Глава 4

Америка. Целомудрие, рожденное шлюхой




Соединенные Штаты. Конкретно — Флорида, Майами-Бич, район Арт-Деко. Именно там умудрился родиться мальчик, которому предстояло стать Целомудрием, одной из христианских добродетелей, и звали его Хесус Браво. Сыну Карлоса и Аланы было чуть больше года. Конечно, в столь нежном возрасте легко быть целомудренным. Под силу ли это его родителям?.. Что ж, посмотрим.

Жан-Жак уже в машине Синдзиро решил не возвращаться каждый раз после задания во Францию. Он совершенно не чувствовал необходимости в отдыхе. Наоборот, такое, несомненно, удачное начало окрылило его. А он еще беспокоился — как же это, за один год тщательно спланировать целых семь убийств объектов, охраняемых печатью Господа… Пф!

— О Асмодей, демон похоти, — прошептал, засыпая, Жан-Жак-Альбин, — явись ко мне и дай совет…





* * *


…Он вновь парил под потолком в комнате с камином. Ему маленькому снова несколько часов от роду. Все тот же сон. А сон ли это? Вот кормилица, вот отец. Оба, похоже, спят. Где же его мать? Ах да, она же умерла родами, вот ее здесь и нет…

…Внезапно дом пошатнулся от ощутимого удара по крыше. От второго удара с потолка посыпалась штукатурка. От третьего по нему зазмеилась трещина, и удары с этого момента не прекращались, а напротив, усиливались. Содрогание дома стало просто угрожающим, казалось, он вот-вот рухнет. И тут в комнату прямо сквозь потолок с грохотом вломилось чудовище, куда кошмарнее предыдущего.

Тело у него было одно, отливавшее синевой, бугрившееся мышцами, а головы три, человеческая, бычья и ослиная. Все головы строили ужасные гримасы, глаза их бешено вращались в своих орбитах, языки были вывалены, а в пастях клокотала кровавая пена. Огромные руки, перевитые жилами, будто проволокой, сжимали жезл, в навершии которого нестерпимо ярко горел алый камень, с другой стороны жезл оканчивался стальным острием.

— Если бы твоя мать не скончалась при родах, она бы умерла сейчас, увидев вашего покорного слугу Асмодея! — оглушительно расхохотались все три головы, и этому хохоту вторил тоненький заливистый смех маленького Жан-Жака.

— И как же я прогадал, что не явился сюда раньше, — продолжал резвиться демон.

— Возможно, семя твоего отца способно плодить лишь девчонок, — весело фыркнула ослиная голова. — Подумать только, одна за другой — целых шесть ссыкух!

— Я помог бы исправить дело гораздо раньше, наставив преданную дуру на путь истинный! — вторила бычья. — Хоть она и была сумасшедшей, но ее верность супругу явно переходила все границы.

— Вашей семейке, вероятнее всего, пришел бы конец, зато я подсказал бы кучу способов появления на свет отличных мальчуганов! — ухмыльнулась человеческая голова. И все три снова зашлись от дьявольского хохота. — Но не переживай, я научу тебя, как разрушать семьи, как оставаться холодным, когда другие трепещут от азарта, и брать то, что считаешь нужным огнем, мечом и хитростью — на поле брани, в игорных домах и чужих постелях.

Чудовище протянуло руки к малышу Жан-Жаку, и тот весело ухватил демона за палец.

— Молодец! — взревел Асмодей, мотая тремя головами и широко разевая все три пасти. — Хочешь знать, что говорят обо мне люди? «Он приводит сынов человеческих в состояние безумия и вожделения, так что они, имея собственных жен, оставляют их и уходят днем и ночью к чужим женам, в итоге совершают грех и падение». О, как же они правы! Это весело, мой мальчик, ты увидишь сам, когда придет время. Но надо уметь не только развлекаться. Я помогу тебе обучиться искусствам арифметики, геометрии, астрономии и каким пожелаешь ремеслам в совершенстве.

Асмодей играл с малюткой так, как кошка играет со своим котенком, — щекотал животик, переворачивал его, лежащего в воздухе, с боку на бок, и мальчик, совершенно не боясь, повизгивал от удовольствия и радости.

Наконец демон остановился и стал серьезным:

— Мне время уйти сейчас, но запомни, что я скажу. Ничто так не способно разрушать души, как жажда наживы, вожделение, ревность и блуд. Если ты будешь пользоваться теми подсказками, которые я буду давать тебе на протяжении всей твоей жизни, то всегда будешь в центре внимания, успешен и властен. Нет такого вида оружия, коим бы я не владел, и я передам тебе это умение, чтобы ты смог защитить себя или напасть на врага. Тебе не будет равных!

Словно в подтверждение своих слов он ударил посохом о пол, вонзая в половицы отточенное лезвие, и тотчас камень в навершии ослепительно полыхнул алым, как адское пламя, огнем.

— Дарю тебе на память безделицу — небольшой кинжал, — продолжал Асмодей. — Не бойся, ты его не потеряешь. В нужный момент он сразу попадется тебе на глаза, вот увидишь…

«Так вот как этот кинжал оказался у меня!» — понял Бизанкур в далеком двадцать первом веке, существуя одновременно в нескольких ипостасях.

Меж тем драгоценный камень в посохе раскалился до такой степени, что из него начал бить столб огня. Это зрелище завораживало и ужасало одновременно; целый фейерверк разноцветных искр и языков пламени изливался в образовавшуюся в потолке щель.

Маленький Жан-Жак смеялся и бил в ладоши, словно пятилетний малыш, пришедший с отцом на ярмарку поглазеть на заезжих фокусников, и зрачки его расширились до такой степени, что заполонили всю радужку.

— Красавчик! — взревел во все свои глотки Асмодей. — Да ты похож на меня… Ох, мы с тобой повеселимся вволю!

И Асмодей ринулся в щель в потолке, разрывая и опаляя ее, а младенец сладко чихнул и продолжил плавно парить.





* * *


Что-то тоненькое, невесомое шевельнулось в его ноздре; Жан-Жак, не выдержав, громко чихнул еще два раза подряд и открыл глаза. Прямо перед ним оказался огромный и мокрый бычий нос. Это была одна из голов Асмодея. Тот, сосредоточенно сопя, щекотал его каким-то перышком. Жан-Жак огляделся по сторонам и обнаружил, что находится в салоне самолета. Он летел во Флориду…

Все спокойно спали, и никого не беспокоило, что в салоне первого класса расположился господин в костюме от Гуччи, но с бычьей головой.


— Не правда ли, я хорош? — подмигнула голова. — Поздравляю тебя с победой. Ловко ты уделал этого маленького засранца, Рэнхо. Отныне — никакой умеренности! Мы будем гулять на всю катушку, пить дорогие вина, бесплатно и безнаказанно трахать красивых шлюх!

Он расхохотался, нимало не заботясь о том, что шум мог кого-то разбудить. Но нет, Морфей держал всех пассажиров в крепких и надежных объятиях. Даже стюардесса не появлялась.

— Ну что, из аэропорта курс на Оушен-Драйв? — деловито осведомился Асмодей. — Неплохое местечко, есть на что посмотреть, только береги глаза — от настенной живописи будет рябить. Зелено, шумно, весело, масса ресторанчиков — например, «У Карлоса», где подают ахиако криольо, превесьма рекомендую. Пальчики оближешь! Карлос Браво, кубинец, — папаша нашего мальчика. И еще там довольно много неплохих и стильных салонов красоты. Надо просто знать, куда обращаться. — Он почему-то вновь расхохотался: — Тебе не мешало бы обновить прическу. Рекомендую стать похожим на этого музыканта и актера, Джареда Осень. Алана от него просто течет. Представься ей Аланом, ее это заведет.

— А…

— Слушай меня, дядюшка Асмодей плохого не посоветует.

Он двумя пальцами выудил из внутреннего кармана пиджака визитку — черную, с золотым обрезом. «Салон красоты „Удовольствие“. Мастер Алана Смит».

— Доберешься до места, зайди к ней, не пожалеешь. — Асмодей подмигнул: — Горячая штучка… Насчет удовольствия не привирает. Алана — мамаша этого мелкого говнюка, которого тебе надлежит стереть с лица земли вместе с Целомудрием, которое он олицетворяет. Целому-удрие… — От смеха демон согнулся пополам. — Умудрилось же целомудрие родиться у шлюхи… Она не собиралась рожать, когда залетела, но Карлос весьма чадолюбив, возится с ним куда больше, чем мать. Нет, стрижет она прекрасно, да и в постели богиня. Плохую я и рекомендовать бы тебе не стал — ты ж все эти годы так старался. Жалко, что подарком моим не особо пользовался, разве что глазки иногда им выкалывал, а он ведь на многое был способен и откалиброван отлично… Ну да ладно. Больше он не будет попадаться тебе на глаза, я забрал его.

— Жаль, — нахмурился Жан-Жак. — Я очень его любил.

Демон горячо фыркнул своим огромным бычьим носом:

— Это просто вещь. Хорошо, возможно, не просто. Но кто сейчас в здравом уме кинжалами пользуется? Разве что колбасу ради хохмы порубать… Теперь у тебя совсем другая миссия. И совсем другое будущее. Визитку не потеряй. Впрочем, если даже потеряешь, не беда, ты же запомнил адрес? Не забудь про Джареда Осень. Это задание легче легкого… А пока прощай!

Он дунул «крестнику» в лоб, и тот снова провалился в сон. Асмодей, усмехнувшись, смотрел на него, и странной была его усмешка.

— Бай-бай, бэби… — прошептал он и растворился в воздухе.

Воздух в салоне первого класса словно бы стал чище, исчезло вязкое оцепенение. Заворочались во сне пассажиры, кто-то сладко причмокнул. У них еще было время выспаться до посадки.

После пробуждения и завтрака Бизанкур проштудировал фотоподборку с Джаредом Осень. Особенно Жан-Жака позабавило шествие того по подиуму в длинной пышной юбке, с собственной головой под мышкой. «Похоже, этот мир населен клоунами, раз это вызывает такой ажиотаж и воспринимается на полном серьезе, — подумал он. — Интересно, что можно найти такого привлекательного в этом хиппи не первой свежести? Ну, разве что его известность. В молодости он был куда интереснее. Впрочем… В молодости интереснее почти все».

Асмодей был совершенно прав — на этот раз Бизанкуру не потребовалось никакой хитрости, чтобы подобраться поближе к родителям Хесуса. У него было впечатление, будто поездка носила исключительно туристический характер, — вокруг царила беззаботность, на улицах сплошные улыбающиеся люди. Почему бы им, собственно, не улыбаться, раз они приехали на курорт насладиться бездельем, шопингом и местным колоритом? Но колорит этот был Жан-Жаку по понятным причинам по барабану. Он зашел в ближайший к «Удовольствию» гипермаркет, смешался с толпой, нашел туалет и вышел оттуда уже преображенным.

По пути к салону он поймал на себе несколько загоревшихся женских взглядов и подумал, что у женщин с головой не в порядке. По крайней мере, у этих…

…Алана была красива той вульгарной красотой, которая отличает чувственных особ, совсем не скрывающих своих желаний. Дело было даже не в пухлых губах и высокой груди. Ее взгляд. Он был оценивающим и откровенно блудливым. Эта девушка всегда брала то, что хотела.

Салон был не очень большой, но чистенький, и в нем, несмотря на жару, было уже два посетителя, кроме самого Бизанкура. Оба были мужчинами. Жан-Жак заметил, как посмотрела на него Алана, едва он появился в дверях, и какие взгляды бросала, покуда занималась этими двумя клиентами. Но самое главное, что, как только второй из них покинул парикмахерскую, хозяйка сменила вывеску на «Закрыто» и опустила жалюзи на двери.

— У Майкла, который у меня работает, сегодня выходной, и я бы хотела сделать себе небольшую передышку — разумеется, после того, как… обслужу своего последнего клиента, — объяснила она и посмотрела ему прямо в глаза.

— Скажи честно, — без обиняков спросил Бизанкур, — Джаред тебе каким больше нравится — таким, как сейчас, или без бороды?

— Ты что, читаешь мысли? — хмыкнула она.

— Я далек от мистики, — подмигнул он и коснулся беджика на ее груди, задержав там руку дольше, чем следовало. — Вот только зовут меня Алан, а тебя Алана. Забавно, правда?

«Какая пошлая и примитивная замануха», — пронеслась у него мысль, но хозяйка «Удовольствия» так не думала. — Мистика или нет, но мне это нравится, — объявила она. Ноздри ее раздулись, глаза сузились, а розовый кончик языка облизал губы.

«Асмодей был прав, она завелась», — подумал Бизанкур. — А еще совпадение в том, что именно сегодня утром мне пришла в голову мысль радикально подправить внешность, и я заглянул именно сюда, — усмехнулся он. — Продолжим поиски совпадений?

— Рискнем!

В первый раз он взял ее на кресле, попутно отметив, что его собственные ощущения изменились. Он словно выполнял рутинную работу, как автомат, без всякого желания. Нет, столь позорной осечки, как с Беллой в то утро, когда он в ужасе увидел в зеркале морщины и мешки под глазами, с ним не произошло. Тело слушалось его безукоризненно. Но удовольствия, как раньше, он не получал. Был холоден и бесстрастен. Самое интересное, что чем бесстрастнее он был, тем сильнее загоралась Алана. И она не притворялась, как героини порнофильмов, на которые подсел Жан-Жак-Алан со времен появления Интернета.

— А теперь я хочу увидеть Джареда, каким он был лет десять назад, — намекнула Алана на цель его посещения, когда первый взрыв ее сексуального голода был погашен.

— Тогда возьмем паузу, — сказал он. — Только я бы не хотел, чтобы бритва в твоих руках дрогнула.

— Ты меня обидеть хочешь? — спокойно спросила она. — Не получится. Или это вызов? Принимается. Иди сюда, красавчик. Я тот еще барбер.

Асмодей ничуть не приукрасил ее достоинства. По обеим своим профессиям — парикмахерской и древнейшей — Алана была действительно богиней. А поскольку болтовня во время бритья приятно скрашивает время и для мастера, и для клиента, она разговорилась. Точнее, ее разговорил Бизанкур.

Задавая небрежные вопросы невзначай, он узнал, что сексуальная красотка с легкими руками обременена мужем и ребенком, и ее это обстоятельство ничуть не радует. Они познакомились лет шесть назад, ей было двадцать пять, и она уже открыла парикмахерский салон в довольно злачном местечке, уверенно шагая в гору с самого начала. Карлосу было двадцать, он был кубинцем и мечтал открыть ресторанчик в самом модном месте Майами-Бич. Темперамент у обоих зашкаливал, и они оказались в ее постели на первом же свидании. Замуж он ее позвал на втором.

— Учти, — жестко предупредила она сразу. — Альфонсы мне не нужны. Да и замуж я не стремлюсь… Я много работаю, но и расслабляюсь по полной программе. За мной трудно угнаться.

И это было правдой, Алана обладала настоящей американской хваткой. Но и Карлос не был ни альфонсом, ни безруким болтуном и доказал это сразу. Все свои накопления за несколько лет он без колебаний вложил в ее бизнес, и она поняла, что на этого парня можно рассчитывать. Она сняла помещение побольше и наняла способного начинающего стилиста-кроссдрессера Майкла, с которым познакомилась в социальных сетях на соответствующем ресурсе. Она знала, что делала. Когда клиенты поняли, что Майкл вовсе не девушка, но и не дешевый гомик, да еще с золотыми руками и врожденным чувством стиля, популярность ее салона взлетела. Вложенные в парикмахерскую деньги Карлос отбил с лихвой и тут же снял неподалеку помещение под ресторанчик испанской кухни, названный им без затей — «У Карлоса». Алана подобрала ему сомелье на том же ресурсе сексуальных меньшинств и не прогадала.

Желающие облагородить свои прически стремились попасть в модный и креативный салон «Удовольствие», где они получали его по полной. Все было пристойно. Никаких неприятностей с полицией. Алана свое дело знала хорошо.

Дела «У Карлоса» тоже шли как нельзя лучше, готовить он любил с детства, с детства же был трудолюбив и предприимчив. Довольно быстро он оброс штатом, который набрал сам, а значит, это были люди, которым он мог доверять. И доверие оправдывалось. От посетителей не было отбоя, и его ресторанчик иногда снимали на вечер целые компании, щедро оплачивая свое право отдыхать отдельно ото всех.

Но два года назад Алана Смит залетела.

— Твою мать! — Такова была ее реакция.

— Я счастлив! — Так отреагировал Карлос Браво. — Теперь ты точно выйдешь за меня.