– Ну спасибо, – фыркнула Лиза, снова испытывая неосознанное раздражение против него. – Ладно, поехали! Проскочим через продуктовый, раз уж взялись сегодня путешествовать. А по пути заодно расскажу тебе, как обстоят дела с сережками.
Отовариваться где-то далеко от дома ни Лиза, ни Смоляков не видели смысла. Поэтому припарковались в своем микрорайоне, на площадке перед супермаркетом. И какое-то время еще просидели в машине, не торопясь выходить: Лиза досказывала все, что не успела рассказать по пути.
Смоляков слушал внимательно, вклинившись в Лизино повествование лишь парой вопросов, про посредника и про нанявшего его инвалида с тросточкой и с бородой.
Лиза хотела, в свою очередь, спросить у него, почему именно его заинтересовали две эти личности? Но потом спохватилась, что Ярослав уже вот-вот должен прийти с работы домой, а у них дома ни крошки хлеба – последнюю краюху они со Смоляковым сжевали еще в обед, перед поездкой в Следственный комитет.
Подстегиваемая этой мыслью и подавая Борьке пример, она резво выскочила на тротуар. Подождала, пока он возьмет с собой сумку и закроет машину. И лишь после этого, не столько краем глаза, сколько полученным на расстоянии, противным таким и холодным импульсом, оказалась поставлена в известность о том, что в поле ее зрения снова появился тип, которого она, единственного, терпеть не может даже больше, чем Смолякова.
Не торопясь разворачиваться в его сторону и показывать ему, что она его уже заметила, Лиза, наоборот, отвернулась к Борькиной машине. Без всяких церемоний отогнула на ней боковое зеркальце, детально разглядывая то, что творится теперь у нее за спиной.
Так и есть, он! Когда-то она вся трепетала при виде этого человека, теперь он способен был при встрече испортить ей настроение на весь оставшийся день. Но еще с тех, первых времен так врезался ей, образно говоря, в сердечную память, что она узнавала его на раз, даже в толпе, даже издали.
Никита! Ее бывший жених, ее несостоявшийся муж. В компании с несколькими друзьями – значит, не упустит случая снова как-нибудь подколоть Лизу, потому что при зрителях становился особенно разговорчив. И вон, весь уже встрепенулся, заметив ее! Сейчас снова с фальшивым сочувствием начнет ее расспрашивать о личной жизни? Да фиг тебе!!!
– Смоляков, ну-ка быстренько мне подыграл! – скомандовала Лиза, словно бы в порыве чувств кидаясь этому пирату на шею.
Дважды повторять не пришлось. Он тут же подхватил ее за талию. И, пользуясь случаем, мерзавец, поцеловал. Да еще и шепнул на ушко:
– Так, Лизок, я с радостью согласен подыгрывать тебе всю свою жизнь!
Лиза мужественно все это вытерпела, хотя единственным и горячим ее желанием сейчас было вырваться. Но на что только не пойдешь ради бывшего возлюбленного! Особенно если в отражении машины можешь наблюдать, как вытягивается его физиономия и как его приятели, тоже узнавшие Лизу, подпихивают его в бок, высказывая какие-то свои комментарии к увиденной картине. Да ради этого кадра, с которого Лиза с радостью согласилась бы написать картину, можно было хоть всем телом прижаться к ненавистному Борьке! Оставалась лишь одна опасность: переиграть. Так что Лиза все-таки выскользнула из смоляковских объятий, «заметила» Никитушку с товарищами и вежливо поздоровалась. А потом подхватила Борьку под руку и устремилась к дверям магазина, жалея сейчас лишь о том, что у нее при себе нет зеркала заднего вида, а магазинные двери все время в движении, так что в их отражении много не разглядишь.
– Лизок, так ты ради того кучерявого, что ли, спектакль устраивала? – с удивлением уточнил Смоляков. – А я уж было подумал, что из-за Славки…
– Что?! – Лиза резко остановилась посреди лестницы.
И, как по заказу, сразу наткнулась глазами на Ярослава, замершего чуть выше. Судя по полным пакетам, он уже вышел из того магазина, в который Лиза собиралась зайти. Но раз Смоляков успел его заметить еще во время «спектакля», значит, вышел он не сейчас. И все это время стоял, наблюдая за сценой с галерки.
При этом открытии что-то словно оборвалось у Лизы внутри, и на душе сразу стало так паршиво, что забылось все ее недавнее торжество.
Остался лишь один вопрос: как Ярослав теперь это все истолкует? Но он, отмерев, уже шел к ней и к Борьке:
– Привет! Вы что, за хлебом собрались? Я уже все купил, и хлеб, и сыр с булочками. Как раз хотел вам звонить, чтобы не набрали лишнего.
– Ну раз так, то поехали домой, – позвал Смоляков, пока Лиза все еще пыталась прийти в себя. – Есть большой голод и свежие новости.
Развернувшись, они пошли обратно к машине.
Уже оказавшись в салоне, Лиза украдкой оглядела площадь, но Никитушку на ней не нашла. Сумел проскользнуть в маркет мимо нее незамеченным? Или вообще туда не пошел, потеряв интерес к покупкам? Но в любом случае при следующей встрече, если таковая случится, уже придержит свой ядовитый язык. Или, по крайней мере, выслушает ответ, достойный всех его выпадов, про то, что он и в подметки не годится нынешнему Лизиному «возлюбленному». Так что все-таки игра стоила свеч. А что до Ярослава…
Тот сейчас, все серьезные темы отложив на потом, вполне обыденно обсуждал с Борькой достоинства его «Мазды»-«Пятерки». И, казалось, был всецело поглощен этой беседой. Так что если и замер перед магазином при виде Лизы и Смолякова, то, скорее всего, от удивления, чем от чего-либо еще.
Лизе оставалось об этом только гадать, потому что затевать с Ярославом разговор, чтобы специально это выяснить, она ни за что бы не стала. Не потому, что ей это было безразлично, нет! Просто гордость бы не позволила.
17
– Ну что, обменялись вчера новостями? – поинтересовалась Лиза у Смолякова уже утром, так как с вечера именно ему доверила эту почетную миссию, по возвращении домой как-то резко сникнув и отправившись спать. Испорченное настроение плюс отработанные сутки сделали свое дело.
– Обменялись, – хмыкнул Смоляков. И так как Ярослав уже ушел на работу, то без околичностей спросил: – Лизок, а как ты думаешь, Славке тогда, в драке, не слишком сильно досталось по голове? Странный он какой-то был вчера…
– Странный? – Лиза вся внутренне встрепенулась, думая, что угадала причину. – С чего ты так решил?
– С его реакции на мое изложение новостей, – разочаровывая ее, ответил Смоляков. – Новость про копии побрякушек его как будто бы озадачила, но не более того. А вот когда я заговорил с ним про того, кто пытался подделку продать… про бородатого инвалида с тросточкой… ему как будто табуретку ошпарили кипятком. Я после этого и так и эдак пытал его, знает ли он того типа… Нет, не признался. Хотя если б знал, то чего бы таить?
– Не знаю, – теперь Лиза лишь утвердилась во мнении, что с Ярославом надо очень серьезно поговорить. Но без Борьки. – Может, скажет еще. Если пока не хочет или в чем-то не уверен, то просто ему надо дать время на размышление.
– Придется дать. Потому что из альтернативных вариантов остаются только пытки. Но это всегда успеется. – И, переключаясь на другую тему, поинтересовался: – Лизок, ты никуда сегодня не собираешься?
– Нет пока. А что?
– Тогда я, как твой почетный эскорт, попрошу у тебя на пару часиков увольнительную. При условии, что ты мне торжественно пообещаешь никуда без меня из квартиры не выходить. Дело в том, что я сегодня должен был бы вернуться из рейса, если бы не вся эта история с моей операцией. И Любушке, своей приемной дочке, подарок обещал привезти. Игрушку эту мужики мне купили, я еще из больницы им заказал. Теперь вот осталось только доставить подарок хозяйке. Она наверняка меня ждет!
– Дело святое. Так что можешь и не на пару часиков. Я посижу.
– Да нет, и этого времени хватит с лихвой. Днем она остается у бабушки. Сидеть мне с бывшей тещей как-то не улыбается, а погулять та со мной ребенка теперь не отпустит. Там у них свои семейные мизансцены, и у Любушки вроде как новый папа нарисовался на горизонте. Так что я исключительно ради нее приеду, чтобы просто привезти ей игрушку.
– Смотри, как знаешь. – Лиза как раз предпочла бы, чтобы Смоляков уехал на подольше, и желательно ближе к вечеру – так он дал бы ей ту самую необходимую возможность поговорить с Ярославом начистоту и наедине.
Но не специально же было его выгонять, да еще и не объясняя причины! Так что разговор придется отложить. Ненадолго, до первого удобного случая. В конце концов, если такового не представится, Лиза может и просто пригласить Ярослава прогуляться по парку. Как уж выйдет.
А пока, выпроваживая оперативно собравшегося Смолякова в подъезд, Лиза поняла, что ей и так молча скучать не придется в его отсутствие. Потому что, открыв дверь, обнаружила на лестнице Верку с сыном.
Данька разулыбался, увидев Смолякова.
Прямо как вчера, когда они встретились возле подъезда. Тот, отвечая, потряс мелкого за ручонку. А Вера, одетая по-домашнему, свое внимание сконцентрировала на соседке, всем своим видом давая понять, что собиралась именно к ней:
– Лиз, привет! Можно к тебе на минуточку заскочить?
– Заходи! – выпустив одного, Лиза впустила другую. Предложила: – Пройдешь?
– Пройду, если можно. Ты сейчас не занята? Хорошо, что твой приятель ушел. Я как раз хотела задать тебе пару вопросов с глазу на глаз.
– Садись тогда, – проводив соседку на кухню, Лиза кивнула той на стул. Она прекрасно понимала, что Вера нисколько не виновата в финтах Ярослава, но лишь с большим трудом сумела подавить свою враждебность по отношению к ней. – Чаю хочешь?
– Нет, мы с Данькой только что ели. Я только поговорить. Лиза… – Вера ненадолго замялась, а потом, решаясь, выпалила: – Скажи мне, Ярослав – он тебе кто? Твой родственник?
– Хороший вопрос! – усмехнулась Лиза. – Нет, он всего лишь мой знакомый, внук очень дорогой мне женщины. Просто временно поселился у меня, потому что пока ему некуда… – Квартиру Ярославу вернули, все законным путем, но не расписывать же было Верке, что за дела у них тут творятся и почему Ярослав не может пока переехать домой.
– Понятно… – Вера задумалась, явно решаясь на следующий вопрос. И решилась же, черт возьми! – Лиз, я так поняла, что он в прошлом пережил какую-то трагедию? Он не слишком-то разговорчив, но по нему это видно. Вот я и хотела спросить… ты ведь о нем наверняка многое знаешь?
«Многое, – хотелось ответить Лизе. – И не только знаю! Так что тебе бы стоило для начала поинтересоваться, нет ли у меня самой на него каких-нибудь видов! И откуда мы вышли, когда ты в прошлый раз нам своего мелкого принесла!»
Однако Вера так искренне смотрела на нее, что Лизе оставалось только вспомнить, как она валялась на пляже со Смоляковым. Пока Ярослав ее, Веркиного, сына на качелях качал. Так что вслух она спросила:
– Самое страшное, что я могу тебе про него рассказать – это что он в тюрьме сидел. Ты знаешь об этом?
– Да, это он сам мне сказал. А ты знаешь, за что?
– За дело. В смысле, за правое дело, – Лиза вкратце обрисовала, как все произошло. И добавила под конец: – А когда он вернулся, у него как раз бабушку отравили. Так что ему есть из-за чего печалиться. Герой одинокий и романтический. Только, – не сдержалась Лиза, осознавая, что как-то не так описала Ярослава, вынужденно умолчав о его «подводных течениях», – на самом деле не все так гладко, и характер у него сложный.
– Так ведь есть из-за чего… – полученная информация Верку, похоже, не отпугнула.
Была бы Лиза чуть менее порядочной, так наплела бы сейчас соседке с три короба такого, что в следующий раз та даже на порог бы Ярика не пустила! Самый подходящий момент!
Но Лиза только вздохнула, упуская его. Сволочи все мужики! И насильно мила не будешь! Да и нужен ли ей самой такой вот, который способен использовать и бросить?! Неизвестно еще, как он с Веркой поступит! Но та уже не маленькая, и пусть своими глазами смотрит, с кем связывается! Вот только глаза у этой девушки какие-то затуманенные…
Впрочем, у Лизы еще того больше! Иначе не сидела бы и не терзалась сейчас, как на раскаленной сковороде!
– А вообще, характер характером, но чувствуется в нем какое-то благородство! – вздохнула Вера, не ведая про Лизины мысли.
– Аристократичность – да, а про благородство пока утверждать не возьмусь, – следуя за вспышкой своих эмоций, Лиза поднялась, не усидев на стуле. Стараясь казаться спокойной, посмотрела на соседку: – Верунь, ты извини, конечно, но у меня дел сегодня по горло. Так что если это все, что ты хотела узнать…
– Да, конечно, – Вера тоже встала. – Пойду, не буду тебе мешать. Спасибо за информацию.
– Обращайтесь! – выдохнула Лиза, уже закрыв за соседкой входную дверь. Остановилась, яростно глядя прямо перед собой. Сжала кулаки. Расколотить бы сейчас чего-нибудь, давая выход всем своим чувствам – и отчаянию, и ревности, и еще целому букету, свинцовой лавой вскипающему в груди, то ли обжигая, то ли, наоборот, замораживая!.. Но потом самой же придется убирать расколоченное!
Долго ли Лиза стояла в прихожке, пытаясь совладать со своими чувствами? А потом, немного остыв, сидела в своей комнате, на диване, обняв подушку и невидящими глазами тоскливо уставившись в стену?
Она бы не ответила, потому что вернул ее в реальный мир только телефонный звонок. Как она сразу и предположила, от следователя.
– Лиза, здравствуйте! Звоню сообщить вам…
– Фальшивые? – подсказала она, с ходу загадав, что если да, то с Яриком ей точно тогда не бывать.
– Нет! Самые что ни на есть настоящие! Свое заключение по ним дали сразу три очень уважаемых антиквара, поэтому даже сомнений не остается. Так что я вас поздравляю!
– Не с чем, – буркнула Лиза. – Как я вам уже говорила, этот подарок выбил меня из колеи. Если серьги вам еще нужны, можете оставить их у себя, на сколько потребуется.
– Больше не потребуются, все, что хотел, я узнал. И предпочел бы не держать у себя столь ценную вещь дольше, чем это необходимо.
– Раз, говорите, все узнали… Так кто же заказал эти копии? Устинья Павловна?
– Вот на этот вопрос я, к сожалению, пока не отвечу. Работа выполнена очень качественно, и все три моих консультанта с ходу назвали мне мастера, который мог бы оказаться на это способен. Но поговорить с ним не удастся, поскольку он, как ни жаль, умер месяца два назад.
– Сам? Или помогли? – уточнила Лиза, уже умудренная печальным жизненным опытом.
– Насколько мне известно, сам. В больнице, правда, не в вашей. У меня в ближайших планах поговорить с лечившим его врачом. Но не думаю, что он мне сообщит что-то, заслуживающее внимания. Мастер был очень немолод! Плюс проблемы с легкими, о которых знали все его знакомые.
– Что ж… спасибо за информацию.
– Вам тоже за нее спасибо. Извините, что я вас вчера отчитал. И если вдруг еще появится что сообщить – звоните мне непременно и сразу!
Отовариваться где-то далеко от дома ни Лиза, ни Смоляков не видели смысла. Поэтому припарковались в своем микрорайоне, на площадке перед супермаркетом. И какое-то время еще просидели в машине, не торопясь выходить: Лиза досказывала все, что не успела рассказать по пути.
Смоляков слушал внимательно, вклинившись в Лизино повествование лишь парой вопросов, про посредника и про нанявшего его инвалида с тросточкой и с бородой.
Лиза хотела, в свою очередь, спросить у него, почему именно его заинтересовали две эти личности? Но потом спохватилась, что Ярослав уже вот-вот должен прийти с работы домой, а у них дома ни крошки хлеба – последнюю краюху они со Смоляковым сжевали еще в обед, перед поездкой в Следственный комитет.
Подстегиваемая этой мыслью и подавая Борьке пример, она резво выскочила на тротуар. Подождала, пока он возьмет с собой сумку и закроет машину. И лишь после этого, не столько краем глаза, сколько полученным на расстоянии, противным таким и холодным импульсом, оказалась поставлена в известность о том, что в поле ее зрения снова появился тип, которого она, единственного, терпеть не может даже больше, чем Смолякова.
Не торопясь разворачиваться в его сторону и показывать ему, что она его уже заметила, Лиза, наоборот, отвернулась к Борькиной машине. Без всяких церемоний отогнула на ней боковое зеркальце, детально разглядывая то, что творится теперь у нее за спиной.
Так и есть, он! Когда-то она вся трепетала при виде этого человека, теперь он способен был при встрече испортить ей настроение на весь оставшийся день. Но еще с тех, первых времен так врезался ей, образно говоря, в сердечную память, что она узнавала его на раз, даже в толпе, даже издали.
Никита! Ее бывший жених, ее несостоявшийся муж. В компании с несколькими друзьями – значит, не упустит случая снова как-нибудь подколоть Лизу, потому что при зрителях становился особенно разговорчив. И вон, весь уже встрепенулся, заметив ее! Сейчас снова с фальшивым сочувствием начнет ее расспрашивать о личной жизни? Да фиг тебе!!!
– Смоляков, ну-ка быстренько мне подыграл! – скомандовала Лиза, словно бы в порыве чувств кидаясь этому пирату на шею.
Дважды повторять не пришлось. Он тут же подхватил ее за талию. И, пользуясь случаем, мерзавец, поцеловал. Да еще и шепнул на ушко:
– Так, Лизок, я с радостью согласен подыгрывать тебе всю свою жизнь!
Лиза мужественно все это вытерпела, хотя единственным и горячим ее желанием сейчас было вырваться. Но на что только не пойдешь ради бывшего возлюбленного! Особенно если в отражении машины можешь наблюдать, как вытягивается его физиономия и как его приятели, тоже узнавшие Лизу, подпихивают его в бок, высказывая какие-то свои комментарии к увиденной картине. Да ради этого кадра, с которого Лиза с радостью согласилась бы написать картину, можно было хоть всем телом прижаться к ненавистному Борьке! Оставалась лишь одна опасность: переиграть. Так что Лиза все-таки выскользнула из смоляковских объятий, «заметила» Никитушку с товарищами и вежливо поздоровалась. А потом подхватила Борьку под руку и устремилась к дверям магазина, жалея сейчас лишь о том, что у нее при себе нет зеркала заднего вида, а магазинные двери все время в движении, так что в их отражении много не разглядишь.
– Лизок, так ты ради того кучерявого, что ли, спектакль устраивала? – с удивлением уточнил Смоляков. – А я уж было подумал, что из-за Славки…
– Что?! – Лиза резко остановилась посреди лестницы.
И, как по заказу, сразу наткнулась глазами на Ярослава, замершего чуть выше. Судя по полным пакетам, он уже вышел из того магазина, в который Лиза собиралась зайти. Но раз Смоляков успел его заметить еще во время «спектакля», значит, вышел он не сейчас. И все это время стоял, наблюдая за сценой с галерки.
При этом открытии что-то словно оборвалось у Лизы внутри, и на душе сразу стало так паршиво, что забылось все ее недавнее торжество.
Остался лишь один вопрос: как Ярослав теперь это все истолкует? Но он, отмерев, уже шел к ней и к Борьке:
– Привет! Вы что, за хлебом собрались? Я уже все купил, и хлеб, и сыр с булочками. Как раз хотел вам звонить, чтобы не набрали лишнего.
– Ну раз так, то поехали домой, – позвал Смоляков, пока Лиза все еще пыталась прийти в себя. – Есть большой голод и свежие новости.
Развернувшись, они пошли обратно к машине.
Уже оказавшись в салоне, Лиза украдкой оглядела площадь, но Никитушку на ней не нашла. Сумел проскользнуть в маркет мимо нее незамеченным? Или вообще туда не пошел, потеряв интерес к покупкам? Но в любом случае при следующей встрече, если таковая случится, уже придержит свой ядовитый язык. Или, по крайней мере, выслушает ответ, достойный всех его выпадов, про то, что он и в подметки не годится нынешнему Лизиному «возлюбленному». Так что все-таки игра стоила свеч. А что до Ярослава…
Тот сейчас, все серьезные темы отложив на потом, вполне обыденно обсуждал с Борькой достоинства его «Мазды»-«Пятерки». И, казалось, был всецело поглощен этой беседой. Так что если и замер перед магазином при виде Лизы и Смолякова, то, скорее всего, от удивления, чем от чего-либо еще.
Лизе оставалось об этом только гадать, потому что затевать с Ярославом разговор, чтобы специально это выяснить, она ни за что бы не стала. Не потому, что ей это было безразлично, нет! Просто гордость бы не позволила.
17
– Ну что, обменялись вчера новостями? – поинтересовалась Лиза у Смолякова уже утром, так как с вечера именно ему доверила эту почетную миссию, по возвращении домой как-то резко сникнув и отправившись спать. Испорченное настроение плюс отработанные сутки сделали свое дело.
– Обменялись, – хмыкнул Смоляков. И так как Ярослав уже ушел на работу, то без околичностей спросил: – Лизок, а как ты думаешь, Славке тогда, в драке, не слишком сильно досталось по голове? Странный он какой-то был вчера…
– Странный? – Лиза вся внутренне встрепенулась, думая, что угадала причину. – С чего ты так решил?
– С его реакции на мое изложение новостей, – разочаровывая ее, ответил Смоляков. – Новость про копии побрякушек его как будто бы озадачила, но не более того. А вот когда я заговорил с ним про того, кто пытался подделку продать… про бородатого инвалида с тросточкой… ему как будто табуретку ошпарили кипятком. Я после этого и так и эдак пытал его, знает ли он того типа… Нет, не признался. Хотя если б знал, то чего бы таить?
– Не знаю, – теперь Лиза лишь утвердилась во мнении, что с Ярославом надо очень серьезно поговорить. Но без Борьки. – Может, скажет еще. Если пока не хочет или в чем-то не уверен, то просто ему надо дать время на размышление.
– Придется дать. Потому что из альтернативных вариантов остаются только пытки. Но это всегда успеется. – И, переключаясь на другую тему, поинтересовался: – Лизок, ты никуда сегодня не собираешься?
– Нет пока. А что?
– Тогда я, как твой почетный эскорт, попрошу у тебя на пару часиков увольнительную. При условии, что ты мне торжественно пообещаешь никуда без меня из квартиры не выходить. Дело в том, что я сегодня должен был бы вернуться из рейса, если бы не вся эта история с моей операцией. И Любушке, своей приемной дочке, подарок обещал привезти. Игрушку эту мужики мне купили, я еще из больницы им заказал. Теперь вот осталось только доставить подарок хозяйке. Она наверняка меня ждет!
– Дело святое. Так что можешь и не на пару часиков. Я посижу.
– Да нет, и этого времени хватит с лихвой. Днем она остается у бабушки. Сидеть мне с бывшей тещей как-то не улыбается, а погулять та со мной ребенка теперь не отпустит. Там у них свои семейные мизансцены, и у Любушки вроде как новый папа нарисовался на горизонте. Так что я исключительно ради нее приеду, чтобы просто привезти ей игрушку.
– Смотри, как знаешь. – Лиза как раз предпочла бы, чтобы Смоляков уехал на подольше, и желательно ближе к вечеру – так он дал бы ей ту самую необходимую возможность поговорить с Ярославом начистоту и наедине.
Но не специально же было его выгонять, да еще и не объясняя причины! Так что разговор придется отложить. Ненадолго, до первого удобного случая. В конце концов, если такового не представится, Лиза может и просто пригласить Ярослава прогуляться по парку. Как уж выйдет.
А пока, выпроваживая оперативно собравшегося Смолякова в подъезд, Лиза поняла, что ей и так молча скучать не придется в его отсутствие. Потому что, открыв дверь, обнаружила на лестнице Верку с сыном.
Данька разулыбался, увидев Смолякова.
Прямо как вчера, когда они встретились возле подъезда. Тот, отвечая, потряс мелкого за ручонку. А Вера, одетая по-домашнему, свое внимание сконцентрировала на соседке, всем своим видом давая понять, что собиралась именно к ней:
– Лиз, привет! Можно к тебе на минуточку заскочить?
– Заходи! – выпустив одного, Лиза впустила другую. Предложила: – Пройдешь?
– Пройду, если можно. Ты сейчас не занята? Хорошо, что твой приятель ушел. Я как раз хотела задать тебе пару вопросов с глазу на глаз.
– Садись тогда, – проводив соседку на кухню, Лиза кивнула той на стул. Она прекрасно понимала, что Вера нисколько не виновата в финтах Ярослава, но лишь с большим трудом сумела подавить свою враждебность по отношению к ней. – Чаю хочешь?
– Нет, мы с Данькой только что ели. Я только поговорить. Лиза… – Вера ненадолго замялась, а потом, решаясь, выпалила: – Скажи мне, Ярослав – он тебе кто? Твой родственник?
– Хороший вопрос! – усмехнулась Лиза. – Нет, он всего лишь мой знакомый, внук очень дорогой мне женщины. Просто временно поселился у меня, потому что пока ему некуда… – Квартиру Ярославу вернули, все законным путем, но не расписывать же было Верке, что за дела у них тут творятся и почему Ярослав не может пока переехать домой.
– Понятно… – Вера задумалась, явно решаясь на следующий вопрос. И решилась же, черт возьми! – Лиз, я так поняла, что он в прошлом пережил какую-то трагедию? Он не слишком-то разговорчив, но по нему это видно. Вот я и хотела спросить… ты ведь о нем наверняка многое знаешь?
«Многое, – хотелось ответить Лизе. – И не только знаю! Так что тебе бы стоило для начала поинтересоваться, нет ли у меня самой на него каких-нибудь видов! И откуда мы вышли, когда ты в прошлый раз нам своего мелкого принесла!»
Однако Вера так искренне смотрела на нее, что Лизе оставалось только вспомнить, как она валялась на пляже со Смоляковым. Пока Ярослав ее, Веркиного, сына на качелях качал. Так что вслух она спросила:
– Самое страшное, что я могу тебе про него рассказать – это что он в тюрьме сидел. Ты знаешь об этом?
– Да, это он сам мне сказал. А ты знаешь, за что?
– За дело. В смысле, за правое дело, – Лиза вкратце обрисовала, как все произошло. И добавила под конец: – А когда он вернулся, у него как раз бабушку отравили. Так что ему есть из-за чего печалиться. Герой одинокий и романтический. Только, – не сдержалась Лиза, осознавая, что как-то не так описала Ярослава, вынужденно умолчав о его «подводных течениях», – на самом деле не все так гладко, и характер у него сложный.
– Так ведь есть из-за чего… – полученная информация Верку, похоже, не отпугнула.
Была бы Лиза чуть менее порядочной, так наплела бы сейчас соседке с три короба такого, что в следующий раз та даже на порог бы Ярика не пустила! Самый подходящий момент!
Но Лиза только вздохнула, упуская его. Сволочи все мужики! И насильно мила не будешь! Да и нужен ли ей самой такой вот, который способен использовать и бросить?! Неизвестно еще, как он с Веркой поступит! Но та уже не маленькая, и пусть своими глазами смотрит, с кем связывается! Вот только глаза у этой девушки какие-то затуманенные…
Впрочем, у Лизы еще того больше! Иначе не сидела бы и не терзалась сейчас, как на раскаленной сковороде!
– А вообще, характер характером, но чувствуется в нем какое-то благородство! – вздохнула Вера, не ведая про Лизины мысли.
– Аристократичность – да, а про благородство пока утверждать не возьмусь, – следуя за вспышкой своих эмоций, Лиза поднялась, не усидев на стуле. Стараясь казаться спокойной, посмотрела на соседку: – Верунь, ты извини, конечно, но у меня дел сегодня по горло. Так что если это все, что ты хотела узнать…
– Да, конечно, – Вера тоже встала. – Пойду, не буду тебе мешать. Спасибо за информацию.
– Обращайтесь! – выдохнула Лиза, уже закрыв за соседкой входную дверь. Остановилась, яростно глядя прямо перед собой. Сжала кулаки. Расколотить бы сейчас чего-нибудь, давая выход всем своим чувствам – и отчаянию, и ревности, и еще целому букету, свинцовой лавой вскипающему в груди, то ли обжигая, то ли, наоборот, замораживая!.. Но потом самой же придется убирать расколоченное!
Долго ли Лиза стояла в прихожке, пытаясь совладать со своими чувствами? А потом, немного остыв, сидела в своей комнате, на диване, обняв подушку и невидящими глазами тоскливо уставившись в стену?
Она бы не ответила, потому что вернул ее в реальный мир только телефонный звонок. Как она сразу и предположила, от следователя.
– Лиза, здравствуйте! Звоню сообщить вам…
– Фальшивые? – подсказала она, с ходу загадав, что если да, то с Яриком ей точно тогда не бывать.
– Нет! Самые что ни на есть настоящие! Свое заключение по ним дали сразу три очень уважаемых антиквара, поэтому даже сомнений не остается. Так что я вас поздравляю!
– Не с чем, – буркнула Лиза. – Как я вам уже говорила, этот подарок выбил меня из колеи. Если серьги вам еще нужны, можете оставить их у себя, на сколько потребуется.
– Больше не потребуются, все, что хотел, я узнал. И предпочел бы не держать у себя столь ценную вещь дольше, чем это необходимо.
– Раз, говорите, все узнали… Так кто же заказал эти копии? Устинья Павловна?
– Вот на этот вопрос я, к сожалению, пока не отвечу. Работа выполнена очень качественно, и все три моих консультанта с ходу назвали мне мастера, который мог бы оказаться на это способен. Но поговорить с ним не удастся, поскольку он, как ни жаль, умер месяца два назад.
– Сам? Или помогли? – уточнила Лиза, уже умудренная печальным жизненным опытом.
– Насколько мне известно, сам. В больнице, правда, не в вашей. У меня в ближайших планах поговорить с лечившим его врачом. Но не думаю, что он мне сообщит что-то, заслуживающее внимания. Мастер был очень немолод! Плюс проблемы с легкими, о которых знали все его знакомые.
– Что ж… спасибо за информацию.
– Вам тоже за нее спасибо. Извините, что я вас вчера отчитал. И если вдруг еще появится что сообщить – звоните мне непременно и сразу!