысым угрюмым парнем, по виду готовым кандидатом на виселицу. Боб, ехавший вместе с Лоттерсом, понемногу приходил в себя. Делвин небрежно кивнул ему, про себя порадовавшись, что Кренхилл все-таки выжил. Косой Боб иной раз ужасно раздражал своей болтовней, но потерять его было бы неприятно.
Ближе к вечеру, когда запад окрасился алым, путешественники вновь достигли леса, который здесь выдавался далеко к югу. Деревья росли часто, землю устилал бурелом. По пути не встречалось никаких троп, так что пришлось спешиться и вести коней в поводу, вслед за Олафом пробираясь сквозь чащу. Боб и еще несколько раненых двигались с трудом, так что их поддерживали за плечи товарищи, помогая не упасть. Снова похолодало, стрекотание цикад смешивалось с комариным писком. Делвин несколько раз шлепнул себя по щекам, отметив, что к лицу липнут вездесущие кровососы.
Заметив страдания Делвина, Олаф сказал:
– Мы в таких случаях уксус с маслом мешаем и на кожу мажем. Отпугивает сразу.
– У нас нет при себе уксуса, – проворчал Делвин. – Перетерпим как-нибудь.
Когда окончательно стемнело, пришлось зажечь заранее заготовленные факелы. Лес надвинулся колоннадой исполинских древесных стволов в три обхвата. Тут росли древние дубы и вязы, помнившие, наверное, как сменилось немало столетий. По черной коре гирляндами вился густой мох, под ногами скрипели золотистые папоротники. Капитан Дирхейл невольно вспомнил поверье, бытовавшее в Новом Валисе, что несколько раз за лето папоротник распускается диковинным цветком, отмечая места, где спрятаны старинные клады. Немного денег сейчас бы не помешало, а много – так еще лучше.
– Ваше логово далеко? – спросил он Олафа.
– Завтра дойдем. Дошли бы раньше, да крюк пришлось делать.
– Золото, оружие, прочие ценные вещи у вас там припрятаны?
– На золото мы люди небогатые, милорд. Грабим все больше простаков вроде нас самих. Откуда там золоту взяться? Какие деньги изымаем, все тратим на пропитание, когда посылаем людей на рынок. Ценные вещи меняем у крестьян на еду. Самим бы выжить.
– Ничего. Все равно дойдем до вас и все посмотрим, – посулил Делвин.
Тьма сгущалась. В небе, наверное, уже зажглись хороводы созвездий, но сквозь густые древесные кроны разглядеть их все равно не получалось. В ночи несколько раз проухал филин; взвились с веток потревоженные приближением путников и конским ржанием летучие мыши. Солдаты выбились из сил и шли все медленнее, утомленные долгой дорогой и случившейся днем стычкой. Даже обычные разговоры стихли, воцарилось измученное молчание. Делвин заметил, что Астрид, вторая из выживших горничных Телфрина, сильно хромает. Марта, напротив, шла ровно, высоко задрав подбородок и сжав губы. Впрочем, и по ее лицу катился пот.
Наконец часу в десятом или одиннадцатом вечера беглецы достигли небольшой ложбины, в которой бил ледяной родник. Из источника, уводя в лес, вырывался ручей, звонко шелестя по гальке. Путники встали возле родника, наполняя оскудевшие фляги. Делвин сделал несколько глубоких глотков, чувствуя, как холодная вода увлажняет пересохшее горло. Немедленно заломило зубы, зато голова сделалась немного яснее.
– Тут можно и заночевать, – сообщил Олаф. – Ушли от города вроде далеко. Костер, если что, не увидят за склонами. Не знаю, кем надо быть, чтобы нас здесь выследить. Ясновидцами, не иначе.
– Хорошо, – кивнул Делвин. – Дейв, командуй привал! Пора отдохнуть.
Капитан Дирхейл встал, привалившись спиной к древесному стволу. Делать не хотелось ничего совершенно. Только свернуться прямо на голой земле, прикрывшись плащом, и спать беспробудным сном до следующего полудня. Измученные мышцы ломило от боли. Не так это просто – целыми днями не вылезать из седла, а если и вылезать, то лишь затем, чтобы помахать мечом.
Капитан стоял, расслабленно расставив ноги, и смотрел, как солдаты складывают пожитки и ищут сухие ветки, чтобы развести костер. Телфрин и его люди работали вместе со всеми, помогая разбить лагерь. Делвин едва подавил усмешку, увидев, как наследник гвенхейдского престола собрал в близлежащих кустах целую охапку сухого хвороста и кинул ее в общую кучу. Работая, Патрик сбросил дорожный колет, оставшись в одной рубахе, расстегнутой до середины груди.
Его горничная, Астрид, присела на корточки неподалеку от Делвина, тяжело дыша. Девушку явно утомил долгий переход. Белокурые волосы, за которыми несколько дней толком не ухаживали, спутались и растрепались, платье испачкалось в грязи и кое-где порвалось, обнажив нежную кожу бедра, а миловидное личико требовалось хорошенько умыть. Барышня явно не замечала, в каком состоянии находится, либо же просто не придавала этому значения. Повинуясь непонятному порыву, Делвин подошел к ней. Заметив его приближение, девушка тревожно подобралась.
– У нас найдется запасная одежда, – сообщил он. – Может прийтись вам по размеру. Кожаная куртка, штаны тоже кожаные. Самое то, чтобы бродить по бездорожью. От вашего платья, пока доберемся до Наргонда, останутся одни лохмотья. Не хочу, – сделал он паузу, – не хочу провоцировать солдат. Полуодетая женщина портит дисциплину, – неловко закончил Делвин и подумал, что если Марта успела переодеться в дорожное, то эта девчонка явно и не думала покидать вместе с Патриком Димбольд. Участницей этой истории она стала случайно и совершенно неожиданно для себя.
– Спасибо, – сказала горничная скованно. – Вы очень добры.
– Ничуть не добр. Просто не хочу разнимать перепивших молодчиков, если они решат из-за вас подраться. Они и так далеко не пример послушания, как можно заметить.
– Но они ведь слушаются вас? – спросила Астрид.
– Иногда. По большей части. С трудом, – признался Делвин неожиданно горько. Полный испытаний и тягот день развязал ему язык. Незнакомым людям выговариваться обычно просто, и слова вдруг полились из него будто сами собой. – Месяц назад, когда мы покидали Гвенхейд, со мной было три сотни человек. Многих мы потеряли в боях, когда прорывались через границу. Но куда больше ушли сами. Бежали, наплевав на мундир, присягу и честь. Для них война проиграна, а все, что мы делаем, – просто бессмысленная возня проигравших.
– Но вы уговорили лорда Патрика помочь вам.
– Да. Только не знаю, будет ли от этого толк. Он опытный солдат, повидал немало сражений, на суше и на море, но сами видите, ладим мы с ним как кошка с собакой. И даже если он в конечном счете окажется с нами, поможет ли это? Генерал Марлин в меньшинстве. Тенвент, вполне возможно, блокирован и хорошо, если не пал. Один человек не выиграет битву. Не поднимет страну, если та признала Кледвина королем. Я не знаю. Сударыня, простите, – сказал капитан Дирхейл с удивившим его пылом. – Я виноват и перед вами, и перед вашими погибшими сегодня товарками в особенности. Когда достигнем Наргонда, я сделаю все, чтобы устроить вам там достойную жизнь. Я лишил вас родины, и как-то возместить это – мой долг как дворянина и просто порядочного человека.
Астрид, удивленная столь горячей речью, осторожно заметила:
– Давайте сперва доедем. В пути еще всякое может случиться. Не хотела бы разделить участь Греты и Лизхен, но это, кажется, не очень-то от меня зависит. – Девушка грустно усмехнулась. – Еще один такой бой, и, возможно, вам не придется заниматься обустройством моей судьбы.
– Постараюсь не допустить этого, – пообещал Делвин и внезапно осекся.
Солдаты в этот момент как раз закончили разводить костер, и тот затрещал, озаряя мрак. Тени отступили, изгнанные с поляны разгоревшимся пламенем, однако в глубине леса темнота по-прежнему оставалась глухой и плотной. Туда-то и смотрел, пока разговаривал с Астрид, Делвин. Его зрение всегда оставалось острым, и он видел в темноте куда лучше обычных людей. Еще одна особенность, доставшаяся ему от предков. Именно благодаря этому дару капитан Дирхейл и увидел в ночи внезапно промелькнувшую серебристую вспышку, будто блеснул, поймав отблеск света, обнаженный металл.
Сердце кольнуло тревожное предчувствие. Хотелось поверить, что случайный отблеск просто почудился, но Делвин отогнал предательскую мысль. Любители обольщаться редко задерживаются на белом свете. Он прищурился, прошептал под нос несколько слов, которым обучил его в свое время отец, – и лесной мрак немного посветлел, становясь из черного серым. Среди изменчивых, текучих теней вдруг что-то стремительно промелькнуло, а потом еще и еще. Будто несколько человек передвигаются по чаще бегом, да вот только совершенно беззвучно, не ломая веток и не производя шума. Новая короткая вспышка – и теперь Делвин совершенно отчетливо различил проблеск металла.
Магические потоки дрогнули, приходя в движение. Кто-то умело пользуется заклинанием невидимости, дабы отвести глаза возможных наблюдателей и погасить вокруг себя звуки. И все же недостаточно умело, чтобы оказаться незамеченным.
Делвин вскочил на ноги, обнажая клинок.
– Тревога! – заорал он во всю глотку и левой рукой рванул за собой Астрид, заводя ее за спину. – Достать мечи, зарядить мушкеты! Нас окружают!
Люди всполошенно вскочили, повинуясь окрику, и тут же из леса, не давая беглецам занять круговую оборону, выступили они. Шесть фигур, все с разных сторон. И как, однако, быстро приблизились, отметил Делвин. Враги всего за семь или восемь секунд, прошедших после их обнаружения, перемахнули последние несколько десятков футов. Тут требуется завидная ловкость и скорость. Впрочем, последнее вполне несложно, если разогнать ноги при помощи магии. Волшебство придает силы, если уметь правильно им воспользоваться.
Делвин без труда разглядел долгожданных противников. Черные мундиры без знаков различия, никакой брони, никакого холодного оружия на виду. Совершенно обманчивая беззащитность, если вспомнить, какой нечеловеческой силой должны обладать эти незваные гости. В руках – металлические жезлы в три фута длиной, украшенные вязью рун. Силовые посохи, которые бесполезны для обычных смертных, но в руках обученных чародеев становятся грозным оружием. Значит, волшебники из Башни, и сразу шестеро. Плохо. Исключительно плохо.
И как только нас нашли?
– Кто это такие? – прошептала Астрид.
– Наша погибель, – невольно вырвалось у Делвина. – Не отходите от меня ни на шаг.
Патрик Телфрин успел отреагировать раньше всех остальных, словно давно готовился к чему-то подобному. Наследник тельгардского трона коротко взмахнул руками – и нечто вроде едва заметной глазу ряби пронеслось по воздуху, стремительно рванувшись от него к ближайшему из пришельцев. Атакующее заклятие, понял Делвин, и весьма сложное, такое убьет на месте. Колдун из Башни взмахнул посохом, выставив его перед собой, – и призрачная рябь вдребезги разлетелась во все стороны, острыми металлическими осколками рассекая траву и срезав с ближайших деревьев ветки. Охнули несколько солдат, прижимая к лицам ладони, немедленно окрасившиеся алым, – бедняг ранило рикошетом.
Делвин выстрелил от бедра, сразу как только выхватил из правой поясной кобуры пистолет. Он целился в еще одного волшебника, стоявшего всего в пятнадцати футах от него и Астрид. Тот даже не стал браться за пояс. Капитан Дирхейл успел уловить короткий толчок Силы – и пуля просто растворилась в воздухе, не долетев до того, кому она предназначалась. «Узурпатор отправил сюда лучших из лучших. Легко не будет, это можно сказать точно».
Сразу три чародея выставили перед собой посохи. Раздался грохот, подобный тому, какой бывает при выстреле из мушкета. Из узких отверстий, имевшихся на конце орудий, вырвались короткие лучи ровного белого пламени. Посланцы Башни стреляли метко. Трое из людей, пришедших сюда вместе с Патриком и Делвином, рухнули прямо на траву, выпустив из рук оружие, пораженные кто в голову, кто в корпус. Делвин успел заметить, что погибли двое его солдат и один человек Патрика, кажется повар. Гвенхейдцы, те из них, кто держал оружие заранее заряженным, тоже открыли огонь. Загремело, поляну заволокло белым пороховым дымом.
Один из шестерых чародеев пошатнулся, раненный в колено. Только лишь один. Все остальные успели отклонить или уничтожить выпущенные пули при помощи своей магии. Немедленно последовала зеленоватая вспышка – и сразу у четверых солдат из носа, рта, ушей и глаз потоком полилась кровь. Патрик вновь вскинул руку, охваченную на этот раз голубым пламенем, – и один волшебник, тот самый, что был ранен, упал на колени. По его коже плясал, стремительно распространяясь, все тот же голубой огонь. Луис вскинул мушкет и добил неприятеля выстрелом. Тот откинулся на спину, безнадежно мертвый. «Осталось пятеро».
Трое волшебников Башни, до того стрелявших, прыгнули к костру. Их ноги при этом будто и не касались земли. Они молчали. Не пытались вступить в переговоры. Они пришли убивать.
Последовал быстрый взмах посохом, на его конце вспыхнул сиреневый свет – и разбойник по имени Олаф, так и стоявший безоружным, получил удар в живот и упал, подавившись криком. «Мертв. Скорее всего, уже мертв. Энергетического импульса, который он получил, хватит, чтобы остановилось, перестав гнать кровь по венам, сердце. Жаль, он хорошо знал здешние места».
Делвин схватился за второй имевшийся у него пистолет и пальнул колдуну в спину. Пуля не долетела, рассыпалась в шести футах маленьким свинцовым облаком – два чародея, что пока не вмешивались в схватку, прикрывали товарищей.
Астрид ойкнула, крепче прижимаясь к Делвину со спины. Горячее дыхание ударило ему в шею. На мгновение капитан Дирхейл ощутил возбуждение того рода, которое совершенно неуместно посреди боя. Близость девичьего тела манила и сбивала с толку, а у него ведь уже очень давно не было женщины.
– Не бойтесь, сударыня, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Я что-нибудь придумаю. Прямо сейчас.
Тем временем Патрик Телфрин схватил, на ходу вытаскивая из дорожного мешка, ту самую алгернскую саблю, добытую Делвином в Димбольде, и бросился на врагов. Вторую, парную, держала зажатой в руке Марта, пятясь к костру. Она, видимо, так и не успела заново зарядить пистолет.
В два шага Патрик приблизился к своему противнику. Сверкнул, опускаясь, тяжелый клинок. Чародей парировал, приняв удар на посох, и крутнул свое оружие, выстрелив из него в графа Телфрина прямо в упор. Патрик успел скрестить перед собой руки локтями вперед, едва не выронив при этом саблю, – и перед ним сформировался, загустев всего за долю секунды, маленький защитный экран. Его хватило, чтобы принять в себя, погасив, энергию выстрела.
Рядом с гвенхейдским колдуном вдруг возник этот белобрысый парень, Кельвин. Делвин так и не смог сообразить, откуда тот появился – просто сразу выступил из теней. Бандит держал в руках длинный кинжал. Последовал быстрый взмах – и острая заточенная сталь вошла чародею под ребра. Патрик в свою очередь сделал выпад саблей, разрубая посланцу Кледвина Волфалера кадык. «Четверо».
Патрик и Кельвин, не сговариваясь, танцующим шагом отступили обратно к костру, к сгрудившимся возле него гвенхейдцам, торопливо забивавшим порох и пули в оружейные стволы. Еще два чародея неторопливо двинулись следом за ними, выставив перед собой силовые посохи. Происходящее казалось Делвину замедленным, будто разворачивающимся в странном, неспешном сне. Хотя на самом деле, вдруг осознал он, с начала схватки минуло не больше нескольких минут. Еще до капитана запоздало дошло, что он так и стоит, сжимая в одной руке палаш, а в другой разряженный пистолет, и не пытается больше вмешаться.
– Весельчак Стив умер, – неожиданно нарушил свое молчание Кельвин. – Так что «разрешал» и «говорил». Упоминай о нем в прошедшем времени, друг.
– И то верно. Забылся, – стушевался Олаф.
– Вы, молодой человек, смотрю, неплохо образованы, – обратился к Кельвину Патрик. – Для головореза и бродяги хотя бы. Ваш приятель использует куда более просторечные выражения.
Кельвин повернул голову и на графе Телфрине остановился холодный немигающий взгляд серых глаз. Судя по тому, как держится и как щурится, весьма хороший стрелок. А вот какой из него фехтовальщик, сказать пока трудно.
– Я не более молод, чем ваш капитан, сударь. Хотя, надеюсь, и не более стар.
– Поправка принимается, – столь же холодно ответил Патрик. – Сам я в ваши годы схватился бы за саблю, услышав в свой адрес «молодой человек». Но вы не ответили на мой вопрос.
– Вы не задали вопроса, сударь.
– Тогда задам его сейчас. Откуда вы родом, сударь, и как стали дорожным бандитом?
– Это довольно скучная история. – Кельвин оставался все так же спокоен и холоден. – Я из Апгарда, – назвал он крупный портовый город в Тайгаре, недалеко от границы с Гвенхейдом. – Отец был честный бюргер и перепродавал на континент колониальные товары. Конкуренты, завидуя нашему успеху, сперва обокрали его и сожгли лавку. Потом, через год, он восстановился, но в магистрат поступило анонимное письмо. В нем утверждалось, что мой родитель якобы состоит осведомителем у гвенхейдской разведки. Его повесили по обвинению в измене, а мать с горя утопилась в канале. И вот я здесь. – На тонком лице на миг проступила злость. – Я не видел добра от этого мира и сам добра никому не желаю.
– Сильные слова. Нам вы тоже не желаете добра?
Короткое пожатие плечами.
– Вы взяли меня в плен и убили моих людей.
– Ваших товарищей, хотите вы сказать?
– Моих товарищей. – Кельвин растянул губы в улыбке. – Именно это я и хотел сказать.
– Я понял. – Патрик перегнулся через седло, наклонившись поближе к пленнику. – Зарубите себе на носу, сударь, – прошептал он. – Любой из нас может рассказать такую же грустную повесть. Милая леди, что едет рядом со мной, потеряла отца в обстоятельствах, схожих с вашими. Меня изгнал из родной страны собственный кузен, и моя мать умерла, пока я скитался в заморских странах, презираемый всеми родными. Боб Кренхилл, подстреленный вашими товарищами, ушел в армию, чтобы не умереть с голоду в родной деревне. Мой дворецкий Луис вырос, не зная отца. Наш капитан Дирхейл потерял на недавно начавшейся войне всю семью. Поэтому он такой злой. Тут нет людей со счастливыми историями, Кельвин… или как вас зовут на самом деле. Не считайте свое прошлое оправданием собственных ошибок, преступлений, нелюдимости и гордыни. Хотите быть вместе с нами и отвоевать себе лучшую жизнь в Гвенхейде – вот вам моя рука. – Патрик и в самом деле протянул разбойнику руку. – А если будете относиться к нам как к врагам, пристрелю вас в спину при первом удобном случае. Как только мне покажется, что вы как волк поглядываете в лес.
Лицо Кельвина словно превратилось в камень. Молодой человек без всякого выражения поглядел на протянутую Патриком раскрытую ладонь, затем опустил голову, о чем-то раздумывая. «Какой гордый, однако. Не в его положении петушиться, однако же вот – распустил хвост. Впрочем, если парень не дурак, желание выжить пересилит в нем желание отомстить за погибших друзей. Лишь бы только не взыграла гордыня. За прошедшие годы он явно отвык подчиняться чужим приказам, если я правильно догадался, кто он таков. И не больно-то весел, надо же. Впрочем, с кличками так оно обычно и случается».
Расчет Патрика на то, что разбойник все-таки согласится сотрудничать, оказался верен. Прошло с полминуты, и Кельвин ответил ему рукопожатием – коротким, сильным и крепким.
– Будь по-вашему, – сказал северянин. – Я давно хотел посетить Гвенхейд.
Глава девятая
Улучшившаяся погода и степное разнотравье никак не усыпили тревогу Делвина Дирхейла, напротив, сделали ее еще ощутимей. В городе или даже в холмах легко можно стать незаметными, а вот в полях ты как на ладони у любого наблюдателя. Стоит преследователям перевалить через ближайшую возвышенность, они немедленно заметят отряд.
Делвин бросал за плечо беспокойные взгляды. Телфрин болтал о чем-то с разбойником, белобрысым угрюмым парнем, по виду готовым кандидатом на виселицу. Боб, ехавший вместе с Лоттерсом, понемногу приходил в себя. Делвин небрежно кивнул ему, про себя порадовавшись, что Кренхилл все-таки выжил. Косой Боб иной раз ужасно раздражал своей болтовней, но потерять его было бы неприятно.
Ближе к вечеру, когда запад окрасился алым, путешественники вновь достигли леса, который здесь выдавался далеко к югу. Деревья росли часто, землю устилал бурелом. По пути не встречалось никаких троп, так что пришлось спешиться и вести коней в поводу, вслед за Олафом пробираясь сквозь чащу. Боб и еще несколько раненых двигались с трудом, так что их поддерживали за плечи товарищи, помогая не упасть. Снова похолодало, стрекотание цикад смешивалось с комариным писком. Делвин несколько раз шлепнул себя по щекам, отметив, что к лицу липнут вездесущие кровососы.
Заметив страдания Делвина, Олаф сказал:
– Мы в таких случаях уксус с маслом мешаем и на кожу мажем. Отпугивает сразу.
– У нас нет при себе уксуса, – проворчал Делвин. – Перетерпим как-нибудь.
Когда окончательно стемнело, пришлось зажечь заранее заготовленные факелы. Лес надвинулся колоннадой исполинских древесных стволов в три обхвата. Тут росли древние дубы и вязы, помнившие, наверное, как сменилось немало столетий. По черной коре гирляндами вился густой мох, под ногами скрипели золотистые папоротники. Капитан Дирхейл невольно вспомнил поверье, бытовавшее в Новом Валисе, что несколько раз за лето папоротник распускается диковинным цветком, отмечая места, где спрятаны старинные клады. Немного денег сейчас бы не помешало, а много – так еще лучше.
– Ваше логово далеко? – спросил он Олафа.
– Завтра дойдем. Дошли бы раньше, да крюк пришлось делать.
– Золото, оружие, прочие ценные вещи у вас там припрятаны?
– На золото мы люди небогатые, милорд. Грабим все больше простаков вроде нас самих. Откуда там золоту взяться? Какие деньги изымаем, все тратим на пропитание, когда посылаем людей на рынок. Ценные вещи меняем у крестьян на еду. Самим бы выжить.
– Ничего. Все равно дойдем до вас и все посмотрим, – посулил Делвин.
Тьма сгущалась. В небе, наверное, уже зажглись хороводы созвездий, но сквозь густые древесные кроны разглядеть их все равно не получалось. В ночи несколько раз проухал филин; взвились с веток потревоженные приближением путников и конским ржанием летучие мыши. Солдаты выбились из сил и шли все медленнее, утомленные долгой дорогой и случившейся днем стычкой. Даже обычные разговоры стихли, воцарилось измученное молчание. Делвин заметил, что Астрид, вторая из выживших горничных Телфрина, сильно хромает. Марта, напротив, шла ровно, высоко задрав подбородок и сжав губы. Впрочем, и по ее лицу катился пот.
Наконец часу в десятом или одиннадцатом вечера беглецы достигли небольшой ложбины, в которой бил ледяной родник. Из источника, уводя в лес, вырывался ручей, звонко шелестя по гальке. Путники встали возле родника, наполняя оскудевшие фляги. Делвин сделал несколько глубоких глотков, чувствуя, как холодная вода увлажняет пересохшее горло. Немедленно заломило зубы, зато голова сделалась немного яснее.
– Тут можно и заночевать, – сообщил Олаф. – Ушли от города вроде далеко. Костер, если что, не увидят за склонами. Не знаю, кем надо быть, чтобы нас здесь выследить. Ясновидцами, не иначе.
– Хорошо, – кивнул Делвин. – Дейв, командуй привал! Пора отдохнуть.
Капитан Дирхейл встал, привалившись спиной к древесному стволу. Делать не хотелось ничего совершенно. Только свернуться прямо на голой земле, прикрывшись плащом, и спать беспробудным сном до следующего полудня. Измученные мышцы ломило от боли. Не так это просто – целыми днями не вылезать из седла, а если и вылезать, то лишь затем, чтобы помахать мечом.
Капитан стоял, расслабленно расставив ноги, и смотрел, как солдаты складывают пожитки и ищут сухие ветки, чтобы развести костер. Телфрин и его люди работали вместе со всеми, помогая разбить лагерь. Делвин едва подавил усмешку, увидев, как наследник гвенхейдского престола собрал в близлежащих кустах целую охапку сухого хвороста и кинул ее в общую кучу. Работая, Патрик сбросил дорожный колет, оставшись в одной рубахе, расстегнутой до середины груди.
Его горничная, Астрид, присела на корточки неподалеку от Делвина, тяжело дыша. Девушку явно утомил долгий переход. Белокурые волосы, за которыми несколько дней толком не ухаживали, спутались и растрепались, платье испачкалось в грязи и кое-где порвалось, обнажив нежную кожу бедра, а миловидное личико требовалось хорошенько умыть. Барышня явно не замечала, в каком состоянии находится, либо же просто не придавала этому значения. Повинуясь непонятному порыву, Делвин подошел к ней. Заметив его приближение, девушка тревожно подобралась.
– У нас найдется запасная одежда, – сообщил он. – Может прийтись вам по размеру. Кожаная куртка, штаны тоже кожаные. Самое то, чтобы бродить по бездорожью. От вашего платья, пока доберемся до Наргонда, останутся одни лохмотья. Не хочу, – сделал он паузу, – не хочу провоцировать солдат. Полуодетая женщина портит дисциплину, – неловко закончил Делвин и подумал, что если Марта успела переодеться в дорожное, то эта девчонка явно и не думала покидать вместе с Патриком Димбольд. Участницей этой истории она стала случайно и совершенно неожиданно для себя.
– Спасибо, – сказала горничная скованно. – Вы очень добры.
– Ничуть не добр. Просто не хочу разнимать перепивших молодчиков, если они решат из-за вас подраться. Они и так далеко не пример послушания, как можно заметить.
– Но они ведь слушаются вас? – спросила Астрид.
– Иногда. По большей части. С трудом, – признался Делвин неожиданно горько. Полный испытаний и тягот день развязал ему язык. Незнакомым людям выговариваться обычно просто, и слова вдруг полились из него будто сами собой. – Месяц назад, когда мы покидали Гвенхейд, со мной было три сотни человек. Многих мы потеряли в боях, когда прорывались через границу. Но куда больше ушли сами. Бежали, наплевав на мундир, присягу и честь. Для них война проиграна, а все, что мы делаем, – просто бессмысленная возня проигравших.
– Но вы уговорили лорда Патрика помочь вам.
– Да. Только не знаю, будет ли от этого толк. Он опытный солдат, повидал немало сражений, на суше и на море, но сами видите, ладим мы с ним как кошка с собакой. И даже если он в конечном счете окажется с нами, поможет ли это? Генерал Марлин в меньшинстве. Тенвент, вполне возможно, блокирован и хорошо, если не пал. Один человек не выиграет битву. Не поднимет страну, если та признала Кледвина королем. Я не знаю. Сударыня, простите, – сказал капитан Дирхейл с удивившим его пылом. – Я виноват и перед вами, и перед вашими погибшими сегодня товарками в особенности. Когда достигнем Наргонда, я сделаю все, чтобы устроить вам там достойную жизнь. Я лишил вас родины, и как-то возместить это – мой долг как дворянина и просто порядочного человека.
Астрид, удивленная столь горячей речью, осторожно заметила:
– Давайте сперва доедем. В пути еще всякое может случиться. Не хотела бы разделить участь Греты и Лизхен, но это, кажется, не очень-то от меня зависит. – Девушка грустно усмехнулась. – Еще один такой бой, и, возможно, вам не придется заниматься обустройством моей судьбы.
– Постараюсь не допустить этого, – пообещал Делвин и внезапно осекся.
Солдаты в этот момент как раз закончили разводить костер, и тот затрещал, озаряя мрак. Тени отступили, изгнанные с поляны разгоревшимся пламенем, однако в глубине леса темнота по-прежнему оставалась глухой и плотной. Туда-то и смотрел, пока разговаривал с Астрид, Делвин. Его зрение всегда оставалось острым, и он видел в темноте куда лучше обычных людей. Еще одна особенность, доставшаяся ему от предков. Именно благодаря этому дару капитан Дирхейл и увидел в ночи внезапно промелькнувшую серебристую вспышку, будто блеснул, поймав отблеск света, обнаженный металл.
Сердце кольнуло тревожное предчувствие. Хотелось поверить, что случайный отблеск просто почудился, но Делвин отогнал предательскую мысль. Любители обольщаться редко задерживаются на белом свете. Он прищурился, прошептал под нос несколько слов, которым обучил его в свое время отец, – и лесной мрак немного посветлел, становясь из черного серым. Среди изменчивых, текучих теней вдруг что-то стремительно промелькнуло, а потом еще и еще. Будто несколько человек передвигаются по чаще бегом, да вот только совершенно беззвучно, не ломая веток и не производя шума. Новая короткая вспышка – и теперь Делвин совершенно отчетливо различил проблеск металла.
Магические потоки дрогнули, приходя в движение. Кто-то умело пользуется заклинанием невидимости, дабы отвести глаза возможных наблюдателей и погасить вокруг себя звуки. И все же недостаточно умело, чтобы оказаться незамеченным.
Делвин вскочил на ноги, обнажая клинок.
– Тревога! – заорал он во всю глотку и левой рукой рванул за собой Астрид, заводя ее за спину. – Достать мечи, зарядить мушкеты! Нас окружают!
Люди всполошенно вскочили, повинуясь окрику, и тут же из леса, не давая беглецам занять круговую оборону, выступили они. Шесть фигур, все с разных сторон. И как, однако, быстро приблизились, отметил Делвин. Враги всего за семь или восемь секунд, прошедших после их обнаружения, перемахнули последние несколько десятков футов. Тут требуется завидная ловкость и скорость. Впрочем, последнее вполне несложно, если разогнать ноги при помощи магии. Волшебство придает силы, если уметь правильно им воспользоваться.
Делвин без труда разглядел долгожданных противников. Черные мундиры без знаков различия, никакой брони, никакого холодного оружия на виду. Совершенно обманчивая беззащитность, если вспомнить, какой нечеловеческой силой должны обладать эти незваные гости. В руках – металлические жезлы в три фута длиной, украшенные вязью рун. Силовые посохи, которые бесполезны для обычных смертных, но в руках обученных чародеев становятся грозным оружием. Значит, волшебники из Башни, и сразу шестеро. Плохо. Исключительно плохо.
И как только нас нашли?
– Кто это такие? – прошептала Астрид.
– Наша погибель, – невольно вырвалось у Делвина. – Не отходите от меня ни на шаг.
Патрик Телфрин успел отреагировать раньше всех остальных, словно давно готовился к чему-то подобному. Наследник тельгардского трона коротко взмахнул руками – и нечто вроде едва заметной глазу ряби пронеслось по воздуху, стремительно рванувшись от него к ближайшему из пришельцев. Атакующее заклятие, понял Делвин, и весьма сложное, такое убьет на месте. Колдун из Башни взмахнул посохом, выставив его перед собой, – и призрачная рябь вдребезги разлетелась во все стороны, острыми металлическими осколками рассекая траву и срезав с ближайших деревьев ветки. Охнули несколько солдат, прижимая к лицам ладони, немедленно окрасившиеся алым, – бедняг ранило рикошетом.
Делвин выстрелил от бедра, сразу как только выхватил из правой поясной кобуры пистолет. Он целился в еще одного волшебника, стоявшего всего в пятнадцати футах от него и Астрид. Тот даже не стал браться за пояс. Капитан Дирхейл успел уловить короткий толчок Силы – и пуля просто растворилась в воздухе, не долетев до того, кому она предназначалась. «Узурпатор отправил сюда лучших из лучших. Легко не будет, это можно сказать точно».
Сразу три чародея выставили перед собой посохи. Раздался грохот, подобный тому, какой бывает при выстреле из мушкета. Из узких отверстий, имевшихся на конце орудий, вырвались короткие лучи ровного белого пламени. Посланцы Башни стреляли метко. Трое из людей, пришедших сюда вместе с Патриком и Делвином, рухнули прямо на траву, выпустив из рук оружие, пораженные кто в голову, кто в корпус. Делвин успел заметить, что погибли двое его солдат и один человек Патрика, кажется повар. Гвенхейдцы, те из них, кто держал оружие заранее заряженным, тоже открыли огонь. Загремело, поляну заволокло белым пороховым дымом.
Один из шестерых чародеев пошатнулся, раненный в колено. Только лишь один. Все остальные успели отклонить или уничтожить выпущенные пули при помощи своей магии. Немедленно последовала зеленоватая вспышка – и сразу у четверых солдат из носа, рта, ушей и глаз потоком полилась кровь. Патрик вновь вскинул руку, охваченную на этот раз голубым пламенем, – и один волшебник, тот самый, что был ранен, упал на колени. По его коже плясал, стремительно распространяясь, все тот же голубой огонь. Луис вскинул мушкет и добил неприятеля выстрелом. Тот откинулся на спину, безнадежно мертвый. «Осталось пятеро».
Трое волшебников Башни, до того стрелявших, прыгнули к костру. Их ноги при этом будто и не касались земли. Они молчали. Не пытались вступить в переговоры. Они пришли убивать.
Последовал быстрый взмах посохом, на его конце вспыхнул сиреневый свет – и разбойник по имени Олаф, так и стоявший безоружным, получил удар в живот и упал, подавившись криком. «Мертв. Скорее всего, уже мертв. Энергетического импульса, который он получил, хватит, чтобы остановилось, перестав гнать кровь по венам, сердце. Жаль, он хорошо знал здешние места».
Делвин схватился за второй имевшийся у него пистолет и пальнул колдуну в спину. Пуля не долетела, рассыпалась в шести футах маленьким свинцовым облаком – два чародея, что пока не вмешивались в схватку, прикрывали товарищей.
Астрид ойкнула, крепче прижимаясь к Делвину со спины. Горячее дыхание ударило ему в шею. На мгновение капитан Дирхейл ощутил возбуждение того рода, которое совершенно неуместно посреди боя. Близость девичьего тела манила и сбивала с толку, а у него ведь уже очень давно не было женщины.
– Не бойтесь, сударыня, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Я что-нибудь придумаю. Прямо сейчас.
Тем временем Патрик Телфрин схватил, на ходу вытаскивая из дорожного мешка, ту самую алгернскую саблю, добытую Делвином в Димбольде, и бросился на врагов. Вторую, парную, держала зажатой в руке Марта, пятясь к костру. Она, видимо, так и не успела заново зарядить пистолет.
В два шага Патрик приблизился к своему противнику. Сверкнул, опускаясь, тяжелый клинок. Чародей парировал, приняв удар на посох, и крутнул свое оружие, выстрелив из него в графа Телфрина прямо в упор. Патрик успел скрестить перед собой руки локтями вперед, едва не выронив при этом саблю, – и перед ним сформировался, загустев всего за долю секунды, маленький защитный экран. Его хватило, чтобы принять в себя, погасив, энергию выстрела.
Рядом с гвенхейдским колдуном вдруг возник этот белобрысый парень, Кельвин. Делвин так и не смог сообразить, откуда тот появился – просто сразу выступил из теней. Бандит держал в руках длинный кинжал. Последовал быстрый взмах – и острая заточенная сталь вошла чародею под ребра. Патрик в свою очередь сделал выпад саблей, разрубая посланцу Кледвина Волфалера кадык. «Четверо».
Патрик и Кельвин, не сговариваясь, танцующим шагом отступили обратно к костру, к сгрудившимся возле него гвенхейдцам, торопливо забивавшим порох и пули в оружейные стволы. Еще два чародея неторопливо двинулись следом за ними, выставив перед собой силовые посохи. Происходящее казалось Делвину замедленным, будто разворачивающимся в странном, неспешном сне. Хотя на самом деле, вдруг осознал он, с начала схватки минуло не больше нескольких минут. Еще до капитана запоздало дошло, что он так и стоит, сжимая в одной руке палаш, а в другой разряженный пистолет, и не пытается больше вмешаться.