— Позволите? — доктор, видимо, решил немного разбавить затянувшееся молчание, повернулся к Элли. — Я верно понял из вашего рассказа, милая девушка, что несколько столетий назад вы и Виктор Суратов каким-то образом достигли края расширяющейся Вселенной, прошли сквозь Горизонт, немного побыли на той стороне, после чего вернулись живыми и невредимыми обратно, да еще и наделенные этими… кхм… неординарными способностями?
— Не совсем так, — качнула головой девушка. — У меня не хватает знаний, чтобы дать научное обоснование случившемуся. Пока я управляла активами семьи Бергов, то попыталась создать группу по изучению своего феномена, но, как вы уже знаете, мне не хватило времени.
Она развела руками, словно извиняясь.
— Но я много думала, кое-что смогла для себя прояснить. Конечно, самостоятельно мы бы никогда не смогли достичь края Вселенной, человечество на тот момент еще не знало технологий парадоксальных двигателей.
— Оно и сейчас его не знает, — с горькой усмешкой внес поправку Кимура. — Это закрытые технологии Высших.
Элли улыбнулась — ее приободрило то, что капитан хоть как-то решил поучаствовать в беседе.
— Но мы тогда даже о Высших не слышали, — сказала она, потом указала на Тэ Иревиа. — Мы вообще не знали о существовании какой-либо жизни за пределами Земли.
— Приятно познакомиться, — с иронией проскрипел аджай, помахав в воздухе пятерней.
Элли помахала в ответ, чуть улыбнувшись. Продолжила чуть отстранено, словно мысленно возвращаясь в прошлое:
— Нашу экспедицию с самого начала преследовали трагические случайности. Многие погибли. А потом еще и этот Черный шторм…
Она моргнула, словно вспомнив вопрос доктора:
— Думаю, мы попали в какой-то пространственно-временной разлом, сквозь который провалились на ту сторону Горизонта.
— Горизонтом называют границу расширяющейся Вселенной, область, в которой и возникает пространство-время, — сухо заметил Кимура. — Невозможно выйти за пределы того, что еще не создано.
— Это не совсем так, — возразила Элли. — Не «не создано», а не определено. Пространство и время существовали всегда, процессы расширения Вселенной просто определяют их, наделяя свойствами. Это все равно, что ребенок, ползающий в песочнице, и застраивающий ее замками, мостами и дорогами — песок лишь материал, которому ребенок придает форму и размеры.
Тэ Иревиа озадаченно крякнул, Кимура нахмурился.
— Госпожа Берг, — сказал капитан, выпятив подбородок. — Подобное сравнение — это ваша фантазия, или позиция официальной науки?
— Боюсь, что официальная наука плетется позади познаний нашей гостьи, — без тени сарказма произнес Тэ Иревиа. — Видимо, здесь нам придется поверить ей на слово.
— Почему «на слово»? — не удержался Юрий. — Разве недостаточно того, что вы видели собственными глазами несколько дней назад? Или, может, Арки тоже ненастоящие?
— Не нужно ёрничать, господин рэй-мичман, — жестко парировал Кимура. — Я не знаю, что именно я видел. Я не знаю природы того, что поселилось на моем корабле. Я не знаю, как работают Арки и что находится за Горизонтом. Но что я знаю наверняка, так это то, что не нужно доверять голословным сообщениям, будь они хоть сколь благоприятными. А теперь, если вы позволите, я вернусь к беседе с госпожой Берг.
Юрий впервые услышал в голосе командира звенящий нерв. Должно быть, капитану было действительно сложно обсуждать вещи, которые противились его рациональной натуре. И тем ценнее виделся весь этот разговор — иной уже давно бы вышвырнул их с Элли за борт. Но Кимура действительно хотел понять, с чем имеет дело. И не стоило лишний раз заставлять его сомневаться.
Тем временем капитан повернулся к Элли и с пугающей мягкостью спросил:
— Расскажите, как работают ваши способности?
Девушка несколько смешалась, несколько раз зачесала назад непослушные кудри, словно выигрывая время до ответа. Наконец осторожно ответила:
— Я не знаю.
Но тут же спохватилась, торопливо добавила:
— Точнее, я не знаю, как именно все это работает с точки зрения науки. Я словно все еще связана с тем пространством за Горизонтом. В обычном состоянии я могу держать эту связь заблокированной, но во время сна, или в моменты сильного эмоционально волнения будто кто-то прорывается с той стороны, воплощая мои страхи и кошмары в реальность. Вымывает из подсознания такое, о чем я даже не подозревала.
Она откинулась на спинку, посмотрела на свои ладони.
— Раньше это походило на рвоту, вся грязь наружу. Это больно, холодно… И очень страшно. Меня словно отодвигали в сторону, а в мою оболочку вползало что-то бездушное, абсолютно чуждое. Сейчас все иначе — я научилась сдерживать эту энергию, эту сущность. Сейчас я вижу мир как единый строительный материал, состоящий из одинаковых частиц, песчинок. При желании, могу взять что угодно и слепить что угодно — просто подумав об этом. Но пока выходит редко, не всегда то, что хочу. Приходится тратить силы на сдерживание того, кто лезет на мое место. Раньше очень помогали инъекции, только вот они закончились.
— Что за инъекции? — с профессиональным интересом поинтересовался доктор.
— Ансомний, — с готовностью ответила Элли.
— Это мощный гипнотик, — нахмурился аджай. — Странно, что вы вообще способны здраво рассуждать.
— Оставим вопросы медицины на потом, — раздраженно проговорил капитан. — Госпожа Берг, я принимаю версию, что вы умеете творить чудеса и создавать всякое, из чего делаю вывод, что биологическая диверсия на моем корабле — ваших рук дело.
Элли бросила взгляд на Юрия, тот кивком подтвердил, что лучше говорить правду.
— Да, — девушка сокрушенно вздохнула. — Боюсь, что так.
— Что ж, думаю, разговор окончен, — командир легонько хлопнул ладонью по столу, намереваясь подняться из-за стола.
По его лицу было видно, что он очень недоволен разговором.
— Я не сказала, что всё — это следы моего воздействие, — в голосе Элли вдруг появились упрямые нотки, голос обрел силу. — Да, я до сих пор виновата перед Юрием за Изнанку. Да, мои кошмары на самом деле порождают монстров. Возможно, я для вас как ядовитая лоза, которая портит все вокруг себя, но, поверьте, я достигла хороших результатов по управлению своим подсознанием. А вот там…
Она указала рукой куда-то за стену.
— … на станции, это была не я. И Язва, которая разрушает пространство, это тоже не я. И вон то — не моих рук дело.
Ее палец указал на еле заметный узор черной плесени, темнеющий возле вентиляционной решетке.
— Я уже не та испуганная девочка из саркофага, господин капитан, — твердо произнесла девушка. — У меня случаются рецидивы, но, они вполне контролируемые.
— Хороши рецидивы, — смех Тэ Иревиа походил на хруст камней в жерновах. — Целый трюм зубастой живности.
Элли одарила доктора обиженным взглядом, сложила руки на груди и откинулась на спинку стула.
И тут Кимура вдруг задал вопрос, которого Юрий опасался.
— Госпожа Берг, — капитан поправил жесткий ворот кителя. — Почему за вами гонялись агенты госбезопасности?
Гарин предостерегающе посмотрел на девушку — сейчас нужно было быть очень аккуратными в словах.
— Когда я поняла, что могу видеть окружающий мир иначе, то стала отличать созданное от реального, — видимо Элли решила начать издалека. — И с удивлением обнаружила, что вокруг полно сделанных кем-то объектов и существ. Я словно попала в чьи-то воспоминания, фантазии, творения. Будто чью-то память разобрали, и из элементов создали различные версии одних и тех же людей, городов, планет, разбросали по всему космосу, после чего те стали жить собственной жизнью. И это не было извращенным потоком сознания, как моя Изнанка, это была работа мастера, того, кто умеет использовать свои способности.
— Речь идет об Императоре? — догадался Кимура.
— И да — и нет, — уклончиво ответила Элли. — Когда нас выбросило обратно с той стороны Горизонта, мы что-то принесли сюда, свои эмоции, страхи и воспоминания. Я оказалась в капсуле, я спала и мне снились кошмары. Виктор Суратов оказался в сознании, и во время полета домой о многом размышлял, многое вспоминал, о многих думал. Наверное, таким образом, он и создал все то, о чем я говорила. Многое в этом мире — эхо его мыслей.
Доктор восхищенно хрюкнул — должно быть, его забавляла нежданная версия сотворения Вселенной.
Капитан напротив, посерел, губы превратились в тонкую нить. Юрий прекрасно знал это выражение, обычно дальше следовал жесткий и вполне однозначный приказ.
Только вот Элли этого не понимала, продолжая, как ни в чем не бывало:
— Только вот теперь это больше не Суратов, он полностью растворился в том, с кем делил сознание, с тем, что обитает по ту сторону Горизонта. Именно поэтому тут и там стали появляться чудовища, потому исчезают Арки. Я уверена, что и Язва имеет к Императору самое прямое отношение…
— Не продолжайте, госпожа Берг, — Кимура с ледяной вежливостью перебил Элли. — Сейчас мы обсуждаем вас, а не главу государства.
Он сделал многозначительную паузу, словно желая удостовериться, что Элли больше не произнесет ни слова. Девушка замолчала, но взгляд не опустила.
— Что ж, — наконец сказал капитан. — Вы поставили меня в сложное положение, госпожа Элли Берг. Если все сказанное здесь — правда, то вами должны заниматься соответствующие специалисты, ученые или врачи. Я с радостью передал бы вас в руки таковых, однако «Полынь» длительное время будет находиться в необитаемых секторах — вплоть до прибытия в систему монолитов. Также, я не могу пересадить вас на проходящее мимо судно, это все равно, что подложить ничего не знающим людям бомбу замедленного действия. И выходит, что я лишен цивилизованной возможности ссадить вас с корабля. В связи с чем, выбор у меня небольшой.
Юрий вдруг понял, что командир еще не принял решения, что он все еще сомневается, размышляет вслух. И если он, Гарин, сейчас ничего не сделает, то потом будет корить себя всю оставшуюся жизнь.
— Господин капитан, — он бесцеремонно прервал монолог Кимуры, встал во весь рост. — Вы знаете, я всегда был верен вам и «Полыни», и не из-за контракта или наград, а потому что здесь — моя новая семья. Если это для вас имеет значение — выслушайте меня, прошу.
Гарин сделал короткую паузу для вдоха, боясь, что командир выгонит его прочь. Но Кимура терпеливо ждал, поблескивая черными глазами из-под нахмуренных бровей.
— Я вырос рядом с Изнанкой, — Юрий решил, что ему дали шанс. — Это действительно очень тяжелое соседство, настоящий враждебный мир. И когда я узнал, что этот кошмар создала Элли, то был вне себя от ярости — даже, несмотря на то, что она сделала это неосознанно, от страха, желая защитить себя. А еще я испугался повторения истории «Пилигрима» здесь, на «Полыни».
Юрий положил руку на тонкое плечо девушки. Почувствовал, как ее пальцы мягко коснулись его запястья.
— Сейчас с уверенностью могу сказать, что был неправ. Между той девушкой, попавшей на мой ковчег, и сидящей перед вами Элли почти не осталось ничего общего. Мы довольно много времени провели бок о бок, потом она жила в Метрополии, причем, жила активно, у всех на виду. И за все это время она никому не причинила вреда, не превратила ничей дом в подобие Изнанки. Да далеко за примером ходить не нужно — у нас на борту уже давно живет одно из ее существ, «человек» с «Каукета», Такрикас. Он помог нам в бою с пиратами, спас мне жизнь. На технической палубе его вообще считают чуть ли добрым духом, который улучшает работу двигателя и систем корабля.
Юрий бросил взгляд на доктора, ожидая, что тот подтвердит его слова — уж он-то точно должен был слышать подобное от пациентов с технических уровней. Но аджай был погружен в свои мысли, или вовсе дремал с открытыми глазами.
— Элли действительно научилась контролировать себя, свои способности, — Гарин вновь сфокусировался на капитане. — И она действительно может быть нам полезной. Господин капитан, вы сами видите, что происходит вокруг — на планетах нас атакуют чудовища, Арки перестают работать, исчезают целые звездные системы. Что будет, если вдруг «Полынь» не сможет покинуть очередной сектор? Я уверен, только Элли сможет спасти нас — и корабль, и экипаж. Причем, она уже делала это — там, на станции. Вы сами это признали.
Капитан не стал спорить, его лицо хранило холодную непроницаемость.
— Господин капитан, — у Гарина иссякли аргументы, осталась лишь искренняя убежденность. — Элли нам не враг. Отчего-то я думаю, что вы и сами это понимаете.
Он замолчал, вздохнул, добавил глухо:
— А если вы все же решите избавиться от нее, то прошу высадить нас вместе. Одну я Элли не оставлю.
В глазах Кимуры промелькнуло нечто, похожее на уважение. Возможно, слова Юрия не произвели на него впечатления, однако старый солдат не мог не оценить смелость и преданность. Впрочем, когда он заговорил, его голос звучал привычно сухо:
— Спасибо за мнение, господин рэй-мичман. Оно, бесспорно эмоционально и привлекательно. Но, думаю, вы не станете отрицать, что ваша позиция довольно субъективна. Я же вынужден оперировать конкретными фактами, учитывать все риски. Не сомневаясь в порядочности и доброжелательности госпожи Берг, я не могу игнорировать то, что ее ночные фантазии способны разом уничтожить весь экипаж корабля. Что, согласитесь, является вполне реальной угрозой.
Гарин лишь раздосадовано покачал головой — ему нечего было ответить, кроме уже сказанного.
— К тому же, — взгляд капитана упал на притихшую Элли. — Госпожа Берг уже как-то пыталась нам продемонстрировать фокус с телепортацией. Напомню, что в тот раз нас спасла не загадочная магия из-за Горизонта, а вполне конкретный Имперский флот.
Скрипнула кожа ботинок, когда офицер медленно прошелся вдоль стола, развернулся и повторил свой путь в обратную сторону. Остановился, прочистил горло, спросил у дистанта:
— Имеете что-то сказать, господин Тэ Иревиа?
Доктор сделал неопределенный жест головой, проскрипел:
— Не совсем так, — качнула головой девушка. — У меня не хватает знаний, чтобы дать научное обоснование случившемуся. Пока я управляла активами семьи Бергов, то попыталась создать группу по изучению своего феномена, но, как вы уже знаете, мне не хватило времени.
Она развела руками, словно извиняясь.
— Но я много думала, кое-что смогла для себя прояснить. Конечно, самостоятельно мы бы никогда не смогли достичь края Вселенной, человечество на тот момент еще не знало технологий парадоксальных двигателей.
— Оно и сейчас его не знает, — с горькой усмешкой внес поправку Кимура. — Это закрытые технологии Высших.
Элли улыбнулась — ее приободрило то, что капитан хоть как-то решил поучаствовать в беседе.
— Но мы тогда даже о Высших не слышали, — сказала она, потом указала на Тэ Иревиа. — Мы вообще не знали о существовании какой-либо жизни за пределами Земли.
— Приятно познакомиться, — с иронией проскрипел аджай, помахав в воздухе пятерней.
Элли помахала в ответ, чуть улыбнувшись. Продолжила чуть отстранено, словно мысленно возвращаясь в прошлое:
— Нашу экспедицию с самого начала преследовали трагические случайности. Многие погибли. А потом еще и этот Черный шторм…
Она моргнула, словно вспомнив вопрос доктора:
— Думаю, мы попали в какой-то пространственно-временной разлом, сквозь который провалились на ту сторону Горизонта.
— Горизонтом называют границу расширяющейся Вселенной, область, в которой и возникает пространство-время, — сухо заметил Кимура. — Невозможно выйти за пределы того, что еще не создано.
— Это не совсем так, — возразила Элли. — Не «не создано», а не определено. Пространство и время существовали всегда, процессы расширения Вселенной просто определяют их, наделяя свойствами. Это все равно, что ребенок, ползающий в песочнице, и застраивающий ее замками, мостами и дорогами — песок лишь материал, которому ребенок придает форму и размеры.
Тэ Иревиа озадаченно крякнул, Кимура нахмурился.
— Госпожа Берг, — сказал капитан, выпятив подбородок. — Подобное сравнение — это ваша фантазия, или позиция официальной науки?
— Боюсь, что официальная наука плетется позади познаний нашей гостьи, — без тени сарказма произнес Тэ Иревиа. — Видимо, здесь нам придется поверить ей на слово.
— Почему «на слово»? — не удержался Юрий. — Разве недостаточно того, что вы видели собственными глазами несколько дней назад? Или, может, Арки тоже ненастоящие?
— Не нужно ёрничать, господин рэй-мичман, — жестко парировал Кимура. — Я не знаю, что именно я видел. Я не знаю природы того, что поселилось на моем корабле. Я не знаю, как работают Арки и что находится за Горизонтом. Но что я знаю наверняка, так это то, что не нужно доверять голословным сообщениям, будь они хоть сколь благоприятными. А теперь, если вы позволите, я вернусь к беседе с госпожой Берг.
Юрий впервые услышал в голосе командира звенящий нерв. Должно быть, капитану было действительно сложно обсуждать вещи, которые противились его рациональной натуре. И тем ценнее виделся весь этот разговор — иной уже давно бы вышвырнул их с Элли за борт. Но Кимура действительно хотел понять, с чем имеет дело. И не стоило лишний раз заставлять его сомневаться.
Тем временем капитан повернулся к Элли и с пугающей мягкостью спросил:
— Расскажите, как работают ваши способности?
Девушка несколько смешалась, несколько раз зачесала назад непослушные кудри, словно выигрывая время до ответа. Наконец осторожно ответила:
— Я не знаю.
Но тут же спохватилась, торопливо добавила:
— Точнее, я не знаю, как именно все это работает с точки зрения науки. Я словно все еще связана с тем пространством за Горизонтом. В обычном состоянии я могу держать эту связь заблокированной, но во время сна, или в моменты сильного эмоционально волнения будто кто-то прорывается с той стороны, воплощая мои страхи и кошмары в реальность. Вымывает из подсознания такое, о чем я даже не подозревала.
Она откинулась на спинку, посмотрела на свои ладони.
— Раньше это походило на рвоту, вся грязь наружу. Это больно, холодно… И очень страшно. Меня словно отодвигали в сторону, а в мою оболочку вползало что-то бездушное, абсолютно чуждое. Сейчас все иначе — я научилась сдерживать эту энергию, эту сущность. Сейчас я вижу мир как единый строительный материал, состоящий из одинаковых частиц, песчинок. При желании, могу взять что угодно и слепить что угодно — просто подумав об этом. Но пока выходит редко, не всегда то, что хочу. Приходится тратить силы на сдерживание того, кто лезет на мое место. Раньше очень помогали инъекции, только вот они закончились.
— Что за инъекции? — с профессиональным интересом поинтересовался доктор.
— Ансомний, — с готовностью ответила Элли.
— Это мощный гипнотик, — нахмурился аджай. — Странно, что вы вообще способны здраво рассуждать.
— Оставим вопросы медицины на потом, — раздраженно проговорил капитан. — Госпожа Берг, я принимаю версию, что вы умеете творить чудеса и создавать всякое, из чего делаю вывод, что биологическая диверсия на моем корабле — ваших рук дело.
Элли бросила взгляд на Юрия, тот кивком подтвердил, что лучше говорить правду.
— Да, — девушка сокрушенно вздохнула. — Боюсь, что так.
— Что ж, думаю, разговор окончен, — командир легонько хлопнул ладонью по столу, намереваясь подняться из-за стола.
По его лицу было видно, что он очень недоволен разговором.
— Я не сказала, что всё — это следы моего воздействие, — в голосе Элли вдруг появились упрямые нотки, голос обрел силу. — Да, я до сих пор виновата перед Юрием за Изнанку. Да, мои кошмары на самом деле порождают монстров. Возможно, я для вас как ядовитая лоза, которая портит все вокруг себя, но, поверьте, я достигла хороших результатов по управлению своим подсознанием. А вот там…
Она указала рукой куда-то за стену.
— … на станции, это была не я. И Язва, которая разрушает пространство, это тоже не я. И вон то — не моих рук дело.
Ее палец указал на еле заметный узор черной плесени, темнеющий возле вентиляционной решетке.
— Я уже не та испуганная девочка из саркофага, господин капитан, — твердо произнесла девушка. — У меня случаются рецидивы, но, они вполне контролируемые.
— Хороши рецидивы, — смех Тэ Иревиа походил на хруст камней в жерновах. — Целый трюм зубастой живности.
Элли одарила доктора обиженным взглядом, сложила руки на груди и откинулась на спинку стула.
И тут Кимура вдруг задал вопрос, которого Юрий опасался.
— Госпожа Берг, — капитан поправил жесткий ворот кителя. — Почему за вами гонялись агенты госбезопасности?
Гарин предостерегающе посмотрел на девушку — сейчас нужно было быть очень аккуратными в словах.
— Когда я поняла, что могу видеть окружающий мир иначе, то стала отличать созданное от реального, — видимо Элли решила начать издалека. — И с удивлением обнаружила, что вокруг полно сделанных кем-то объектов и существ. Я словно попала в чьи-то воспоминания, фантазии, творения. Будто чью-то память разобрали, и из элементов создали различные версии одних и тех же людей, городов, планет, разбросали по всему космосу, после чего те стали жить собственной жизнью. И это не было извращенным потоком сознания, как моя Изнанка, это была работа мастера, того, кто умеет использовать свои способности.
— Речь идет об Императоре? — догадался Кимура.
— И да — и нет, — уклончиво ответила Элли. — Когда нас выбросило обратно с той стороны Горизонта, мы что-то принесли сюда, свои эмоции, страхи и воспоминания. Я оказалась в капсуле, я спала и мне снились кошмары. Виктор Суратов оказался в сознании, и во время полета домой о многом размышлял, многое вспоминал, о многих думал. Наверное, таким образом, он и создал все то, о чем я говорила. Многое в этом мире — эхо его мыслей.
Доктор восхищенно хрюкнул — должно быть, его забавляла нежданная версия сотворения Вселенной.
Капитан напротив, посерел, губы превратились в тонкую нить. Юрий прекрасно знал это выражение, обычно дальше следовал жесткий и вполне однозначный приказ.
Только вот Элли этого не понимала, продолжая, как ни в чем не бывало:
— Только вот теперь это больше не Суратов, он полностью растворился в том, с кем делил сознание, с тем, что обитает по ту сторону Горизонта. Именно поэтому тут и там стали появляться чудовища, потому исчезают Арки. Я уверена, что и Язва имеет к Императору самое прямое отношение…
— Не продолжайте, госпожа Берг, — Кимура с ледяной вежливостью перебил Элли. — Сейчас мы обсуждаем вас, а не главу государства.
Он сделал многозначительную паузу, словно желая удостовериться, что Элли больше не произнесет ни слова. Девушка замолчала, но взгляд не опустила.
— Что ж, — наконец сказал капитан. — Вы поставили меня в сложное положение, госпожа Элли Берг. Если все сказанное здесь — правда, то вами должны заниматься соответствующие специалисты, ученые или врачи. Я с радостью передал бы вас в руки таковых, однако «Полынь» длительное время будет находиться в необитаемых секторах — вплоть до прибытия в систему монолитов. Также, я не могу пересадить вас на проходящее мимо судно, это все равно, что подложить ничего не знающим людям бомбу замедленного действия. И выходит, что я лишен цивилизованной возможности ссадить вас с корабля. В связи с чем, выбор у меня небольшой.
Юрий вдруг понял, что командир еще не принял решения, что он все еще сомневается, размышляет вслух. И если он, Гарин, сейчас ничего не сделает, то потом будет корить себя всю оставшуюся жизнь.
— Господин капитан, — он бесцеремонно прервал монолог Кимуры, встал во весь рост. — Вы знаете, я всегда был верен вам и «Полыни», и не из-за контракта или наград, а потому что здесь — моя новая семья. Если это для вас имеет значение — выслушайте меня, прошу.
Гарин сделал короткую паузу для вдоха, боясь, что командир выгонит его прочь. Но Кимура терпеливо ждал, поблескивая черными глазами из-под нахмуренных бровей.
— Я вырос рядом с Изнанкой, — Юрий решил, что ему дали шанс. — Это действительно очень тяжелое соседство, настоящий враждебный мир. И когда я узнал, что этот кошмар создала Элли, то был вне себя от ярости — даже, несмотря на то, что она сделала это неосознанно, от страха, желая защитить себя. А еще я испугался повторения истории «Пилигрима» здесь, на «Полыни».
Юрий положил руку на тонкое плечо девушки. Почувствовал, как ее пальцы мягко коснулись его запястья.
— Сейчас с уверенностью могу сказать, что был неправ. Между той девушкой, попавшей на мой ковчег, и сидящей перед вами Элли почти не осталось ничего общего. Мы довольно много времени провели бок о бок, потом она жила в Метрополии, причем, жила активно, у всех на виду. И за все это время она никому не причинила вреда, не превратила ничей дом в подобие Изнанки. Да далеко за примером ходить не нужно — у нас на борту уже давно живет одно из ее существ, «человек» с «Каукета», Такрикас. Он помог нам в бою с пиратами, спас мне жизнь. На технической палубе его вообще считают чуть ли добрым духом, который улучшает работу двигателя и систем корабля.
Юрий бросил взгляд на доктора, ожидая, что тот подтвердит его слова — уж он-то точно должен был слышать подобное от пациентов с технических уровней. Но аджай был погружен в свои мысли, или вовсе дремал с открытыми глазами.
— Элли действительно научилась контролировать себя, свои способности, — Гарин вновь сфокусировался на капитане. — И она действительно может быть нам полезной. Господин капитан, вы сами видите, что происходит вокруг — на планетах нас атакуют чудовища, Арки перестают работать, исчезают целые звездные системы. Что будет, если вдруг «Полынь» не сможет покинуть очередной сектор? Я уверен, только Элли сможет спасти нас — и корабль, и экипаж. Причем, она уже делала это — там, на станции. Вы сами это признали.
Капитан не стал спорить, его лицо хранило холодную непроницаемость.
— Господин капитан, — у Гарина иссякли аргументы, осталась лишь искренняя убежденность. — Элли нам не враг. Отчего-то я думаю, что вы и сами это понимаете.
Он замолчал, вздохнул, добавил глухо:
— А если вы все же решите избавиться от нее, то прошу высадить нас вместе. Одну я Элли не оставлю.
В глазах Кимуры промелькнуло нечто, похожее на уважение. Возможно, слова Юрия не произвели на него впечатления, однако старый солдат не мог не оценить смелость и преданность. Впрочем, когда он заговорил, его голос звучал привычно сухо:
— Спасибо за мнение, господин рэй-мичман. Оно, бесспорно эмоционально и привлекательно. Но, думаю, вы не станете отрицать, что ваша позиция довольно субъективна. Я же вынужден оперировать конкретными фактами, учитывать все риски. Не сомневаясь в порядочности и доброжелательности госпожи Берг, я не могу игнорировать то, что ее ночные фантазии способны разом уничтожить весь экипаж корабля. Что, согласитесь, является вполне реальной угрозой.
Гарин лишь раздосадовано покачал головой — ему нечего было ответить, кроме уже сказанного.
— К тому же, — взгляд капитана упал на притихшую Элли. — Госпожа Берг уже как-то пыталась нам продемонстрировать фокус с телепортацией. Напомню, что в тот раз нас спасла не загадочная магия из-за Горизонта, а вполне конкретный Имперский флот.
Скрипнула кожа ботинок, когда офицер медленно прошелся вдоль стола, развернулся и повторил свой путь в обратную сторону. Остановился, прочистил горло, спросил у дистанта:
— Имеете что-то сказать, господин Тэ Иревиа?
Доктор сделал неопределенный жест головой, проскрипел: