Юрий буквально кожей ощутил, как ему целятся в спину.
Они начали действовать одновременно, словно повинуясь незримому импульсу. Юрий толкнул Элли в сторону, уводя с возможной линии атаки, сам развернулся, ударяя ближайшего противника головой о стену. Мимо промелькнула фигура Киры, ее маленький стальной кулак с хрустом врезался одному из «десантников» в переносицу. Зарыга коротким ударом свалил своего конвоира и с характерным звуком впечатал ему ботинком в висок. Девушка-рхеец попыталась выскочить обратно в холл, но ее догнала Аоки — длинным движением атакующей пантеры набросилась на плечи и свернула шею. Сухо хлопнул игольник, и голубая игла с треском ушла в потолок — это Гарин в последний момент успел подбить руку оставшегося «десантника».
На короткий миг Юрию показалось, что им удалось перехватить инициативу и немного выиграть время. Он смог вырвать из рук противника парализатор и всадить два заряда тому в живот. За спиной смачно хрустело и мясисто чавкало — Зарыга с Кирой добивали конвоиров. Гарин нашел взглядом Элли — она сидела на коленях, закрыв ладонями лицо, и только вздрагивала при звуке ударов.
— Молодец, — с жаром произнес Юрий. — Держись.
Вот только «конвоиры» никак не хотели затихать — они, поломанные и размозженные, силились подняться, толкались и пытались ударить в ответ. То ли рхейцы отключили у своих оболочек центры боли, то ли просто боролись до последнего, но не сопротивлялись лишь двое — девушка с поломанной шеей и парень, которого парализовал Юрий.
И, конечно, они успели подать метальный зов о помощи — в холле грохнули падающие стулья и раздался приближающийся топот ног.
— Быстрее! За мной! — скомандовал Гарин.
Он торопливо расстрелял из парализатора копошащихся на полу рхейцев, толкнул Киру в сторону чернеющего проема, до которого они так и не дошли. Сам подхватил Элли, которая судорожно всхлипнула, потащил за собой. Окликнул Батора, что-то отрывающего у лежащего под ним противника.
Их заметили — за спиной раздались возгласы. Юрий, не целясь, выстрелил в сторону белеющего проема. Аоки толкнула в сторону обесточенную гермостворку — и они все ввалились внутрь небольшой каюты.
Элли тонко взвизгнула, прижимаясь к Юрию. По-русски выругался Зарыга.
Когда-то это был небольшой кухонный склад-конвейер — узкие полки с брикетами в желтом пластике, вдоль стен тягулись ячейки для контейнеров с сублиматами для пищевых синтезаторов. Сейчас же помещение напоминало торопливо сооруженный морг — на полу вповалку лежали люди, голые и в форме персонала станции. У каждого на голове тускло светился тонкий бордовый обруч, впившийся в затылок жертвы тонкой иглой-«жалом».
— Хранилище оболочек, — сухо прокомментировала Кира.
— Может, разбудим? — предположил Зарыга, нервно оглядываясь в коридор. — Помогут.
— Не помогут, — мотнула головой девушка. — Это уже овощи.
Батор легко пнул ближайшее к нему тело, вновь выругался. Потом глянул на всех зло и задорно, воскликнул:
— Чего приуныли? Сейчас повеселимся!
Юрий лихорадочно искал выход из положения. Но в голову абсолютно ничего не приходили — они безоружные, загнанные в тупик, без связи. Даже если им удастся какое-то время удерживать оборону, то рано или поздно их просто задавят числом. Если до этого не забросают шоковыми гранатами.
Ах, как все неправильно! Как подло! Пройти через столько преград, чтобы погибнуть вот так?
Он посмотрел, как Зарыга безрезультатно пытается закрыть гермостворку, не имеющую изнутри ни ручки, ни замка, как Кира пытается соорудить импровизированное оружие из обломков пластиковых полок. Перевел взгляд на Элли, сидящую у стенки — ее глаза мерцали в полумраке.
— Элли, — Юрий опустился перед девушкой на колено, постарался придать голосу уверенную непринужденность. — Все будет хорошо, не переживай.
— Юра, — она будто не слышала его. — Прости меня, прости!
— За что? — Гарин почти не слушал, враги были уже почти на пороге.
— За все, — шептала девушка. — За то, что я — такая. Что не могу помочь…
— Не говори ерунду, — Юрий сунул в ее тонкие прохладные ладошки парализатор. — Вот, возьми. Пользоваться умеешь?
Элли моргнула, с удивлением посмотрела на игломет.
— Соберись! — тряхнул ее за плечи Гарин. — Если прорвутся — стреляй. А там наши подойдут, спасут.
Он не стал уточнять, кто подойдет и сколько нужно продержаться, это было ни к чему.
— Я могла бы… Иначе, — еле слышно проговорила девушка.
Но ее голос заглушили звуки боя — Зарыга и Кира встретили рхейцев.
На самом деле, боем происходящее назвать было сложно — в темноте мелькали руки и ноги, трещали шоковые стеки. Батору таки удалось заблокировать гермостворку, загнав в щель между косяком и дверью обломок полки, поэтому нападающим приходилось протискиваться в узкую щель, где их ждала Кира. Девушка орудовала двумя пластиковыми обломками, вскоре ставшими багровыми от крови.
Зарыга уже не ругался, он ревел, упираясь в трясущуюся гермостворку плечом.
Над головой Аоки пролетел шар шоковой гранаты, но Юрий успел схватить ее и зашвырнуть в вентиляционный раструб. Над головой оглушающе взорвалось, сноп электрических разрядов вырвался наружу и запрыгал по потолку.
Гермостворка, не взирая на усилия Зарыги, медленно поползла в сторону. По ней защелкали иглы парализаторов.
Гарин бил и ломал, смачно тыкал в шевелящиеся фигуры по ту сотрону порога импровизированным ножом, ставшим скользким от крови. Рядом бился Батор, сгорбившийся и посылающий в цель скупые удары своих похожих на кувалды кулаков. Яростно шипела Аоки, щелкая механическими суставами.
Что-то шептала за спиной Элли, монотонно, словно пыталась достучаться до кого-то невидимого.
В Зарыгу прилетело несколько игл, попав в шею и грудь. Аоки достали таки шокером, разом отключив правую часть тела. Юрий, превратившийся в яростного зверя, не собирался сдаваться, но с горечью понимал, что это — его последний бой.
Его руку перехватили, поволокли наружу. Гарин вывернулся, полоснул наотмашь, но его вновь схватили, связали движения.
Падая, он бросил последний взгляд на Элли.
Девушка сидела с зажмуренными глазами, по ее перекошенному от напряжения лицу текли слезы. Судорожно вздохнула, прежде чем приставить ствол парализатора к своей груди и нажать на спуск.
— Элли! — закричал Гарин.
Над ним нависла фигура с багровым обручем в руке. Юрия припечатали к земле так, что он даже вдохнуть не мог. Рядом завопила Аоки, яростно и отчаянно.
Страха не было, лишь горькая досада и жгучее желание продолжить бой. И запоздалая мысль: «Даже не попрощались!».
Багровый обруч приближался, он заполнил собой всё, расплываясь кровавой глазницей без зрачка.
Юрий дернулся, не желая умирать покорно, ощутил слабину, вывернул в суставе свою искусственную руку, высвобождая. И что было сил ударил туда, где должна была быть голова оседлавшего его рхейца.
Удар вышел точным, но слабым. Однако в противника словно таран врезался, он подлетел под самый потолок и оттуда заорал. Потом что-то с противным треском разорвалось, и на Гарина полился кровавый дождь.
Юрий от неожиданности застыл с поднятой рукой, ощущая, как горячие тяжелые капли заливают лицо. Потом, опомнившись, лягнул держащего ноги врага, перекатился в сторону и вскочил.
Сгустившаяся темнота черным спрутом расшвыривала рхейцев, прижимая их к стенам, разрывая и пробивая насквозь. На миг Гарину показалось, что он сумел разглядеть смазанные черты, лишь отдаленно напоминающие человеческие — черты отца Полины Ильиной, чудовища с «Каукета».
Многорукий монстр выкатился в коридор, откуда раздались вопли и стрельба. Юрий, поскальзываясь в липкой крови, бросился к Элли. Тело девушки свело сильнейшей судорогой, ее пальцы шевелились и дергались, будто раздавленные пауки, сквозь сжатые зубы вместе со слюной вылетало в такт пульсу: «Рэка! Рэка! Рэка!».
— Уходим, — прохрипели за спиной и Юрий не сразу узнал голос Киры.
Аоки стояла, привалившись плечом к стене, ее взгляд метался между Гариным и Элли.
— Ты как? — спросил Юрий.
— Меня сложно убить, доно, — девушка-рейтар тряхнула короткой прической. — Надо валить пока эта черная хрень за нас.
— Эта «черная хрень» — Элли, — хмуро ответил Гарин.
— Хотелось бы надеяться.
Юрий ощутил в голосе Аоки нотки страха и недоверия. Но она, как настоящий воин, отодвинула их на задний план, мобилизовавшись для боя.
Кира быстро выглянула в коридор, подняла с пола небольшой контейнер с оторванным ремешком, вытащила из него поблескивающий сталью «карандаш», бросила контейнер Гарину.
— Армейские боевые коктейли, — пояснила девушка. — Вколи себе один, будет не лишним. А я попробую реанимировать этот старый кожаный мешок с кишками.
Она склонилась над лежащим ничком Зарыгой, выдрала из него иглы парализатора.
Гарин раскрыл содержимое контейнера. Внутри, в отдельных кармашках, лежало три инъектора с разными маркировками.
— Какой именно? — пальцы Гарина замерли над набором.
— С темной полосой, — Аоки вогнала Зарыге шприц в область шеи и теперь хлестала того по щекам. — С крестами не трогай, башню снесет.
Юрий бросил на Киру взгляд — не удумала ли шутить в такой ситуации? — вытащил нужный инъектор. Приставил к шее, под ухо.
Укола он не почувствовал, но в него словно разом влили силу и энергию, аж через край. Голова прояснилась, мир стал контрастнее и ярче. Он подмечал каждое движение, каждый звук и, кажется, руками мог гнуть стальные прутья.
— Хватай старикашку, — толкнула его Кира. — Я Элли подхвачу, мне сподручнее. И ходу уже, доно! Хватит стоять лучезарным истуканом!
Юрий огляделся вокруг себя, быстро снял с одного из мертвецов портупею с гранатными подсумками и ножом, подхватил игломет. В два шага оказался возле Батора — старый солдат мычал и силился подняться, упираясь руками в пол. Гарин подставил ему плечо и без каких-либо усилий поставил на ноги. Скомандовал Кире:
— За мной!
— Так точно, мой сияющий рыцарь, — едко откликнулась Аоки. — Не поскользнись на пороге, там, кажется, кто-то ливер потерял.
Коридор напоминал жуткую пещеру — тут и там валялись разорванные и поломанные тела с торчащими конечностями и костями, стены «текли» от крови, а с потолка свисали влажные «сталактиты» из обрывков одежды и плоти.
Юрий мимолетно порадовался, что Элли без сознания, иначе девчонку неминуемо вывернуло бы наизнанку от увиденного. Потом вспомнил, что именно она приложила ко всему этому руку, и тут уже ему стало немного не по себе — это из Элли вырывается скрытая ярость, или на ее место приходит кто-то другой, какое-то беспощадное чудовище?
На пол в холле словно вылили бочку красной краски, размазывая широкими мазками по стенам. Все пространство выглядело рваным и помятым, под ботинками хрустело битое стекло, по сторонам валялась перевернутая мебель. На то, что осталось от рхейцев, даже Юрий старался не смотреть.
— Мы точно хотим отнести ее на «Полынь»? — раздался сзади голос Аоки. — Это даже для меня что-то запредельное.
— Даже не думай! — предупредил ее через плечо Гарин. — Она нас спасла.
Лифтовые двери перекосило от страшного удара, сам лифт не реагировал ни на голосовые команды, ни на удары по кнопке.
— Лестница! — Юрий кивнул на пиктограмму рядом с одним из поворотов. — Туда!
Он тряхнул Батора, ухватываясь удобнее. Но тот, хоть и еле волок ноги, но отстранился, чуть не упал, но облокотился о стену, выровнялся. Спросил, обводя всех «пьяным» взглядом:
Они начали действовать одновременно, словно повинуясь незримому импульсу. Юрий толкнул Элли в сторону, уводя с возможной линии атаки, сам развернулся, ударяя ближайшего противника головой о стену. Мимо промелькнула фигура Киры, ее маленький стальной кулак с хрустом врезался одному из «десантников» в переносицу. Зарыга коротким ударом свалил своего конвоира и с характерным звуком впечатал ему ботинком в висок. Девушка-рхеец попыталась выскочить обратно в холл, но ее догнала Аоки — длинным движением атакующей пантеры набросилась на плечи и свернула шею. Сухо хлопнул игольник, и голубая игла с треском ушла в потолок — это Гарин в последний момент успел подбить руку оставшегося «десантника».
На короткий миг Юрию показалось, что им удалось перехватить инициативу и немного выиграть время. Он смог вырвать из рук противника парализатор и всадить два заряда тому в живот. За спиной смачно хрустело и мясисто чавкало — Зарыга с Кирой добивали конвоиров. Гарин нашел взглядом Элли — она сидела на коленях, закрыв ладонями лицо, и только вздрагивала при звуке ударов.
— Молодец, — с жаром произнес Юрий. — Держись.
Вот только «конвоиры» никак не хотели затихать — они, поломанные и размозженные, силились подняться, толкались и пытались ударить в ответ. То ли рхейцы отключили у своих оболочек центры боли, то ли просто боролись до последнего, но не сопротивлялись лишь двое — девушка с поломанной шеей и парень, которого парализовал Юрий.
И, конечно, они успели подать метальный зов о помощи — в холле грохнули падающие стулья и раздался приближающийся топот ног.
— Быстрее! За мной! — скомандовал Гарин.
Он торопливо расстрелял из парализатора копошащихся на полу рхейцев, толкнул Киру в сторону чернеющего проема, до которого они так и не дошли. Сам подхватил Элли, которая судорожно всхлипнула, потащил за собой. Окликнул Батора, что-то отрывающего у лежащего под ним противника.
Их заметили — за спиной раздались возгласы. Юрий, не целясь, выстрелил в сторону белеющего проема. Аоки толкнула в сторону обесточенную гермостворку — и они все ввалились внутрь небольшой каюты.
Элли тонко взвизгнула, прижимаясь к Юрию. По-русски выругался Зарыга.
Когда-то это был небольшой кухонный склад-конвейер — узкие полки с брикетами в желтом пластике, вдоль стен тягулись ячейки для контейнеров с сублиматами для пищевых синтезаторов. Сейчас же помещение напоминало торопливо сооруженный морг — на полу вповалку лежали люди, голые и в форме персонала станции. У каждого на голове тускло светился тонкий бордовый обруч, впившийся в затылок жертвы тонкой иглой-«жалом».
— Хранилище оболочек, — сухо прокомментировала Кира.
— Может, разбудим? — предположил Зарыга, нервно оглядываясь в коридор. — Помогут.
— Не помогут, — мотнула головой девушка. — Это уже овощи.
Батор легко пнул ближайшее к нему тело, вновь выругался. Потом глянул на всех зло и задорно, воскликнул:
— Чего приуныли? Сейчас повеселимся!
Юрий лихорадочно искал выход из положения. Но в голову абсолютно ничего не приходили — они безоружные, загнанные в тупик, без связи. Даже если им удастся какое-то время удерживать оборону, то рано или поздно их просто задавят числом. Если до этого не забросают шоковыми гранатами.
Ах, как все неправильно! Как подло! Пройти через столько преград, чтобы погибнуть вот так?
Он посмотрел, как Зарыга безрезультатно пытается закрыть гермостворку, не имеющую изнутри ни ручки, ни замка, как Кира пытается соорудить импровизированное оружие из обломков пластиковых полок. Перевел взгляд на Элли, сидящую у стенки — ее глаза мерцали в полумраке.
— Элли, — Юрий опустился перед девушкой на колено, постарался придать голосу уверенную непринужденность. — Все будет хорошо, не переживай.
— Юра, — она будто не слышала его. — Прости меня, прости!
— За что? — Гарин почти не слушал, враги были уже почти на пороге.
— За все, — шептала девушка. — За то, что я — такая. Что не могу помочь…
— Не говори ерунду, — Юрий сунул в ее тонкие прохладные ладошки парализатор. — Вот, возьми. Пользоваться умеешь?
Элли моргнула, с удивлением посмотрела на игломет.
— Соберись! — тряхнул ее за плечи Гарин. — Если прорвутся — стреляй. А там наши подойдут, спасут.
Он не стал уточнять, кто подойдет и сколько нужно продержаться, это было ни к чему.
— Я могла бы… Иначе, — еле слышно проговорила девушка.
Но ее голос заглушили звуки боя — Зарыга и Кира встретили рхейцев.
На самом деле, боем происходящее назвать было сложно — в темноте мелькали руки и ноги, трещали шоковые стеки. Батору таки удалось заблокировать гермостворку, загнав в щель между косяком и дверью обломок полки, поэтому нападающим приходилось протискиваться в узкую щель, где их ждала Кира. Девушка орудовала двумя пластиковыми обломками, вскоре ставшими багровыми от крови.
Зарыга уже не ругался, он ревел, упираясь в трясущуюся гермостворку плечом.
Над головой Аоки пролетел шар шоковой гранаты, но Юрий успел схватить ее и зашвырнуть в вентиляционный раструб. Над головой оглушающе взорвалось, сноп электрических разрядов вырвался наружу и запрыгал по потолку.
Гермостворка, не взирая на усилия Зарыги, медленно поползла в сторону. По ней защелкали иглы парализаторов.
Гарин бил и ломал, смачно тыкал в шевелящиеся фигуры по ту сотрону порога импровизированным ножом, ставшим скользким от крови. Рядом бился Батор, сгорбившийся и посылающий в цель скупые удары своих похожих на кувалды кулаков. Яростно шипела Аоки, щелкая механическими суставами.
Что-то шептала за спиной Элли, монотонно, словно пыталась достучаться до кого-то невидимого.
В Зарыгу прилетело несколько игл, попав в шею и грудь. Аоки достали таки шокером, разом отключив правую часть тела. Юрий, превратившийся в яростного зверя, не собирался сдаваться, но с горечью понимал, что это — его последний бой.
Его руку перехватили, поволокли наружу. Гарин вывернулся, полоснул наотмашь, но его вновь схватили, связали движения.
Падая, он бросил последний взгляд на Элли.
Девушка сидела с зажмуренными глазами, по ее перекошенному от напряжения лицу текли слезы. Судорожно вздохнула, прежде чем приставить ствол парализатора к своей груди и нажать на спуск.
— Элли! — закричал Гарин.
Над ним нависла фигура с багровым обручем в руке. Юрия припечатали к земле так, что он даже вдохнуть не мог. Рядом завопила Аоки, яростно и отчаянно.
Страха не было, лишь горькая досада и жгучее желание продолжить бой. И запоздалая мысль: «Даже не попрощались!».
Багровый обруч приближался, он заполнил собой всё, расплываясь кровавой глазницей без зрачка.
Юрий дернулся, не желая умирать покорно, ощутил слабину, вывернул в суставе свою искусственную руку, высвобождая. И что было сил ударил туда, где должна была быть голова оседлавшего его рхейца.
Удар вышел точным, но слабым. Однако в противника словно таран врезался, он подлетел под самый потолок и оттуда заорал. Потом что-то с противным треском разорвалось, и на Гарина полился кровавый дождь.
Юрий от неожиданности застыл с поднятой рукой, ощущая, как горячие тяжелые капли заливают лицо. Потом, опомнившись, лягнул держащего ноги врага, перекатился в сторону и вскочил.
Сгустившаяся темнота черным спрутом расшвыривала рхейцев, прижимая их к стенам, разрывая и пробивая насквозь. На миг Гарину показалось, что он сумел разглядеть смазанные черты, лишь отдаленно напоминающие человеческие — черты отца Полины Ильиной, чудовища с «Каукета».
Многорукий монстр выкатился в коридор, откуда раздались вопли и стрельба. Юрий, поскальзываясь в липкой крови, бросился к Элли. Тело девушки свело сильнейшей судорогой, ее пальцы шевелились и дергались, будто раздавленные пауки, сквозь сжатые зубы вместе со слюной вылетало в такт пульсу: «Рэка! Рэка! Рэка!».
— Уходим, — прохрипели за спиной и Юрий не сразу узнал голос Киры.
Аоки стояла, привалившись плечом к стене, ее взгляд метался между Гариным и Элли.
— Ты как? — спросил Юрий.
— Меня сложно убить, доно, — девушка-рейтар тряхнула короткой прической. — Надо валить пока эта черная хрень за нас.
— Эта «черная хрень» — Элли, — хмуро ответил Гарин.
— Хотелось бы надеяться.
Юрий ощутил в голосе Аоки нотки страха и недоверия. Но она, как настоящий воин, отодвинула их на задний план, мобилизовавшись для боя.
Кира быстро выглянула в коридор, подняла с пола небольшой контейнер с оторванным ремешком, вытащила из него поблескивающий сталью «карандаш», бросила контейнер Гарину.
— Армейские боевые коктейли, — пояснила девушка. — Вколи себе один, будет не лишним. А я попробую реанимировать этот старый кожаный мешок с кишками.
Она склонилась над лежащим ничком Зарыгой, выдрала из него иглы парализатора.
Гарин раскрыл содержимое контейнера. Внутри, в отдельных кармашках, лежало три инъектора с разными маркировками.
— Какой именно? — пальцы Гарина замерли над набором.
— С темной полосой, — Аоки вогнала Зарыге шприц в область шеи и теперь хлестала того по щекам. — С крестами не трогай, башню снесет.
Юрий бросил на Киру взгляд — не удумала ли шутить в такой ситуации? — вытащил нужный инъектор. Приставил к шее, под ухо.
Укола он не почувствовал, но в него словно разом влили силу и энергию, аж через край. Голова прояснилась, мир стал контрастнее и ярче. Он подмечал каждое движение, каждый звук и, кажется, руками мог гнуть стальные прутья.
— Хватай старикашку, — толкнула его Кира. — Я Элли подхвачу, мне сподручнее. И ходу уже, доно! Хватит стоять лучезарным истуканом!
Юрий огляделся вокруг себя, быстро снял с одного из мертвецов портупею с гранатными подсумками и ножом, подхватил игломет. В два шага оказался возле Батора — старый солдат мычал и силился подняться, упираясь руками в пол. Гарин подставил ему плечо и без каких-либо усилий поставил на ноги. Скомандовал Кире:
— За мной!
— Так точно, мой сияющий рыцарь, — едко откликнулась Аоки. — Не поскользнись на пороге, там, кажется, кто-то ливер потерял.
Коридор напоминал жуткую пещеру — тут и там валялись разорванные и поломанные тела с торчащими конечностями и костями, стены «текли» от крови, а с потолка свисали влажные «сталактиты» из обрывков одежды и плоти.
Юрий мимолетно порадовался, что Элли без сознания, иначе девчонку неминуемо вывернуло бы наизнанку от увиденного. Потом вспомнил, что именно она приложила ко всему этому руку, и тут уже ему стало немного не по себе — это из Элли вырывается скрытая ярость, или на ее место приходит кто-то другой, какое-то беспощадное чудовище?
На пол в холле словно вылили бочку красной краски, размазывая широкими мазками по стенам. Все пространство выглядело рваным и помятым, под ботинками хрустело битое стекло, по сторонам валялась перевернутая мебель. На то, что осталось от рхейцев, даже Юрий старался не смотреть.
— Мы точно хотим отнести ее на «Полынь»? — раздался сзади голос Аоки. — Это даже для меня что-то запредельное.
— Даже не думай! — предупредил ее через плечо Гарин. — Она нас спасла.
Лифтовые двери перекосило от страшного удара, сам лифт не реагировал ни на голосовые команды, ни на удары по кнопке.
— Лестница! — Юрий кивнул на пиктограмму рядом с одним из поворотов. — Туда!
Он тряхнул Батора, ухватываясь удобнее. Но тот, хоть и еле волок ноги, но отстранился, чуть не упал, но облокотился о стену, выровнялся. Спросил, обводя всех «пьяным» взглядом: