Ермолай и Пантелей стояли в прихожей и, переглядываясь между собой, смотрели на Наблюдателя. Но Алексей не спешил приглашать их в комнату. Он всё еще помнил равнодушие обоих к судьбе исчезнувшего «андроида» Лу Эмо. Несмотря на то, что Лу считала, что, может, их приход и к лучшему, он пока еще не принял окончательного решения и стоял, скрестив руки на груди и переводя взгляд с крепыша на гиганта. Ермолай спокойно стоял и просто ждал, держа в руках теплые перчатки, а Пантелей маялся. Эта миссия явно была ему не по душе, и он стоял, мял в больших руках шапку-ушанку и бросал вопросительно-беспомощные взгляды то на Ненарокова, то на своего начальника-напарника. Наконец, он не выдержал:

— Эта… Алексей… того, можно?

— Ладно, чего уж там! — махнул рукой Ненароков, развернулся и пошел на кухню. — Раздевайтесь.

В прихожей оживленно завозились.

— Чашек у меня только три, одному придется пить из стакана! — громко и злорадно объявил из кухни Алексей.

— Хе, а зачем это нам четыре… — начал было Пантелей.

— Из стакана будешь пить как раз ты, Пантелеймонище! — появилась в проеме двери Лу и грозно глянула на вошедших.

— Ермоша, скажи, это мне снится? Я сплю? — вопросил оторопевший Пантелей. — Ведь это же Лу Эмо! Жива, здорова, в смысле все системы функционируют исправ… — он осекся, увидев в руке Лу надкусанное печенье.

— Нет, Пантелеймонище, тебе это даже не померещилось, как Понтию Пилату, — сухо ответил крепыш. — Это действительно Лу Эмо, Агент-корректировщик класса А-7АРе, на жаргоне «ластик». Только, сдается мне, что буквенно-цифровая андроидная индикация теперь лишняя, да и с самого начала была бутафорской. Не так ли, мадмуазель?

Обстановка слегка накалилась: гигант удивленно переводил взгляд с Ермолая на Лу, а Ермолай, чуть сощурившись, вперился в бывшую роботессу. В глазах Эмо появился озорной огонек. Обстановку разрядил Леша, крикнув из кухни:

— Ну, мы будем пить кофе или нет?!

Первым принял условия игры Пантелей. Он снял свои гигантские луноходы и двинулся на кухню, помочь Алексею. Ермолай и Лу еще несколько секунд простояли, в упор глядя друг на друга. Затем Лу развернулась и ушла обратно в комнату, а крепыш, стянув меховые унты, последовал за ней.

Алексей при помощи Пантелея сварганил кофе и расставил дымящиеся чашки и стакан на старенький, поцарапанный цветастый жостовский поднос. На него же Пантелей пристроил несколько блюдечек с печеньем. Но как только Ненароков собрался отнести все это в комнату, гигант преградил ему дорогу:

— Алекс, подожди, не ходи туда, пусть они пообщаются.

Леша поставил поднос на стол, так что звякнули ложки, и хмуро взглянул на сабспейсера:

— Почему я должен тебя слушать, а?

— Алекс, не обижайся, но уверяю тебя — у них есть что обсудить! — гигант, видя, что Наблюдатель не проявляет настойчивости, вышел из дверного проема, сел на краешек кухонного уголка и придвинул к себе стакан. — Из стакана, так из стакана, подумаешь, делов-то!

Он с удовольствием отхлебывал горячий кофе, но не забывал поглядывать на Алексея, который засунул руки в карманы и облокотился о мойку. Простодушного и прямолинейного на вид Пантелея не могла ввести в заблуждение расслабленно-безразличная поза Ненарокова и его отсутствующий взгляд в окно. Опытнейший сабспейсер видел, как напряжен его визави, и каких усилий ему стоило сдерживаться.

А Алексей, действительно был зол на эту парочку не только за безразличие к судьбе Лу, но и за то, что они пришли неожиданно и застали у него девушку, чем раскрыли ее.

— Cкажи-ка мне, Пантелей, откуда Ермолай знает про Понтия Пилата, и, судя по цитате, читал Булгакова? — только чтобы протянуть время спросил Алексей.

— Кого-кого?

— Булгакова Михаила Афанасьевича, Мастер и Маргарита!

— А-а-а… Так тут ничего удивительного нет. Мы с ним специалисты по земной цивилизации и очень часто работаем в твоей стране. Поэтому пришлось пройти полный мнемокурс вашей истории и культуры, — гигант встал, высыпал из турки кофе, ополоснул и засыпал новую порцию.

— Полный курс по России? — переспросил Ненароков.

— Нет, зачем же? По всем крупнейшим странам и древним цивилизациям. А как же!

— За ваш мнемокурс большинство студентов истфаков отдали бы всё что угодно, в очереди стояли бы ночами…

— Ну, и где же обещанный кофе? — требовательно донеслось из комнаты.

— Да и коньячок не помешал бы…

— Хороши переговоры! — только и сказал Ненароков.





Глава 6

Сквозь пространство




Трувор, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел через окно на средневековый фантастический полувиртуальный Толедо. По его лицу было понятно, что он решает сложную задачу — брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. Серые, чуть с болотной зеленцой, водянистые глаза, хоть и смотрели на древний город, но, скорее, были повернуты внутрь.

«Как так могло случиться, что его не проинформировали о многих модальностях досье коллекционеры? Скрывали что-то, или тут простой недосмотр, сбой в работе? Значит ли это, что Супервизор Ларк не доверяет ему, или здесь другое?» — метались в голове Трувора вопросы и не находили ответа.

По всему выходило, что по тем или иным причинам его не подпускали слишком близко к разработке коллекционеров и держали на удалении. А, может, это ему только кажется, ведь все основные события развернулись на Зее как раз в последние дни, и его просто не успели ввести в курс дела. Ну, конечно, просто не успели! След коллекционеров был обнаружен совсем недавно, более того, на Станции до сих пор нет полной уверенности, что сабспейсеры столкнулись именно с их деятельностью.


«Надо все проверить самому. Я не имею права на ошибку!» — решился, наконец, Координатор и связался с Леа:

— Леа, меня ни для кого нет.

— Поняла Вас, Координатор.

— Я ни для кого не буду доступен в течение суток, — уточнил он и отключил связь.

Трувор подошел к стене, где висело старинное оружие. Звякнул металл. Сабспейсер поднялся над полом и подлетел к библиотеке, полностью занимавшей одну из стен кабинета. Узкая секция на высоте полутора метров отъехала назад и в сторону, освобождая вход в сумрачный коридор. Координатор бросил взгляд в окно и, больше не раздумывая, проскользнул в проход, который немедленно закрылся за ним, восстановив ровные ряды деревянных резных полок, на которых разместились сотни древних фолиантов и рукописей. Свет в кабинете автоматически притух, погрузив и без того мрачный офис Трувора в глубокие сумерки, разбавленные лишь неверным светом из окна.

Несколько минут не происходило ничего. Но вот послышалось легкое шуршание и царапанье. Створка окна, сработанная под старинную тяжеленную раму для слюдяного стекла стала медленно открываться внутрь. Показалась сначала одна рука, потом вторая, а за ними голова и туловище, облаченное в средневековый сюртук. Человек мягко спрыгнул с подоконника, одним незаметным движением закрыл окно и огляделся. Несмотря на почти полное отсутствие света в гротескной фигуре нельзя было не узнать толедского виртуального горбуна-конторщика. Он повернул голову в сторону безмолвно стоящих рыцарских доспехов и в его глазах сверкнул огонь. Раздался негромкий металлический скрип — один из рыцарей снял руку с грозного фламберга и открыл забрало. В комнату из узкой щели древнего интеграла глянуло Ничто.





* * *


Полчаса спустя в секторе Омега появился человек, одетый в несуразный, будто сшитый из разных кусков резины, пластика и брезента защитный комбинезон, из которого тут и там торчали различные застежки, клапаны и тесемки. За спиной болтался ранец с кислородно-азотной смесью и продолговатые предметы непонятного назначения, на голове надет изолирующий шлем, в который по бокам ввинчены устрашающие гофрированные трубки, выходящие из баллона. Картину довершали жутковатые бездонные круглые окуляры шлема, корявые краги с защитными манжетами почти до локтей и ботинки из грубой свиной кожи на толстой подошве.

Странно одетый сабспейсер передвигался на мэгвее. Но только перед ним не прорисовывалась «нить Ариадны», как это было с Алексеем, когда он попал сюда в первый раз. Это значило, что мэгвей не запрограммирован, и специально не отслеживается системами наблюдения Станции. Как всегда в этом секторе, туннель был освещен двумя тонкими светящимися полосками, тянущимися по обе стороны круглого по сечению коридора. Через каждые несколько метров такие же светящиеся полоски опоясывали кольцом туннель сверху донизу, пересекаясь по бокам с параллельными горизонтальными светильниками. Перспектива уходящих вдаль параллельных светящихся линий и концентрических колец создавала иллюзию нереальности и бесконечности. Мэгвей остановился рядом с одной из ниш, внутри которой виднелся овальный люк. Над нишей лениво помаргивал желтый проблесковый маячок. Сабспейсер сошел с платформы и подтолкнул аппарат к стене. Открылись небольшие створки, и мэгвей утоп в стене, подхваченный появившимися манипуляторами. Створки захлопнулись.

Сабспейсер повертел головой в несуразном шлеме, поправил перекинутый через плечо ремень, на котором болтались за спиной длинные тяжелые трубки, и двинулся по коридору, стараясь не очень громыхать тяжелыми ботинками. Один раз он, услышав предупредительный сигнал небольшого сонара, вмонтированного в шлем, ускорил шаг и скрылся в одной из многочисленных ниш, чтобы не попасться на глаза сабспейсеру, промчавшемуся мимо на мэгвее.

Наконец, сабспейсер добрался до нужной ему ниши, в глубине которой был утоплен люк. На стене рядом было написано фосфоресцирующим составом: «Сектор Прим. Пассажирский тамбур» и чуть ниже: «Внимание! Выход строго ограничен! Наличие суперлицензии обязательно!».

Как только он шагнул в нишу, внутри на потолке зажегся неяркий, но достаточный для такого небольшого пространства, свет. Теперь надо действовать быстро. Сабспейсер проверил сонар — нет ли поблизости еще мэгвеев, затем достал из кармана предмет, напоминающий отвертку, или, скорее, длинный, сложный по конфигурации ключ и вставил его в специальный паз. Раздалось несколько щелчков. Освещение ниши сменилось на красное, справа от люка открылась шторка, за которой засветился монитор. Зазвучал негромкий прерывистый зуммер, и по экрану побежали слова: «Внимание, внимание! Вы активировали первый контур шлюза сектора Прим! Для продолжения введите пароль. Если пароль не будет введен в течение тридцати секунд или введен с ошибкой, вторая попытка будет разрешена не раньше, чем через семьдесят пять минут! — и по кругу. — Внимание, внимание! Вы активировали…»

Сабспейсер лихорадочно стянул крагу, пару раз сжал и разжал кулак, разминая руку, и застучал ухоженными пальцами по мультитактильному экрану. Зуммер стих, а на мониторе высветилось: «Пароль принят. Вставьте кодированный ключ в замок». Человек порылся в карманах и достал ключ, мало чем отличающийся от обычного, разве что длиной и большим кольцом. Повертев его в руках и зачем-то вытерев ладонью, он вставил его в засветившийся зеленым паз.

Раздалось сиплое шипение, тяжелый овальный люк отлип от стальной рамы и медленно скользнул вбок. Сабспейсер несколько секунд смотрел в открывшееся темное отверстие сквозь круглые окуляры шлема, затем медленно надел крагу и вытащил оба ключа из пазов. С трудом развернувшись в пространстве тесной ниши, он взял прислоненные к стене длинные предметы, нагнул голову и осторожно перешагнул через высокий порог.

Только он прошел створ входа, тяжелый люк за его спиной закрылся. Чуть слышно сработали вакуумные присоски, и в пазы вошли запирающие стержни. Тут же зажегся неяркий свет, осветивший небольшое круглое помещение с толстой металлической вертикальной штангой посередине. Бетонные стены здесь не были забраны в пластик и металл, как в секторе Омега, просто выкрашены в бежевый цвет. Сабспейсер снял с плеча принесенные предметы и с грохотом бросил на каменный пол. После этого он подошел к штанге, дотронулся до нее и посмотрел вверх, туда, куда уже не доставал свет ламп, и где клубилась мгла, в которой исчезала серебристая игла штанги. Постояв так несколько минут, он подошел к стене и открыл неприметный лючок, за которым открылось несколько циферблатов, кнопок и небольшой монитор. Сабспейсер, бросив краги на валяющиеся на земле трубки, начал нажимать кнопки и крутить регуляторы.

Люк за его спиной не имел иллюминатора и был непроницаем для звуков, а внутришлемный сонар сабспейсер выключил, сразу как вошел сюда, поэтому он никак не мог знать, что с той стороны, в секторе Омега, к нише подкрадывается другой сабспейсер, одетый столь же экстравагантно и с таким же хабаром за спиной. В отличие от первого он не только не выключил свой прибор, но, перестраховываясь, запустил в скрытом режиме волновой корректор, искажающий показания радаров в радиусе ста метров. Замерев у люка в наружной нише, он внимательно следил за показаниями своего миниатюрного сонара.

Тем временем первый сабспейсер закончил свои манипуляции с приборной доской, закрыл лючок и стал разбирать принесенные с собой трубки и детали. Провозившись с полчаса, он подошел к центральной штанге и навесил на нее несколько приспособлений. Сабспейсер отступил на пару шагов и уставился круглыми окулярами на то, что у него получилось. А получилось у него что-то похожее на сиденье, ниже — две короткие горизонтальные трубки с крепежными ремешками, чуть выше сиденья — две горизонтальные прорезиненные трубки с кнопками и миниатюрными рычагами для управления. Все это сооружение было закреплено на трубе, диаметром чуть больше штанги и могло скользить вниз-вверх по ней. Нашли свое место и длинные трубки, закрепленные теперь вдоль штанги с противоположной от сиденья стороны. Получилось приспособление для вертикального передвижения одного человека по штанге.

Сабспейсер взгромоздился на своеобразный байклифт, вдел ботинки в стремена нижних педалей, пристегнул себя специальным ремнем к сиденью и положил руки на короткие трубки. Подчиняясь его команде вся конструкция изменила угол относительно штанги, и теперь ездок сидел будто откинувшись немного назад — так, видимо, было удобнее смотреть вперед… вернее, вверх, по ходу движения. Ездок присоединил шланги заплечных баллонов к клеммным зажимам на шлеме и двинул кистью руки, слегка проворачивая металлическую рукоятку. Раздался легкий гул, и все вокруг заволокло холодным густым паром. Когда он рассеялся, байклифта с сабспейсером не было.

Через три минуты снова откинулся тяжеленный люк, и в комнату ввалился второй обитатель Станции. Он сразу же приступил к сборке байклифта из принесенных с собой деталей, потом подскочил к стене и понажимал разные кнопки, открыв лючок в стене. Вскоре и он исчез в туманной завесе белесого тумана.





* * *


— …таким образом, получается, что мы все ведем одно дело, не доверяя администрации Станции. Вы — силариане, действовали сами по себе, мы с Пантелеем как представители Конфедерации десяти миров, тоже, а Алексей вообще, как у них говорят, попал, как кур в ощип. Сам того не зная, работал в окружении двух разведгрупп… — говорил Ермолай.

— Да уж, — выдавил из себя Ненароков. — Устроили праздничек, конспираторы, нечего сказать.

— Ну ладно, ладно, — поправила волосы Эмо. — Ты не можешь пожаловаться на наше поведение. Просто так уж вышло.

— «Просто так вышло», — передразнил ее Алексей. — Поверить трудно, что сразу две разведки заслали своих агентов на Станцию в поисках деятельности мифических коллекционеров. А как вы думаете, у администрации нет своей контрразведки? Они, что, по-вашему, сидят сложа руки? Как бы не так! Сомневаюсь, что Трувор в теме, но то, что Супервизор Ларк и Совет — уверен!

— Может быть, может быть… — задумался Ермолай. — Но мы ни разу не почувствовали, что находимся под колпаком.

В кармане у него что-то пискнуло. Он поставил недопитую чашку на стол и полез в карман за коммуникатором:

— Ни секунды покоя, ну просто ни секунды. Постоянно кто-то дергает, мешает… Так, подождите! — Крепыш впился глазами в миниатюрный экран. — На Чердаке сработал маячок.

Лу и Пантелей переглянулись, а Алексей не понял о чем речь:

— На каком Чердаке? При чем тут Чердак?

— Чердаком сабспейсеры называют зону нестабильного континуума на Станции, — ответил Ермолай. — Помнишь, Алексей, я тебе рассказывал, что зафиксированы случаи исчезновения этажей, что некоторые шлюзы невозможно открыть и совершенно непонятно, куда они могут вести? Но есть и другие, не менее странные, аномалии на Станции. Одна из них — Чердак. Туда можно попасть, лишь обладая специальными ключами и зная алгоритм «плавающего» кода — поплавка — меняющегося каждую минуту.

— И у кого есть такие ключи? — продолжал горячиться Алексей.

— Пока в этом никто не признался… — вздохнула Лу.