— Да, говорил. Но что-то мне не по себе, когда я ее вижу. Еще и этот зверь!

— Какой?

— Да, так, к слову пришлось, — уклонился от ответа Мадан: стыдно было признаться, что его дважды одолел обычный кот. — Скажи, зачем тебе нужна эта девица? Лучше ее убить.

— Не торопись! Мы выполним две задачи: уберем ее с дороги Тины во время отбора, потом используем в качестве заложницы. Так Бертан станет сговорчивее. Но надо спрятать девушку, чтобы ни одна живая душа не нашла.

Мадан еще раз подивился уму и дальновидности отца. Прекрасно владеющий воинскими знаниями, старик был отличным стратегом. Он понимал, что отец прав, но план похищения придумал не сразу. Они с Гвидо прикидывали и так, и эдак, наконец решили составить несколько вариантов, чтобы было наверняка.

Накануне конной прогулки, во время которой планировали похитить чужестранку, неожиданно в ловушку попался черный кот. Он съел кусок отравленного мяса, которое слуги раскидали во всех укромных местах, но еще был жив. Его принесли Мадану и положили на стол.

— Думаешь, это тот самый кот, который напал на меня?

— Странный он…, — неопределенно ответил Гвидо.

Командир разглядывал его с недоверием, потом коснулся рукояткой меча. Кот внезапно открыл глаза, и Мадан поразился необычному взгляду. Слева на него лился огонь, а справа ледяной поток. Эти две стихии смешивались на стыке и рождали бурю. Командир почувствовал, как внутри него что-то словно оборвалось. В голову ударила паника.

— Уберите от меня это чудовище! — закричал он. — Сделайте так, чтобы дуду его не было! Зверям в клетку бросьте! Утопите! Сожгите! И стол выкиньте!

Гвидо сгреб кота, который уже казался бездыханным в корзинку и сунул ее слуге.

— Что мне с ним делать?

— Убей.

— Да он и так уже не дышит. Смотрите.

Кот действительно вытянул лапы и лежал мертвым грузом. Его грудь не вздымалась, из маленьких ноздрей не вырывалось дыхание.

— Выбрось тогда куда-нибудь, или закопай, но подальше от замка.

Слуга вернулся только утром. Он доложил Гвидо, что расправился с котом, но не признался в том, что копать могилу ночью ему было страшно, поэтому он просто швырнул тело с замковой стены в каменный колодец, куда сваливали обычно трупы каторжников и казненных, а потом сжигали.

Мадан немного успокоился и наконец вернулся к молодой жене. Приблизился срок родов, и он с нетерпением ждал первенца. Жена кричала от схваток, он нервно мерял шагами двор своего дома, служанки носились с ведрами горячей воды и простынями.

Детский крик раздался лишь под утро. Командир встрепенулся: сейчас вынесут новорожденного сына, будущего наследника престола. В этом Мадан уже не сомневался.

— Мой господин, посмотрите на принцессу, — на пороге стояла улыбающаяся повитуха. — Ваша копия.

— Да? — Мадан рванулся навстречу и тут только понял, что ему сказали. — Принцесса? Как принцесса? А где принц?

— Ну, будет в следующий заход, — растерялась повитуха и скрылась за дверью от греха подальше.

Мадан раздраженно ушел к себе в покои. Что за невезение! Почему ни в одном вопросе у него не ладится? Он швырнул меч на пол, упал на кровать и отключился беспокойным сном. А на следующий день пришла первая удача: удалось похитить Виолетту.

Размышлять о новорожденной дочери было некогда. Командир сам занялся сопровождением чужестранки к горному дому и организовал ее заточение так, чтобы она была жива, но не смогла выбраться из плена.

Два месяца все шло гладко, но накануне брачной ночи ему пришлось вернуться в Хесвелл: надвигались важные события. И первая новость, которую он услышал, проезжая в ворота Хесвелла, убила его наповал. Он узнал, что обряд провалился из-за кота, ворвавшегося в спальню молодых, а разъяренный Бертан арестовал всех советников, в том числе и отца Мадана.

Не раздумывая, он кинулся в покои правителя. Его стражники бежали за ним.

— Стой! Кто идет? — дорогу преградили стражники Бертана, стоявшие у входа в крыло замка.

— Я хочу увидеть повелителя, — едва сдерживаясь прохрипел Мадан.

— Повелитель не велел никого пускать.

И тут Мадан сорвался. Он мгновенно вытащил меч из ножен, подлетел к первому охраннику и рассек его пополам. В горло второго полетел нож, брошенный Гвидо. Командир ворвался в холл замка и был уже почти у двери правителя, но навстречу выскочили люди. Он сопротивлялся изо всех сил, однако бороться с хорошо обученной толпой стражи было бесполезно. Его скрутили и разоружили.

И тогда он закричал:

— Бертан, как это понимать? Почему арестованы чиновники?





Глава 42






Услышав крики, Пако тоже кинулся за ширму и уже оттуда в щель между пластинами гобеленов наблюдал за разразившимся скандалом.

— Бертан, — кричал ворвавшийся в покои правителя высокий молодой красавец, которого учёный никогда раньше не видел. — Ты зачем арестовал чиновников?

«Ого! Как он смеет так разговаривать с государем?» — невольно возмутился Пако. Сам он и глаза поднять боялся на правителя.

— А разве не должен был? — спросил гостя правитель, почти не разжимая губ.

— За что? Тебе и так народ не доверяет, а ты устраиваешь представление посреди ночи! — не успокаивался Мадан.

— Их недальновидность и недосмотр сорвали брачный обряд. За такие дела головы рубить надо.

— Какие головы? Ты о чем? Да, пустите вы меня! — последние слова он крикнул Кисо и Тимо, которые крепко держали его.

— На колени перед правителем! — Кисо ловко ударил Мадана по ноге, и тот как сноп повалился на пол.

— Ты мне ещё ответишь за унижение, — прошипел он.

Пако зябко повёл плечами, столько в этих словах было ярости. Что-то коснулось его ноги. Он опустил глаза: кот сидел рядом и терся головой.

— Что, Черныш, страшные настали времена? Что делать будем?

— Мя-у-у-у, — едва слышно ответил кот и лёг, свернувшись в клубок.

Пако сел у стены, кажется, господин под контролем, а разговор с правителем возобновится не скоро.

— Эх, как понять твоё «мяу»? — прошептал Пако и погладил чёрную шерсть.

— Мадан, что ты делаешь в столице? — голос правителя звучал холодно.

— Отец вызвал. Жена рожала, да и в брачный обряд хотел быть в Хесвелле.

— Думал сам принять в нем участие? — насмешливо спросил Бертан.

— Зачем мне? — не понял шутку Мадан. — Выпусти немедленно отца и других чиновников!

— Отдел дознавателей разберётся, выяснит, кто зачинщик скандала, и невинные не пострадают. Ты тоже просиди в тишине, подумай о своей жизни. Уведите!

Стража церемониться с гостем не стала: ему сразу скрутили руки. Но господин, несмотря на худощавое телосложение, был силен. Он легко раскидал противников, подскочил к стойке с оружием, схватил меч вместо того, который у него отобрали и одним прыжком преодолел расстояние до кресла, где сидел Бертан.

Пако напрягся: уж очень напряженная атмосфера была в покоях правителя. Он уже подался телом вперед. В голове раненой птицей билась только одна мысль: «Спасти правителя!» — но вдруг почувствовал, как кто-то кинулся ему в ноги. Ученый посмотрел вниз: кот зубами ухватился за его штаны и потянул назад. Пако даже показалось, что он прочитал в его неподвижном взгляде: «Стой на месте! Без тебя разберутся».

Учёный уступил натиску кота, но пристроился за ширмой так, чтобы в случае опасности выскочить и защитить правителя, пусть даже ценой своей жизни. Он теперь хорошо видел Бертана. Тот сидел в кресле прямой, как скала, и не двигался. То, что его переполняет злость, Пако понял лишь по сжатым в нитку губам и пальцам, вцепившимся в рукоятку меча.

На гостя накинулось несколько человек. Они повалили его на пол и прижали так, чтобы он не мог пошевелиться. Господин выворачивал голову и от бессилия сверлил правителя взглядом.

— Мадан? Какое шумное появление! — тихо сказал правитель.

— Да я… да тебя…

— Ну, и что ты сейчас сделаешь? — в голосе прозвучала насмешка.

— Ты не посмеешь! — вопил красавец.

— Неужели? А я думаю, что посмею. Это мой замок, мой народ и моя страна. И я никому не позволю вмешиваться в мои дела.

Ответ прозвучал жестко, но Бертану показалось этого недостаточно. Он встал и с мечом наперевес пошел к распластанному врагу. Медленно вытащил сверкающее лезвие из ножен, примерился и замахнулся.

— Мой повелитель, нет! — крикнул Гербад. — Только не здесь!

— Давай, руби, сволочь! — хрипел Мадан. — Ты только с бабами да с безоружными воевать можешь.

Бертан отвел руку назад и опустил сверкнувшее лезвие на голову Мадану. В покоях раздался сдавленный крик.

Пако испуганно прижался к ширме, та не выдержала напора и опрокинулась. Но на шум никто не обратил внимания. Ученый схватил тяжелое сооружение, поднял его и замер в ожидании немедленной расправы. Он редко присутствовал на казнях, не любил кровавое зрелище, которое еще больше ожесточало народ. А стать свидетелем спонтанного убийства для него было настоящим кошмаром. Он от ужаса закрыл глаза.

Но гость уже не бесновался, а сдавлено стонал. Пако осмелился посмотреть в щель. Красавец был жив-здоров, рядом стоял Бертан с мечом в руках, и на кончике его висел шейный платок господина.

«Слава богам! — выдохнул Пако.

— Значит, вот ты какого мнения обо мне? — Бертан неспешно вернулся к креслу. — Поставьте его на ноги.

Кисо и Тимо вздернули Мадана, но тот не мог стоять ровно и все время заваливался на бок. Пако пригляделся и заметил, что на шее у него появилась кровавая царапина. Красивое лицо перекосил страх. Рот дергался, словно жил своей жизнью, белые зубы то и дело сверкали в полумраке, будто хищник открывал и закрывал пасть.

Гость уже не кричал. Пережитое потрясение лишило его голоса и сил. Его связали крепко и вытащили наружу. Какое-то время Пако еще слышал стук каблуков по полу, но он раздавался все тише и наконец пропал.